Последствия прекращения договора поручения в случае смерти доверителя или поверенного

 

Договор поручения прекращается вследствие смерти доверителя или поверенного (п. 1 ст. 977 ГК РФ). В соответствии с п. 1 ст. 1110 ГК РФ наследство умершего переходит к другим лицам в неизменном виде как единое целое, если из правил Гражданского кодекса РФ не следует иное. Статья 1112 ГК РФ устанавливает, что в состав наследства не входят права и обязанности, неразрывно связанные с личностью наследодателя, а также те права и обязанности, переход которых в порядке наследования не допускается Гражданским кодексом РФ или другими законами. В связи с этим возникает вопрос о том, входят ли в состав наследства права и обязанности, возникшие из договора поручения, в случае смерти доверителя или поверенного.

 

2.1. Вывод из судебной практики: Права и обязанности, возникшие из договора поручения, не входят в состав наследства.

 

Судебная практика:

 

Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 29.05.2012 N 9 "О судебной практике по делам о наследовании"

 

 

11. Договор коммерческого представительства (коммерческого поручения).

 

Отношения, основанные на договоре о коммерческом представительстве, в 2009 году ВАС РФ относил к гражданско-правовым и обязательственным, регулируемым нормами ст. 184, глав 21, 52 ГК РФ <26>. В качестве дополнительного аргумента можно добавить, что в ранее действовавшей редакции ст. 184 ГК РФ содержалось положение о том, что коммерческий представитель (был) обязан исполнять данные ему поручения с заботливостью обычного предпринимателя, которое в действующую редакцию не перешло. Комментируемые (отмененные) нормы устанавливали право коммерческого представителя требовать:

--------------------------------

<26> Определение ВАС РФ от 23.10.2009 N ВАС-13625/09 по делу N А35-6610/08-С17.

 

1) уплаты обусловленного вознаграждения и

2) возмещения понесенных им при исполнении поручения издержек от сторон договора в равных долях, если иное не (было) предусмотрено соглашением между ними.

В завершение нашего ретроспективного анализа требуется указать, что правила пункта 3 рассматриваемой статьи в качестве необходимого основания для возникновения отношения устанавливали договор, заключенный в письменной форме, и предписывали обязанность представителя сохранять в тайне ставшие ему известными сведения о торговых сделках.

Однако действующие нормы о коммерческом представителе не выделяют обязательственный элемент в качестве необходимого для данного отношения: анализ новых предписаний показывает, что они построены по формуле определения субъекта посредством указания квалифицирующих признаков как к субъектам, так и к осуществляемой ими деятельности.

Кроме того, в положениях п. 3 ст. 972 ГК РФ выделяется внутреннее (обязательственное) отношение в договоре поручения, который отдельно служит основанием для возникновения прав и обязанностей между сторонами.

Представляется, что по действующему российскому праву договор коммерческого представительства является смешанным институтом, который содержит договорные элементы агентирования и поручения по его генезису и предполагает представительский элемент по специальному полномочию коммерческого представителя.

Так, для данного договора можно выделить:

- внутреннее отношение по договору агентирования или поручения;

- внешнее отношение в предоставленном полномочии и характеризующие их элементы по субъективному составу и виду деятельности согласно требованиям нормы ст. 184 ГК РФ.

Если рассматривать элемент посредничества в форме ведения переговоров, которые российские суды относят к юридически значимым действиям <27>, а некоторые исследователи к фактическим <28>, то в качестве менее спорного видится отношение, основанное на договоре агентирования. В данном случае необходимо применить метод синтеза для выделения общих признаков, которые предлагается сочетать между агентским договором и коммерческим представительством.

--------------------------------

<27> Постановление Арбитражного суда Московского округа от 28.09.2016 N Ф05-12340/2016 по делу N А40-209323/2015. Определением Верховного Суда РФ от 21.12.2016 N 305-ЭС16-17547 отказано в передаче дела N А40-209323/15 в Судебную коллегию по экономическим спорам Верховного Суда РФ для пересмотра в порядке кассационного производства данного Постановления; Постановление Второго арбитражного апелляционного суда от 30.05.2017 N 02АП-2981/2017 по делу N А17-9676/2016.

<28> Пак М.З. Общая характеристика агентского договора // Гражданское право и современность: Сборник статей, посвященный памяти М.И. Брагинского / Под ред. В.Н. Литовкина, К.Б. Ярошенко. М.: Статут, 2013; Гражданское право: Учебник: В 2 т. / О.Г. Алексеева, Е.Р. Аминов, М.В. Бандо и др.; под ред. Б.М. Гонгало. М.: Статут, 2016. Т. 2. Гл. 45, пар. 3 (автор - Б.Р. Брюхов).

 

По договору коммерческого представительства одна сторона (коммерческий представитель) обязуется за вознаграждение постоянно и самостоятельно осуществлять юридические и иные действия от имени одного или нескольких предпринимателей (принципала) при заключении ими договоров в сфере предпринимательской деятельности.

Поясним, что предлагаемый признак возмездности договора вытекает из природы агентирования и отвечает обычным требованиям осуществления действий в сфере предпринимательской деятельности, в то же время осуществление юридических и иных действий позволяет придать договору гибкий характер и тем самым приблизить его к европейскому.

Поскольку коммерческий представитель осуществляет действия от имени принципала, в случае российского права остается руководствоваться лишь общими положениями о представительстве. Так, пункт 3 ст. 182 ГК РФ содержит однозначное правило о запрете представителю совершать сделки от имени представляемого:

a) в отношении себя лично, а также

b) в отношении другого лица, представителем которого он одновременно является, за исключением случаев, предусмотренных законом, к которым относится коммерческое представительство по смыслу нормы ст. 184 ГК РФ.

Следует учитывать, что последним предложением абз. 2 указанного пункта также вводится презумпция нарушения интересов представляемого, хотя законодатель и относит соответствующую сделку к оспоримой.

Таким образом, общие правила о представительстве в сочетании с исключением согласно положениям ст. 184 ГК РФ допускают случай двойного коммерческого представительства контрагирующих (между собой) лиц, однако данное решение видится крайне непростым, поскольку соответствующие отношения:

a) имеют в основе встречно направленный интерес принципалов, при этом

b) должен сохраняться (справедливый) баланс их интересов.

Представляется, что такого рода сделки могут быть помещены в сферу купли-продажи ценных бумаг или страховых продуктов, однако возникает вопрос, должна ли данная деятельность носить постоянный (длительный) характер и каким образом тогда можно избежать конфликта интересов?

Отсылка к общей воле сторон является решением, поддержанным в большинстве европейских государств, поскольку именно согласие (как проявление внутреннего отношения) в части конфликта интересов видится необходимым для действительности сделки, заключенной так называемым двойным агентом. Представляемые лица могут решать судьбу заключаемого от их имени двойным агентом договора в каждом конкретном случае либо заранее определить критерии своего согласия в поручении (внутреннем отношении).

Если обратиться к германскому торговому регулированию, можно установить, что правила о торговом представителе [der Handelsvertreter] допускают одновременную посредническую деятельность лишь в отношении нескольких принципалов <29> (страховщиков в случае § 92a абз. 2 ТУ <30>) и только на постоянной (длительной) основе, в ином случае германский законодатель предлагает использовать фигуру торгового маклера [der Handelsmakler], который, хотя и может посредничать (единовременно) в интересах контрагирующих лиц, но обычно не осуществляет действия от их имени: т.е. его деятельность сводится к организации встречи контрагентов, участию в переговорах и составлению для них отдельного контракта.

--------------------------------

<29> BGH Urt. v. 06.11.1986, Az.: I ZR 51/85, NJW 1987, 778 - 779.

<30> Торговое уложение допускает эксклюзивность договорного отношения, исключая всякий конфликт интересов с другими конкурирующими с принципалом предпринимателями, однако следует учитывать действующие антимонопольные нормы и ограничения.

 

Правоприменительная практика германских судов не допускает, чтобы торговый представитель одновременно выступал торговым маклером для третьего лица (контрагента принципала) <31>, поскольку тогда предполагается особый конфликт интересов <32>. Обязанность (европейского) торгового представителя придерживаться интересов своего принципала также сопровождается обязанностью информировать его и представлять отчеты о своей деятельности, т.е. вряд ли можно говорить о двойном посредничестве агента, как в случае германского торгового маклера, который вправе получить вознаграждение от каждой из сторон сделки по смыслу § 99 Торгового уложения <33>.

--------------------------------

<31> BGH NJW 74, 137.

<32> BGH BB 79, 242 - "торговый представитель должен придерживаться интересов только своего предпринимателя (принципала)".

<33> В случае двойного посредничества маклера германские суды внимательно изучают его нейтральную позицию в отношении каждой стороны.

 

Если же обратиться к российскому праву, выделяемый "постоянный характер отношения" (постоянно и самостоятельно представительствующее) по смыслу нормы ст. 184 ГК РФ исключает возможность отнесения германского торгового маклера или французского куртье к случаю коммерческого представительства.

Получается, что коммерческий представитель по российскому праву имеет признаки европейского коммерческого агента (торгового представителя) и торгового маклера (брокера или куртье), что представляется, по нашему мнению, не лучшим решением, поскольку посредник, который обычно действует не на постоянной основе, остается незащищенным в случае прекращения договора с ним.

Учитывая трансграничные аспекты, нужно пояснить, что (европейский) торговый представитель имеет право на получение компенсации при прекращении договора с ним (ст. 17 Директивы Совета ЕС о коммерческих агентах), которая обеспечивает защиту его интереса, поскольку отношение имеет постоянный (длительный) характер; торговый маклер (брокер или куртье) права на компенсацию соответственно не имеет, поскольку соответствующие отношения направлены на совершение одной или нескольких определенных сделок.

Имеется некоторая надежда, что нормы ст. 184 ГК РФ о коммерческом представителе в перспективе могут быть наполнены европейским духом и аналогичным содержанием при условии уточнения законодателем разделов о поручении и агентировании: в современном регулировании имеется множество нежелательных пересечений между данными институтами.

В случае введения российским законодателем норм о выплатах компенсации коммерческим представителям (агентам) в связи с прекращением постоянного договора по инициативе принципала выделяется необходимость пояснения, что в случае так называемого маклерского (брокерского) договора нормы о компенсации при таком подходе применяться не должны.

 

 

Договор поручения представляет собой двухстороннее соглашение, сторонами которого являются доверитель и поверенный, причем поверенный всегда действует в интересах доверителя, от его имени и за его счет, в связи с чем права и обязанности по сделке, совершенной поверенным с третьими лицами, возникают именно у доверителя (пункт 1 статьи 971 ГК РФ).

Так как гражданское законодательство не выдвигает специальных требований к сторонам договора поручения, то в качестве доверителя и поверенного могут выступать любые лица - как юридические, так и физические. Исключение касается только коммерческого представительства - в этом случае в качестве поверенного может выступать только субъект предпринимательской деятельности (пункт 1 статьи 184 ГК РФ).

 

12. Понятие и правовая природа действия в чужом интересе без поручения.

 

Институт «Действия в чужом интересе без поручения» получил самостоятельное правовое закрепление, с принятием нового Гражданского кодекса РФ.

 

Так статья 980 ГК РФ определяет, что действия без поручения, иного указания или заранее обещанного согласия заинтересованного лица совершенные в целях предотвращения вреда его личности или имуществу, исполнения его обязательства или в его иных не противоправных интересах (действия в чужом интересе) должны совершаться исходя из очевидной выгоды или пользы и действительных или вероятных намерений заинтересованного лица и с необходимой по обстоятельствам дела заботливостью и осмотрительностью.

 

Для правильной квалификации правоотношений, которые возникают в результате совершения действий в чужом интересе без поручения, прежде всего, необходимо определить их правовую природу, в том числе и обязательств по предотвращению вреда, а также место в системе обязательственного права

 

Вопрос, о правовой природе обязательств из действий в чужом интересе без поручения, являлся предметом научных споров и раньше.

В.М. Нечаев пишет, что институт negotiorum gestio представляет собой одно из замечательнейших явлений в праве, не укладывающихся в обычные рамки гражданско-правовых отношений, где решающим фактором является, прежде всего, воля субъекта права. Здесь эта воля совершенно отсутствует, тем не менее, юридические последствия наступают.

И.Б. Новицкий полагал, что «Деятельность в интересах другого лица без поручения» должна рассматриваться как самостоятельное основание возникновения обязательства, принадлежащее к числу односторонних актов».

В.А. Рясенцев считает, что по своей юридической природе ведение чужого дела без поручения не сделка, а правомерное юридическое действие, относящееся к виду так называемых реальных актов. Они характеризуются тем, что их юридические последствия наступают в силу закона, независимо от воли лица, совершающего эти действия. Поэтому не имеет значения, было ли у гестора намерение создать обязательственное отношение с доминусом. Сам факт деятельности в интересах другого лица приводит к установлению правоотношений с ним.

Е.О. Харитонов, соглашаясь с мнением В.А. Рясенцева, полагает, что при рассмотрении вопроса о юридической природе ведения дел без поручения правильнее будет признать, что действия исполнителя являются юридическим поступком. Причем, по мнению Харитонова, это юридические поступки особого рода – «целенаправленные юридические поступки», - занимающие особое место в системе юридических фактов. От сделок они отличаются тем, что действия ведущего дело без поручения не направлены, как правило, на установление, изменение, прекращение правоотношений с обладателем блага, а также рядом других моментов. В то же время от собственно юридических поступков их отличает обязательное наличие субъективного элемента, определенной направленности действий.

Иная, совершенно отличная от выше приведенных точек зрения была приведена М.М. Агарковым, который считает, что «negotiorum gestio» есть самостоятельная категория юридических действий, которую нельзя отнести ни к сделкам, ни к юридическим поступкам.

В римском частном праве институт negotiorum gestio был отнесен к «обязательствам (quasi ex contractu) как бы из договора», иначе их называют квазидоговорные обязательства, которыми обозначали те случаи, когда между двумя сторонами, не состоящими между собой в договоре, устанавливались обязательственные отношения, по своему характеру и содержанию сходные с договорными обязательствами.

На наш взгляд не совсем верной является позиция, высказанная Балыкиным Д.А. Рассматривая правовую природу действий в чужом интересе без поручения, он пришел к выводу. «Действия в чужом интересе - это правомерные фактические действия (юридические поступки) или односторонне-обязывающие сделки, совершаемые одним лицом к очевидной пользе другого лица, влекущие возникновение обязательств квазиделиктного или квазидоговорного характера». При этом, как очевидно, автор относит действия по предотвращению вреда к обязательствам «квазиделиктным», т.е. обязательствам, которые возникают как бы из правонарушения.

Такой подход является без основательным, в виду того, что действия по предотвращению вреда вряд ли можно квалифицировать как деликт, эти действия испокон веков считались правомерными.

Что же касается обязательств, которые возникают в силу исполнения существующего обязательства заинтересованного лица или в его иных непротивоправных интересах, то в этой части следует согласиться с тем, что они могут быть отнесены к квазидоговорным обязательствам.

Поскольку эти односторонние действия при определенных условиях приводят к возникновению прав и обязанностей как у лица, которое их совершает, так и у лица, в интересах которого они совершаются, по своим юридическим последствиям они близки к договору, а само возникающие при этом обязательство еще римскими юристами считалось «как бы договорным». Кроме того, закон допускает переход квазидоговорного обязательства в обязательство поручения, для чего достаточно простого одобрения действий со стороны лица, в интересах которого они предпринимались.

На наш взгляд того рода заблуждения возникают в силу того, что классификация обязательств в римском частном праве стоилось по принципу четырехчленной системы (обязательства возникающие: из договора, как бы из договора, из деликта, как бы из деликта). Начиная с Проекта Гражданского уложения, законодатель стал использовать двухчленную систему (договорные и внедоговорные обязательства), обязательства, возникающие из действий в чужом интересе без поручения были отнесены к внедоговорным.

На основании изложенного можно сделать вывод о том, что каждое из приведенных выше мнений заслуживает внимания, однако следует согласиться с тем фактом, что действия в чужом интересе без поручения имеют своеобразную юридическую природу.

С точки зрения юридического факта действие в чужом интересе без поручения является основанием возникновения обязательственных отношений.

Теория права под юридическими фактами понимает обстоятельства, с наличием которых нормы права связывают наступление определенных юридических последствий, т.е. возникновение, изменение или прекращение правоотношений, прав и обязанностей тех или иных лиц.

Под фактом понимается явление материального мира, существующее независимо от нашего сознания. Возникновение, изменение или прекращение гражданских правоотношений может иметь в качестве основания возникновения различные юридические факты. Совокупность юридических фактов необходимых для наступления определенных юридических последствий, называют юридическим составом.

Каждый отдельный юридический факт, входящий в юридический состав, то есть определенную общность фактов, находит там и только там свое признание в качестве, юридического.

Общепризнанной является классификация юридических фактов на две основные группы – события и действия. Классифицирующим признаком здесь является «волевой» критерий, то есть отношение юридического факта к воле человека. Событие – это обстоятельства, возникновение и развитие которых не зависит от воли человека. Действие – определенные поступки людей, акты государственных органов и т.д., они представляют собой результат осознанной деятельности человека. Юридические действия в свою очередь могут быть разграничены на: правомерные и неправомерные. В категорию правомерных действий входят и юридические поступки. Юридические поступки характеризуются тем, что гражданско-правовые последствия возникают независимо, а иногда вопреки желанию лица совершившего юридический поступок.

Довольно часто при квалификации юридических фактов допускают ошибки, связанные со смешиванием таких понятий, как элементы юридического состава с элементами юридического факта.

Под элементом юридического состава следует понимать отдельные юридические факты (событие и действие). Под элементом юридического факта следует понимать явления, составляющие событие или действие.

Поскольку действия в чужом интересе без поручения относятся к обязательствам из односторонних действий. Возникает необходимость установления, в результате совершения каких действий возникает обязательственное правоотношение, регулируемое нормами данного правового института. В диспозиции статьи 980 ГК РФ говорится о том, что действия в чум интересе без поручения являются:

- действия по предотвращению вреда личности и имуществу заинтересованных лиц (действия фактического характера);

- исполнение обязательств в интересах заинтересованного лица (действия юридического характера);

- действия, совершаемые в иных не противоправных интересах заинтересованного лица (действия юридического характера).

При совершении действий юридического характера гестор действует в интересах заинтересованного лица с целью исполнения его обязательства или в его иных непротивоправных интересах, и одновременно имеют цель наступления определенных юридических последствий, которые в свою очередь могут быть выражены в установлении изменении или прекращении прав и обязанностей заинтересованного лица. Следовательно, при совершении действий юридического характера возникают правоотношения, между:

- гестором и третьим лицом,

- гестором и заинтересованным лицом,

- третьим лицом и заинтересованным лицом.

Действия гестора совершаемые им в целях исполнения обязательства или в иных непротивоправных интересах заинтересованного лица, следует рассматривать как одностороннюю сделку. Данную точку зрения разделяют и другие, так Д.А. Балыкин указывает: «Действия в чужом интересе без поручения являются односторонними сделками, ибо в них выражена воля только того лица, которое действовало в чужих интересах. Анализ же этих действий указывает на то, что они относятся к односторонне-обязывающим сделкам, поскольку при совершении определенных действий в чужих интересах происходит изменение в правовой сфере обязательной для других лиц».

В том случае, когда гестор совершает действия по предотвращению вреда личности или имуществу заинтересованного лица, они характеризуются тем, что их юридически значимые последствия наступают в силу указания закона, независимо от воли лица, совершившего эти действия. Как правило, гестор совершая действия по предотвращению вреда, стремиться к достижению совершенно других последствий, нежели чем те, которые установлены в законе. Так, гестор совершая действия по спасанию жизни гражданина, руководствуется глубоко сознательными, моральными качествами, чувством долга и при этом не преследует цель получить вознаграждение за совершенные действия. Действия гестора по предотвращению вреда личности и имуществу заинтересованного лица следует отнести к числу юридических поступков.

На наш взгляд законодатель объединяет действия фактического и юридического характера в одном правовом институте не случайно. Эту особенность на наш взгляд очень хорошо подметил Е.А. Суханов «Прежде всего, в Кодексе предпринята попытка уйти от известной искусственности объединения двух названных институтов. Речь теперь идет не о «ведении чужих дел» (в рамках которых логически не всегда укладываются фактические действия по предотвращению угрозы ущерба чужому имуществу), а о «действиях в чужом интересе» (поскольку действия могут носить как юридический, так и фактический характер). Уточненное название этого института вполне соответствует и новому определению его содержания».

Таким образом, на основании изложенного можно определить, что в результате совершения одностороннего действия могут возникнуть обязательственные отношения, урегулированные нормами главы 50 ГК РФ. Законодатель определил, что в качестве юридического факта лежащего в основании возникновения обязательств из действий в чужом интересе без поручения могут быть: - действия направленные на предотвращение вреда личности имуществу заинтересованного лица (юридический поступок); действия направленные на исполнение существующего обязательства или действия в иных не противоправных интересах заинтересованного лица (односторонняя сделка).

На наш взгляд, действия в чужом интересе без поручения приобретают юридически значимый характер при наличии определенных условий.

Статья 980 ГК РФ устанавливает, условия, совершения действий в чужом интересе без поручения. Возникает резонный вопрос «Действительно ли в данной норме определены все условия, которым должны соответствовать действия в чужом интересе без поручения»? В научном мире нет единства взглядов по вопросу об условиях действий в чужом интересе без поручения.

Е.А. Суханов высказал мнение, что данные обязательства возникают при наличии следующих условий:

- во-первых, действия должны совершаться при отсутствии не только прямого поручения (оформленного договором или доверенностью), но и всякого иного (хотя бы и устного) указания или заранее обещанного согласия заинтересованного лица;

- во-вторых, действия должны совершаться в целях предотвращения вреда личности или имуществу заинтересованного лица, исполнения его обязательства или в его иных непротивоправных интересах;

- в-третьих, действия должны совершаться исходя из очевидной выгоды или пользы заинтересованного лица, с возможным учетом его действительных или вероятных намерений.

В.Ф. Яковлев дополняет выше приведенную классификацию двумя, по его мнению, необходимыми условиями:

- действия не должны преследовать противоправных целей и не носить противоправный характер;

- действия должны совершаться с необходимой заботливостью и осмотрительностью, то есть они не должны сопровождаться грубыми ошибками или явной небрежностью действующего лица.

М.И. Брагинский и В.В. Витрянский указывают, что условия могут быть сведены к следующим:

- лицо должно действовать «в чужом интересе», осознавая это;

- «чужой интерес» должен соответствовать указанным в статье 980 ГК РФ требованиям;

- действия гестора должны совершаться непременно в интересах доминуса;

- свои действия, гестор должен осуществлять с заботливостью и осмотрительностью, необходимым по обстоятельствам дела;

- лицо, осуществляющее действие, не должно исключать для себя возможности получения компенсации от тех, в чьих интересах оно действовало;

- действия лица должны совершаться добровольно;

- действия лица совершаются за его счет.

Нами были приведены три совершенно разных подхода к определению условий необходимых для возникновения, обязательств из действий в чужом интересе без поручения. На наш взгляд, при определении условий совершения действий в чужом интересе без поручения необходимо помнить о том, что в главе 50 ГК РФ объединены действия и фактического и юридического характера, которые обладают, каждый своим набором отличительных признаков.

Рамки данного исследования не позволяют рассмотреть более тщательно условия совершения действий юридического характера, в следующей главе нами будут проанализированы условия совершения действий по предотвращению вреда личности и имуществу заинтересованного лица.

Обязательства из действий в чужом интересе без поручения имеют определенное сходство с другими гражданско-правовым обязательствами. Для того чтобы правильно квалифицировать те или иные обязательственные отношения и применять соответствующие нормы, на наш взгляд необходимо выявить те особенности юридической конструкции обязательств, из действий в чужом интересе без поручения, которые позволят отличать их от других обязательств.

Определенная близость рассматриваемого обязательства с обязательствами из неосновательного обогащения имеет исторические корни. Как мы уже отмечали, что при отсутствии института «действий в чужом интересе без поручения» в период действия ГК РСФСР 1922 и 1964, правоприменители были вынуждены использовать аналогию закона, а следовательно распространять действие норм, регулирующих обязательства из неосновательного обогащения на отношения «negotiorum gestio». Определенная близость этих институтов просматривается в новом ГК РФ, так в статье 987 ГК РФ речь идет о возможности применения норм главы 60 ГК РФ.

Можно согласиться с мнением, высказанным рядом ученых, что нормы главы 50 ГК РФ отнюдь не превращаются в специальные по отношению к включенным в главу 60 ГК РФ. Иначе и не может быть уже по тому, что регулируемые названными главами отношения являются антиподами.

Нормы главы 60 ГК не являются точно так же «запасными» по отношению к нормам главы 50 ГК. «Запасные», «общие нормы» могут применяться субсидиарно только в случаях, когда специальных, регулирующих те же отношения норм не хватает. Иная ситуация имеется в данном случае. Речь идет не о восполнении пробела в правовом регулировании какого-либо частного вопроса, а о квалификации соответствующих отношений как таковых. Имеется в виду, что хотя они и совершаются в чужом интересе, на эти отношения в силу их определенных особенностей распространяется иной правовой режим - тот, который предусмотрен для обязательств из неосновательного обогащения.

При кажущейся близости данных обязательств они имеют достаточно много отличительных черт.

Одним из основных признаков, по которому можно проводить разграничение рассматриваемых обязательств является наличие или отсутствие намерения действовать в чужом интересе.

В свое время Е.А. Флейшиц указывала, что правовые вопросы, возникающие в связи деятельностью в чужом интересе без поручения, разрешаются путем применения правил об обязательствах из неосновательного обогащения. Однако нельзя не заметить, что между отношениями, возникающими в одном и другом случае, имеются существенные различия.

Осуществляющий, деятельность в чужих интересах действует намеренно в интересах другого лица. Поэтому полагает она, за ним должно сохраняться право на возмещение ему произведенных в интересах другого лица расходов, но не выгод, которые получило это другое лицо. В то же время право на возмещение произведенных расходов должно быть признано за ним, хотя бы другое лицо выгод не получило.

Вместе с тем в случаях деятельности в чужом интересе без поручения есть все основания требовать от того, кто такую деятельность осуществляет, не меньшей осмотрительности, чем та, которую он проявляет в своих делах.

Совершенно иначе складывается положение при возникновении неосновательного обогащения считает, Е.А. Флейшиц. Потерпевшим в таких случаях является лицо, полагавшее, что оно действует в своих интересах. Его требование к другому лицу возникает, если его действия создали выгоду для другого лица за счет невыгоды для него самого. Он вправе потребовать выдачи ему этой выгоды.

Таким образом, приходит к выводу Е.А. Флейшиц, субъективный момент: наличие или отсутствие намерения действовать в чужом интересе - является основным признаком для различия деятельности в чужом интересе без поручения, с одной стороны, и неосновательного обогащения, - с другой. В зависимости от наличия или отсутствия такого намерения разрешаются и все остальные вопросы взаимоотношения сторон.

Видимо разделяя позицию, высказанную Е.А. Флейшиц, законодатель в статье 987 ГК РФ воспроизводит это следующим образом. Если действия, непосредственно не направленные на обеспечение интересов другого лица, в том числе в случае, когда совершившее их лицо ошибочно предполагало, что действует в своем интересе, привели к неосновательному обогащению другого лица, применяются правила, предусмотренные главой 60 настоящего кодекса.

Следующий отличительный признак, достаточно хорошо сформулировал А.Л. Маковский, «Непременным (конститутивным) признаком и условием возникновения обязательств, вследствие неосновательного обогащения, известных также под названием кондикционных обязательств, является приобретение или сбережение имущества «без установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований» (п. 2 ст. 1102), то есть в широком смысле слова незаконность обогащения. В то время как действия в чужом интересе прямо предусмотрены законом и более того, сами эти действия являются правомерными.

Сопоставляя рассматриваемые обязательства, В.А. Рясенцев подчеркивал, что «случаи неосновательного обогащения характеризуются; 1) недостаточным правовым основанием для получения одной стороной выгод за счет другой; 2) отсутствием намерения у лица потерпевшего доставить выгоду, обогатить другое лицо; 3) возникновением обязательства на стороне обогатившегося, независимо от воли потерпевшего, а лишь в силу неосновательного перемещения ценностей, неоправданного получения одним лицом за счет другого. Противоположные признаки мы находим в случаях ведения дела другого лица без поручения, но в его интересах».

Достаточно интересным является вопрос о соотношении «negotiorum gestio» с другим тесно связанным с ним институтом «поручения», в данном случае речь идет о договоре поручения.

Одной из особенностей, которая роднит эти институты, является то, что раннее действия в чужом интересе без поручения рассматривались в рамках института договора поручения, например, в Основах гражданского законодательства 1991 года. В новом ГК РФ обязательства из действий в чужом интересе без поручения расположились вслед за договором поручения, очевидно, что законодатель хотел подчеркнуть близость этих институтов.

Желание законодателя последовательно описать действия при наличии поручения и действия без поручения могут привести к ошибочному мнению, что действия в чужом интересе без поручения, есть ни что иное, как разновидность договора поручения, на самом деле это далеко не так.

Отметим, что такое понятие как «поручение» используется в гражданском кодексе неоднократно, оно является основой для выделения прямого или косвенного представительства. Рассматривая институт «negotiorum gestio» именно отсутствие поручения является одним из признаков обязательств возникающих в результате совершения действий в чужом интересе.

Хотя следует отметить, что определенная близость этих институтов прослеживается. Так в статье 982 ГК РФ законодатель установил: «Если лицо, в интересах которого предпринимаются действия без его поручения, одобрит эти действия, к отношениям сторон в дальнейшем применяются правила о договоре поручения или ином договоре, соответствующем характеру предпринятых действий, даже если одобрение было устным».

Напомним, как правильно заметил И.Б. Новицкий, «слова «без поручения были добавлены к римскому термину «negotiorum gestio» не самими римскими юристами, а в позднейшей литературе, чтобы подчеркнуть существенный признак данного обязательства - отсутствие договора».

Как в договоре поручения, так и в обязательствах из действий в чужом интересе без поручения речь идет о замещении одним лицом другого лица.

С одной лишь разницей, в договоре поручения поверенный действует на основе договора, а при осуществлении действий в соответствии с правилами главы 50 ГК РФ без поручения. Таким образом, права и обязанности поверенного определяются, как правило, договором, а права и обязанности гестора определены только законом.