Глава 310. Ду Сюэмей приветствует кровавое дитя.

 

У Бай Сяочуня отвисла челюсть. Уже столько лет его монолог после взмаха рукавом всегда был предметом его особой гордости. Ещё никто и никогда не прерывал его. Широко распахнутыми глазами он уставился на высунувшуюся из бездонной сумки зелёную голову черепашки.

— Проклятье, ты до сих пор в моей сумке?!

Как только он протянул руку, чтобы схватить черепашку, тот закатил глаза, спрятал голову обратно в сумку и исчез. Бай Сяочуня распирало от злости. Черепашка был для него настоящим наказанием. Каждый раз, вспоминая, как тот спровоцировал золотого крокодила, он чувствовал головную боль. Однако, несмотря на пышущую ярость, он не мог найти черепашку, как бы ни искал. Стиснув зубы, он решил сменить бездонную сумку на новую. После того, как он переложил все вещи, он зашвырнул старую за пределы города.

— Если ты такой умный, - рассержено сказал Бай Сяочунь, - то давай-ка посмотрим, как ты высунешь голову из этой сумки!

Как только он это произнёс, голова черепашки высунулась из новой бездонной сумки, и черепашка с презрением уставился на него.

— Учитывая, что ты только что подарил Лорду Черепахе новый дом, так и быть, я подыграю тебе. Давай, поклонись мне в знак почитания!

Бай Сяочунь почувствовал, что готов расплакаться. Через какое-то время он вздохнул и смирился с тем, что ничего не может поделать с черепашкой. Он удручённо взирал, как другие культиваторы сект Духовного и Кровавого Потока наводнили город и начали заключать под стражу культиваторов секты Глубинного Потока. Что же касается обезьяны и кролика, то Бай Сяочунь долго оглядывался вокруг, но так и не смог понять, куда они делись. Даже Крутыш куда-то запропастился после того, как город пал.

"Ведь это я сделал обезьяну и кролика..." - грустно подумал он. Ситуация казалась странной, невольно он подумал обо всех остальных зверях, которых когда-то подверг экспериментам в секте Духовного Потока.

Вскоре с другой стороны хлынул поток культиваторов секты Потока Пилюль. Со смешанными чувствами они смотрели на бывших собратьев по секте, которые ранее переметнулись на сторону секты Глубинного Потока. В то же время они подчинялись предписаниям сект Кровавого и Духовного Потока, так как и их секта стала частью союза. Патриархов секты Глубинного Потока, включая патриарха Алая Душа, не стали запечатывать магическим образом. Вместо этого главный патриарх и патриарх-основатель спокойно приняли их капитуляцию. Что касалось культиваторов более низкого ранга, то у сект Духовного и Кровавого Потоков были свои способы сделать так, чтобы они стали частью союза.

Помощь Бай Сяочуня в этом деле не требовалась. Он просто наблюдал, как обрадованные и восторженные культиваторы сект Духовного и Кровавого Потоков ликуют и выполняют свою работу. Теперь, когда война закончилась, можно было сказать, что восточные нижние пределы на самом деле стали едиными! Всё, что требовалось, - это немного времени, чтобы нижние пределы накопили силы, тогда они смогут бросить вызов Двору Небесной Реки.

Бай Сяочунь находился в центре внимания во время сражения, а теперь он сиял, словно солнце сект Духовного и Кровавого Потоков. Все смотрели на него с искренним уважением и почитанием. В глазах учениц мерцал странный огонёк, от чего Бай Сяочунь чувствовал себя просто великолепно. Он быстро решил забыть о черепашке и стал наслаждаться моментом. Приняв позу важной персоны из старшего поколения, он начал расхаживать по городу. Каждый раз, встречая кого-то знакомого, он улыбался и кивал. Так он с удовольствием слушал нескончаемую череду "приветствуем, младший патриарх".

В конце концов Бай Сяочунь разочарованно заметил, что не он один невероятно прославился на войне. Вторым таким человеком был представитель секты Потока Пилюль, о котором все говорили...

Это была не кто иная, как прелестная избранная Чень Маньяо. Хотя у неё была мощная основа культивации и она отлично разбиралась в стратегии и тактике, самым примечательным в ней была её красота. Из-за полупрозрачной вуали, которую она не снимала, было сложно оценить настоящую красоту её лица, но даже так бесконечное множество людей смотрели на неё с быстро бьющимися сердцами.

В какой-то момент и Бай Сяочунь поглядел в её сторону, расстроенный, что целая группа учеников сгрудилась вокруг неё. Вдруг она посмотрела на него ледяным взором. После этого взгляда, он почувствовал, что раздражён ещё сильнее.

"По сравнению со моей у неё не такая хорошая основа культивации, и её позиция ниже моей. Её техники хуже, её происхождение и связи не могут сравниться с моими. Так что в ней такого замечательного?" - ещё немного подумав, он пришёл к выводу, что она даже не настолько красива, как он. Он ответил ей сердитым взглядом, и она отвела глаза. Смеясь и болтая, она увела группу культиваторов прочь. Бай Сяочунь холодно хмыкнул.

К этому времени уже настал вечер, и он начал спрашивать о своих друзьях, о Сюй Баоцай, Большом толстяке Чжане, Хоу Юньфэе, Третьем толстяке Хэй. Он узнал, что некоторых ранили, кто-то даже свалился с ног от усталости, но никто не погиб. С облегчением вздохнув, он от всего сердца поблагодарил других учеников, которые находились с его друзьями в различных магических формациях. Когда нужно, Бай Сяочунь мог вести себя достаточно дипломатично, он хорошо понимал, что все его друзья смогли выжить на войне потому, что ради него самого многие люди проследили за этим. Другие ученики из различных магических формаций оказались очень тронуты его выражением благодарности и стали только ещё больше его уважать.

Наконец он встретил двух высших старейшин, которые вздыхали о том, насколько ожесточёнными были бои. Когда появился Бай Сяочунь, они улыбнулись и принялись болтать. Обменявшись любезностями, он спросил о том, куда забрали Сюэмэй. Один из высших старейшин секты Кровавого Потока знающе подмигнул и ответил:

— Сюэмэй серьёзно ранили во время боя. Хотя она поправится, но ей необходимо время и уединённая медитация. Так как она важный член секты Кровавого Потока, она определённо находится в восточной части города, которая пострадала меньше всего. Отправляйся туда, наверняка отыщешь её там.

Узнав местоположение Сюэмэй, Бай Сяочунь прочистил горло и поболтал ещё немного, прежде чем попрощался и отправился в восточную часть города. По дороге он наблюдал, как секты Духовного и Кровавого Потоков устанавливают контроль над оставшимися частями города, и радовался этой картине. Чем больше он думал, тем больше приходил к выводу, что принял совершенно правильное решение в горах Лочень.

Уже сейчас можно было увидеть, что ученики двух сект пообвыклись и чувствуют себя достаточно комфортно в общении между собой. Бай Сяочунь остался очень доволен. В какой-то момент его путь привёл его к центру города, где располагалась сокровищница секты Глубинного Потока. Хотя небо ещё было тёмным, достаточно много культиваторов были заняты тем, что обчищали хранилище сокровищ. Выражение на лице Бай Сяочуня изменилось.

"Помнится, я слышал, что часть Священной Стены Пилюль секта Кровавого Потока украла у секты Потока Пилюль. Предположительно вторая часть осталась у секты Потока Пилюль. Раз секта Глубинного Потока покорила секту Потока Пилюль, то, возможно, что вторая часть Священной Стены Пилюль попала в эту сокровищницу..."

Додумавшись до такого вывода, Бай Сяочунь поспешил найти ответственного за распределение сокровищ из хранилища. Если бы кто-то другой начал приставать с подобными вопросами, то его тут же отправили бы восвояси. Но Бай Сяочунь отличался от других. Ученик, отвечавший за сокровищницу, немного помедлил, потом кивнул и начал помогать Бай Сяочуню отыскать фрагмент стены. Он даже сопроводил его в хранилище и лично передал фрагмент стены. Единственным условием являлось то, что нужно оставить запись о том, кто забрал сокровище. Бай Сяочунь совсем не был против. Обрадованно забрав кусок стены, он начал его изучать. Конечно, он не стал впадать в транс, а просто внимательно осмотрел его. Почти сразу он понял, что этот фрагмент стены сможет помочь ему значительно улучшить свои познания в Дао медицины.

"Интересно, смогу ли я когда-нибудь перегнать пилюлю Противостояния Реке?" - покачав головой, он убрал часть стены, низко поклонился помогшему ему ученику, а потом продолжил свой путь в восточную часть города. Когда он прибыл на место, то луна уже сияла высоко в небе. Эта часть города претерпела гораздо меньше разрушений по сравнению с другими, и ещё здесь было гораздо тише. Культиваторы тут встречались редко, в основном это были часовые. Все, кто замечал Бай Сяочуня, складывали руки и кланялись, приветствуя его.

Поспрашивав тут и там, он выяснил, где находится Сюэмэй. Его сердце тут же забилось быстрее. Без промедления он пошёл в нужном направлении и вскоре оказался перед жилищем, которое называли духовным пристанищем. Оно было небольшим, а вокруг него мерцали магические формации. Некоторые из них были формациями секты Кровавого Потока, которые собирали кровавую Ци с окрестностей, помогая тем самым культиваторам внутри духовного пристанища быстрее залечивать свои раны.

Остановившись напротив двери, Бай Сяочунь глубоко вздохнул. Он об очень многом хотел спросить Ду Линфэй, но неожиданно начал колебаться. Немного подумав, он усмехнулся, успокаиваясь.

"Что бы там ни было, - подумал он, - она - моя мася. Раньше мы были врагами, но сейчас наши секты объединились." С такими мыслями он шагнул вперёд и протянул руку к двери.

Послышался приглушённый шум, когда он направил энергию к духовному пристанищу. Он уже хотел что-то сказать, но тут дверь отворилась. И перед ним появилась Сюэмэй, как обычно в маске. Посмотрев на него какое-то время, она тихо произнесла:

— Ду Сюэмэй приветствует кровавое дитя.

 

Глава 311. Этот... шрам.

 

Луна посылала потоки белого света на землю внизу, создавая атмосферу одновременно безжалостного холода и трепетной нежности. Вид становился таким красивым, что перехватывало дыхание. Сюэмэй выглядела очень впечатляюще, стоя в дверях духовного пристанища. На ней было широкое шэньи, но округлости её тела по-прежнему угадывались под тканью. Она была прекрасна. Её голос был мягким, но при этом хриплым, от чего у Бай Сяочуня замерло сердце... Последний раз, как бы он ни пытался заставить её выйти из пещеры бессмертного, она оставалась внутри. Видя, что в этот раз она сразу же вышла, он улыбнулся.

— В прошлый раз ты отказалась меня видеть. В этот раз тебе некуда деваться.

То, как фамильярно он к ней обращался, даже не потрудившись обратиться к ней уважительно, заставило её многозначительно посмотреть на него со странным светом, промелькнувшим в глазах. Хотя на ней была маска и увидеть её лицо было невозможно, но что-то в ней сейчас казалось очень слабым.

— Большое спасибо за проявленную доброту и спасение моей жизни, кровавое дитя. Когда вы приходили к моей пещере бессмертного в прошлый раз, я была ранена и только что проиграла в сражении за место кровавого дитя. Я была очень расстроена и не могла встретиться с вами. Прошу меня простить.

При этом она соединила руки и низко поклонилась. Её рукав немного задрался, обнажая шрам на руке, который явно был получен довольно давно. Когда она наклонилась, то некоторые из её округлостей стали ещё заметнее, взгляд Бай Сяочуня невольно притянулся к ним. Бай Сяочунь прочистил горло и спросил:

— Почему ты так вежливо разговариваешь со мной, мася? Сними маску, чтобы я мог тебя видеть.

В его сердце накопилось предвкушение, он сделал шаг к двери. Глаза Сюэмэй широко распахнулись. Она и подумать не могла, что Бай Сяочунь скажет что-то подобное и попробует приблизиться к ней. Даже не задумываясь, она начала отступать назад. Неожиданно её колени ослабли, и она покачнулась. Гневно сверкнув глазами, она сказала:

— Кровавое дитя, прошу, ведите себя прилично. Вы проявили великую доброту, спасая мою жизнь, но это не даёт вам право неуважительно ко мне относиться! Я Сюэмэй, а не какая-то там "мася".

— Кончай нести чушь! - сказал Бай Сяочунь, начиная раздражаться.

Он сделал ещё один шаг вперёд, а потом использовал силу основы культивации, чтобы броситься вперёд с невероятной скоростью, будто вспышка. Через миг он уже был напротив Сюэмэй.

В любое другое время основы культивации Сюэмэй хватило бы, чтобы оказать ему сопротивление. Но она по-прежнему восстанавливалась от очень тяжёлого ранения, поэтому не располагала достаточным количеством сил. В мгновение ока он протянул руку, схватил маску и сдёрнул её. Когда маска спала с её лица, то чёрные волосы водопадом начали спадать вниз. Бай Сяочунь отбросил маску и увидел её серое лицо поразительной холодной красоты. Очевидно, что она была в гневе, но при этом так слаба, что гнев пылал не так ярко, как мог бы. Хотя её красота и не могла потрясти до глубины души, но её правильные черты ставили её на одну ступень по красоте с Сун Цзюньвань. Однако это была совсем не Ду Линфэй!

Сюэмэй попятилась. Её лицо было бледным, а волосы в беспорядке. Она даже дрожала. С холодом в глазах она указала пальцем на Бай Сяочуня и спросила:

— Что это ты делаешь, Черногроб?!

Из-за её общей слабости холод в её глазах больше казался обидой от унижения. Когда Бай Сяочунь увидел её лицо, то выражение на его собственном лице сильно изменилось, и вокруг него вспыхнула убийственная аура. Его глаза тут же налились кровью.

— Если ты не моя мася, - сказал он, - тогда кто же ты?!

Его голова шла кругом от изумления и переживаний. Выражение лица Сюэмэй стало неимоверно ледяным и разгневанным. Казалось, что она с трудом может поверить в то, как себя ведёт Бай Сяочунь. Она решила выйти к нему, чтобы поблагодарить за спасение её жизни. Но неожиданно он сорвал с неё маску и начал говорить сумасшедшие вещи. Она снова попятилась, в её глазах появилась свирепость.

— Ты что, спятил, Черногроб? Я скажу это ещё раз. Я не твоя мася! Я Сюэмэй!

— Ты не Сюэмэй!

Чувства и мысли Бай Сяочуня пришли в полный беспорядок, он и правда ощущал, что сходит с ума. Пока он смотрел на лицо Сюэмэй, он вспоминал всё произошедшее в Кровавом Предке. В прошлый раз, когда маска спала, под ней оказалось совсем другое лицо!

— Почему ты думаешь, что я не Сюэмэй? О чём ты вообще?

Сюэмэй продолжала нервно пятиться. Она неожиданно ощутила, что сейчас Бай Сяочунь очень и очень опасен, словно молния, готовая ударить.

— Кто ты? - закричал Бай Сяочунь на отступающую Сюэмэй. - Почему ты выдаёшь себя за Сюэмэй? Где настоящая Сюэмэй?

Ему были нужны ответы. Он не мог принять ситуацию, в которой ему пришлось бы уйти, не получив их. Рванув вперёд, он пролетел разделяющее их расстояние и попытался схватить Сюэмэй за локоть. Однако в это мгновение вдруг раздался лёгкий кашель, наполнивший духовное пристанище. В ушах Бай Сяочуня этот кашель прозвучал как раскаты грома. Он покачнулся, а Сюэмэй смогла отскочить так, чтобы рука, протянутая к ней, не смогла её достать. Она быстро произвела жест заклятия двумя руками, и перед ней тут же появился мерцающий образ сливового цветка. Теперь от неё лучилось колючее намерение убивать, её разум переполнился яростью по отношению к Бай Сяочуню.

Бай Сяочунь начал неистово трясти головой, но грохот в ушах не проходил. С бледным лицом он застыл на месте и посмотрел на мужчину средних лет, который шёл к ним из соседнего помещения за спиной Сюэмэй. У него были строгие черты лица, и он выглядел опасно, словно обнажённый меч. Потрясающее давление начало распространяться от него во все стороны. Оно сковало Бай Сяочуня так, что тот не мог даже сдвинуться с места.

— Патриарх Беспредельный! - сказал Бай Сяочунь, его зрачки сузились.

В любое другое время он бы дрожал в страхе перед лицом давления патриарха Зарождения Души, но сейчас ему было всё равно. На лице патриарха Беспредельного виднелось очень серьёзное выражение, когда он подошёл к Сюэмэй и положил руку ей на плечо, успокаивая. Сюэмэй это не особо понравилось, но она не смела ослушаться отца, поэтому лишь пылала убийственной аурой.

— Отец, - поприветствовала она его.

Успокаивая кровь и Ци, она развеяла кроваво-красный цветок сливы.

— Патриарх Беспредельный, посмотрите на свою дочь! - сказал Бай Сяочунь, с вызовом взирая на него. - Это не Сюэмэй!

Очевидно, что, несмотря на всё давление, обрушившееся на него, он был в ярости и не желал отступать. Патриарх Беспредельный холодно посмотрел на Бай Сяочуня, но ничего не ответил. Однако чем больше он молчал, тем сильнее становилось давление. Бай Сяочунь начал дрожать, пока наконец не издал рык, заставляя потоки кровавой Ци заклубиться вокруг себя. Это была кровавая Ци Кровавого Предка, а когда она перемешивалась с кровавой Ци самого Бай Сяочуня, то энергия становилась ещё мощнее. Мощь всё нарастала, пока не достигла уровня, схожего с мощью давления патриарха Беспредельного. Сердце Сюэмэй дрогнуло, и она посмотрела на Бай Сяочуня, а потом на отца. В глазах её отца был странный огонёк, который она узнала. Такой блеск появлялся только тогда, когда он смотрел на кого-то очень важного.

— У меня есть только одна дочь, и это она! - патриарх Беспредельный махнул рукавом, заставляя энергию рассеяться.

В ответ на слова патриарха Беспредельного от лица Бай Сяочуня отхлынула вся кровь. Однако он не желал сдаваться и сказал:

— Я видел лицо Сюэмэй в полости сердца, и оно выглядело иначе!

— Внимательно посмотри на лицо моей дочери, - ответил патриарх Беспредельный.

Хотя он говорил спокойно, но по его тону можно было понять, что он не потерпит возражений. Его голос, словно гром, раздался в голове Бай Сяочуня.

С дрожащим сердцем Бай Сяочунь глубоко вздохнул и присмотрелся к Сюэмэй. Потом он снова посмотрел на патриарха Беспредельного. Наконец, он сделал несколько шагов назад, на его лице отразилось замешательство. Черты лица Сюэмэй и патриарха Беспредельного оказались очень похожими. Скорее всего, даже смертные смогли бы легко заметить сходство, не говоря уже о культиваторах, обладающие намного более чутким восприятием. Очевидно, что это были отец и дочь! Замешательство Бай Сяочуня усилилось. Он вспомнил лицо Ду Линфэй и сравнил с лицом патриарха Беспредельного, осознавая, что между ними нет совершенно никакого сходства.

— Тогда кого же я видел в полости сердца?

Он снова, шатаясь, попятился, словно его только что ударили. Смятение в его взгляде стало ещё отчётливее. Он просто не мог поверить в то, как всё обернулось. Неожиданно он стал сомневаться: что, если память изменяет ему... Если женщина перед ним и правда Сюэмэй, тогда как он мог видеть Ду Линфэй в полости сердца? Кто же такая Ду Линфэй?

Бай Сяочунь с горечью вспомнил всё, что произошло во время испытания огнём на место кровавого дитя. Постепенно он начал дрожать, обдумывая события в Кровавой Пустоши. Прямо перед телепортацией он хорошо помнил, что на руке Сюэмэй была рана, а кровь стекала из-под её маски. Очевидно, что она была ранена. Однако когда они оказались в туннеле, рана Сюэмэй исчезла, а на лице не было крови. Все её ранения исцелились! Тогда он решил, что она использовала какую-то специальную технику, чтобы восстановиться, и не обратил на это особого внимания. Но теперь он осознал, что за этим всем скрывалось нечто очень странное.

С сильно бьющимся сердцем он посмотрел на руку Сюэмэй, а потом задрожал. Прямо там, на её руке, виднелся шрам, который мог увидеть каждый. Вид этого шрама вызвал в душе Бай Сяочуня целую бурю изумления. В это время лицо патриарха Беспредельного стало мрачным, и он медленно проговорил:

— Значит, похоже, что ты видел того загадочного человека...