Роль внутренних монологов в характеристике Григория.

Роль внутренних монологов в характеристике Григория.

Внутренний монолог – это диалог с самим собой. В романе «Тихий Дон» внутренние монологи мы можем встретить в основном только у главного героя – Григория Мелехова, в которых он выражает свои чувства, мысли. В третьем томе романа «Тихий Дон» можно выделить следующие его внутренние монологи:

«И после того, когда полк вступил в полосу непрерывных боёв, Григорий всегда, сталкиваясь с неприятелем, находясь в непосредственной от него близости, испытывал всё то же острое чувство огромного, ненасытного любопытства к красноармейцам … «А что за люди? А какие они?» … Тут ему приходилось иметь дело с русскими солдатами, с какими-то иными людьми …»

Мы видим, что Мелехову не знакомы эти люди – красноармейцы, он не знает кто они, какие они, испытывает острое чувство любопытства к этим людям, хочет их узнать. Он не понимает, почему с ними воюет, зачем и для чего.

«Григорий перебрасывал взгляд с дороги на скачущую зимнуху. «Точи-плуг! Точи-плуг!» — выщёлкивала она. И нечаянно вспомнилось Григорию, как вместе с Петром в детстве пасли они в степи индюшат, и Петро, тогда белоголовый, с вечно облупленным курносым носом, мастерски подражал индюшиному бормотанью и так же переводил их говор на свой детский, потешный язык. Он искусно воспроизводил писк обиженного индюшонка, тоненько выговаривая: «Все в сапожках, а я нет!» … как старый индюк, ходил боком, бормотал: «Гур! Гур! Гур!» Тогда Григорий смеялся счастливым смехом …»

В этом монологе Григорий вспоминает о своём детстве, о доме. Монолог показывает, что где бы не находился Григорий, в какой бы сложной ситуации он не был, единственным успокоением для него было это воспоминания о доме, там где он родился, жил, работал. Ведь именно в доме и в семье он нашёл свою правду.

«… Григорий остро ощутил горделивую радость: такой массой людей он ещё никогда не командовал. Но рядом с самолюбивой радостью тяжко ворохнулись в нём тревога, терпкая горечь: сумеет ли он водить так, как надо? И ему ли властвовать над тысячами жизней и нести за них крестную ответственность. «А главное против кого веду? Против народа… Кто же прав?».

Здесь мы видим, что Григорий находится в состоянии тревоги, растерянности. Ему впервые довелось командовать тысячами казаками, и он не хочет жертвовать их жизнями и нести за них ответственность. А самое главное в том, что он не понимает против кого поведёт их, опять же зачем? И кому верить, кто прав?

Также можно найти монологи, в которых Григорий думает о смерти, что ему незачем жить, он всё испытал, всё перепробовал, а жизнь ничего нового не преподносит:

«Жил и всё испытал я за отжитое время. Баб и девок перелюбил, на хороших конях… эх!… потоптал степя, отцовством радовался и людей убивал, сам на смерть ходил, на

синее небо красовался. Что же нового покажет мне жизнь? Нету нового! Можно и помереть. Не страшно».

Можно выделить монолог, в котором мы видим проявление любви, заботы Григория к Аксинье:

 «Единственное, что оставалось ему в жизни это – с новой и неуемной силой вспыхнувшая путника в знобящую чёрную осеннюю ночь далёкий трепетный огонёк костра в степи. Вот и сейчас, возвращаясь из штаба, он вспомнил о ней, подумал: «Пойдём мы на прорыв, а она как же? – и без колебаний и долгих размышлений решил: — Наталья останется с детьми, с матерью, а Аксютку возьму. Дам ей коня, и пуща при моём штабе едет»

Образ Дона в романе.

Название книги очень символично. "Тихий Дон" предстает перед нами отнюдь не спокойной и размеренной рекой. Река очень изменчива и непостоянна, как и жизнь людей. Дон,словно живой, то бурлит, багрянится от крови, бушует, выходит из берегов, то не спеша переливается на солнце. Дон - как зеркало, отображает все то, что происходит с казачеством. 1912- 1922 - тяжелые годы для донских казаков. Революция и первая мировая война, братоубийства, тысячи павших с сражениях накладывают свои отпечатки на реку, которая сопереживает и беспокоится, за тех, за кем наблюдала с рождения и чьи жизни закончились в ее водах. О том, что происходит за эти десять лет c казачеством, мы узнаем из произведения "Тихий Дон".

Дон символизирует стабильность и надежду, которая так необходима во время войны. Чтобы не происходило с народом, одно останется неизменным - Дон, уносящий воды к морю. Река будет продолжать движение и ничто этого не изменит. Смотря на нее, люди верили, что час, когда возвратится мир и покой в их жизнь - близок. Война закончится и все вернется на круги своя - семья, работа, быт. Это то, что заставляло простой народ вставать по утрам - вера в лучшее и надежда. Когда героям становилось особенно тяжело, они обращались к Дону за помощью. (Аксинья просит реку забрать свою безответную любовь)

Дон - символ Родины, то, что люди хотели защитить и за что были готовы воевать и отдать свои жизни. В предвоенное время люди трудились, заводили семьи, наслаждались жизнью. Река обеспечивала их водой. В военные годы казаки смотрели на Дон и он предавал им сил, ведь это то, что они хотели бы уберечь и сохранить для следующих поколений. Это мощь и величие Родины, которая способна преодолеть все: войны, мятежи, революции.

Дон - защитник казаков. Река всегда за них. Например, Дон разделяет белых казаков от чужаков - красных солдат. Река скрывает участников банды Фомина на одном из островов. А буря на берегу Дона сближает Аксинью и Григория.

Дон - центральная фигура в произведении писателя и полноправный участник и свидетель всех событий, которые произошли на его берегах. Он вселял надежду в людей, был символом всего того, за что они боролись. Дон стал для казаков

То, как русский писатель М.Шолохов показал изменения в реке, является лучшим подтверждением мысли, что война — это зло, зло для всех. Река, ставшая символ жизни, переплетается с судьбами людей, а судьбы людей напоминают эту самую полноводную реку, быстротечную, со своими поворотами и порогами; автору удалось создать эпическое полотно о судьбах русского народа в его борьбе за свободу.

Первое, что привлекает внимание, это диалектная лексика и просторечия. Используются они не только для обозначения природных реалий («майдан», «баз», «курень», «жалмерка» и т.п.), но и прежде всего в описании картин природы: «Зимою над крутобережным скатом Обдонской горы, где-нибудь над тиберем, кружат, воют знобкие зимние ветры. Они несут с покрытого голызинами бугра белое крошево снега, сметают его в сугроб, громоздят в пласты». Экспрессивность текста повышается благодаря частому появлению эмоциональных морфологических производных: «непролазь», «заосенять».

Тончайших оттенков цветопись: замшелые в прозелени меловые горы, перламутровые ракушки, вороненая рябь Дона, полынная проседь, бурый придорожник (все это на первых страницах романа).

Стиль Шолохова оригинален тем, что в нем синтезированы устно-поэтические, просторечные и разговорные формы языка и тонко обработанная книжная речь. Свободное распоряжение разнообразными словесными запасами отличает Шолохова от тех писателей, которые опирались или только на сказовые формы, или, наоборот, лишь на книжную речь. В народной, разговорной речи писатель уловил редкие по выразительности словесные средства: точные названия вещей и действий, признаков и незаметных оттенков, яркие глаголы, наречия, служебные слова, фразеологизмы.

Следующая особенность стиля «Тихого Дона» - это его высокая метафоричность. Как отмечает исследователь А. А. Смирнов: «<...> практически любые описания в первой части «Тихого Дона» построены на метафоре, в этом отношении текст приближается к лирическому, особенно нагружены метафорами пейзажи, картины природных явлений». Ярким примером этого могут служить описания дождя и грома в 1 части: «За левадами палила небо сухая молния, давил землю редкими раскатами гром и отягощенную внешней жарою землю уже засевали первые зерна дождя. <...> Дождь спустился ядреный и частый. Над самой крышей лопнул гром, осколки покатились за Дон. <...>...слышно было, как ставни царапал дождь, - следом ахнул гром».

Еще одной особенностью языка «Тихого Дона» является сравнение человека с животными, не только в физическом, но и в духовном плане. Речь идет не просто о прямых сравнениях («шел Степан под гору, как лошадь, понесшая седока), но и о детализации описаний, когда у читателя возникает впечатление схожести со зверем, просто от изображения действия: «когда поворачивает Григорий голову, носом втыкаясь Аксиньи в подмышку», «Аксинья, вихляя все своим крупным, полным телом, пошла навстречу». К тому же, имеющиеся в романе сравнения с животными не пусты. Персонажи действительно ведут себя в соответствии с повадками упомянутых зверей.

Даже когда движение лавины останавливается, изображаемая картина не перестает быть динамичной. Изображая смену времени суток, Шолохов рисует, как меняет оттенки снежный нанос. Жизнь не затихает ни на минуту. Остановка снежного потока, наоборот, усиливает напряжение — здесь оно достигает своего предела. Все замирает в напряжении, ожидая, когда нарушится зыбкое равновесие. В финальной части ритм становится еще более стремительным, глаголы — более динамичными, подчеркивая силу необузданной стихии, сметающей все на своем пути.

— Как связано состояние природы с психологическим состоянием Аксиньи?

Стихия Аксиньиной любви так же сальна и неостановима, как снежная лавина. Долгая разлука заглушила, но не убила страсть в сердце героини. Новая встреча с возлюбленным заставила «многолетнее чувство» вспыхнуть с новой неуемной силой. Пейзаж, оставаясь самостоятельной картиной, служит средством раскрытия состояния героини.

Вывод: Шолохов проводит множество аналогий между состоянием человека и природы, поэтому важнейшим принципом изображения природы в романе становится психологический параллелизм. Природа и человек выступают как самостоятельные, но равновеликие силы.

Состояние природы, замершей в ожидании грандиозных перемен — явная параллель состоянию казачьих хуторов, затаивших дыхание накануне Верхнедонского восстания. Пейзаж придает событиям романа больший эпический размах.

Пейзаж в романе М.А. Шолохова «Тихий Дон» многофункционален. Одна из значимых функций шолоховского пейзажа - служить средством для характеристики внутреннего состояния героев. Так проклятию, рвущемуся из уст Натальи, узнавшей об измене Григория, вторит гроза: «Черная клубящаяся туча ползла с востока. Глухо грохотал гром. Пронизывая круглые облачные вершины, извиваясь, скользила по небу жгуче-белая молния.»

В один момент движения природы и чувства Натальи совпадают, и проклятие, усиленное метафоричностью грозовой тучи, звучит необычайно выразительно. В этом эпизоде параллелизм превращается в важную особенность композиции и характерную черту авторского стиля.

Пейзажные зарисовки в романе часто помогают понять глубину и трагичность переживаемых героями событий и чувств. Глубина трагедии Григория Мелехова, похоронившего Аксинью, передается через описание состояния природы: «В дымной мгле суховея вставало над яром солнце. Лучи его серебрили густую седину на непокрытой голове Григория, скользили по бледному и страшному в своей неподвижности лицу. Словно пробудившись от тяжкого сна, он поднял голову и увидел над собой черное небо и ослепительно сияющий черный диск солнца».

Природа сочувствует героям романа, поэтому многие явления природы даны писателем через восприятие персонажей. В этих случаях пейзаж является средством раскрытия внутреннего мира того или иного действующего лица.

Ярким примером может служить изображение того, что увидел и почувствовал раненый Григорий Мелехов, доставленный в Москву: «...Чувствовалась осень, на деревьях бульваров при свете фонарей блеклой желтизной отсвечивали листья, ночь дышала знобкой прохладой, мокро лоснились плиты тротуаров, и звезды на погожем небосклоне были ярки и холодны по-осеннему...» (I, 373—374). Вид большого города подавляюще подействовал на героя. Соответствующие метафоры, эпитеты («блеклый», «знобкий», «мокрый», «холодный»), вся совокупность художественных

Пейзаж также помогает писателю передать настроение, свойственное многим казакам и «иногородним», которым тоже опостылела затянувшаяся империалистическая война и которых так же, как и Григория, неотступно томила тоска по родному крову. Куда бы ни забросила судьба Григория Мелехова, в мыслях он никогда не расставался с родиной. Она являлась в его воображении то в лицах близких ему людей, то в картинах природы, то в эпизодах повседневных трудовых будней.

С каждой новой картиной перед нами все полнее раскрывается богатый, ранимый и тонко чувствующий внутренний мир Григория Мелехова с его жаждой правды, красоты и справедливости. Вынужденное пребывание в банде Фомина уже с самого начала не могло не угнетать Григория. В его душе зрело решение при первом же удобном случае вырваться из плена во что бы то ни стало. Кульминационный момент этого внутреннего состояния героя раскрыт Шолоховым также через восприятие пейзажа, который напоминал Григорию о мирном труде, о далеком детстве, молодости, о напрасно растраченных силах и непоправимых заблуждениях и ошибках. Здесь пейзаж служит контрастным фоном для передачи удрученного состояния героя, способность которого видеть прекрасное в будничном, обыкновенном обостряет его душевную боль. Но боль эта очистительная, она приводит героя к решительному разрыву с бандой. И вот он снова один на один с матерью природой: «В черном небе — золотая россыпь мерцающих звезд. В степи — тишина и ветерок, напитанный родным и горьким запахом полыни... Григорий приподнялся на стременах, вздохнул облегченно, полной грудью» (IV, 462). Эта картина характеризует манеру автора живописать пейзаж: налицо шолоховская полифония зрительных и слуховых образов природы, в них все овеяно ароматом трав и голосами степи.

Пейзаж как выразительное средство психологического анализа применяется писателем и для характеристики настроения, динамики души других персонажей. Прилив нежного чувства к Анне Погудко вдруг озарил внутренний мир Ильи Бунчука ярким теплым светом, и он, нагнув голову, «будто под ударом», — сказал с пафосной шутливостью:

—Анна Погудко... пулеметчик номер второй, ты хороша, как чье-то счастье! <…> От улыбки стало как-то проще, доступней, земней. Бунчук остановился с ней рядом; ошалело глядя в конец улицы, где застряло солнце, затопляя нее багровым половодьем…» (II, 210). Обилие света (метафора: «затопляя все багровым половодьем») соответствует душевному состоянию влюбленного Бунчука.

Этот пейзаж дан через одновременное восприятие повествователя и героев романа. Зрительно-осязаемые образы природы, знаменующие приближение первой мировой войны, не комментируются автором, они красноречивы сами по себе: ночные грозы, сеющие только тревогу, крики и стоны сыча как символ, основанный на народных поверьях, который поясняется собирательным образом.

Функция пейзажа здесь заключается в том, чтобы противопоставить кипучее биение жизни отжившему свой век прошлогоднему бурьяну, все еще жавшемуся к земле, «ища спасения». В этом противоборстве побеждает весна. Так, с помощью развернутого образа-символа тонко вводится мотив обреченности старого мира и силы, и неодолимости нового, революционного.

Как уже неоднократно отмечалось исследователями, многозначителен по своему идейно-эстетическому содержанию символический пейзаж в финале эпопеи. В нем чувствуется, и точка зрения автора, его голос, и восприятие Григория Мелехова «Он стоял у ворот родного дома, держал на руках сына...

Образ «холодного солнца», венчающий роман, подготовлен продуманной системой солнечных образов, сопровождающих шолоховских казаков в неумолимом круговороте времени и непосредственно связанных с переломными моментами в судьбе героев. Эти образы усложняются по мере развития драматических событий романа, становясь непременным компонентом в повествовательной части и в размышлениях автора.

Солнцем согрет чернозем (II, 4, 739), солнцем пахнет земля летом, в знойный день (I, 1, 81—84) и под вешним дождем (II, 3, 251). Предзимнее осеннее солнце «холодное» (II, 4, 550), «неяркое», но и от него «жгуче светятся» окна (I, 2, 526). Оно — «лучащее смерть» (II, 3, 235). Зимой солнце ярко слепит (I, 2, 579). Весною солнце то «порыжевшее», «немощно-желтое» (II, 3, 192), то «желтое, как цветок подсолнуха» (II, 3, 204), а то «холодное» мартовское в день последнего возвращения Григория домой (II, 4, 768). Замученный Иван Алексеевич пьет воду из «накаленного солнцем» корыта (II, 3, 296). Запах нагретой солнцем травы (II, 4, 629) чувствует Ильинична перед смертью, и «плотский запах нагретой солнцем земли» (II, 4, 465) вдыхает перед близкой смертью Дарья. После решительного разговора Натальи и Аксиньи солнечные лучи «палили раскаленную землю» (II, 4, 485), перед смертью Ильинична вспоминает «опаленную солнцем августовскую степь» (II, 4, 629). Солнечный жар, источающий «золотые сияющие потоки света», в нужный момент превращается в едва заметное незримое тление и угасание.

«Неяркое» солнце встречает Бунчука в Новочеркасске (Т, 2, 520). «Низкое солнце» светило на сведенный последней судорогой рот умирающей Анны (I, 2, 653). Наталья, «глядя на закат», вспоминала далекое сватовство Григория, когда также «горел закат» и «малиновое» зарево вставало на западе. «Медно-красные отблески бродили по лицу Натальи в минуту горьких воспоминаний» (II, 4, 468). Шолоховское солнце или жестоко жгучее, или закатно-угасающее. Оно мирно светит, пригревает и восходит в небе только в воспоминаниях героев о счастливых днях молодости, в их раздумьях и мечтах

или в резюмирующих размышлениях автора, символизируя непобедимую силу вечно живой природы.

При всей метафоричности образа солнца его нельзя свести только к метафоре. Оно - символ глубоко народной жизни. Герои Шолохова корнями своими неразрывно связаны с донской землёй. Они живут, страдают и умирают на этой земле, то палимой солнцем, то расстающейся с ним на закате.

Встречается у Шолохова и такой традиционный символ, как ущербленный месяц — знак какой-либо утраты, тяжелых переживаний и бедствий. Повторяясь в «Тихом Доне» несколько раз в самых различных ситуациях, он довольно многозначен: в одних случаях он «намекает» на судьбу Аксиньи, Григория, оттеняет подавленное состояние героев, в других предсказывает обреченность повстанческого контрреволюционного движения, в-третьих — символизирует временную оторванность Григория от народа.

Роль внутренних монологов в характеристике Григория.

Внутренний монолог – это диалог с самим собой. В романе «Тихий Дон» внутренние монологи мы можем встретить в основном только у главного героя – Григория Мелехова, в которых он выражает свои чувства, мысли. В третьем томе романа «Тихий Дон» можно выделить следующие его внутренние монологи:

«И после того, когда полк вступил в полосу непрерывных боёв, Григорий всегда, сталкиваясь с неприятелем, находясь в непосредственной от него близости, испытывал всё то же острое чувство огромного, ненасытного любопытства к красноармейцам … «А что за люди? А какие они?» … Тут ему приходилось иметь дело с русскими солдатами, с какими-то иными людьми …»

Мы видим, что Мелехову не знакомы эти люди – красноармейцы, он не знает кто они, какие они, испытывает острое чувство любопытства к этим людям, хочет их узнать. Он не понимает, почему с ними воюет, зачем и для чего.

«Григорий перебрасывал взгляд с дороги на скачущую зимнуху. «Точи-плуг! Точи-плуг!» — выщёлкивала она. И нечаянно вспомнилось Григорию, как вместе с Петром в детстве пасли они в степи индюшат, и Петро, тогда белоголовый, с вечно облупленным курносым носом, мастерски подражал индюшиному бормотанью и так же переводил их говор на свой детский, потешный язык. Он искусно воспроизводил писк обиженного индюшонка, тоненько выговаривая: «Все в сапожках, а я нет!» … как старый индюк, ходил боком, бормотал: «Гур! Гур! Гур!» Тогда Григорий смеялся счастливым смехом …»

В этом монологе Григорий вспоминает о своём детстве, о доме. Монолог показывает, что где бы не находился Григорий, в какой бы сложной ситуации он не был, единственным успокоением для него было это воспоминания о доме, там где он родился, жил, работал. Ведь именно в доме и в семье он нашёл свою правду.

«… Григорий остро ощутил горделивую радость: такой массой людей он ещё никогда не командовал. Но рядом с самолюбивой радостью тяжко ворохнулись в нём тревога, терпкая горечь: сумеет ли он водить так, как надо? И ему ли властвовать над тысячами жизней и нести за них крестную ответственность. «А главное против кого веду? Против народа… Кто же прав?».

Здесь мы видим, что Григорий находится в состоянии тревоги, растерянности. Ему впервые довелось командовать тысячами казаками, и он не хочет жертвовать их жизнями и нести за них ответственность. А самое главное в том, что он не понимает против кого поведёт их, опять же зачем? И кому верить, кто прав?