Вопрос О без виновной юридической ответственности:

Братусь С.Н. Юридическая ответственность и за-конность. –М., Юридическая литература.1976: Все юристы единодушно и в соответствии с законом и принци-пами социалистического гуманизма отвергают объективную (безвиновную) уголовную ответственность. Наличие вины признано необходимым элементом основания также административной и дисциплинарной ответственности. Затруднение, однако, возникает тогда, когда речь идет о гражданских правонарушениях, поскольку гражданское законодательство допускает ответственность без вины в некоторых договорных и внедоговорных обязательствах. Поэтому сторонники принципа вины как необходимого основания любого вида юридической ответственности ис-пытывают значительные трудности, пытаясь примирить этот принцип с нормами права, предусматривающими и безвиновную юридическую ответственность, например ответственность за случайное причинение вреда.

Большинство авторов полагают, что это своеобразная аномалия, исключение из общего правила. Были выска-заны и соображения, побуждающие законодателя, по мнению хэтих, авторов, установить эти исключения. Такая ответственность, в частности, трактуется как вид страхования. Другие безвиновную ответственность ставят в один ряд с ответственностью за вину, считая равноправными эти два начала гражданско-правовой ответственности. Третьи склоняются к тому, что так называемая безвиновная ответственность – это по существу ответственность за вину. Наконец, четвертые обоснование объективной ответственности усматривают в принятии должником на себя риска за последствия своих действий, при этом само понятие риска толкуется по-разному.

Г.К. Матвеев в своей монографии об основаниях гражданско-правовой ответственности развил учение о соста-ве гражданского правонарушения как об общем основании этой ответственности. Подытоживая результаты циви-листических исследований, относящихся к теме его работы, а также теории криминалистов о составе преступле-ния, Г.К. Матвеев включил в конструируемое им понятие состава традиционные четыре элемента - противоправ-ное действие (бездействие), его вредные последствия, причинную связь между противоправным действием и вре-дом, вину причинителя вреда. Он пришел к выводу, что в принципе гражданско-правовая ответственность насту-пает лишь при наличии указанного (полного) состава правонарушения, но, учитывая действующее законодательст-во и его терминологию, следует признать, что ответственность может наступить и при наличии «ограниченного состава», т.е. не всех, а лишь нескольких признаков (и даже одного из них), в частности и при отсутствии вины. По мнению Г.К. Матвеева, такие случаи не следует именовать ответственностью, и поэтому правильно говорить не об ответственности, а об обязанности возме-стить вред или уплатить штраф. Однако, констатирует он, приходится считаться с терминологией, принятой законодательством и судебно-арбитражной практикой[1] Вина в цивилисти-ческих работах, вышедших в свет за последние 25—28 лет, признается, по общему правилу, необходимым элемен-том основания возникновения гражданско-правовой ответственности. Признание же законом в ряде случаев объек-тивной (безвиновной) ответственности, в особенности ответственности владельца источника повышенной опасно-сти, за вред, причиненный этим источником, объясняется различными авторами по-разному. Можно согласиться с О.А. Красавчиковым, что «ответственность владельца источника повышенной опасности оказывается тем пробным камнем, на котором проверяется лю- бая теория гражданско-правовой ответственности посоветскому гражданско-му праву, в целом»[2].

Попытки оправдать существование бёзвиновной ответственности как правильно отметил О.С. Иоффе, апелли-руют преимущественно к идее справедливости[3]. Речь идет о справедливости, которую оказывают потерпевшему лицу, чьи имущественные интересы пострадали.

Возложение на невиновного нарушителя обязанности возместить причиненный потерпевшему вред рассматри-вается как исключение из общего правила, как аномалия, вынужденная уступка, дань обстоятельствам, которые еще не преодолены, или, наконец, как историческая традиция, подкрепленная действующим законом и практикой.

Так, И.С. Самощенко и М.X. Фарукшин, ссылаясь на указанные соображения и вместе с (тем желая обосновать это отступление от общего принципа ответственности за вину, ссылаются (как и О.Э. Лейст)[4] на практические соображения – на необходимость возмещения вреда потерпевшему. Отступление от принципа вины помимо ука-занного основания И.С. Самощенко и М.X. Фарукшин объясняют тем, что было бы недемократично оставлять не-которые невиновные нарушения закона без последствий, и тем, что «еще не созданы экономические предпосылки для отнесения причиненного объективно противоправными деяниями материального ущерба на счет всего обще-ства или государства»

Другие авторы вообще отрицают возможность признания безвиновной ответственности и считают, что, на-пример, обязанность возмещения вреда безвиновно причиненного деятельностью источника повышенной опасно-сти, аналогична ответственности страховщика за наступление страхового случая. В отличие от страхования, суть которого заключается в разложении, распределении могущего возникнуть ущерба реди множества страхователей, в случае наступления безвиновной ответственности убытки локализуются на причинителе вреда. Функции, прису-щие подлинной юридической ответственности (осуждение правонарушителя за его антиобщественное поведение, его исправление, воспитание, общее и специальное предупреждение), здесь отсутствуют. Поэтому термин «ответ-ственность» не соответствует истинному содержанию того явления, признаки которого действительно составляют содержание ответственности[6].

Помимо изложенных выше попыток объяснить, почему закон устанавливает безвиновную ответственность, были предприняты и другие попытки дляоправдания этого явления. Так называемая объективная ответственность рассматривается некоторымиюристами как равноправное с принципом вины основание ответственности[7]. Име-ются и сторонники того взгляда, что в основании ответственности владельца источника повышенной опасности, равно как и при так называемой безвиновной ответственности за нарушение некоторых договорных обязательств, лежит тот же принцип вины, что и в других гражданских правоотношениях. Повышаются лишь требования к вни-мательности и заботливости, предъявляемые к владельцу источника повышенной опасности или к организации, для которой хранение сданного ей имущества по договору хранения является одной из целей ее деятельности, и поэтому нарушение этих требований вменяется должнику в вину.

Наконец, значительная группа авторов объясняет безвиновную ответственность владельца источника повы-шенной опасности за противоправное причинение вреда необходимостью максимально стимулярорать принятие таких мер технической безопасности, которые если и не устраняют, то значительно сокращают возможность на-ступления несчастных случаев. Эта концепция последние 20 лет является господствующей. В поисках правильного пути, который должен привести к научному объяснению особенностей гражданско-правовой ответственности, О.А. Красавчиков и ряд других советских цивилистов обратились к теории риска. О.А. Красавчиков при этом ис-ходит из принципа: если нет вины, то нет и ответственности. Если владельцем источника повышенной опасности вред причиняется виновно – налицо гражданско-правовая ответственность, как и в прочих случаях виновного при-чинения вреда. Иное дело – обязанность владельца источника повышенной опасности возместить субъективно-случайный (по терминологии этого автора. – С. Б.) вред. Лишь по традиции такая обязанность рассматривается в юридической науке и практике как ответственность. В действительности эта обязанность – не мера гражданско-правовой ответственности, а особая правовая форма восстановления имущественного положения потерпевше-го[15]. Причинение вреда деятельностью источника повышенной опасности – это лишь внешне противоправное действие, ибо здесь нет вины. Нельзя все невыгодные последствия таких действий считать ответственностью. Ос-новой возникновения обязанности возмещения вреда, так же как и при страховании, в этом и в подобных случаях является система риска. Это иное, чем ответственность, гражданско-правовое начало возмещения вреда. Несение риска – это несение предусмотренной законом обязанности «принять на себя» убытки, могущие наступить в силу случайных обстоятельств[16]. Речь идет об обновленной теории потому, что теория «профессионального риска», заимствованная из буржуазной юридической науки, бытовавшая в 20-е годы в советской цивилистической литера-туре, впоследствии справедливо была отвергнута[17]. 2. Убедительной, на первый взгляд, и наиболее простой вы-глядит концепция, признающая два равноправных начала ответственности,— принцип вины и принцип причине-ния вреда. Но при ближайшем рассмотрении эта концепция оказывается поверхностной. Нетрудно заметить, что она не в состоянии ни оправдать, ни объяснить, почему возникает ответственность за безвиновное причинение вреда. Ответственность связана с относительной свободой воли, с выбором того или иного варианта поведения в рамках необходимости. Теория двух начал ответственности не объясняет причин установления при определенных обстоятельствах безвиновной ответственности, а лишь констатирует, что ее установил закон. Но что вынудило законодателя это сделать, правильно ли он поступил, а главное, соответствует ли это положение закона действи-тельному содержанию и значению категорий ответственности – на этот вопрос такая констатация ответа не дает.

Едва ли также можно согласиться с утверждением, что ответственность без вины – это по существу ответст-венность за вину с учетом лишь того, что к обязанному лицу предъявляются более высокие требования в смысле повышения внимательности и заботливости в своей деятельности. Такое расширение понятия вины выходит за пределы его действительного содержания, превращает вину в фикцию, противоречит точному смыслу закона и практике его применения.

Нельзя трактовать безвиновную ответственность как некую аномалию. Здесь сказывается влияние уголовного законодательства и уголовно-правовой доктрины, совершенно правильно и обоснованно связывающих уголовное наказание с виной. Такие же требования при применении взыскания за административные проступки содержатся в административном законодательстве и в науке административного права. 3. Здесь мы вплотную подходим к рас-смотрению проблемы обоснования безвиновной ответственности.

Суть проблемы в следующем. Можно ли свободу выбора поведения и возникающую в связи с тем или иным действием обязанность, моральную, юридическую и иную ответственность основывать только на вине, как упреч-ном (противоправном, противомораль-ном и т.д.) состоянии психики?

Несомненно, что субъективным основанием ответственности в подавляющем числе случаев действительно яв-ляется вина правонарушителя. Однако у ряда авторов, считающих безвиновную ответственность аномалией, мы встречаемся с утверждением, что это все же ответственность, а не локализация убытков, не форма страхования. Это признано теми, кто ответственность за случайный вред, причиненный деятельностью источника повышенной опасности, рассматривает как стимул к совершенствованию техники безопасности.

Вариантность поведения личности как продукта и вместе с тем как субъекта общественных отношений, как де-ятеля, не только отражающего, но и творящего мир,— необходимое условие и проявление ее свободы, тем самым сознательного целенаправленного влияния на ход событий. Человек становится личностью лишь тогда, когда он может сделать самостоятельный выбор, осознавать свои обязанности, нести ответственность за свои поступки[24]. Речь идет об ответственности и в активном, и в ретроспективном ее аспектах.

Однако есть различие в свободе выбора при наличии прямых запретов определенного поведения, предусмот-ренных законом, и в свободе выбора, при котором нет запрета на определенный вид деятельности. Не все то, что прямо не запрещено, дозволено. Если эта деятельность в силу непредвиденных, но, как показала практика, нередко встречающихся случайных обстоятельств причиняет вред имуществу или здоровью другого, то это обязывает при-чинителя вреда возместить возникший при этом имущественный вред.

Думается, правильное решение проблемы дает В.А. Ойгензихт. Он пришел к заключению, что и в первом и во втором случае присутствует субъективный момент,— сознание и воля деятеля, который причиняет вред и у кото-рого возникает обязанность его возместить вследствие противоправного нарушения субъективных прав другого лица (объективного начала). Это связано с субъективным началом – принятием на себя причинителем вреда риска – осознанного допущения отрицательных имущественных последствий[26]. Категорически отрицая возможность применения ответственности лишь при наличии только объективного основания – противоправности, В.А. Ойген-зихт риск провозглашает вторым субъективным условием (основанием) ответственности[27].

Трактовка риска как субъективного основания безвиновной имущественной ответственности является убеди-тельным объяснением природы этой ответственности для определенной категории случаев, охватываемых право-мерной, но могущей причинить неправомерный вред другим лицам деятельности. Компенсационная функция гра-жданско-правовой ответственности согласно этой концепции согласовывается с субъективным началом ответст-венности, общим для правоотношений во всех отраслях права. Надо лишь признать, что субъективное начало для гражданско-правовой ответственности – это не всегда вина, что психическое отношение к действию и к его ре-зультатам, возможность выбора такого поведения, с которым связано возникновение юридической обязанности возместить имущественный вред, не ограничивается виновно-противоправным поведением.

Следует признать, что субъективным основанием возникновения юридической обязанности возместить вред и вытекающей из ее неисполнения ответственности является риск как допущение «вероятностных», случайных об-стоятельств, влекущих отрицательные последствия для других лиц. Разумеется, если речь идет о деятельности, связанной с источником повышенной опасности, его владелец отнюдь не испытывает каждый раз мучительных сомнений в принятии решения, эксплуатировать или нет этот источник. Имеются в виду не выбор поведения для каждой отдельной акции, связанной с действием источника повышенной опасности, а учтенные законом возмож-ности и последствия данного вида деятельности. Закон возлагает ответственность за неблагоприятные последствия на невиновное лицо, допускающее наступление вероятностных обстоятельств, за поведение, вле- кущее такие по-следствия для других лиц. Такое лицо, хочет оно этого или не хочет, если оно должно оперировать источником повышенной опасности, принимает на себя в соответствии с законом ответственность за эти последствия. Та же ситуация имеется и при виновном причинении вреда владельцем источника повышенной опасности.

Маковский: 4. Ряд вопросов практического и теоретического свойства возникает в связи с пунктом 1 статьи 1070 ГК, в основном повторяющей часть 2 статьи 89 Основ 1961 г. (в редакции 1981 г.) и часть 1 пункта 2 статьи 127 Основ 1991 г.

Как и прежде, в названной норме ГК предусматривается возмещение вреда, причиненного перечисленными в ней конкретными правонарушениями в правоохранительной сфере, независимо от вины должностного лица - пра-вонарушителя. Заметным нововведением является пополнение перечня этих правонарушений еще одним - "неза-конным применением в качестве меры пресечения... подписки о невыезде". Незаметным, но куда более значитель-ным отличием новой нормы от прежних стало то, что от общего правила об ответственности за акты власти теперь эту норму отличает только безвиновная ответственность, тогда как раньше отличала также и ответственность го-сударства.

Еще при действии старого закона в отношении его аналогичной нормы (ч. 2 ст. 89 Основ 1961 г.) было выска-зано мнение, что она не устанавливает гражданской ответственности, а "ее следует рассматривать в качестве одной из разновидностей мер защиты, в основе применения которых лежит принцип причинения" <1>. В основе этого взгляда лежит одна из ряда теорий юридической ответственности вообще, гражданско-правовой ответственности в частности <2>. В рамках настоящей статьи невозможно обсуждать эти теории. Следует лишь заметить, что все раз-витие частного права в XX веке, включающее появление ответственности за ядерный ущерб и экологический ущерб, направленной (канализированной), строгой, абсолютной ответственности, неразрывно связанной с ее обя-зательным страхованием, заставляет признать главной и отличительной чертой гражданско-правовой ответствен-ности компенсационный характер, а не субъективное начало вины. И с этой точки зрения правило, содержащееся в пункте 1 статьи 1070 ГК, является нормой о гражданской ответственности не в меньшей мере, чем правило статьи 1069 ГК.

Но при любой теоретической оценке рассматриваемой нормы остается применительно к ней вопрос о ratio legis, о соображениях, которыми можно объяснить и обосновать перечень названных в ней правонарушений в пра-воохранительной сфере. Ответ на этот вопрос, по сути дела, был дан тогда, когда не только не существовало ново-го ГК, но и было еще очень далеко до решения обозначенной в части 2 статьи 89 Основ 1961 г. проблемы ответст-венности за вред, причиненный незаконными действиями в правоохранительной сфере. "...Необоснованное осуж-дение, задержание или заключение под стражу, - писали более 30 лет тому назад в уже упоминавшейся статье В.М. Савицкий и Е.А. Флейшиц, - вот, на наш взгляд, те особые случаи, которые в соответствии с ч. 2 ст. 89 Основ гра-жданского законодательства должны быть специально предусмотрены законом в качестве оснований, условий возмещения вреда. Особенность этих случаев заключается в том, что вред наступает вследствие необоснованного нарушения должностными лицами названных органов (дознания, предварительного следствия, прокуратуры и су-да. - А.М.) одного из основных конституционных прав граждан - неприкосновенности личности. Именно эта спе-цифика указанных случаев... диктует необходимость установления повышенной (а не определяемой общими пра-вилами гражданского законодательства) ответственности..." <1>. Именно этот особый объект правовой охраны - личную свободу, неприкосновенность личности - называли впоследствии многие авторы, объясняя смысл соответ-ствующих норм и актов, изданных в 1977 - 1981 гг. <2>.

Но если приведенное объяснение и обоснование нормы, содержащейся в пункте 1 статьи 1070 ГК, правильно, то уместно проверить, нет ли еще каких-либо мер в руках правоохранительных органов, незаконность которых влечет неправомерное ущемление "права на свободу и личную неприкосновенность" (ч. 1 ст. 22 Конституции). В связи с этим можно указать на желательность изменения пункта 1 статьи 1070 ГК таким образом, чтобы им охва-тывались, во-первых, все случаи незаконного задержания, заключения под стражу и содержания под стражей (ср. ст. ст. 96, 119, 122 УПК РСФСР и ст. 301 УК РФ) и, во-вторых, случаи незаконного применения принудительных мер медицинского характера (см. ст. 21 и ст. 99 УК РФ) <1>.