Глава 31. Тяжелый звук его шагов.

Даже после столкновения с неоспоримой реальностью, какая-то часть Гермионы все еще отказывалась связывать нарастающее неприятное ощущение на руке с почерневшей татуировкой. За эти месяцы она стала такой привычной, что Гермиона перестала о ней думать. Если нельзя было сказать, что она совершенно не обращает на нее внимания, то, по крайней мере, взгляд на метку не вызывал у нее никаких особенных мыслей. Поэтому, когда ее рука начала сначала чесаться, потом болеть, а потом гореть, она просто списала все это на неосторожность студентов. Когда Снейп попросил ее показать руку, она спросила себя, зачем ему это нужно и в ее голове возникло множество интереснейших вариантов – но не этот.
Полностью попав под влияние уникальной способности человеческого разума к самообману, она просто убедила себя в том, что если этого вызова то сих пор не было, этого никогда не случиться.
Но теперь Метка на ее руке настойчиво рассеивала это заблуждение.
Она посмотрела на Снейпа, молясь о том, чтобы она ошибалась, хватаясь за какую-то слабую надежду на то, что этому может быть еще и другое объяснение, отличающееся от очевидного. От того, что вызов…
Его побелевшее и застывшее лицо сказало ей, что вариантов нет; не существует решения, которое спасло бы их в критический момент. Она встретилась с ним глазами, и довольно долго они стояли в полной тишине. Она видела на его лице эмоции, демонстрировать которые было для него совершенно нехарактерно, но ее мысли застыли настолько, что она не в состоянии была размышлять, что это значит. Он сделал почти незаметное движение, и на какое-то мгновение ей показалось, что он хочет обнять ее, но он неожиданно отклонился и поднялся, прервав и контакт глазами, и неприятное ощущение скованности.
- Идите за мной, - отрывисто сказал он.
Она подчинилась, ошеломленная происходящим настолько, что даже забыла поправить свой закатанный рукав.
Он быстро направил ее в свои – ее – комнаты, проведя через гостиную в спальню. Понимание того, что означает боль в ее руке, казалось бы еще увеличило неприятные ощущения. От локтя до кончиков пальцев рука онемела и казалась чужой, чем-то не связанным с ней и не совсем ей подчиняющимся. Гермиону даже удивило, что эта рука инстинктивно поднялась и взяла вещи, которые Снейп резко пихнул в ее направлении. Среди них были плащ и маска –два предмета, которых она не видела в комнате, когда раньше ее изучала.
- Оденьте это. – Еще одна короткая команда, холодная и безапелляционная.
Судорожно сглотнув, она расстегнула рубашку и надела наименее зловещие из предложенных ей предметов одежды – свежую рубашку и остальные вещи, которые Снейп свалил ей на руки. Она посмотрела на левый рукав, наполовину ожидая, что Темную Метку будет видно через одежду. Но левый рукав на вид ничем не отличался от правого.
- Предполагается, что Метка у вас с тех пор, как вам исполнилось восемнадцать. Поэтому все будут ожидать, что для вас в этом нет ничего нового.
Она машинально выпрямилась. Повелительный, почти высокомерный тон его голоса был оскорбительным, но в то же время он успокаивал. Любой намек на сочувствие заставил бы ее сейчас скорчиться на полу и зареветь. Тем временем Снейп достал все, что ему – или, точнее, ей – было нужно, и вышел из спальни. На пороге он остановился и взглянул на нее через плечо.
- Ваше время, профессор.
Она какой-то момент разглядывала плащ и маску, но потом вернувшийся к ней здравый смысл подсказал ей, что прямо из комнаты она аппарировать не может, как не может и идти по коридорам Хогвартса, одетая как Упивающийся Смертью. Гермиона спрятала маску в складках тяжелой материи и пошла за Снейпом.
Расстояние между подземельем и границей Хогвартса они преодолели за время, которое показалось рекордно коротким. Гермиона заставляла себя сосредоточиться на потоке отрывистых инструкций, которые Снейп давал ей, пока они шли по коридорам, а потом по ночной территории замка. Рождественский снег сменил теперь резкий жалящий дождь, от чего казалось, что стало даже холоднее. Но она почти не замечала ни холода, ни сырости.
Когда они, наконец, остановились, у Гермионы слегка сбилось дыхание, частично из-за адреналина, частично из-за быстрой ходьбы. Она старалась восстановить дыхание, которое можно было бы считать нормальным. Это не дело – предстать перед … ним…. пыхтя как Хогвартс Экспресс.
- Оденьте все остальное, - отрывисто сказал Снейп.
Она развернула маску и накинула плащ. Он плотно и удобно обернулся вокруг ее плеч, спустившись до самой земли неуместно элегантными складками. Гермиона неохотно надела на лицо маску. Это мешало ее боковому зрению, и Снейп казался теперь просто тенью в ночи, различимой только по блестящим глазам.
- Куда я должна отправляться. – Это были первые слова, сказанные ею с тех пор, как Снейп посмотрел на ее руку в подземельях.
- Просто аппарируйте. Метка сама укажет вам нужное направление.
Она кивнула и медленно натянула на голову капюшон.
Снейп посмотрел на нее, но как видно, не смог заставить себя что-нибудь сказать. Потом он пододвинулся к ней и осторожно поправил капюшон так, чтобы он лучше прятал лицо. Потом он отступил от нее.
- Я буду здесь, когда вы вернетесь.
__

Аппарировать в то место, которое не можешь себе представить, было делом, которое действовало на нервы. Так показалось Гермионе. Причем это действовало на нервы достаточно, чтобы – на очень короткое время – отвлекло ее от того, что могло ее ждать в конце пути. Это, вместе со страстным желанием, чтобы ее появление прошло гладко, сделало ее первый взгляд на сборище Упивающихся Смертью почти спокойным.
Почти.
Она аппарировала в какое-то темное место – он любит устраивать эти собрания по ночам, предпочтительно на открытом воздухе – отсутствие определенного места сборов сильно затрудняет их обнаружение – в ее голове продолжал звучать голос Снейпа, холодно инструктирующий ее. Ее глаза, уже привыкшие к темноте, быстро различили среди ночных теней фигуры, образующие свободный круг. Проведя языком по пересохшим губам, она подумала, кто же из них был … Волдеморт. Она заставила себя мысленно произнести ее имя. Как она сможет ввести его в заблуждение, если она не может даже в мыслях назвать по имени лорда, которому она, как предполагается, верно служит. Волдеморт, снова подумала она. Волдеморт.
И, как будто мысль действительно дошла до хозяина имени, в темноте раздался шипящий голос.
- Северус. Я рад, что ты смог присоединиться к нам.
И все мысли улетучились у нее из головы.
Гарри время от времени пытался описать им с Роном Волдеморта, но всегда сбивался. Теперь Гермиона поняла почему. Темный Лорд был, без сомнения, безобразен – кожа бледная, как кость, горящие красные глаза, змеиный нос – но было что-то большее. Весь это вид говорил о глубокой властности и яростном желании господствовать. Она понимала, до известной степени интуитивно, что у этого создания отсутствовали какие-либо моральные и этические нормы, и более того, оно обладало абсолютным знанием о себе, точно зная, кто оно, и принимая это, создало свой образ и использовало его как оружие.
Оно вызывало отвращение, пугало и казалось совершенно неодолимым.
Она опустилась на колени, повинуясь голосу Снейпа, звучащему у нее в голове, нерасположенная рассуждать, какие импульсы внутри нее порождают большинство ее действий. Она подползла на коленях к возвышающейся над ней фигуре, слегка дрожащей рукой взяла край мантии Волдеморта и поцеловала его. Она не могла даже сглотнуть, и понимала, что выдает свою нервозность. Она бормотала «господин…господин…», голосом, звучавшим грубо из-за пересохшего горла. Потом она отодвинулась назад, поднялась, и заняла свое место в круге, стараясь привлекать как можно меньше внимания.
Волдеморт пристально смотрел на нее, пока она занимала выбранное ею место, и в какой-то ужасный момент ей показалось, что он собирается к ней обратиться. Не говорите ничего, пока он первый не обратится к вам. Старайтесь, чтоб ваш ответ был настолько коротким, насколько это вообще возможно. Выражайте свое почтение, как только сможете, но будьте осторожны, чтобы не переусердствовать с этим. Волдеморт – дьявол, но не тупица – снова слова Снейпа. Она подумала, что ей будет легко следовать этому совету, стараясь заставить себя ровно дышать и не дрожать. Потом в темноте раздалось шуршание плаща, и это отвлекло внимание Волдеморта. Он отвернулся, и ей показалось, что с ее плеч свалилось что-то реально давящее на нее.
Новоприбывшие дали ей возможность постараться вновь обрести точку опоры, насколько это вообще было возможно. Сконцентрируйся, твердо сказала она себе. Запоминай подробности. Это может оказаться полезным, когда ты вернешься назад. Да, именно это. Думай о том, как ты вернешься. Думай об этом, считая, что ты вернешься живой. Она заставила себя оглядеться вокруг, мысленно описывая себе всю сцену, не допуская никаких мыслей с намеком на эмоции или реакцию. Описывай это как эксперимент, внушала себе она, как сцену из фильма или пьесы, на которую ты пишешь рецензию.
Это было какое-то открытое место, насколько она могла видеть. Воздух был таким же холодным, хотя дождя не было. Трава, по которой она ползла, была сухой, хотя и холодной. Она повернула голову, как будто разминая затекшую шею, и постаралась незаметно бросить взгляд на созвездия. Небо ясным, и представшая перед ее коротким взглядом картина была знакомой. Она предположила, что они все еще в Англии, но, скорее всего, ближе к Югу. В воздухе ощущался свежий сосновый запах, и ей показалось, что она слышит где-то вдали тихое лошадиное ржание. Она решила, что это место находится где-то в Новом Лесу, не в силах сдержать промелькнувшее чувство триумфа от решенной задачи, даже в этих обстоятельствах.
Приободренная этим небольшим анализом, Гермиона снова обратила внимание на разворачивающуюся перед ней сцену. Остальные фигуры, так же, как и она, молча стояли в темноте, ожидая указаний. Судя по всему Упивающиеся Смертью не испытывали склонности к пустым разговорам. Гермионе это доставило облегчение. Она не думала, что смогла бы поддерживать легкую дружескую беседу с компанией жаждущих власти психопатов.
Жаль, что педсоветы в этом не похожи на их собрания. Поймав себя на этой мысли, Гермиона резко оборвала свои легкомысленные идеи. Это же не полуночная прогулка с Гарри и Роном. Сейчас на кону жизни – ее и Снейпа. Она вдруг ясно поняла, что именно в поведении их троицы приводило Снейпа в бешенство. Не их вера в собственную неуязвимость, а их непонимание того, насколько серьезны могут быть последствия их действий – не для них, а для других людей.
Мысль о Снейпе дала ей передышку.
Я буду здесь, когда вы вернетесь. С ударением на слове когда.
Он ожидал, что она с этим справится. Больше того, он верил, что она с этим справится, верил, что она не будет действовать, не думая о последствиях, потому что если она так поступит, они оба умрут. На какой-то момент ее сердце замерло. Когда началась вся эта путаница, она старалась защитить его потому, что поступать иначе было против ее личных представлений о морали. Но теперь… Теперь защитить его было также важно для нее, как и сохранить свою собственную жизнь.
Ее размышления по этому поводу были резко прерваны голосом Волдеморта. Судя по всему, все ожидавшиеся участники уже прибыли.
- Подойдите ближе, мои Упивающиеся Смертью, этим вечером нам предстоят важные дела.
Фигуры сдвинулись теснее, Гермиона сделала то же самое, отметив, что их было тридцать. Если бы не ужасные темы обсуждения, это было похоже на деловую встречу, которая могла произойти в любом мире, маггловском или магическом. Обсуждались детали последних действий, люди, за которыми наблюдали Упивающиеся Смертью, и некоторые довольно туманные намеки на будущие события. Гермиона внимательно сосредоточилась на том, чтобы запомнить каждое слово, понимая, что любое случайное замечание может иметь значение для Дамблдора или Снейпа.
- А что в Хогвартсе, Северус? Как там наши успехи? – Она почувствовала, как личность Волдеморта снова с полной силой давит на нее.
Ее горло снова пересохло, маска на лице только прибавляла дискомфорта. Стараясь не думать о том, что происходит, она подняла голову, как, насколько она заметила, делали остальные.
- Продвигаются, мой Лорд. Среди Слизеринцев есть много подающих надежду кандидатур. – Ее сердце так отчаянно билось, что она испугалась, что это отразится на ее голосе. Она напряглась и заставила голос сохранять обычную громкость и уравновешенность. Он все равно прозвучал очень неестественно, но Волдеморт, похоже, не заметил ничего неверного.
- Каковы планы Противоположной Стороны?
Гермиона старалась говорить непринужденно.
- Старый Дурак развлекает себя праздниками, шутками и сладостями, господин. Он считает, что этого достаточно, чтобы скрыть неизбежное. У него нет стратегии и нет конкретных планов. Кажется, он слепо верит в мальчишку Поттера.
Она надеялась, что этого будет достаточно. Снейп познакомил ее с «политическим курсом» по отношению к персоналу и студентам Хогвартса.
Волдеморт улыбнулся, и его глаза засверкали. Гермиона почувствовала, как у нее шевелятся волосы на шее.
- Ах да, Гарри Поттер. Как он поживает?
Она постаралась взять себя в руки. Она не хотела привлекать внимание Волдеморта к Гарри. Думая о Снейпе, о Гарри, обо всех, кого она любила, и кто был сейчас в Хогвартсе, она встретила пристальный взгляд красных глаз Темного Лорда.
- Уверен в себе, как и всегда, господин, - выдавила она из себя, с еще большим трудом справляясь с голосом. – Он верит в то, что может быть вам достойным противником, а его прислужники поддерживают его в этом заблуждении. Он расслабился и стал неосмотрительным.
Эта информация, судя по всему, доставила удовольствие Волдеморту.
- Великолепно, – отрывисто бросил он. – Излишне самоуверенный противник – это слабый противник. Он осознает свою ошибку и умрет.
- Конечно, господин, - пробормотала она под одобрительные возгласы остальных Упивающихся Смертью. Она напряглась в ожидании следующих вопросов, но Темный Лорд был, похоже, полностью удовлетворен ее ответами.
Он отступил от нее, вернувшись в центр круга, хотя по-прежнему не отрывал от нее внимательного взгляда, и по-прежнему казался довольным.
- Теперь переходим к серьезным делам. – Она не могла позволить себе отвести взгляд, потому что это могло быть расценено как слабость или, хуже того – неуважение. – Мои Упивающиеся Смертью, у меня есть печальная обязанность сообщить вам, что… среди нас есть шпион.
Гермиона похолодела, ее прежняя уверенность в себе исчезла, оставив вместо себя ужас, который она изо всех сил старалась скрыть, дрожь и чувство собственной беззащитности. Она слышала обрывки фраз, произносимых Волдемортом, которые отдавались у нее в ушах неясным гулом и уверенностью в том, что ее смерть уже рядом.
... информация... Противоположная Сторона... мы доверяли... предательство... смерть....
Она думала, будет ли это быстро. Она думала, будет ли это мучительно. Она думала, сможет ли Снейп простить ее.
Она вспомнила, как заботливо он поправил на ней капюшон, перед тем, как она отправилась сюда. – 'Я буду здесь, когда вы вернетесь – и с усилием заставила себя расправить плечи. Если ее будут пытать и убьют, она должна достойно встретить смерть. Так, чтобы не запятнать честь Гриффиндора и Слизерина.
Волдеморт закончил свою обвинительную речь, судя по взгляду, которым он окинул сборище.
- Выйди вперед, Радд.
Гермиона чувствовала, как напряглись мышцы ее ног. Она слегка перенесла вес на одну сторону, готовясь выйти вперед, не теряя равновесия. Она чувствовала каждый крошечный импульс, проходящий через ее нервную систему, и уже почти видела, как совершает этот, в буквальном смысле, роковой шаг в центр круга, когда ее мозг заставил тело прекратить движение, получив невероятную информацию о том, что Волдеморт назвал имя другого человека.
К счастью, внимание остальных Упивающихся Смертью было приковано к фигуре, которая сделала несколько нетвердых шагов и упала на колени перед Волдемортом. Движение Гермионы осталось никем не замеченным. Она тоже смотрела на этого человека – Радда – в то время как он то отрицал свою виновность, то умолял сохранить ему жизнь. Волдеморт какое-то время позволял ему говорить - достаточно долго для того, чтобы мужчина мог подумать, что у него есть шанс на помилование – но в конце концов и оправдания и просьбы были проигнорированы.
А потом она получила ответы, по крайней мере, на два из своих вопросов. Это не было быстро. И безболезненно это тоже не было.
Она видела, как Радд корчился под действием Круциатуса, до тех пор, пока кровь не пошла у него их ушей, из глаз, изо рта, пока он до костей не изодрал пальцы, которыми скреб по земле от невыносимой боли. Она смотрела, как маска и капюшон упали, открыв чем-то знакомое лицо – какая-то дальняя часть ее разума подумала, что он, кажется, был старостой в Хогвартсе, когда она только поступила в школу. Был ли он еще одним шпионом Дамблдора, или он просто оказался козлом отпущения, который предназначался для того, чтобы взять на себя грехи Снейпа, если его деятельность выйдет наружу – Снейп был вполне способен на что-то подобное, решила она. Она смотрела, первый раз понимая, как можно, даже необходимо, наблюдать, не вмешиваясь; она не могла сделать ничего, что хоть немного облегчила судьбу Радда; она могла только подставить себя. Она могла распоряжаться своей жизнью, но не жизнью Снейпа и не жизнями тех, кому могла помочь информация, которую она собрала этой ночью.
Она смотрела, не зная, не ожидает ли ее та же участь, пока Волдеморту не надоело его специфическое развлечение.
Ее разум постепенно совершенно отделился от ее чувств, и теперь ей казалось, что она стала двумя разными людьми. В этом неестественном двойном мире она услышала слова 'Avada Kedavra' и поняла, что это означает смерть Радда. Волдеморт посмотрел на лежащее перед ним тело, прикрытое мантией и пнул его. – Эйвери, Крэбб – займитесь этим. – Две фигуры быстро бросились вперед, что-то бормоча в знак покорности.
Гермиона ждала, все еще готовая бороться с болью, которой так и не было. Волдеморт снова оглядел собравшихся Упивающихся Смертью, на этот раз с долей усталости, и даже чего-то похожего на отвращение.
- Запомните то, что вы видели этой ночью, – прошипел он. – Измены я не потерплю. А теперь уходите. Вы мне надоели.
Какая-то часть ее сознания отметила, что Упивающиеся Смертью начали расходиться по сторонам. Только Эйвери и Крэбб возились с останками Радда. Ясно было, что они не более, чем она, хотят оставаться рядом со своим лордом. Подражая движениям остальных, она начала отступать назад, пока не скрылась за деревьями, повторяя себе, что все, что ей осталось сделать – это вернуться в Хогвартс, выполнить простейшее аппарирование, устоять на ногах достаточно долго для того, чтобы убраться отсюда.
Она закрыла глаза и представила себе ту точку, из которой отправлялась. Это происходило час назад, но тогда она была намного моложе.
Когда она снова открыла глаза, было холодно и дождливо, и перед ней возвышалась ограда Хогвартса.
И тогда мир вокруг нее покачнулся и осколки разума и чувства обрушились на нее, и мир померк.