Становления и поэтапное изменение практики обучения детей с недостатками физического и умственного развития в западной Европе

 

 

2.1. Обретение ребенком-инвалидом права на жизнь (VIII, до н.э. — XIII в).

В архаичном мире главенствуют задачи выживания отдельного человека и рода в целом. Значимы ценности благополучной жизни тела человека и тела его рода, уста­новления порядка, предсказуемости во взаимодействии природных ритмов жизни человека и его среды. Традицион­ное сознание защищается от всякого сбоя в установленном порядке вещей, от вся­кой «инакости».

Античное государство, заботившееся о здоровье детей мужского пола, претендую­щих на обретение во взрослом возрасте статуса гражданина и воина, отказывает в праве на жизнь даже сыновьям аристокра­тов, если при рождении на них лежит печать физической несостоятельности, дабы те своей личной слабостью не нару­шали могущества государства.

Христианство приносит новые нрав­ственные ценности, предлагает новую кар­тину мира и новый взгляд на немощного человека. Высшей ценностью признается сопереживание другому, милосердие про­возглашается не просто добродетелью, но обязанностью крещеного человека. Хри­стианство закладывает фундамент толе­рантного отношения к людям вне зависи­мости от их происхождения, социального положения, физической силы или степени смышлености.

Признав христианский постулат о том, что право на жизнь даруется Богом и не может быть отобрано человеком, власть не может более терпеть детоубийство, кото­рое с ГУ века расценивается европейским судом как посягательство на Божью волю, преступление. На это время приходятся первые попытки законодательно защитить любого младенца, в том числе болезненно­го и хилого от смерти. Однако, уходящая корнями в архаичные времена традиция недоброжелательного отношения к немощ­ным, уродливым, глухонемым, слепым, сла­боумным, душевно больным оказалась

столь прочной, что западноевропейскому обществу понадобилось тысячелетнее воз­действие христианской религии, прежде чем самые милосердные его члены смогли взглянуть на ребенка-инвалида не с нас­мешкой, презрением или ненавистью или ужасом, но с жалостью и состраданием.

Первыми, кто переступил незримую черту и подал пример участливого и мило­сердного отношения к людям, отторгаемым большинством, оказались немногочислен­ные церковные подвижники. Поначалу только монастырские хосписы и приюты оказывали в Европе помощь больным и увечным, там убогие взрослые и дети могли получить кров и пищу. В лоне христиан­ской церкви рождаются милосердное отно­шение к убогим, деятельная благотвори­тельность, призрение слабоумных, людей с физическими недостатками.

Со времени Крестовых походов и бурно­го развития городов благотворительное попечение нищих и безродных инвалидов перестает быть прерогативой христиан­ской церкви. В Х1-ХП веках созданием раз­нообразных богоугодных заведений, наря­ду с католическими конгрегациями, начи­нают заниматься городские органы самоуправления. В ХП-Х1П столетиях круг творцов деятельной благотворительности пополняется милосердными монархами. Призрение сирот, нищих и убогих посте­пенно входит в сферу внимания городской и верховной власти.

Христианское, милосердное, отношение к убогим осваивалось медленно и трудно всеми европейцами, но южане оказались более нетерпимыми, чем северяне и к ино­родцам, и к иноверцам, и к людям с физи­ческими и умственными недостатками. Причина тому различия в культурной почве, на которую ложились новые нрав­ственные ценности: созвучие христианско­го отношения традициям северян, и рас­хождение с обычаями южан.

Первый период эволюции отношения государства и общества к людям с физиче­скими и умственными недостатками завер­шается в ЗаЦадной Европе тем, что цер-

 

 

 

ковь, город и верховная власть оказывают­ся партнерами в деле их призрения. Совпа­дение интересов столь влиятельных поли­тических сил и объясняет переход европей­цев в следующий период отношения к людям с недостатками физического и умственного развития. Почти два тысячеле­тия понадобилось европейскому государ­ству, чтобы пройти путь от агрессии и нетерпимости до осознания необходимости социальной опеки инвалидов.

2.2. Обретение ребенком-инвалидом права на призрение (XIII в. — XVIII в)

Урбанизация, расширение контактов с иноземцами и иноверцами порождает рос­тки терпимого отношения западных евро­пейцев к человеческой инакости, в том числе к физически неполноценным соплеменни­кам. Эпидемии и голод, обрушившиеся на континент в ХГУ-ХУ веках, ухудшают отно­шение к инаким, с чьим присутствием евро­пейцы едва смирились. Инквизиция возвра­щает и усугубляет неприязнь к носителям психических и телесных недостатков — они приравниваются к политическим врагам. Однако и в беспощадном мире находятся милосердные христиане, чье сострадание к убогим и калекам реализуется в форме лич­ного добродеяния (милостыни), не находя, к сожалению, широкого отклика в атмосфере охоты на ведьм.

В контексте борьбы аристократии за лич­ные свободы и привилегии, совершенствова­ния сословного права, законодательно офор­мляется право детей из дворянских, а затем бюргерских и купеческих семей на получе­ние наследства. Лидерство в этом направле­нии принадлежит Англии, принявшей Вели­кую хартию вольностей (1215). Со временем необходимость закрепить расширяющиеся права бюргеров повсеместно заставляет юристов рассматривать и уточнять правос­пособность наследников-инвалидов. В XVI веке имущественное право инвалидов ста­вится в зависимость от сословной принад­лежности, финансового положения, време-

ни наступления и стойкости недуга, а также умения вступать в контакт, говорить, читать, писать, понимать иерархию родственных связей и определять разумность и выгод­ность предпринимаемых действий. Более десяти веков прошло от момента признания европейским государством витальных прав инвалидов до первого и частичного призна­ния права на собственность наследников мужского пола, принадлежащих к дворян­ству или бюргерству. Согласно законода­тельству Нового времени, ответственность за патронат над психически больными людь­ми делят между собой семья и город.

Реформация и переход к культуре Ново­го времени меняют мировоззрение евро­пейцев. Протестантизм задает собственные образцы добродетельного поведения. В понятие праведной жизни входит деятель­ная забота о жизни своей семьи, своего города, своей страны. Именно протестан­тизм провозглашает грамотность и деятель­ную благотворительность обязанностью христианина, «приводя» на смену милосты­ни страждущим организованную филан­тропию. В протестантских странах госуда­ри и муниципальные власти совместно с церковными реформаторами энергично, сознательно и последовательно формируют светскую благотворительность. В круг творцов деятельного милосердия активно входит частное лицо, гражданин.

Горожане начинают осознавать цен­ность образования. В границах ХГУ-ХУ веков последовательно растет заинтересо­ванность европейского бюргерства в обучении детей грамоте, в ХУ1-ХУ11 столе­тиях подобную заинтересованность все чаще начинают проявлять и родители глу­хих детей. К тому времени благодаря дли­тельному существованию университетов, выпускающих квалифицированных юри­стов, врачей, педагогов, родителям нетруд­но найти интеллектуалов, готовых испол­нить их заказ на лечение, обучение или правовую защиту ребенка-инвалида.

Развитие науки, университетского обра­зования, обостренный интерес к законам мироустройства,, причинно-следственным

 

 

отношениям между явлениями связаны с ценностями Нового времени — способно­стью человека к преобразованию мира. Благодаря бурному развитию естественных наук возникает исследовательский интерес к природе глухонемоты, и в разных странах предпринимаются попытки преодолеть ее посредством индивидуального обучения.

К концу XVII столетия успешное инди­видуальное обучение глухонемых стано­вится рядовым явлением городской жизни ряда европейских стран. Талантливые пио­неры сурдопедагогики опровергли точку зрения античных классиков о мистической природе глухоты и убедительно доказали возможность успешного обучения глухоне­мых чтению, письму, произношению, осно­вам наук. Просвещенное общество, город­ские власти и государство получают воз­можность увидеть результат работы, прежде представлявшейся бесполезной. И все же ни в одной стране долгое время успешное индивидуальное обучение глухо­немых не приводило к созданию для них школ. Не позволяло сделать важный шаг вперед не отсутствие теоретических разра­боток, методик обучения или искусных сурдопедагогов, а совпадение позиций государства, закона, религиозного догмата и общественного мнения в отношении людей с физическими и умственными недостатками. Даже признав милосердие обязанностью христианина, европейцы с трудом переходили к деятельной благотво­рительности, обучение же глухого ребенка грамоте представлялось подавляющему большинству образованных людей невоз­можным и ненужным.

По сходным причинам не получают доступа к школьному обучению и слепые дети. Европа знала немало незрячих музы­кантов и по достоинству ценила их испол­нительское мастерство, но, проявляя мило­сердие к нищему слепцу, европейцы в массе своей не находили смысла учить его грамоте. Прецедент создает математически одаренный англичанин Николас Саундер-сон (1682-1739), ослепший в раннем возра­сте. В Англии с ее многовековой традици-

ей гражданских прав и свобод Н. Саундер-сон — не «безгласный калека», но гражда­нин, наделенный правами, в том числе пра­вом на образование. Подчеркнем, что пре­цедент возник в королевстве, где существовала разветвленная сеть государ­ственных, городских и частных учебных заведений, в коих при условии оплаты мог учиться любой желающий. В конце XVII — начале XVIII века приход незрячего учени­ка не смутил ни администрацию, ни шко­ляров, ни их родителей. К моменту посту­пления Саундерсона в Кембридж, страна имела пяти вековую историю университет­ского образования, 'насыщенную научную и культурная жизнь.

Умственно отсталые дети остаются вне поля зрения европейцев. До тех пор, пока школьное образование не станет всеоб­щим, государство не задумается об органи­зации их обучения. В тоже время благода­ря философам-просветителям и педагогам-гуманистам с конца XVII столетия просвещенная часть европейского обще­ства начинает обсуждать вопрос о праве «ненормальных» детей на такое образова­ние, какое дается детям их круга, и впер­вые выдвигается идея о возможности обучения умственно отсталых.

Приоритет учреждения государствен­ных школ для глухих и для слепых принад­лежит Франции. Король Людовика XVI признал за детьми с недостатками слуха и зрения право не обучение и предоставил частным школам Шарля Эпе и Валентина Гаюи статус Королевских институтов. Около пяти столетий — с XIII по XVIII век — понадобилось Западной Европе, чтобы пройти путь от создания первых королевских (государственных) приютов для слепых воинов к строительству систе­мы светского призрения инвалидов. Три столетия — с XVI по XVIII век — копился опыт индивидуального обучения глухих, работы маленьких частных школ прежде чем открылись государственные учебные заведения для глухих и слепых детей.

Содержанием второго периода эволю­ции отношения государства и общества к

 

 

инвалидам является обретение ими права на призрение — социальную опеку. Движу­щими силами второго периода выступали: урбанизация, развитие гражданского и сословного права, реформация и переход к культуре Нового времени, развитие науки, университетского и школьного образова­ния, книгопечатания, расцвет светского вольнодумства, торжество философии гуманизма.