Саратовъ. Самиздатъ. 1996 г.

Г. Саратовъ

Г.

Самиздатъ города С. 1996 г.

Редакцibя:

Гришинъ К. А.; Кузьминъ А. В.; Жмуровъ А. Л.;

Пушкинъ А. С.

Изданiе пhрвое. Лажовое.

 

“’’Гонщикъ”’’

Саратовъ. Самиздатъ. 1996 г.

Стр. (Съ картiнкамi.)

 

Въ сборникъ вошли произвhденiя Саратовскихъ студентовъ: Елhны Макеhвой, Яковлhва Алексhя, Долгушина Романа, Кузьмина Алексhя, Жмурова Арсhнiя, Дtttlhнiсова Константiна, Гришина Кирилла, а такъ жh бывшhго Саратовскаго студента Гришина Анатолiя...

Для узкаго круга читатhлей. Рекомендуется для прочтhнiя врачам-психиатрам и контужhннымъ...

 

ã “’’Гонщикъ’”’ 1996 г.

От редакции.

Дорогой друг (дружок)! Тебе опять скучно и нечего делать, раз ты снова взял в руки это сомнительное произведение сомнительной литературы. Ну что ж, здравствуй. Напоминаем тебе, что большинство произведений, вошедших в этот сборник, были навеяны дрянною погодой, плохим настроением, написаны скверным почерком, а потому не представляют какой-либо художественной ценности. Проигнорировав мнение большинства авторов о том, что “произведения” должны говорить сами за себя, КириК на правах главного редактора настоял на написании вступительной статьи, объясняющей (я цитирую) “концепцию данного произведения.”

Ну что ж, получай, милый Братец! Трепещите, подонки (потомки?). Прежде всего хочу объяснить вам, читатели, название данного сборника. Да, хочу, но не могу. Мне бы кто объяснил. Название “Гонщикъ”””””” является высосанным из пальца, притянутым за уши и написанным с ошибкой. Кроме того, оно необоснованно и бросает тень неуместного подозрения на некоторых авторов, как-то Лешу Яковлева, Лену и, в некоторой степени, Арсения, которые гонщиками не являются. (Ну что ж, кто-то гонит, кто-то тормозит- так устроена машина.) Замечу, что если бы мне развязали руки и дали ручку, то я бы назвал эту писанину: “Сборник антинаучных рассказов о вреде курения, а так же об удивительных приключениях пионера Васи в сказочной стране Гиппопотамии...”, сделав оговорку, что название сборника никоим образом не связано с его содержимым. По крайней мере нестандартно. Издание имеет примечание: “Саратовскiй арьергардъ. Сборникъ.”” Напоминаю вам, что понятие “АРЬЕРГАРД” никак не связано с понятием “АНТИСЕМИТ”, а лишь противоположно “АВАНГАРДу” и обозначает часть войск, находящуюся позади главных сил. Не желая иметь ничего общего с авангардом, стремительно летящим по пути к “попсе”, мы остались, мягко говоря, в арьергарде. Впрочем, мы отстали недалеко. Весь сборник - о смысле жизни и о любви во всех ее проявлениях, а обращение к стандартным темам - это уже “попс”! (Написать поэму о видах взаимодействия атомов водорода в молекуле воды у авторов не хватило таланта.) Теперь немного о “концепции” данного произведения. Концепция, концепция... да нет здесь никакой концепции. Просто собрались как-то раз три дурака и от нечего делать решили издать небольшой многотомный сборничек собственных рассказиков с целью выпендриться и увековечить свои имена в памяти своих лучших друзей. Всего две недели понадобилось этим горе-писателям, чтобы убедиться, что многотомного сборничка из этого стремненького материала (главным образом перепачканной бумаги) не получится. Начались нервные, но, впрочем, довольно недолгие поиски соавторов. Через недельку число авторов удвоилось, и в результате из сборничка трех авторов получилась довольно неплохая книжечка лажовеньких рассказиков, с добавлением пьяного, или даже трезвого (что ж, некоторым с детства не повезло) бреда. Как говорится, в бочке дегтя - ложка меда. Алмаз в грязи красивше. Впрочем, как любит выражаться КириК: из 1 кг. повидла и 1 кг. дерьма получается 2 кг. дерьма.

Рад напомнить вам, что тираж ограничен 25 экземплярами. Цифра 25 родилась в результате длительных торгов между авторами (min 3, max ¥). На ней авторы остановились из следующих соображений:

1) Чтобы некоторые, особенно предприимчивые товарищи, пользуясь нашей добротой не сдавали сборнички в макулатуру по 200 рублей килограмм.

2) Чтобы часть наших друзей получила по экземплярчику данного сборничка, возможно с автографами авторов.

3) Чтобы другая часть наших друзей завидовала первой части наших друзей.

 

Редакция благодарит:

 

1) “AIESEC”, который выдвинул предложение издать сборник большим тиражом. (Редакция от предложения, разумеется, отказалась.)

2) Всех, кто нам содействовал, и кто не мешал. (В частности авторов за предоставленный материал.)

 

Редакция извиняется:

 

1) Перед истинными ценителями литературы за их потраченное время. Обязуемся такого больше не писать.

2) Перед эстетами за оформление. Второе издание будет (если будет) более аккуратным.

3) Перед девушками за отсутствие сцен на берегу моря, где только Он и Она. (Сенькин “Сон” происходит на берегу реки.) Обязуемся устранить недостаток.

4) Перед истинными ценителями русского языка за некоторые ашипки. Обязуемся пойти курсы врожденной грамотности.

5) Перед детьми за малое количество рисуночков. Второе издание будет снабжено рядом картинок серии “раскрась меня”, пояснительных заметок серии “прочти меня” (“read me”) и дежурным пирожком серии “съешь меня”.

В заключение хочу заметить, что книга не рассчитана на так называемое “передовое студенчество”, и адресована в действительности тем, кто ни хрена не смыслит, но умеет это скрыть...

 

Алексей Кузьмин.

______________________________________________

 

Часть 1

“ШИЗОФРЕНИЯ.”

Вместо эпиграфа: “Зарисовка.”

На заплеванной земле, около лужи грязной воды, смешанной с соляркой, лежит тело дохлого голубя. Рядом с ним, выдирая когтями и зубами куски мяса из растерзанной плоти, суетится облезлый кот. Вокруг разбросаны окровавленные перья, а высоко в небе светит беззаботное весеннее СОЛНЦЕ!!!

______________________________________________

“Город.”

Зима, мороз, а я иду по улице в одних плавках. Прохожие улыбаются мне и крутят пальцем около уха, чтобы лучше слышать. А я молчу. Умные люди думают, что я дурак, нормальные люди думают, что я сошел с ума, логичные люди думают, что я "морж”, какой-то бич в цветастой рубахе и солнцезащитных очках думает, что я негр, только дядя Вася, дворник, думает, что я космонавт. Глупо, конечно, но зато нестандартно. Продуманные люди думают, почему я не надел шубу, нудисты думают, почему я надел плавки, а я думаю, почему землю покрывают асфальтом, ведь на нем никогда не вырастут цветы.

В заплеванном, грязном сугробе лежит добрый алкоголик. Рядом стоит его жена в валенках и норковом пальто. Она рассказывает людям, что она думает. А алкоголик не слышит, он спит, он на седьмом небе, но некоторые особенно многоэтажные слова долетают до его позеленевшего уха. Он морщится и думает о том, как несовершенен мир. Люди думают, что он свинья, а я думаю, почему небо не разноцветное, ведь это красиво...

Люди куда-то торопятся. Им холодно. Им нет до меня дела, они просто чихают на меня, а я обижаюсь, что никто-никто не спросит, как меня зовут и какой у меня любимый цвет... Я тоже чихаю на людей, но они не обижаются. Они думают, что я простудился. Одна старушка даже дала мне шарф и яблоко. Шарф и яблоко были очень похожи, только шарф - желтый, а яблоко - гнилое.

Я с трудом влез в трамвай, наполненный людьми. Людям нравятся трамваи, потому что они ездят только прямо. А мне нравятся трамваи, потому что они ездят вкруговую и, в отличие от друзей, всегда возвращаются. Люди смотрят на меня и думают, что я идиот. А я думаю: «Правда идиот, что сапоги не надел. Холодно ведь!" Ко мне подошел человек с железной биркой и спросил, есть ли у меня талон. У меня не было талона, и я честно в этом признался. Людям не нравится, когда им говорят правду. Вместо того, чтобы поделиться со мной бумажкой зеленого цвета человек выгнал меня из трамвая. Там, где я вышел нет ни людей, ни домов. Только столб.

Стемнело... На небе появились звезды. Столб указывал на одну из них, маленькую, но самую яркую. И вот я сижу под столбом, смотрю на эту звезду и думаю...

Декабрь 1994 года.

 

______________________________________________

“Гонка №2.”

...Город замело. Не то, чтобы слегка припорошило улицы, а именно замело. Сонные, замерзшие пешеходы робко перебирались сквозь снежные барханы. Под сугробами с трудом угадывались очертания машин. Мелкая снежная крупа плотной пеленой висела в воздухе и стремилась забиться под воротник.

Снег пошел накануне вечером и падал, падал... Вернее, даже не падал, а пикировал, как истребитель, на грязный асфальт, серых прохожих и припаркованные машины. И сейчас, к утру, он, словно устав, начинал успокаиваться, но тем не менее все еще падал...

Вскоре на улицах стали появляться женщины с лопатами и в засаленных оранжевых робах. О, эти женщины! (О, эти робы!) Они бросились на войну со снежными завалами, и, через некоторое время, на границе дороги и тротуара вырос барьер, разделяющий мир машин и мир людей...

Зима 1994-95г. г.

 

______________________________________________

“Мир ртутного глаза.”

...В углу капает вода. С отсыревших стен глядят на меня тени, с глазами цвета Анархии... С потолка тянутся руки, держащие хромированные хирургические инструменты, блестящие смертью...

...Ужас струится в стенах. Злобные губы шепчут невнятные проклятья, летающие черными стрелами в моей голове. Черепная коробка стягивается стальным обручем боли, а в мозгах катаются бильярдные шары с шипами акации... Зеленые, склизкие облака плывут по комнате, стреляя во все стороны шаровыми молниями, которые, ударяясь о стены, взрываются снопом смеха, пахнущего смертью!..

Вот, посреди комнаты появился кроваво-красный диск, с которого закапал крик отчаяния... Я тоже закричал страхом серого цвета... Он пробил стену и вырвался наружу... В образовавшемся проеме я увидел лестницу, закрученную, как лист Мебиуса; по ней ходила нога, с глазом вместо коленной чашечки...

Бильярдные шары с шипами акации куда-то укатились, а вместо них появился дятел, пытающийся продолбить мой лоб изнутри. В ладони моей шевелил красными губами большой рот. Я резко сжал руку в кулак, и в лицо мне брызнула вонючая черная жидкость - кровь! Моя кровь!

На полу стало расплываться нефтяное пятно, переливающееся как лазерный диск. Из него появился язык, блестящий свинцовой чешуей, начищенной до блеска...

Вдруг, между стен заметался шарик ртути, размером с грецкий орех, и, засвистев как Паровоз, выбил мне глазное яблоко, оставшись вместо него... Мой язык превратился в тугую пружину, упирающуюся в ряд зубов, похожих на фарфоровые изоляторы от высоковольтных проводов...

И тут изо всех углов, находящихся на скрещении плоскостей стен, пола и потолка, пошел черный туман, постепенно заполнивший всю комнату и мой мозг... А в углу все капала вода...

-”Неплохая трава!” - подумал Я...

 

Май 1994 г.

______________________________________________

 

“Шизофрения, или расщепление сознания.“

 

МУ элементу таблицы

Менделеева посвящаю...

И да простят мне потомки,

Г.

______________________________________________

“История смерти.”

Виктор привычно собирался выйти из дома. От своих мыслей он отвлекся лишь на секунду, подсчитать на сколько времени осталось кислорода в баллонах. Вечер как всегда не отличался от другого времени суток, но вечером реже встречались мутанты. Виктор представил себе яркое летнее солнце. Облака потно заигрывают с ним, злясь на себя, что они слишком малы и не могут, напав, изнасиловать желтого гиганта. Прорезиненные сапоги Виктора привычно хлюпают по многолетним лужам. “Пора, пора покончить с этой жизнью,”- в сотый раз за этот день повторяет Виктор, направляясь к свинцовому зданию с вывеской “LONG SLEEP DREAMS ” над шлюзом. По проникшему в его мысли хихиканью Виктор узнал в стоящей у входа фигуре Чувака. “Нельзя дать мутантам раздуть облака своими...” С шипением закрывшаяся дверь прервала поток его мыслей в голове Виктора. Чуваки стали какие-то назойливые.

-Кто ты?

-Я человек.

-Подробнее...

-Я человек, пытаюсь не делать зла, но делать добро мне бывает лень.

-Ты хороший?

-Я не плохой.

-Что ты любишь?

-Красивую правду, логику, свою подругу, все хорошее...

-Чего ты боишься?

-Слепой силы во всех ее проявлениях.

-Объясни.

-Я боюсь злых людей, смерти близких, боли, безвыходных ситуаций...

-Ты сильный?

-Нет.

-В чем твоя слабость?

-В культуре, страхе и лени.

-Представь, тебе осталось жить один день...

-Я повешусь...

-Неделя?

-Я перепробую все наркотики.

-Месяц?

-Я попробую путешествовать.

-Год?

-Я буду общаться с нищими философами, фантазерами, сумасшедшими.

-20 лет?

-Выращу сына.

-Ты способен убить близкого тебе?

-Думаю, да.

-Где ты хочешь жить?

-В раю.

-Это город?

-Нет, это мечта.

-С кем?

-Без неприятных мне людей.

-У твоей жизни есть цель?

-Как и у всякого животного.

-Ты любишь комфорт?

-Излишний - нет.

-Хочешь стать гением?

-Нет.

-Отношение к технике?

-Разумное.

-Ты любишь искусство?

-Я его не понимаю.

-Достаточно. Остальное мы спросим у твоего подсознания. Ляг и попытайся расслабиться...

 

Для тебя нашлось свободное тело. Молодое, мужчина. Лет за 70 до Великого Апокалипсиса, умереть успеешь. Климат умеренный, люди спокойные. Экология еще не сильно нарушена...

-Я буду любить?

-Да.

-А она?

-А кто тебе сказал, что это она?.. Не пугайся, это шутка. У вас будут дети, и...

-Я согласен.

-Тебе неинтересно кто будешь ты?

-Нет, это не так важно. Хотя, о чем думал тот, кто... Ну, носитель тела...

-Этот всбаламошный студент едва сдал сессию и готовился отметить свой день рождения.

-Что такое сессия?

-Группа тестов на способность усваивать информацию. Так ты согласен?

-Да.

-Да, да, хорошо. Можешь идти в жилой корпус без защитника, здесь здоровье тебе уже не понадобится...

 

-Мама, я сегодня какой- то больной. На солнце больно смотреть, как-то все непривычно, неудобно... Да еще сон дурацкий приснился, облака за солнцем гонялись зачем-то... А что ты хочешь делать с рыбой?

 

 

А разве рыбу с молоком едят?

 

Г.

Часов, 49 мин.

______________________________________________

 

“Мой мир.”

Там, где рассвет над рекой наливается кровью.

Там, где людей убивают за ломаный грош.

Там, где животный инстинкт называют Любовью,

Там, ты теряешь себя и уже не найдешь...

Это мой мир!..

Там города поглощают руинами будней.

Там предлагают на выбор: смерть, или смерть!

Серые люди в том мире похожи на студни.

Там можно громко кричать, но нельзя громко петь.

Это мой мир!..

Там люди курят траву и уходят в безумство.

Там черно- красные дни убивают тебя...

Там извращенья мои называют “искусство”.

Там нету веры в Любовь, нету веры в себя.

Это мой мир!..

 

Май 1994 г.

______________________________________________

Часть 2

“БЕДЛАМ.”

 

Эпиграф: “Каждая последующая

мысль убивает предыдущую...”

(КириК “Memento mori...”)

“Весна.”

 

“”Весна”, как много в этом слове:

и “В”, и “Е”, и “С”, и “НА”...”

 

...Зеленые пятна ползут по окну.

Шевелят чегой-то и тихо зовут.

Наверно они заблудились в ночи,

Когтями скребут по стеклянной ловушке...

А может, Весна? Прилетели врачи?

А может стреляют? А может им душно?

А может,

а может,

а может

ЛУНА

Хихикает тихо, накрытая тряпкой.

Наверное все-таки это весна

Гудит проводами, бежит без оглядки...

А может, деревья стремятся в окно,

Зеленой листвой продирая столетья...

Наверное все-таки это оно,

Наверное пятна зеленые эти...

* * *

Зеленые пятна ползут по окну.

Натужно гудят и шевелят чегой-то.

Зеленые пятна тревожат Луну.

Просто Зеленые Пятна!..

Ноябрь 1972 года.

 

P.S. Не делайте из еды культа! - Вы походите на рабов.

 

______________________________________________

 

“Вот Что Оно Как.”

 

(рассказ в пяти абзацах)

 

У меня есть розовая техногенная радость. Она лежит на коробке с различной мелкой дрянью, которая стоит на ящике дарящем настроение. Правда на розовой техногенной радости лежит серая техногенная грустность, но она поменьше и только её украшает, создавая интересную контрастность.

Розовую техногенную радость можно разделить на две части. Одна тонка и идеальна, а другая толще, и в ней есть прямоугольная утилитарная ниша. Я в неё положил пачку банальных необходимостей, перевязанных ниточкой, и прикрыл серой техногенной грустностью, чтоб враги не нашли.

Прямоугольная утилитарная ниша в толстой части розовой техногенной радости, кажется создает небольшую огорчающую неуместность, но по углам прямоугольной утилитарной ниши втыкаются четыре розовые техногенные прикольности и, глядя на них, не думаешь об её уместности.

А между двумя частями розовой техногенной радости прячется сама глобальность. Она прячется хорошо, но если под светом прямых солнечных лучей хитрым образом деформировать обе части розовой техногенной радости, то глобальность появится, если у неё будет хорошее настроение.

И всё это побочный продукт от добычи средств к моему существованию.

Мая 1995 г.

______________________________________________

“Серый ангел.” [1]

В этом городе живет серый ангел

Он хранит нас всех от пустых катастроф

Поэтому не падают самолеты

И мы молчим, не зная слов

 

А он летит с улыбкой мудрой

Храня собак и птиц зимой

Порой он в старый дом слетает

И говорит с пустой стеной

“Ты знаешь, есть страна на свете -

Заброшенный и серый дом

Там ходит только тихий ветер,

Играя сеткой пауков.

 

Когда приходит дождь осенний

И сырость ветер успокоит

Приходит домовой столетний

И вместе с ветром дом обходит

И в ночь одну, когда затихнет

Мой серый город и уснет

Тот дом становится страною,

Которая меня зовет.

Там двери узких коридоров

Ведут в тот мир меня, куда

Проклятый город не пускает

Там, где всегда горит звезда...”

Не говорит он, что же дальше

Стена молчит, молчит и он

Но знают старые обои

Где этот дом, где этот дом...

______________________________________________

“-Нарисуй мне барашка...”

...-А хотите, трактор нарисую,

На палящем зное небосвода?

Рядом - колею его косую

И слепую тень громоотвода...

Рядом - тракториста в телогрейке,

Он киркою машет неумело.

И летают стаей канарейки

Весело, но робко и несмело...

 

А хотите, трактор нарисую?..

 

Г.

 

______________________________________________

 

“Снайпер по небу лупит...”

...Снайпер по небу лупит,

Трупы висят в галерее.

Почку твою кто-то купит.

(Скорей бы, скорее!)

Проволокой колючей

Опутываются столетия.

Был ты рабом, и останешься

Им на десятилетия...

Трактор по полю едет,

Делая в почве борозды.

Жизнь - это черные полосы:

Белые канули в веки.

А из болотной топи -

Гнилостное дыхание.

Жри кукурузные хлопья,

Развалясь на диване...

...Руки и ноги отдельно,

А голова растворилась.

Ну-ка, открой богадельню!

Сырость кругом, сырость!..

 

Май 1994 г.

______________________________________________

 

 

 

Часть 3

“MEMENTO MORI.” [2]

 

Эпиграф: “This is the end,

beautiful friend...”

Jim Morrison.

 

“Реквием.”

Все - как всегда, и только стены

Трепещут тихо. Ангел смерти

Заходит в скромную обитель,

Прервав чревоугодье жизни.

Все - как всегда, и только солнце

Багрово-красное в зените.

Прощальный вздох. За дверью - бездна...

Кто остается - извините.

Все - как всегда. Тому виною

Цикличность и периодичность.

И черно-красною стеною

Встает моя больная личность.

 

...Уйти - легко, прийти - сложнее.

Я шел по липовой аллее...

Над Городом, седым и старым,

Всходило солнце, багровея...

Гирляндою кружили птицы...

Все было здесь... И вдруг - не стало!..

И только мрачный Черный Ворон

Летает тихо и устало...

 

...И порвались тугие нити,

И небо треснуло, как мрамор.

Работник морга, извините -

Я ухожу, как злобный мавр...

Все - как всегда, и только стены

Трепещут тихо...

 

Пятница, 13 января 1995 г.

______________________________________________

 

“На смерть Идеолога.”

Эпиграф: “Так пройдет каждый день..."

Влад Мёртвый.

 

Хотите сказку? Жил-был Я. Хороший такой Я был. И были у Я идеи. Хоть и плохонькие они были, но Я им следовал. Я считал, что нельзя без идей. А так как Не-Я его не понимали, Я стал фанатиком идей. Я растил и лелеял их, и в один прекрасный момент все его идеи настолько выросли, что им стало тесно, они поприжали друг друга и вскоре срослись в одну большую идею. Она стала красивой и несбыточной, как мечта. От сознания собственного величия она возгордилась, стала называть себя Образом Жизни и иногда забывала о Я, потому что считала себя приемлемой не только для Я, но и для Общества. А так как Обществу идея не понравилась, идея решила, что общество плохое, и его нужно изменить.

Застенчивый Я боялся помешать идее и всё больше и больше проводил времени с менее гордыми Привычками и Обязанностями. Грустно было Я. Иногда, перелистывая томик Бухгольца, Я думал: когда от меня ушла идея, (Я почему то решил, что это идея от него ушла, хотя на самом деле он просто перестал понимать её) меня стало меньше. Обязанности покрасили меня в серый цвет, Приличия втоптали меня в спокойствие, Привычки лишили меня лица. Я болен... Я умирать не хотел. Я попытался уйти в мечты, но там Я поджидала похотливая Лень, отнявшая у Я Время. Без времени Я стало совсем тоскливо. Я решил создать новую идею, такую, чтобы она Я подходила и не требовала от Я слишком многого. Я сотворил её и она Я понравилась. Настолько, что Я не понял, что идея изменила Я с Обществом. Я было хорошо. Я просто умер.

 

Г.

 

______________________________________________

“Memento mori, remember fury!” [КА1] [3]

Или

“Нехуй!!!”

 

...Я смотрел в окно, и видел обрывки деревьев, выхваченные светом фонарей из тьмы ночи...

Я философствовал...

...Звенящая тишина пронзает слух. Затем взрыв в голове... Пустота обволакивает сознание, и мозг никак не может воспринять мысли, хаотично возникающие и пропадающие... Каждая последующая мысль убивает предыдущую... Смерть...

 

...Сначала ничего,

Затем Красное...

-Гр-р-р!..

-HOWL...

-Ъ-ъ-ъ!

...Красное темнеет, багровеет,

И, наконец, становится Черным...

Y=Z!

-Х-р-р-р-к-р-р-оу!

-Нд-нд-нд!

-Йа-х-х-а!..

Жуткая резь в глазах,

Я кричу!..

 

...Мутный рассвет за окном начинает пробиваться сквозь пелену угасающего сознания...

Бим-бом! Часы на стене утверждают, что плюшевый слоник давно проснулся.

Детки, пора чистить зубки!

ЗУБКИ!!!

Хруст-хруст!.. - скребется кто-то за стенкой. Я почти уверен, что это - повешенный ночью...

(А может, он сам повесился?)

Протяжный гул.

Это - прожитая мной жизнь. Еще она булькает и смердит, но я, признаться, люблю запах грязных носок.

А где же мой плюшевый слоник? Может, под кроватью?! (Я знаю, в нем живет демон Азогр.)

...Мои друзья достали Травку[4]. Наконец-то ОНИ ВСЕ СДОХНУТ!!!

Я просто упиваюсь неистовством. Долой бесполезное рационально - конструктивное творчество! Даешь гармонию хаоса!

...Я так и не нашел слоника, зато нашел остальные любимые игрушки - автомат системы Томпсона и подарочное издание “Mein kampf.” Сойдет и это.

...Кстати, Серега собрался написать сочинение на тему: “Если бы я был фюрером...” Хрен с два! Фюрером могу стать только я! Я, твердо выучивший два жизненных принципа: “Жалость унижает человека!” и “Homo homini lupus est!”[5]

...Уничтожить! Уничтожить всех, начиная от дебилов и кончая интеллигентами. Я - новый Урфин Джус!..

DESTRUCTION!!!

“Lucifer over London.”

Я приду к вам этой ночью, и вы, ищущие Кайф в своем безмятежном сне, обретете Хиросиму реальности... Те, кто при жизни пытается уйти в грезы, после смерти уйдет в Ад...

Зиг хайль, Satana!

Бодлер курил опиум, Моррисон сидел на “кислоте”[6], Дрозд сдохнет от травы, а ты - просто так, сам по себе. (Впрочем, тебя убьют.)

Мой маленький друг, дружок мой миленький, у тебя никогда не возникало желание сесть на электрический стул? Ощутить, как ток пронзает ТВОЕ тело, как судорожно-конвульсивно сжимаются мышцы, каменея и не поддаваясь более твоим прихотям? Почувствовать, как тело освобождается от тебя, а ты - от тела?

А может, ты хочешь ощутить, каково посаженным на кол? Как грубая древесина входит в твои кишки, раздирая их? И как кровь, освобождаясь из рабства сосудов, покидает тебя? Согласись, Фрейд быстро нашел бы этому объяснение.

Впрочем, я знаю тебя, дружок. Ты, очевидно, хочешь ощутить нежное, но властное давление веревки на шею, почувствовать, как она душит (читай - “ласкает”) тебя... Говорят, повешенные мужчины кончают. Попробуй, это должно быть приятно! Обязательно попробуй, но только - завтра! А сейчас - спать, и пусть тебе приснится что-нибудь Хорошее, Доброе, Вечное (как плюшевый слоник)...

...А я ухожу; но ты не бойся - я с тобой! Я В ТВОЕМ СОЗНАНИИ!!! И именно поэтому ты тоже скоро сдохнешь! Но я не буду тебя жалеть - жалость унижает Человека... Подойди к зеркалу. Видишь меня?! Да-да, я- это ТЫ САМ!!!

Сегодня мы с Братом спокойно пошли мимо старухи, дребезжащей в открытое окно первого этажа: “Ребята! Вызовите скорую! С сердцем плохо!” Было видно, что она скрипит во всю силу своих легких, но Брат выдержал экзамен; и я знаю, что когда я покину эту проклятую землю, он сумеет продолжить мое дело, и внушить вам, что вы - ходячие руины... (Духовно, духовно, дорогие мои! Физически вы еще даже очень ничего!..) И когда вы осознаете это со всей четкостью, то перестанете существовать вообще...

... А в ночь со 2-го на 3-е декабря я выкинул с балкона 9-го этажа свою любимую кошку Алису (Анархию)...

Красиво планировала, сука! А я больше никому не верю: например чудо, зачем в него верить, если чудо - это то, чего никогда не происходит? А про баб я вообще молчу... Любовь? Глупости!

“Весь мир дерьмо,

Все бабы - бляди,

И солнце - ебаный фонарь!!!”

 

(И попробуйте доказать мне, что это не так! Не по морде, а именно убедить... Слабо, потому что я прав.) Как поет Егор Летов: ”Вначале было слово, все слова - пиздеж!”

 

НЕХУЙ!!! PUNKS NOT DEAD!!!

 

P.S. И выстрелом прозвучал звук захлопнувшейся двери...

Окт.,4дек. 1995 г.

______________________________________________

“Счетчик Гейгера.”

А счетчик Гейгера

счелк, да счелк...

Это он смертушку вашу

предвещает.

Счелк, да счелк...

Это вам не кукушка, а даже

Совсем наоборот -

Чем больше насчелкает,

Тем меньше жить вам

осталось...

 

Г.

______________________________________________

Часть 4

“ЛЮБЛЮ (?!)”

Эпиграф: “Нет, не люби меня,

ибо любовь - это нечто несвершившееся,

а если свершившееся, то это уже попс...”

Ольга Валигура.

“-Люблю!”

Начало, пень, гараж, хи-хи,

Зеленка, “Сникерс”, “Марс”.

Я напишу тебе стихи...

Печенье, пиво, квас...

*

Цветы, конфеты, шоколад,

Набор банальных фраз.

Столбы, асфальт, вишневый сад...

Согласие, отказ...

*

Ты, как трехцветный светофор

Включаешь желтый свет.

Хочу надеяться, что “Да”;

Но думаю, что “Нет”...

*

И вот я пьяный без вина,

Лишь водка, да коньяк...

Окно, кусты, зима, весна,

Кирпич, война, маньяк.

*

Дома, машины, города,

Коровы, водолаз.

Труба, морщины, борода,

Согласие, отказ...

*

Дороги, трактор, провода,

Сова, олень, песец,

Бревно, песок, цемент, вода,

Абстракция, конец...

______________________________________________

 

“Вне мания.”

(Трактат по Солипсизму)

Годовщине моего знакомства

с Орландиной посвящаю...

Эпиграф: Давайте возьмем за

Автор.

P.S. ”О, унылый Париж, как ты меня достал! Мне все надоело, я скоро обратно... У меня была любовь... Она была выше Эйфелевой башни, но я сомневался...” Вова Синий.

 

(18-21).10.1995 г.

______________________________________

“Сон.”

 

Караман, ближний пляж. Сижу на границе песка и травы. В реке плещутся дети. Серега “загорает” на солнце в джинсах и “косухе”, лицо накрыто шляпой. Илья, сидя на бревне, строгает что-то ножом. Из палатки вышла Катя, болтает с Ильей. Я перевел взгляд на муху, вымогающую Серегу. Тоска. На солнце наехала туча. Где же Шеф? Катерина спорит с Ильей. Вода холодная, лень купаться. Мне надоел вид реки, я решаюсь подойти к спорящим. Илья убеждает Катю, что она не переплывет туда и обратно Караман. Катерина все больше распаляется. Илюха явно намерен довести ее до чего-нибудь. Я молчу. Мне будет жалко Катерину, если она полезет купаться, но спорить с Ильей я не собираюсь. Оглядываю окрестности. Куда девался Шеф? Катерина - чукча, полезла в воду в шортах и майке. Она когда-нибудь слышала о трении? Тебе ее не жалко, Илюха? А может быть, Шеф в палатке? “-Шефушка! Ублюдок эдакий! Убивал бы таких!” Молчит где-то, подлый. Катерина скоро доплывет до того берега. Где-то плывет катер. Серега, обещая переубивать всех мух, плетется задираться к Илье. Катера не видно, но у него очень странный гул движков. Появляется заинтересованный Михаил, сыпля названиями движков и другими ругательствами. Катя уже плывет обратно. Из- за поворота появляется катер. Как это поместилось в Карамане? Цветастый, раз в пять более обычного, на подводных крыльях, с двумя огромными движками, несется столь стремительно, что это кажется неестественным. Михаил столь восхищен, что даже не матерится. Опережая взглядом катер, вдруг вижу испуганное лицо Кати. Мое сердце перестало биться. Чувствую, что что-то надо делать, но не могу сдвинуться. Секунда, две. Удар сердца. Судорожно срываю рубаху. Чей-то вопль “-Ныряй!”. Чертов Шеф и его джинсы. В пяти метрах перед катером голова исчезает под водой. Все стоят как вкопанные. Рывок, джинсы расползлись по швам. Удар сердца. Разбегаясь, набираю как можно больше воздуха. Мысль: “Перед смертью не надышишься!”. Пошла вон! Пятнадцать метров... Сердце бешено колотится. Десять метров, катер уже далеко. Не хватает воздуха. Лишь бы не свело ногу. Катерины на поверхности нет. Пять метров. Перестаю грести. Вдох и выдох. Вдох и выдох. Вдох, вверх всем телом над водой, и нырок. Ничего не вижу, вода мутная. Вода резко холодеет. Воздух в легких не дает погружаться. Выдох. Пульс в висках. Мысль: “Наверх! Сам сдохнешь! “ Последний гребок... внизу и вправо белое пятно. Боль в ушах. Остатки воздуха долой! Еще один гребок. Теперь не открыть рта... Рука дотягивается до холодной и скользкой ноги. Разворот. Вверх. Чудовищно медленно. Светлее. Все, конец. Полный вдох воды... Отпускаю ногу, вверх, вверх, вверх... воздух. Кашель, вдох. С ударами пульса мутнеет в глазах. Еще вдох и вниз. Гребок, другой. Правее тело. За руку и вверх. Воздух. Опять кашель. Голову нужно наверх... Еще секунду отдышавшись, ныряю, нахожу шею, прижимаю к себе, гребу. Как медленно! Сколько у меня есть времени? Может, мне кто-нибудь додумается помочь? Оглядываюсь. Берег пуст. Сволочи!!! Лицо Кати синее.

Глаза закрыты. Скоро берег. Как ее откачивать? Я не знаю. Думать! Как я сейчас, собака после бега не дышит. Берег. Как все медленно. Где все? Вода уже по пояс. Перехватываю опять, подтаскиваю к суше. Под руки вытаскиваю на траву. Слабость, не хватает воздуха, руки плохо слушаются. Никого нет рядом. Сволочи! Хочется разрыдаться от бессилия. Думай, идиот! Перестала кружиться голова. Секунды!!! Вода в легких. Иначе бы всплыла. За ноги и вверх. Не хватает сил. Сволочи! Переворачиваю на живот, кладу на ногу. Из перегнутого тела струей вода. С двух сторон сжимаю грудь. Вроде все. Еще раз сдавил. Не сломать бы чего. Переворачиваю. Вспоминаю сценречь: ”-Когда запрокинута голова, воздух сам идет из ваших легких...” Джинсы - под шею. Искусственное дыхание. Что-то было там такое... Воздух в себя, прикосновение холодных губ... Язык мешается. Руки в песке. Воспоминания... Запрокидываю сильнее голову, как в поцелуе, языком отодвигаю язык. Вдох, выдох в губы. Черт! Зажать нос. Вдох, выдох. Есть! Грудь поднялась. Держу воздух секунду, убираю - грудь опускается - выдохнула. Вдох - резкий выдох в холодные губы. Шесть, восемь, десять раз. От избытка кислорода кружится голова. Ну же! Сколько еще? Подбегает Серега. “-Пульс!” - говорю на выдохе. Секунду повозившись замер, отрицательно мотает головой. Двадцать, двадцать один, двадцать два. Сейчас упаду. “-Смени!” Чуть замешкавшись, принимает вахту. Ищу пульс. Глухо. Массаж сердца?! Майку - долой. Крепкая. Черт, она без купальника. Где у них сердце? В мозгу голосом Шефа: “-На выдох два нажатия на грудную клетку...” Не зря книги умные читал! Минута, полторы, дыхание у меня восстановилось. Серега покраснел. Глаза налились кровью. Целый рой мыслей. Куски прошлого. Обрывками майки закрываю посиневшие соски. “-Серега, меняемся!” Сколько времени уже прошло? Неужели все бестолку? Илюху закопаю! Вдох, выдох, резкий вдох, выдох в губы, две секунды держу. Вдох, выдох... Вдох, выдох... Голос Сереги: “-Пульс появился!”

...Словами это не опишешь. Круговорот внутри меня. Вдох, выдох. Чувствую, ее легкие начинают мне помогать. Минута, две... Появилось сразу много людей, стоят над нами, толкаются, ругаются, дают глупые советы... Открыла глаза. Меня оттеснили. Отползаю в сторону. Голос Сергея: “-У тебя кровь из ушей идет.” Действительно. Глубоко нырнул. Все тело в крови. Пульс отдается в глаза, голова кружится, небо где-то сбоку. Лена говорит Катерине: “-Мы все волновались.” Небо где-то снизу, мрак, удар. Катя...

Открыл глаза в палатке. Шеф поправляет что-то у меня на лбу. Голос в соседней палатке: “-Зачем он порвал майку?” Голос Лены: “-Лезет не в свои дела.” Не мое дело. Не Мое Дело. Не моя жизнь. “-Шефушка, где же тебя носило?”

 

Г.

______________________________________________

“Весенний бег.”