Социокультурная ситуация в Европе в первой половине XVIII века

Социокультурная ситуация в Европе в первой половине XVIII века

4.2. Просвещение как идеология общеевропейского антифеодального и антирелигиозного движения

4.3. Просветительская картина мира и новая система ценностей.

Научная и художественная практика эпохи

Глава V. Культура XIX века

5.1. Социокультурная ситуация в Западной Европе XIX столетия

5.2. Основные типы культурного сознания в XIX в.

5.3. Культурные практики XIX столетия

Глава VI. Культура Западной Европы XX столетия

6.1. Социокультурная ситуация в Западной Европе в XX веке

6.2. Трансформации ментально-ценностного ядра либеральной цивилизации в постсовременную эпоху

Художественные практики западноевропейской культуры ХХ века

Общие замечания

 

Этот раздел посвящен европейской культуре Нового времени (modern age, Neuzeit), или Модерна (moderne – с франц. «современный, новый, нынешний»). Понятие «Новое время» возникло в европейской науке в эпоху Возрождения, когда историю стали делить на античную (древнюю), средневековую (среднюю) и новую. Впоследствии эта традиционная периодизация истории пополнилась еще одним этапом – новейшим.

Однако при определении хронологических и территориальных границ Нового времени возникают немалые трудности. В научной литературе встречаются различные подходы к выявлению существенных признаков, лежащих в основе размежевания историко-культурных эпох. Так, при одних подходах за основу берутся характеристики социально-экономического плана: развитие капиталистических отношений, появление индустриального общества с массовым производством, развитыми рыночными отношениями и городской инфраструктурой, определенным политическим устройством. При других подходах первостепенное значение придается характеристикам философско-этического плана: появлению новых установок сознания и новой морали, формированию человека принципиально иного типа.

Таким образом, сама типология Модерна строится на различных основаниях, в связи с чем по-разному определяются его хронологические и географические параметры. В специальном исследовании В.Г. Федотовой[1] подробно освещаются исторический, политологический, экономический, социологический (социально-философский), культурологический (цивилизационный) подходы к проблеме Модерна и модернизации, которые более подробно будут рассмотрены в Главе 1.

Как следствие, возникали и возникают споры и несогласия между исследователями, представляющими различные подходы. Как разграничить Новое время и позднее средневековье? Являются ли Возрождение и Реформация феноменами средневековой или новой истории? Где пролегает хронологическая граница между Новым временем и Модерном (современностью), Модерном и Постмодерном (постсовременностью)?

Не имея целью «расставить точки над i» в разрешении всего комплекса вопросов, авторы монографии стремились последовательно реализовать один из подходов к изучению культуры Нового времени, который можно было бы обозначить как цивилизационно-культурологический. В основу данного подхода положен метод культурно-исторической типологии, с позиций которого Модерн рассматривается как особый тип цивилизации и культуры, специфическая система социально-экономических, цивилизационных, ментально-ценностных, культурно-практических характеристик жизнеустройства, первоначально сложившаяся в географических границах Европы, однако впоследствии распространившаяся на значительной по масштабу территории Старого и Нового Света.

 

Глава 1

Историко-культурное содержание цивилизации Модерна

 

Новоевропейская цивилизация приходит на смену цивилизации Средневековья. Первые ее признаки проявляются в период позднего Средневековья и выглядят как принципиально новые процессы, накапливаемые в практике европейской культуры и в конечном счете трансформировавшие сам тип культуры. Эпоха Модерна, сменившая культурную эпоху Средневековья, является, т.о., новой прежде всего по отношению к цивилизации Средневековья. Однако культурное значение эпохи Модерна этим не исчерпывается.

Эпоха Модерна выступает как принципиально иная не только по отношению к средневековому типу культуры и цивилизации, но и по отношению ко всем предшествовавшим ей по времени типам, включая ранние и античные цивилизации.

Культура Возрождения

 

Общая характеристика

 

Возрождением (франц. Ренессанс) принято называть особую эпоху в истории стран Западной Европы, разделяющую средневековье и Новое время.

Впервые это понятие, как считают, употребил итальянский писатель Дж. Боккаччо, сказавший о живописце Джотто, что он «возродил античное искусство»[13]. В более специальном значении это выражение (итал. «ринашименто») повторил Дж. Вазари (1511-1574) – архитектор, живописец, пожалуй, первый историк искусства, автор прославленных «Жизнеописаний наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих». Первоначально метафора «возрождение» символизировала не столько название целой эпохи, сколько момент возникновения принципиально нового искусства.

В Новое время за понятием «Возрождение» постепенно закрепляется терминологическое значение. В научный обиход оно вводится французским историком Жюлем Мишле («Возрождение», 1855) и особенно – швейцарским историком и философом Якобом Буркхардтом («Культура Италии в эпоху Возрождения», 1860). Отныне этим понятием обозначается не просто новый художественный стиль, но самостоятельный период европейской культурной истории. Так, современный венгерский исследователь Л. Маккаи пишет: «За два с половиной столетия в Италии, а затем и в других странах Европы произошли весьма существенные изменения. Изменилось человеческое мышление; другими глазами смотрели люди на небо, на землю, на самого человека, ставили перед собой иные, чем прежде, цели. Не новое художественное восприятие открыло им глаза и заставило на все смотреть по-другому, а наоборот, смотрящие по-другому глаза по-новому отражали мир и в искусстве»[14]. Переломный характер новой культуры подчеркивал в XIX в. Ф. Энгельс, охарактеризовавший Возрождение как «величайший прогрессивный переворот из всех, пережитых до того времени человечеством»[15]. Исследователи, подчеркивая революционный характер Ренессанса, как правило, давали ему явную позитивную оценку.

Однако далеко не всегда Возрождение оценивалось столь однозначно положительно. И в XIX, и в XX вв. критике, причем подчас довольно бескомпромиссной, подвергались как эстетика Ренессанса, так и культурное содержание этой эпохи в целом. Наиболее последовательная критика основополагающих принципов Возрождения содержится в работах русских философов «серебряного века» Н.А. Бердяева («Смысл творчества»), П.А. Флоренского («Обратная перспектива»), С.Н. Булгакова, а также в трудах ученых советского времени А.Ф. Лосева («Эстетика Возрождения»), М.В Алпатова («Художественные проблемы итальянского Возрождения»). Приведем суждение М.В. Алпатова: «Несмотря на прочно завоеванное признание, а может быть, именно потому, что оно было всегда так безоговорочно и неколебимо, искусство Возрождения за последнее время не вызывает такого же энтузиазма, как во времена Мишле, Герцена и Буркхардта. Это вовсе не значит, что оно полностью предается забвению и перечеркнуто. Но оно незаметно перешло в категорию культурных ценностей, перед которыми каждый образованный человек мысленно снимает шляпу, не испытывая при этом особенного волнения. Оно становится чем-то вроде реликвии, достойной сохранения, но покрытой изрядным налетом музейной пыли»[16].

Неоднозначная оценка исторической роли Возрождения наблюдается и в западноевропейской науке. Если основная научная традиция, начиная с Просвещения, отдавала приоритет в формировании основ новой культуры Ренессансу, то историографы-медиевисты начала XX в. видели опору исторического движения к современности никак не в Ренессансе, а в Средневековье. Так, с точки зрения К. Бурдаха («Реформация, Ренессанс, гуманизм», 1918), отрицавшего антирелигиозный и антисредневековый пафос Возрождения, оно целиком укладывается в рамки средневековой культуры и представляет собой своего рода романтическую реакцию на схоластический рационализм высокого средневековья[17].

Таким образом, одна из главных проблем, стоящая перед всяким исследователем Возрождения, - определение его хронологических и содержательных границ. Ренессансная культура формируется внутри позднего Средневековья столь плавно и постепенно, что далеко не всегда удается обозначить отчетливый водораздел между традиционным и революционным ее содержанием. Согласно установившейся традиции, хронологическими рамками итальянского Возрождения считают XIV-XVI вв., в других странах – XV- начало XVII вв. Среди искусствоведов принята и определенная периодизация этой эпохи, особенно подробно разработанная на материале итальянского искусства. Выделяется обычно четыре этапа:

1. Проторенессанс (конец XIII – первая половина XIV в.), или дученто и треченто (т.е. соответственно XII и XIII вв.).

2. Раннее Возрождение (XV в.), или кватроченто.

3. Высокое Возрождение (конец XV – 30-е гг. XVI в.), или чинквеченто.

4. Позднее Возрождение (середина и вторая половина XVI в.).

Возрождение в других странах Европы (его принято именовать Северным) запаздывает по отношению к Италии на целое столетие и начинается тогда, когда в Италии уже наблюдается расцвет ренессансного искусства, но и завершается на несколько десятилетий позже.

Европейское Возрождение стало духовным проявлением того процесса обновления, который развернулся, так или иначе, во всех государствах. Основными факторами перехода к эпохе Возрождения стали

· бурный рост городов и развитие ремесел; превращение городов в главную антифеодальную и национально-объединительную силу;

· кризис империи и папства – наиболее могущественных сил средневекового мира;

· подъем мировой торговли и перемещение ведущих торговых путей из Средиземноморья к северу, в том числе благодаря великим географическим открытиям конца XV – начала XVI века.

Культурный смысл Реформации

Главная идея Реформации состоит в том, чтобы вернуться к идеям первоначального христианства, где важнейшее место занимает чистая вера в Бога и искреннее раскаяние в содеянных грехах. Протестантизм призывает верующих вернуться к первоисточнику – Священному Писанию (особенно Евангелию), исключив тем самым из отношений человека с Богом церковь и всю систему искупительных пожертвований.

Спасение нельзя купить и его нельзя вымолить у Бога. Человек греховен и ничтожен настолько, что никакими своими действиями он не в состоянии повлиять на решение Господа. Спасение может зависеть только от воли Божией, от бескорыстной милости Творца, который сам предопределяет спасение избранных еще при рождении человека. Единственное, что остается человеку – обратиться к Богу с чистосердечной молитвой о прощении. Только это и выступает необходимым условием спасения. Идея божественного предопределения снимала вопрос о привилегированном положении старых феодальных сословий, уравнивая в правах все социальные категории населения.

Однако мысленное обращение к Богу должно быть подкреплено и вполне конкретными действиями – прежде всего добросовестным и прилежным трудом, честным выполнением всех мирских обязанностей, т.к. именно по ним Бог может судить об искренности молитвы, о желании быть спасенным. Благодаря этому протестантизм впервые стал понимать мирскую повседневную жизнь человека как внецерковную форму религиозного служения, уравняв ее в правах с собственно религиозной миссией. Труд мирянина – крестьянина, бюргера - стал приравниваться к труду священника.

Протестантизм возвысил в ранг религиозных простые мирские ценности: трудолюбие, прилежание, добросовестность, исполнительность, ответственность, бережливость, рачительность, целеустремленность, уважительность, скромность, внешнюю непритязательность, умеренность в желаниях, аккуратность и им подобные. Отныне эти качества стали специально, сознательно культивироваться как богоугодные. Закономерным же итогом добродетельного поведения является земное процветание, имущественная обеспеченность, успех, экономический рост.

Итак, главным культурным итогом Реформации стало появление трудовой и повседневной этики, которая легитимизировала новую систему ценностей в сознании широких слоев населения.

Под влиянием протестантской этики стал формироваться новый европейский менталитет, опирающийся на сознание рядового человека, мелкого производителя и собственника – буржуа. Этот менталитет, как показал в своей классической работе «Протестантская этика и дух капитализма» М. Вебер, сыграл ключевую роль в формировании буржуазно-капиталистической системы отношений, в становлении европейского капитализма.

Может показаться, что по ряду позиций пафос Реформации контрастирует с основным пафосом Ренессанса. Так, в отличие от Возрождения, Реформация провозгласила человека вовсе не великим и могущественным, а напротив, столь ничтожным, что он не в силах добиться даже собственного спасения в вечной жизни. Т.е. можно констатировать, что Возрождение и Реформация диаметрально противоположны в своих оценках возможностей человека.

Однако на деле и Ренессанс и Реформация вырастают из общего корня, имеют общую почву, несут в себе общие смыслы.

Во-первых, как и гуманисты, протестанты видели свою задачу в восстановлении, возрождении, только не Античности, а исконного смысла христианства – встречи человека с Богом. Ключевой идеей в обоих случаях выступает идея возрождения, обновления, восстановления утраченного. Тем самым подвергается пересмотру весь арсенал средневековой культуры.

Во-вторых, если Ренессанс утверждал важность всего того, что окружает человека в его земной жизни, то и Реформация реабилитировала идею мирской повседневности, превратив ее в земное служение Богу. Более того, протестантизм стал ориентировать человека на достижение лучшей участи уже в этой, земной жизни, которая может становиться удобнее, комфортнее, богаче, лучше, если человек будет стремиться к большему, работать на конкретный результат, привлекать новативные, эффективные методы хозяйствования, не расточительствовать, а вкладывать деньги в рост производства, делать их капиталом, что в конечном счете и ведет к повышению качества его жизни. Протестантскому сознанию оказывается близкой идея прогресса, совершенствования.

В-третьих, Возрождение провозгласило самостоятельность и творческую свободу человека. Также и протестантизм: он утверждает, что человек несет личную ответственность перед Богом за свою бессмертную душу. Душа человека – это арена постоянной борьбы за нее двух мировых сил – Бога и Дьявола. Дело человека – чистотою всех своих помыслов стать на сторону Бога, т.к., помогая Богу в своей душе, он помогает спастись и себе. Т.о., если католицизм направлял активность человека вовне, призывая его добиваться публичных заслуг перед церковью, то протестантизм обращает внимание человека прежде всего на себя, заставляя делать всякий раз сознательный выбор: с Богом или с Дьяволом? с Христом или с Антихристом? Протестантизм внушает человеку мысль о необязательности похвалы, публичной оценки заслуг, о том, что главное заключено в невидимом большинству героизме повседневности, в героике обыденности. Человеку протестантского склада чуждо ощущение бытовой скуки, поскольку даже рутинное занятие обретает в его глазах высокий смысл.

Такая постановка проблемы делает человека главным действующим лицом мироздания. Бог – не вне человека, а внутри него. Поэтому, как и для гуманистов, для реформаторов все самое важное творится не по ту, а по эту сторону бытия, «здесь и сейчас». Реформации, как и Ренессансу, не свойственно пренебрежение тварным миром, поскольку именно в нем разворачивается драма человеческой жизни и содержится залог возможного спасения. Человеку предоставлена свобода выбора (с кем?). А на исходный вопрос эпохи «что в силах человека?» протестантизм, как и гуманизм, отвечает в конечном счете так: многое. Поэтому смысл Реформации, как и Ренессанса, коренится в его антропоцентризме.

И Ренессанс, и Реформация противостояли всему средневековому, традиционно-католическому сознанию, являясь его антиподом и альтернативой. Оба эти феномена представляют собой шаг от Средневековья в сторону цивилизации и культуры модернистского типа.

 

Глава 3

Западноевропейская культура XVII века

 

Немногие этапы истории культуры могут сравниться по творческой продуктивности и по значительности достижений с XVII веком.

Восприняв из Италии основы гуманизма и духовную свободу, европейские народы заложили основы национальных культур настолько высокого уровня, что стало возможно говорить о новой европейской культуре как самостоятельном явлении, истоками формирования которого стали стремительно меняющаяся под воздействием открытий естествознания культурная «картина мира», бурно развивающиеся капиталистические отношения, религиозно-духовные и социально-политические процессы, быстро менявшие облик Европы.

XVII столетие – особая, достаточно противоречивая эпоха европейской истории. Пришедшая на смену Возрождению, она стремилась найти разумный компромисс между несостоявшимися гуманистическими идеалами и реалиями Нового времени. Итогом этой продуктивной творческой работы стало интенсивное развитие научного знания, создание теоретических основ гражданского общества, осмысление понятий гражданственности и общественного долга, формирование крупных стилевых направлений в литературе, театре, изобразительном искусстве, архитектуре, музыке, становление национальных художественных школ (испанской, итальянской, фламандской и др.). В целом XVII веку суждено было стать решительным шагом вперед на пути дальнейшей модернизации западноевропейской культуры.

 

3.1. Социокультурная ситуация в Западной Европе накануне XVII столетия

 

Социокультурная ситуация рубежа XVI-XVII века складывалась под влиянием двух крупнейших феноменов предшествующего, XVI столетия: Возрождения и Реформации.

С наступлением нового столетия судьба Ренессанса была неоднозначной для различных европейских государств, что связано с неравномерностью развития различных регионов Европы: в одних – Англии, Испании - ренессансные идеи еще ощутимы (особенно в художественной культуре), в других – Италии, Франции, Германии, Фландрии - явно виден кризис возрожденческой культуры.

Кризис гуманизма и ренессансного сознания выразился прежде всего в том, что не выдержал проверки на прочность тот идеал светского человека, который был избран оплотом гуманизма. Человек не смог стать равным Богу, его сотворцом. Вместо титанической личности ренессансного типа в жизни утвердился как тип человека, растерянного перед величественной непостижимостью бытия, так и тип человека меркантильного склада, расчетливого и мелочного. Ноты трагического финала гуманизма звучат уже в творчестве Тициана, великого мастера позднего Возрождения в Италии.

Несмотря на это, жизнеутверждающая гуманистическая доминанта Ренессанса в ее новой, видоизмененной версии, была сохранена и даже укреплена в XVII веке. Продолжился поиск человеческой индивидуальности (лейтмотив всей ренессансной культуры), человек стал ощущать себя на поприще безграничных и разнообразных возможностей.

Что касается Реформации, то она резко обострила религиозную и политическую ситуацию в Западной Европе, внеся опасный раскол в некогда более или менее единое христианское европейское сообщество, приведя к эскалации религиозных междоусобиц; ряд стран или отдельные регионы в них перешли на различные формы протестантского вероисповедания.

По степени внедрения инноваций в вопросах веры и церкви лидировала Швейцария, где победа протестантизма (цвинглианства и кальвинизма) была почти полная, а Женева, столица Швейцарии, обрела статус «протестантского Рима». В Германии и странах Северной Европы (Швеции, Норвегии, Дании), отчасти Польше и Литве получило распространение лютеранство. Во Франции швейцарские кальвинисты завоевали много сторонников (гугенотов). В Англии и Шотландии утвердился кальвинизм, но сложились своеобразные конфессии: пресвитериане в Шотландии и пуритане в Англии; англиканская церковь являла собой своеобразный компромисс между католицизмом и протестантизмом.

Католическая церковь не могла оставаться безучастной ко всем этим процессам, наоборот, она приложила большие усилия к тому, чтобы укрепить свой авторитет, сохранить влияние на общественно-политическую и духовно-религиозную жизнь общества, положить конец религиозному расколу. Комплекс этих мер вошел в историю под общим наименованием Контрреформация.

Эти меры включали в себя создание религиозного авангарда католической церкви для борьбы с протестантскими конфессиями - ордена иезуитов, организатора духовного террора против инакомыслящих (1540); восстановление института инквизиции (1542), жестоко расправлявшегося со всякой «ересью», т.е. с любыми отступлениями от канонов папской церкви; введение цензуры (1543) и др. Вновь, как и в средневековье, на кострах сжигали наиболее опасных для церкви свободомыслящих людей: Дж. Бруно, Дж. Ванини, Яна Гуса; других, как Г. Галилея, подвергали моральным и физическим истязаниям, чтобы они публично отреклись от своих взглядов и убеждений, Эти и другие усилия католической церкви консолидировал Тридентский собор (1543-1563), в ходе работы которого единственной наставницей и матерью всех церквей была признана католическая церковь, а все несогласные с ней предавались анафеме.

Священнослужители понимали, что остаться слепо преданными старине невозможно, надо обновлять церковный мир, чтобы не потерять мирян, своих прихожан; «сдав» как бы второстепенные позиции, сохранить главное – авторитет римского папы, авторитет католической церкви. Клиру надо было учесть резкое падение морального авторитета духовенства, в чем протестанты преподали им суровый жизненный урок. И со второй половины XVI века римские папы Пий IV, Пий V, Григорий VIII стали демонстрировать образцы первозданной христианской добродетели и сурового аскетизма, требуя того же от всех священнослужителей.

Оплотом католического возрождения – Контрреформации – стали Италия – родина массовых приверженцев католицизма (парадокс, так как ранее именно Италия была родиной титанов Возрождения) - и Испания, где традиционно сильна была католическая церковь, авторитет которой во многом подкреплялся веками религиозного противостояния мусульманству арабов, а также сильной королевской властью.

Результатом активизации деятельности католической церкви стало также её стремление к усилению своего влияния и на светскую, социально-политическую и духовную жизнь общества: более строгая регламентация жизни людей, распространение запретов на издание книг (был издан «Индекс запрещенных книг»). Иезуиты устанавливали контроль церкви над университетами, стремясь превратить их в орудие католической реакции.

По своему культурологическому содержанию все эти меры суть не что иное, как контрмодернизация, социальная база которой включала в себя не только католическое духовенство, но и королевскую власть, королевский двор, феодальное сословие. Контрмодернизация – это пересмотр и переосмысление старого культурного (в том числе религиозного) багажа при субъективной установке на его сохранение. Это была попытка спасти традиционную культурную систему путем консервации и некоторой корректировки основных ценностей.

Переход католической церкви в наступление резко обострил религиозные, политические столкновения её сторонников и противников. Во Франции апофеозом борьбы стала Варфоломеевская ночь (24 августа 1572 г) - страшное истребление гугенотов, последователей швейцарских кальвинистов. В Нидерландах испанский абсолютизм, приверженец ортодоксального католицизма, оказался существенно потеснен. Религиозная и экономическая самостоятельность сильно ослабила королевскую власть Габсбургов и привела к отделению от их империи семи северных штатов и образованию из них Голландской республики (1579); южные районы Фландрии продолжали оставаться под властью испанской короны. Затем центр религиозного противостояния переместился в Германию, где разразилась 30-летняя война между сторонниками католицизма и протестантизма (1618-1648).

Таким образом, XVII век начинался для Западной Европы с обострения экономического, социально-политического, духовного противостояния, в котором видна борьба двух тенденций: с одной стороны, наступления модернизации, с другой - попытками сопротивления Новому времени, контрмодернизацией.

Кризис Ренессанса и реакция на протестантизм со стороны консервативно-традиционалистских сил, скепсис в отношении старых культурных идей и ценностей побуждали к поиску новых принципов взаимоотношения человека и общества с миром, заставляли вырабатывать новые способы ориентации человека в бытийном океане. Что делать в условиях, когда мир катастрофичен, а сам человек – проблематичен? XVII век, оказавшийся в социокультурной ситуации «распада старого», был поставлен перед необходимостью искать новые формы синтеза.

 

3.2. Культурное содержание XVII столетия как фазы модернизации

 

XVII век, несмотря на всю противоречивость социокультурных процессов развития, - это очередной этап формирования новой индустриальной цивилизации, культурной парадигмой которой стало зарождение, становление рационализма.

В экономической сфере, преодолевая патриархальные и феодальные формы хозяйствования, укреплялись товарно-денежные отношения, осуществлялся переход не только к мануфактуре, но и к фабричному производству. В преодолении традиционных форм и типов хозяйствования немалую роль сыграли протестанты.

Эти явления вызывали серьезные изменения в социальной сфере: как бы ни была сильна королевская власть, опиравшаяся на родовую аристократию и феодалов, экономически укреплялись люди третьего сословия: банкиры, владельцы фабрик и заводов, торговцы и т.д., все более заявлявшие о претензии и на политическую власть. Обострение экономических, социальных противоречий, дополненное религиозными, неизбежно вело к классовым, социальным и политическим антагонизмам. Но вместе с тем создавалась база для осознания себя европейцами как гражданской общности, для самоидентификации народа, для формирования нации, национальной культуры. Культура заговорила на народных языках: европейцы создавали свои литературные и дипломатические языки (М. Лютер ещё в XVI веке перевел Библию на немецкий язык). Таким образом, в сфере государственно-политического устройства на европейском континенте началось формирование наций и национальных государств с преобладанием в них светско-абсолютистских форм правления.

В области религиозных отношений к модернизационным факторам можно отнести осознание в ходе Реформации неизбежности религиозного плюрализма, признание протестантских конфессий, секуляризацию и обновление церкви, раскрепощение духа, преобладание здравого смысла над авторитарным догматизмом и мистическим упованием на сверхъестественное. Реформация подорвала монополию католической церкви на истину, подняла авторитет разума, усилила рационалистическое отношение к хозяйственно-политической деятельности. Была открыта дорога свободомыслию, демократизму в жизни общества, научному исследованию. Реформация обосновала доверие к личности и недоверие к любой инстанции, претендующей на окончательное знание и стремящейся возвыситься над личностью и обществом. Таким образом, новации в религиозной сфере вели к духовному раскрепощению личности, стимулировали активный мирской труд, плодотворный научный поиск, оказывая влияние на всю светскую жизнь, превращая Реформацию в один из важных модернизационных факторов XVI-XVII веков.

Снятие церковно-религиозного контроля над сознанием, востребованность знаний вызвали бурное развитие естественных наук, натурфилософии, позитивизма, утверждение рационализма как метода научного познания. К XVII веку средневековое европейское общество, основанное на единстве христианской веры, сильной абсолютистской власти, сословной общности, постепенно исчезает, где быстрее, где медленнее.

В итоге в XVII веке Западная Европа стала приобретать очертания того культурного мира, который нам знаком сегодня: складывается система самостоятельных национальных светских государств с капиталистическим укладом в экономике, с вариативными формами политического устройства, со всё более развивающейся светской культурой.

Настоящей «революцией» XVII века стало утверждение рационалистического типа европейского сознания, наиболее ярко отразившееся в мироощущении эпохи и осознании человеком самого себя, что было связано с изменениями в культурной картине мира.

 

3.3. Ментально-ценностное ядро европейской культуры XVII столетия

 

Основными факторами формирования культурного сознания нового типа были Ренессанс, Реформация и Контрреформация, географические открытия XV-XVI веков, широко раздвинувшие горизонты пространства и времени, но решающую роль сыграли достижения в сфере естественнонаучного знания, развивавшиеся стремительно, с необычайной силой, получившее позже название научно-технической революции. Начавшись в математике и механике, затем в физике и ботанике, она объединила научный поиск (теорию) с опытно-экспериментальным знанием. Как отмечает профессор Г.В. Драч, «человек-экспериментатор ставил себя уже в совершенно иное отношение к окружающему миру, чем античный мудрец-философ или средневековый «чернокнижник»: из созерцателя и наблюдателя происходящих явлений он становился испытателем природы, понуждая её подчиняться своей воле, и именно так раскрывать свои тайны»[21].

Всё больше заявляет о себе деизм - представление о равноправном существовании двух субстанций: духовной и материальной, и сам мир воспринимается в противопоставлении духовного и материального, природного и божественного, эмоционального и рационального. И если мир духа по-прежнему остается сакральным и непостижимым, то мир природный, материальный, изучается и познается. Изобретение и использование микроскопа и телескопа для изучения мира (соответственно микро- и макрокосмоса) раздвинуло горизонты видения, позволило раскрыть бесконечность бытия как в пространственной протяженности, так и в многообразии вариантов проявления. Мир мобилен, находится в постоянном движении, объективен в своем развитии, в нем действуют свои закономерности. Несмотря на многоликость и сложность природного мира, его непонятность, он постигается рационалистическим, экспериментально-опытным путем, а не только с помощью веры.

Утверждалось понимание пространства и времени как безграничного, что разрушало библейские границы его существования от грехопадения Адама и Евы до Апокалипсиса. Да и сами категории пространства и времени стали впервые важными объектами теоретических исследований естественных наук и философии.

Корректируется и антропологическая модель человека XVII столетия. Представляет интерес суждение Эриха Фромма по этому поводу: «Индивид освобождается от экономических и политических оков. Он приобретает и позитивную свободу – вместе с активной и независимой ролью, какую ему приходится играть в новой системе, - но при этом освобождается от связей, давших ему чувство уверенности и принадлежности к какой-то общности. Он уже не может прожить всю жизнь в тесном мирке, центром которого был он сам; мир стал безграничным… Рай утрачен навсегда, индивид стоит один, лицом к лицу со своим миром …»[22].

Безусловно, стабильность бытия и собственного существования в этом мире обеспечивалась человеку традиционным мышлением предшествующих эпох. Первый удар по надежности мира и уверенности в нем человека был нанесен Возрождением, поставившим личность в центр мироздания. Признание безграничности мира выбивает человека из привычной колеи, традиционной формы соотнесения себя с Творцом. Всегда актуальные вопросы о смысле жизни, о счастье и несчастье, об истинном отношении к Богу, роли самого человека в этом мире, получают особую актуальность. Ощущается вся проблематичность человека. С одной стороны, отдав Богу небесный мир, человек земной как бы сделался автономен, он стал волен делать что хочет, и идти куда вздумается. Но теперь он является не венцом творения, а всего лишь одной из частиц, «песчинкой» мироздания. Вместе с тем возможности познания динамичного мира и, главное, его преобразования, возвышают человека, требуют от него активности, мобильности, рационалистичности. Он не только творит себя, но и берет на себя построение, организацию собственного бытия. Но в отличие от предшествующих эпох светский тип мироощущения (в прошлом ренессансный) перестает быть единственным и единым. Многоликость реальности и вариативность мироощущений раздвигали горизонты культурного сознания ренессансного типа. Именно в этой парадигме появляются и множатся новые узловые моменты.

XVII век создает иную, как бы наслаивающуюся на гуманистическую, версию культурного сознания, в соответствии с которой осознание мира с позиций науки (в первую очередь естествознания и механики) не отрицает идею божественного творения и дополняется возвратом к античному видению мира, но с различных сторон, что позволяет выделить три светских типа культурного сознания, которые можно было бы обозначить как «барочный», «механистический» и «реалистический». Объединяющим их началом выступает признание мира в развитии, возможности его познания, активной позиции человека. Все три картины мира, так или иначе, идут по пути разрушения традиционалистской парадигмы ценностей, но уживаются друг с другом в рамках одной эпохи и даже в ментальном пространстве одной и той же личности. Вместе с тем, каждый из них отличается определенным смысловым и ценностным своеобразием. Рассмотрим их подробнее.

«Барочная» картина мира формировалась под очевидным влиянием естественных наук - ботаники, биологии, медицины - и нашла свое адекватное проявление в таком крупном стилевом и мировоззренческом явлении столетия, как барокко. Барокко как художественный стиль отражает мироощущение человека, стоящего перед лицом бесконечного в своей протяженности и многообразии бытия, стихийного и хаотичного, неподвластного человеку.

Барокко возвращается к идее античного восприятия мира как живого и одушевленного космоса: мир органичен, пластичен, реален, бесконечен, веществен, динамичен, сенсорен. Такой мир не может познаваться только рационалистичным путем, т.е. разумом. Нужен и другой путь познания: через интуицию, иррационально-чувственное начало, ибо зачастую мир ведет себя неразумно, алогично. В нем есть место чудесному, загадочному, необъяснимому. Человеческое бытие также стихийно. Человек (микрокосм) – часть «большого» мира (макрокосма), и взаимоотношения между ними складываются на основе приспособления человека к реальности через чувства и интуицию, не рассуждающего «встраивания» в систему бытия. Барочное сознание «примиряет» человека с окружающим миром, поэтому не зря барокко иногда называют «западным даосизмом». Бытие человека в мире ненадежно и беспокойно, иллюзорно и непредсказуемо, т.к. в нем нет ничего постоянного. Но вместе с тем оно полнокровно и живописно. Даже если жизнь и есть величайшая иллюзия, то эта иллюзия чрезвычайно притягательна, богата невероятными ощущениями.