Глава IV. «ежики» и «зайчики» как фундаментальная этнополитическая проблема

 

Когда орды (Третий рейх, например), желающие уничтожить русского метафизического геополитического конкурента, говорят о «русской свинье» или «унтерменше», о «народе рабов» или «славянском неандертальце», то это понятно. Мерзость от этого не уменьшается, но понятность есть: люди воюют на уничтожение.

А когда то же самое было сделано и продолжает делаться силами, которые называют себя русскими, то мерзость возводится в квадрат и при этом помножается на злобное «антисмыслие». Одни делают понятно зачем (в их действиях смысл есть). А другие – просто так? Чтобы подживиться да поучаствовать?

Это все явным образом соотносится с нынешними экстазами по поводу самых разных сил, шедших вместе с Гитлером под якобы русским знаменем. Ни под каким русским знаменем идти вместе с Гитлером было нельзя. Потому что Гитлер явно и недвусмысленно говорил об уничтожении русских. Не коммунизма только, а русских.

Прибалты в принципе могли идти с Гитлером в едином строю. Это было ничуть не менее омерзительно (любой фашизм омерзителен). Но тут мерзость приобретала какие-то легитимационные обертона. Потому что Прибалтика могла остаться на карте победившего Третьего рейха. В виде порабощенной территории, но могла. А Россия – не могла. И Русь не могла – при любой уменьшительности. Прибалты получали «антропологическую квоту» и социальные позиции в Третьем рейхе. Русские – нет.

И что же это за русские, которые тем не менее шли вместе с Гитлером?

История показала, что вопрос – идти или не идти вместе с Гитлером на Москву – расколол людей, одинаково не симпатизирующих коммунизму. Деникин заявил, что он не может соучаствовать в уничтожении своего народа, которое явно замыслил Гитлер. А Краснов сказал, что пойдет за Гитлером. Но оговорил, что пойдет потому, что он (Краснов) не русский, а казак, а Гитлер может соорудить Казакию. Но почему тогда Краснов – русский патриот?

Казалось бы, старый спор. Однако он не утратил, как мы видим, историософской и политической актуальности.

Краснова в России может сегодня восхвалять и оправдывать очень разный контингент, как достаточно примитивно устроенный, так и вполне продвинутый. Такой пестрый контингент, отнюдь несводимый к определенной части казачества, руководствуется при этом, естественно, очень пестрой мотивацией. Она включает в себя:

а) беспредельную ненависть к коммунизму и готовность заключать в объятия всех его врагов, наплевав при этом на то, что эти враги творили и с кем снюхивались;

б) глубокую симпатию к фашизму. Причем такую глубокую, что каждый, кто воевал на стороне «замечательного Гитлера», поддерживается по причине симпатии к Гитлеру. Причины подобной симпатии сильно варьируются в зависимости, опять же, от степени продвинутости контингента. Они могут быть самыми примитивными, а могут быть и утонченными, даже гностическими (а почему бы нет?);

в) огромное отвращение ко всему русскому, и уж к русском народу в особенности. Поди-тка ты иначе оправдай обособление Казакии от России и противопоставление казаков русским! Украинцев русским пришлось противопоставлять через сверхнакаленную русофобию! А у казаков с русскими степень близости еще больше! Определенный контингент, восхваляющий Краснова, не может не предаваться подобной русофобии. Или идеологической (мол, русский народ принял внутрь себя страшный вирус коммунизма и потому навеки поврежден). Или антропологической (ведь не зря же именно этот народ принял в себя подобный страшный вирус).

Вопрос на засыпку: совместимы ли эти а), б) и в) с амбициями суверенной России?

Что касается суверенности (а какая суверенность без целостности), то она подрывается самими планами по созданию Казакии.

Что касается амбиций, то зараженность страшным вирусом и генетическая неустойчивость по отношению к этому вирусу плохо сочетаются с амбициями, не правда ли?

Любителям всеядности напоминаю, что Казакия и Идель-Урал отнюдь не химеры Гитлера, ушедшие в небытие вместе с ним. Это не потерявшие актуальности планы по отделению от России ее Юга (Казакия) и Поволжья (Идель-Урал). Они перешли из гитлеровской доктрины в Декларацию о порабощенных народах, принятую Эйзенхауэром в 1959 году и не отмененную до сих пор.

Писали и проталкивали Декларацию элитные антирусские антикоммунистические украинцы. И именно эту группу украинцев, сосредоточенно занятую идеологической войной на уничтожение, сделавшую целью и смыслом жизни войну с Россией на уничтожение, курировала впоследствии жена Ющенко.

Вокруг России – подогреваемая ненависть К тому, без чего у России нет и не может быть никаких амбиций. «Красновщина» и многое другое нужны нашим врагам для окончательного уничтожения источников нашей амбициозности. Попросту – для уничтожения в России имперского духа.

А мы-то сами что делаем?

Мы говорим на форуме «Стратегия 2020» о суверенной России и ее глобальных амбициях.

Но говорим, увы, выдавая проблему за аксиому и тем самым перекрывая путь к собственной мобилизации. То есть превращению из «зайчиков» в «ежиков».

Дано: суверенная Россия.

Проблематизация: суверенная ли?

Аксиоматизация: конечно же, суверенная.

А почему «конечно же»? Рассмотрите хотя бы альтернативы! Выделите формы реального поведения, отвечающие полной суверенности, частичной суверенности, а также скрытому и явному внешнему управлению. Сопоставьте эти формы реального поведения с тем, что происходит в России. Но только с одним условием – отличая риторику от реального поведения.

При этом, конечно же, риторика – ЧАСТЬ реального поведения. Но это же не ВСЕ реальное поведение, а именно ЧАСТЬ! За вычетом этой части – что происходит? И что должно происходить?

Дано: амбиции.

Проблематизация: а есть ли на них право?

Аксиоматизация: конечно, есть! Хотим – и амбициозничаем.

Ничего нет для меня более ненавистного, чем проведение параллелей (всегда невероятно пошлых и лживых) между СССР и Третьим рейхом. Но ради проблематизации давайте все же сыграем в эту пошлую и лживую игру. И что тогда получится?

1991 + 17 = 2008

1945 + 17 = 1962

Могла ли в Германии в 1962 году проходить конференция «Амбиции Германии»? То есть в подполье или даже в культурном андеграунде могло происходить все, что угодно. Но на уровне съездов ХДС/ХСС это могло происходить? Безусловно, нет.

Гельмут Коль вспоминал о том ликовании, которое испытывал немецкий народ в период воссоединения Германии. О своих чувствах в момент, когда его приветствовали восточные немцы. А вскользь – и о своем испуге по поводу возможности того, что толпа запоет «Дойчланд, Дойчланд юбер алес». И объяснял свой испуг: «НАС НЕ ПОЙМУТ».

После 1945 года прошло уже более сорока лет! Германия воссоединялась. Она становилась в результате преступной и идиотской политики США фактическим гегемоном Европы. «Дойчланд, Дойчланд юбер алес» – не гимн «Хорст Вессель». И все равно Коль боялся: «НАС НЕ ПОЙМУТ».

Тут либо-либо. Либо коммунизм – это великий и не потерявший глобальной актуальности проект, исторически обусловленная ипостась предельно амбициозного гуманизма, победившая антигуманную нечисть. И тогда – любые амбиции. Но ЗАЯВИТЕ ЭТО! ОСМЕЛЬТЕСЬ ОТКРЫТО СКАЗАТЬ ЭТО МИРУ И УБЕДИТЬ ЕГО. ВЫРАЖАЙТЕ ПРЕДЕЛЬНОЕ НЕСОГЛАСИЕ С ЛЮБЫМИ ФОРМАМИ СУЖДЕНИЙ, ЗАДЕВАЮЩИХ ХОТЬ КАК-ТО ЭТОТ ВАШ ВЕЛИКИЙ ИСТОРИЧЕСКИЙ КАПИТАЛ.

Тогда понятно будет, почему вы говорите об амбициях. У вас есть гордое прошлое. Вы спасли мир. У вас есть великие заслуги и опыт великих свершений («русское чудо» и так далее). Вы родом из этого прошлого. И на этой основе вы предъявляете амбиции, адресованные будущему.

Если же это не так, если ваш исторический капитал – это «коммунистический бред», то картинка совсем другая. Тогда соглашайтесь, что вы такие же негодяи-тоталитаристы, как и фашисты. Вам повезло. Вас не разбомбили. Нет Нюрнбергского процесса. Вы проиграли ВСЕГО ЛИШЬ «холодную войну», а не Вторую мировую. Вам оставили место в Совете Безопасности ООН и изобрели для вас «восьмерку». Сидите и не чирикайте. Никаких разговоров об амбициях! Нет у вас на них психологического и морального права.

Мне понятно, почему «политики 90-х», бросавшиеся поднимать платки американских «мессий» или заполнявшие свои министерства американскими вороватыми консультантами, говорили ОДНОВРЕМЕННО о безамбициозности и чудовищности «совка». Мне это отвратительно, но понятно.

Мне понятно, почему люди, гордящиеся советским прошлым (или способные увидеть подлинный провиденциальный лик этого прошлого, очистив его от случайных черт), говорят ОДНОВРЕМЕННО об амбициях, устремленных в будущее, и величии этого самого прошлого.

Единственное, что мне непонятно, – как можно, опять же ОДНОВРЕМЕННО, говорить о чудовищности советизма и о глобальных амбициях суверенной России. А ведь именно этим наполнена сейчас огромная часть интеллектуально-политических дискуссий, призванных переделывать «зайчиков» в «ежиков».

Но так переделывать нельзя! Неизвестно, можно ли вообще переделать, но так переделывать нельзя наверняка.

Мало указать – «так нельзя». Надо сказать, как можно. Ну, так я уже и начал об этом говорить.

Условие №1, при котором «зайчик» все-таки может превратиться в «ежика» (а может не превратиться), – это обязательный сущностный отказ от комплекса исторической неполноценности и... вины! (За что – никогда не мог понять. Но, в общем, за все.) То есть нужен не просто отказ, а отказ сущностный. Этот отказ как раз и может переделать «зайчика» в «ежика». Не переход от морковки к капусте, а такой сущностный отказ, глубоко и трагический пережитый.

Для того, чтобы встать на путь развития, нашей элите и всему обществу надо категорически разорвать с навязанным комплексом неполноценности. А также с теми, кто его исповедует. И разрыв должен быть не просто перерезанием пуповины. Разорвал – начинай интеллектуальную войну.

Я уже упоминал не отмененную до сих пор «Декларацию о порабощенных народах», сочиненную продвинутыми антикоммунистическими и антирусскими украинцами и возведенную в статус официальной американской доктрины. Как минимум, эта декларация должна быть отменена. Как минимум-миниморум, надо потребовать, чтобы ее отменили. И начать проводить необходимые действия. Отнюдь не обязательно в духе лобовой конфронтации. Ведь добились же, например, олимпиады в Сочи. И вовсе не за счет лобовой конфронтации, а иначе.

Но здесь ничего нельзя добиться без разбирательства в вопросе об этом самом порабощении. О каком порабощении идет речь? На самом деле – по факту отсутствия в числе порабощенных народов русского народа – речь идет о том, что он и есть поработитель. Но напрямую так не говорилось. Говорилось о порабощении коммунизмом. Почему в числе порабощенных народов тогда нет русского? Ну, нет и нет. Догадайтесь сами с трех раз, почему! Кое-кто из белоэмигрантов догадывался «с трех раз». И начинал базарить, а точнее, бухтеть. Таких ставили на место. Их было не так много. Догадливость не мешала догадливым работать вместе с теми, о чьих антирусских намерениях они догадались.

Но предположим, что речь все-таки шла об идеологическом порабощении, что народы и впрямь были порабощены коммунизмом. Для того, чтобы назвать не только народы Восточной Европы, но и народы СССР «порабощенными коммунизмом», надо начать игру, которая поначалу вроде бы ничего фундаментального и не задевает. Но именно поначалу. Игра же неизбежно оказывается растянутой во времени «многоходовкой». И, не задевая почти ничего на определенном этапе, она в итоге заденет очень и очень многое.

Начнем с того, что во всех национальных республиках коммунистический элемент был рекрутирован из числа тех представителей национальных меньшинств, кто особо яростно боролся с имперскими русскими поработителями. Возникает явная двусмысленность – борцы с одним порабощением (русско-имперским) сами становятся поработителями? Но они же приняли коммунистический интернационализм как лекарство от русско-имперского порабощения? Так когда же имела место свобода? При Российской империи? Если да, то «хоть в лоб, хоть по лбу». Надо демонтировать коммунистическое рабство и восстанавливать русско-имперскую свободу. Этого американцам уж никак не нужно. И много кому еще это не нужно. Тогда оказывается, что речь все-таки идет об одном порабощении или о двух исторически преемственных порабощениях – русско-имперском и коммунистическом. Мол, одно перетекло в другое.

Но почему соединение народов в одно государство, осуществляемое в течение веков, надо считать порабощением этих народов? Поработили ли ханьцы маньчжуров или наоборот маньчжуры ханьцев? Об этом никто не говорит. Но русские поработили белорусов! Откуда это вытекает? А еще они поработили все народы, которые добровольно вошли в состав России, просили об этом вхождении, дабы не быть уничтоженными другими, более агрессивными соседями – Ираном, Турцией, Австро-Венгрией... Да мало ли кем! Почему одно государство должно быть взорвано по причине якобы имевшего место поработительства части тех, кто в это государство входит, а другое государство не должно быть взорвано по этой же причине? Ведь негров в США поработили! Поработили ли грузин – это дело дискуссионное. А вот негров поработили буквально. Обама вот только сейчас стал главой США, а Сталин стал главой СССР чуть ли не на столетие раньше. Грузины изначально, сразу же по вхождению в Российскую империю, имели все права граждан тогдашнего российского государства. А негры все права получили только во второй половине XX века.

Как выпутываться из подобных очевидных несообразностей? Можно, конечно, их просто игнорировать. Но с кем-то и когда-то подобный простой прием проходит. А с кем-то и когда-то – нет.

Ничуть не проще дело с коммунизмом. Не первый раз в истории новая идеология распространяется со своей естественной территории на полсвета. Была такая идеология – «Свобода, Равенство, Братство». Она родилась во Франции в 1789 году, доказала свою жизнеспособность к 1794 году, а с начала XIX века стала распространяться по Европе. Называется это – наполеоновские войны. И поди разбери – освобождал Наполеон народы или порабощал... Если народы были порабощены Австро-Венгерской империей, то он их вроде как освобождал. Но если они входили после этого в состав его империи, то он их вроде как порабощал. Но тогда кто их освобождал? Царь Александр I и Меттерних? И что делать с такими народами, которые все время кто-то порабощает – не один, так другой?

Тут все зависит от философии. Классическая философия прогресса, отнюдь не только в марксистском варианте, утверждает, что более развитая страна, сокрушая менее развитые страны, освобождает народы для развития. Что Наполеон принес народам, которые он то ли поработил, то ли освободил, некие блага прогресса (другое представление о политической системе, освобождение от крепостного права или его проблематизацию, сокрушение феодальной иерархии, правовую норму, олицетворенную наполеоновским кодексом, и так далее).

С этой точки зрения – что сделал коммунизм с народами Средней Азии? Он их поработил или освободил? Коммунизм разрушил в Средней Азии феодализм и остатки первобытнообщинных отношений. Это же факт! Он, например, освободил там женщин. Коммунизм принес всеобщую грамотность и новый ценз образования для очень и очень многих.

Так как тут быть с порабощением и освобождением? Что принять в качестве критерия?

Рано или поздно дело доходит до основного вопроса: если коммунизм поработил народы СССР, то, наверное, фашизм их освободил? Фашизм освободил народы Прибалтики? Украины? Белоруссии? Эти народы должны праздновать вхождение немецко-фашистских войск на их территорию как момент освобождения? Так кое-кто и празднует. Этого «кое-кого» пытаются вразумить. А он говорит: «Сами же построили такую систему, которая позволяет нам это праздновать». И впрямь построили! Но дело ведь не только в том, что именно праздновать. Нельзя праздновать «немецко-фашистское освобождение от коммунизма» и одновременно проклинать то, что на «освобожденных» территориях немцы устроили. Тут уж «или – или». Не говоря о том, что местных эсэсовцев обязательно надо возводить в ранг борцов за свободу (кстати, эти борцы, сооружая «Декларацию о порабощенных народах», знали, что в итоге будет именно так, для того и сооружали). Так кто кому тут таскает каштаны из огня? Вопрос на засыпку: можно ли назвать борцом за свободу хоть одного эсэсовца и не реабилитировать СС в целом? Все разговоры о том, что можно одновременно пригвоздить к позорному столбу и фашизм, и коммунизм, на поверку оказались, как мы видим, липовыми. То есть формально именно это декларируется. А по сути? По сути у нас на глазах фашизм восстанавливается в правах. А коммунизм становится большим злом, чем фашизм.

Но фашизм-то ненавидел развитие, а у коммунизма оно было на знаменах. Развитие перестает быть мерой всех вещей? А может быть, на самом деле, происходит и нечто более серьезное? Чем меньше развития находится в некоей мировоззренческой системе, тем лучше? А уж если система прямо-таки борется с развитием, то она замечательная?

Я не берусь утверждать, что все эти логические и идеологические высшие производные просчитывались заранее всеми. Что все носит сугубо проектный и игровой характер. Я только показываю, чем что в итоге обернулось. И задаюсь вопросом: так ли трудно это было просчитать?

Но все-таки кто поработитель этих самых порабощенных народов? Коммунизм или русские?

Принятие той Декларации сразу поставило ребром перед русской эмиграцией, считавшей себя выразительницей определенно понимаемого русского интереса, вопрос о ее собственных позициях. После принятия Декларации надо было признать, что никакого русского интереса, сколь угодно своеобразно понимаемого, тут уже быть не может. Своеобразный украинский или иной интерес может быть. Русский – нет.

Русские – все скопом, без различий между коммунистами и антикоммунистами, – по этому «американскому вердикту» получали не какое-то, а просто нулевое место в будущем мире. И дальше перед всеми русскими антикоммунистами встал выбор: либо сотрудничать с силами, которые так ставят вопрос, либо, не приняв ни коммунизм, ни силы поддержки этой Декларации, доминировавшие на антикоммунистической сцене, оказаться меж двух огней. При этом было нельзя только декларативно осудить «Декларацию о порабощенных народах». Надо было – опять-таки, сущностно – отмежеваться от всех, кто реализует этот замысел. Причем отмежеваться не виртуально, а реально. Не на словах, а на деле.

Этого не произошло. То есть русские антикоммунисты не только не отмежевались от антирусского пафоса этой самой декларации, но и неявно признали допустимость и правомочность дробления народа и территории России через создание всяческих «казакий», «идель-уралов» и т.д. Тем самым стерлись сразу несколько граней, позволявших бороться за мобилизацию тех, кому дорого русское будущее.

Нет граней – какая мобилизация, какое развитие? А значит, грани надо восстанавливать. Да, аккуратно – гибко и корректно, – но восстанавливать. ПОКА ЧТО ДЕЛАЕТСЯ ДИАМЕТРАЛЬНО ПРОТИВОПОЛОЖНОЕ.

Вряд ли, наконец, перспективен и другой вариант девальвации коммунистических позитивов, распространенный в советско-патриотическом лагере. Согласно утверждениям из этого лагеря, Сталин – это антикоммунист, «новый скрытый русский царь», который ушел от пагубной ереси. Дальше говорится о патриотических фильмах с православной тематикой, вышедших перед войной («Александр Невский» и так далее), о зазвонивших колоколах и о многом другом.

Никто не спорит с тем, что Сталин извлек русскую тему из небытия и интегрировал ее в свой, существенно новый, политико-культурный и идейный мейнстрим. Никто не спорит также с тем, что это нужно было сделать. И что без этого итоги Великой Отечественной войны могли быть другими. Но чем это все было в действительности? Добавкой к реально существовавшему идеологическому потенциалу или альтернативой этому потенциалу? Конечно же, добавкой. Встань Сталин на другой путь, займись он глубокой антикоммунистической ревизией идеологии – фашисты были бы в Москве уже в сентябре 1941 года.

Уже много лет я тщетно пытаюсь вернуть адептов подобной мифологемы к реальности. И указываю им постоянно на то, что ядром тех ценностей, вокруг которых сплотились народы СССР, были ценности коммунистические, советские. Что остальное тонким образом прилеплялось к этому ядру, обогащая потенциал системы. Но не более того. Что каждый, кто видит процесс иначе и считает, что только обращение к альтернативной православной идеологии спасло ужасную ситуацию 1941 года, должен объяснить, почему эта идеология не спасла ситуацию в 1914–1917 годах. При том, что тогда ситуация была для России намного более щадящей.

В той войне союзники реально воевали под Ипром и под Верденом. Наш фронт был не первым и главным, а вторым (хотя и весьма существенным). Церкви звонили во все колокола. Религия была не легитимированной инновацией, а нормой. Основой офицерского корпуса были дворяне (образованные люди, интегрированные в традиционные ценности, хранящие семейные воинские реликвии, и так далее). Почему все это «навернулось» тогда, а в 1945 году мы, наоборот, оказались в Берлине? Откуда взялась в Великую Отечественную сверхмобилизованная поддержка всего народа, претерпевшего невероятные тяготы?

Стыдно обсуждать «решающую роль заградотрядов» и прочие расхожие пошлости. Народ не мобилизуют подобным образом. Это может быть нужной или вредной (или вредно-нужной, или нужно-вредной) добавкой к мобилизации. Но не более.

Я рассмотрел главные – как абсолютно зловредные, так и паллиативные – варианты отчуждения нашей страны от ее исторического капитала, который сегодня нужен как никогда.

А теперь вопрос на засыпку. Политическая партия создает интеллектуальный клуб (секцию, группу – неважно) под названием «Глобальный мир: амбиции суверенной России». Тем самым предлагает рассмотреть вопрос об амбициях. Амбиции не могут не быть связаны с исторической ролью, историческим капиталом. Можно ли одновременно продолжать проблематизировать (а по сути, конечно, дискредитировать) этот исторический капитал и всерьез говорить о своих амбициях?

«Зайчик» может не иметь своего лица. «Ежик» – не может. Нельзя сочетать амбиции и потерянное лицо. Ну, нельзя и все тут!

Вдумайтесь – было НЕЧТО. Для того, чтобы не ввязываться в споры, не буду конкретизировать. Конечно, историческое имя этого «НЕЧТО» – коммунизм. Но только назовешь – сработают все «негативные автоматизмы» предшествующей эпохи. И ради того, чтобы они не срабатывали, абстрагируйтесь от названия. Признайте, что было НЕЧТО. И что за это НЕЧТО было пролито много крови. Так много, что дальше некуда. Что НЕЧТО было предложено, как высшая правда, остальному человечеству. Что часть человечества пошла за этой правдой – и тоже принесла соответствующие жертвы на этот алтарь.

Потом, без проигрыша в войне или какой-либо другой катастрофы, на это жертвенное НЕЧТО взяли и наплевали. Походя как-то наплевали и отбросили. Непонятно даже ради чего. Ради увеличения приусадебных участков? Так ведь китайцы увеличили приусадебные участки, а НЕЧТО не отбросили. Ради каких-то высших ценностей? А нельзя ли уточнить, что это за ценности? Да так, чтобы при уточнении стыдно не стало?

Конечно, все, что произошло, называется «первородство за чечевичную похлебку». И что с этим делать? Если есть амбиции, то произошедшее надо отмаливать. То есть буквально отмаливать – снимать печать самоизмены, потери лица. Между прочим, для тех же китайцев потеря лица хуже смерти. И зря кто-то считает, что они без презрения смотрят на нас, это лицо потерявших.

В любом случае – ТОГДА ЭТО НАДО ОТМАЛИВАТЬ. Небуквально восстанавливать! Оскверненная икона не протирается тряпочкой, а отмаливается и освящается заново. Она не вещь, а символ. Но это невозможно делать, позволяя господам типа Прянишникова снимать порно на крейсере «Аврора» (между прочим, корабле нашего Балтийского флота) и объясняя отсутствие запрета на показ подобной «продукции» тем, что, мол, это не порнография, а «идеологическая эротика». Привел навскидку только самый простой пример – их вокруг нас тысячи.

Итак, в случае амбиций самоизмену придется отмаливать. А отмолив – восстанавливать амбиции. Сами собой они не вернутся.

Если же называть это не самоизменой, а «обретением самих себя после коммунистического кошмара», то, повторяю, нет места никаким амбициям. Тогда – декоммунизация как денацификация, «покаяние за советизм» нон-стоп. И скромность, скромность, скромность.

Хотите практического совета (у нас ведь теперь обожают ПРАКТИЧЕСКОЕ)? Ну, так вот. Даже если душу вашу терзают самые подлинные антикоммунистические страсти, но вы хотите будущего для России, любите ее по-настоящему, не можете смириться с ее угасанием – бросьте все силы не на то, чтобы рассказывать о позитивах современной России (поддерживать «позитивный имидж», будь он неладен), а на то, чтобы отстаивать все великое в СССР как позитив. И этим возвращать себе исторический капитал. Кому-то это покажется и неразумным, и непрактичным. Но на самом деле только это и практично сразу по нескольким причинам.

Прежде всего, пока вы родом из «ужасного СССР» (а не из великой страны, спасшей человечество), у вас не может быть серьезного позитивного имиджа. Даже если вы непрерывно от той великой страны открещиваетесь (несмотря на массовые глубокие симпатии вашего собственного населения к тому величию), это не поможет. Ну, скажут враги, что лично вы «продвинутый недочеловек», дети которого, может быть, перевоспитаются в следующих поколениях. А может быть, и не перевоспитаются, кто знает? Почитайте, что нынче пишут на Западе или на Украине последователи маркиза де Кюстина. «У этих русских есть что-то такое в генах...»

Далее, если вы «родом из совка», вам перекрыты все пути, связующие вас с органикой собственного развития. Все эти пути – не «русское чудо» (как называл это весь мир), а «пакостный ГУЛАГ». Вы не можете обратиться ни к опыту бериевского атомного проекта, ни к королёвскому взлету в Космос, ни к свершениям индустриализации, ни к опыту мегапроектов вроде «администрации Севморпути». Рузвельт учился на этом нашем опыте. А потом другие учились у Рузвельта. Но вам этот путь заказан.

И, наконец, есть же чувство моральной правды. Если вы так относитесь к своему прошлому (а оно ведь материализовано еще и в ваших семьях), то и впрямь не надо говорить об амбициях. Откуда они возьмутся? Помните Лаевского в «Дуэли» Чехова? Он, когда опомнился и понял, кто он такой, стал скромненький-скромненький, тише воды, ниже травы. И это правильно.

Решили, что у вас нет исторического капитала и вытекающих из него прав? Станьте скромняшками, не говорите об амбициях. А иначе будет ОЧЕНЬ СМЕШНО. А это страшно, когда так смешно. Как говорил Достоевский, некрасивость убьет.

Итак, первое, что надо сделать, если и впрямь переделывать «зайчиков» в «ежиков», это встать с колен. Вроде бы только к этому и призывают нас представители той же «Единой России», Кремля... Вроде бы говорится даже о том, что мы уже встали с колеи. Говорится-то говорится, но не разъясняется, что имеется в виду. Ну, так я разъясню.

Встать с колен, господа антисоветчики (как крайние, так и умеренные), можно только избыв – отменив, преодолев, отвергнув – комплекс исторической вины за свое советское прошлое. Комплекс исторической вины за коммунизм.

Встать с колен – это значит сказать о величии СССР, величин красной идеи, величии народа, поднявшего это знамя и спасшего мир от фашизма. И не только о величии как о чем-то, касающемся прошлого. Нет, встать с колен – это значит сказать, что тот исторический опыт имеет всечеловеческое значение и принадлежит будущему. Вот тогда вы встанете с колен, и ни в каком другом случае. И сможете заниматься разными там частными капитализациями своих «газпромов» и прочего после того, как осуществили капитализацию главную – историческую. А без этого и разговаривать в стратегическом плане не о чем. Можно лишь следить за тем, как мечется отказывающийся признать эту необходимость интеллектуальный истеблишмент в своих попытках совместить несовместимое – антисоветизм и амбициозность.

Антисоветизм может заявляться напрямую или подразумеваться. Или иметь уклончивый характер: «Я, де, мол, приличный человек и о советском просто говорить не буду, понимая последствия... А об амбициях, пожалуй, скажу».

Уклончивый коллега начинает говорить об амбициях и... И ясно, что ему сказать нечего. По многим причинам, в том числе и в связке отсутствием этих самых амбиций, стерилизованных в процессе десоветизации (а как иначе-то, господа?).

Я не могу сказать, что непрерывно посещаю разного рода интеллектуальные форумы и круглые столы. Но тем не менее я посещаю их достаточно регулярно. И делаю в блокноте заметки. Какое-то время я не структурировал эти заметки. А потом обнаружил в них некое универсальное начало. И стал внимательнее его изучать.

90 процентов высказываний самых разных людей (вновь подчеркиваю, что речь идет о разных научных аудиториях) строится по общему принципу: «Тра-та-та-та-та... Но, как мы все понимаем...»

«Тра-та-та-та-та» могут быть разными. Ну, например (я не шучу), «тра-та-та-та-та» №115 в моем блокноте: «У нас в отрасли сейчас средний возраст квалифицированных рабочих – 52 года, а в СССР был 32». Дальше «тра-та-та» заканчивается. И начинается вторая часть заклятия: «...Но, как все мы понимаем, нельзя возвращаться назад».

«Тра-та-та-та-та» №118: «У нас средний возраст макроэкономиста – 62 года. Мы теряем школу, которая была». А дальше – то же самое: «...Но, как все мы понимаем...»

И так до бесконечности: мол, было несравненно лучше, чем сейчас, но, как все мы понимаем, возвращаться в прошлое нельзя, потому что оно было чудовищным.

А почему это в него нельзя возвращаться, если было несравненно лучше? Ну, хорошо, все умные, а я идиот. И я не понимаю, почему если было лучше, то нельзя вернуться. Но главное даже не это. ГЛАВНОЕ – КАК ЖЕ ПЛОХО СЕЙЧАС, ЕСЛИ ДАЖЕ ТОГДА БЫЛО НАМНОГО ЛУЧШЕ? А ЕСЛИ ТОГДА БЫЛО ТАК УЖАСНО, ЧТО ВОЗВРАЩАТЬСЯ НЕЛЬЗЯ, ТО СЕЙЧАС-ТО ЧТО ПРОИСХОДИТ?

Условие №2 состоит в том, что «зайчик» должен признать, в какой именно ж... он находится в настоящий момент. Он должен перестать называть это «ж...» возрождением и процветанием. Пусть он скажет себе: «Ну, как вляпались! Ну, как залетели!» И заскрипит зубами. Пусть он переживет это по-мужски. Может быть, и колючки на нем появятся. Если он молодой «зайчик», то как он может отвечать за то, что сделано до него? А даже если он немолодой, уяснение трагизма ситуации, переживание ее как фундаментального унижения, могут изменить личность. А вот убаюкивающее словоблудие – никогда.

Условие №3 состоит в том, что «зайчик» должен не просто констатировать качество ситуации, в которой находится он сам вместе со страной. Он должен еще и системно описать это качество. Сколько ни говори «ж...» – ничего не изменится. Ну, скрипнешь раз-второй зубами. Ну, поломаешь даже пару зубов. И дальше будешь жить в том, что есть...

Значит, для того, чтобы что-то менять, надо сначала дать правильное название этой самой ситуации на букву «ж», в которой мы все оказались.

Она называется «системный регресс». Россия находится в состоянии системного регресса. Она продолжает деградировать. Можно и должно мечтать о пяти или десяти «и» (инновациях, информатизации и так далее). Но пока что есть четыре «д» (декультурация, деиндустриализация, десоциализация, дегенерация). Вместе эти четыре «д» и есть системный регресс. Признай, что ты в нем находишься. Ощути его признаки. Ослепни, читая, как этот системный регресс вызывают и как прекращают. И тогда, может быть, ты станешь «ежиком». А иначе ты им точно не станешь.

Условие №4 – правильное соотношение между диагнозом и рецептами лечения. Если диагноз таков, то и средства должны быть соответствующими.

Изрядная часть нашей патриотической научно-технической элиты просто рехнулась на концепции устойчивого развития. Сначала казалось, что это только изолированный интеллектуальный эксцесс, порожденный спецификой КПРФ и ее руководства. Но постепенно данное умопомешательство стало распространяться по все более широким научным кругам. Разумеется, не без помощи Запада.

Я и мои коллеги устали объяснять очевидное. Что устойчивого развития вообще не бывает. Что либо устойчивость, либо развитие. Что термин этот придуман А. Гором с очень определенными целями. Что одна из целей – сокращение населения (за конференцией в Рио-де-Жанейро, где заговорили об устойчивом развитии, последовал Каир, где говорили уже только о демокоррекции). А другая и главная цель – остановка развития. Или, как минимум, навязывание странам, пытающимся ускоренно развиваться, безумно дорогих «экологических» технологий с тем, чтобы развитие было сдержано.

А раз нельзя говорить об устойчивом развитии как прорывном... Раз надо связывать его с демокоррекцией... То это – смерть России. Ну, так и создавайте устойчивое «министерство смерти», «ликвидком»! Объявите, что вам наплевать на чудовищную демографическую депрессию в России, несовместимую с целостностью страны. Сожгите в печи ваши нацпроекты. Или не смешите людей. Устойчивое развитие – это очень точная и зловещая вещь, одно из слагаемых глобализации.

Но и это не самое главное. Ну, ладно... Есть какая-нибудь маленькая благополучная страна. У нее высочайший уровень жизни, нет острых социальных проблем, нет геополитических амбиций. И она хочет, чтобы воздух был посвежее. С наукой все в порядке. Ученых много – занять нечем. С бюджетом – денег куры не клюют. Ускоренно развиваться не надо. Проблем, вроде приближения НАТО к границам, не существует. Есть одна проблема – экология. Начинаются поиски сколь угодно дорогих средств очистки. «Экопаиньки» освобождаются от налогов. «Экозлодеи» жестко караются. И постепенно и впрямь все вокруг становится менее загажено индустриальными «выхлопами».

Можно такую страну понять? Можно. Потому что у нее всё действительно «в шоколаде» и она балуется.

НО У НАС-ТО СИСТЕМНЫЙ РЕГРЕСС! НАМ ЕГО НАДО ПЕРЕЛАМЫВАТЬ! ПУТИН ЕГО КОЕ-КАК СДЕРЖАЛ! ТЕПЕРЬ НУЖНО ПЕРЕХОДИТЬ К ЧЕМУ-ТО БОЛЕЕ ЭФФЕКТИВНОМУ. ВЫ ЧТО, НЕ ЗНАЕТЕ, КАКИМ РАЗВИТИЕМ ПЕРЕЛАМЫВАЕТСЯ РЕГРЕСС? ОН ПЕРЕЛАМЫВАЕТСЯ ТОЛЬКО MOБИЛИЗАЦИОННЫМ РАЗВИТИЕМ. ТОЛЬКО МОБИЛИЗАЦИОННЫМ!

Ну, так и ищите возможности и варианты мобилизации. Если спор о том, может ли развитие в принципе быть устойчивым, это все же теория, то спора о том, совместимо ли устойчивое развитие с мобилизацией, просто быть не может. Устойчивое развитие – это вне- и антимобилизационное развитие. Если вы его начнете применять на территории регресса, то у вас и будет регресс, и ничего кроме него.

Видите, как много следствий вытекает из того, что вы честно назвали качество вашего настоящего и стали бороться не за будущее вообще, а за переход в будущее (точку Б) из этой самой точки А, в которой вы находитесь, а не неизвестно откуда?

Условие №5 – мотивация самих «зайчиков» и средства трансформации.

Форум «Стратегия 2020» был рекомендован «зайчикам» для того, чтобы они могли стать «ежиками». Но для того, чтобы форум мог выполнить такую эксцентрическую задачу, он должен быть по-настоящему нужен тем, кому он всего лишь рекомендован. Это главное правило трансформационной психологии (об «инициациях» как-то даже и говорить неудобно).

Правило это формулируется так: средство трансформационного воздействия эффективно только в том случае, если воспринимающий его субъект (а) страстно хочет трансформации как таковой и (б) столь же страстно верит именно в это средство воздействия. Словом, «жаждешь ли ты», и так далее.

А как сделать, чтобы «зайчик» возжаждал? Какой-то замкнутый круг получается. Но и по части разрывания подобных замкнутых кругов человечество какой-то опыт накопило.