Товарная структура внешней торговли

♣ Страна на протяжении долгого времени остается четвертым по величине экспортером и четвертым импортером товаров в мире (за исключением 2015–2016, когда Япония уступала четвертое место по импорту Великобритании). Доля Японии в мировом экспорте составила в 2017 4,0%, в мировом импорте — 3,8%. Страна является крупным экспортером промышленных изделий с высокой добавленной стоимостью: доля готовых промышленных изделий превышает 98% в совокупном экспорте страны, при этом практически 2/3 экспорта составляют транспортные средства, машины и оборудование. По данным Всемирного банка, в 2016 Япония замыкала семерку лидеров по абсолютным объемам экспорта высокотехнологичных товаров ($92,9 млрд). Ключевыми внешнеторговыми партнерами страны остаются Китай и США: в 2017 на них пришлось в совокупности 37% внешнеторгового оборота.

 

♣ Основу экспорта Японии составляют транспортные средства (второе место в мире по объему экспорта данной товарной категории), оборудование и механические устройства, а также электрические машины и оборудование. На долю этих трех категорий в совокупности приходится свыше 55% стоимостного объема японского экспорта

♣ Основными рынками сбыта японской продукции являются США, страны Восточной и Юго- Восточной Азии, Австралия, Германия. Россия заняла 21-е место по величине экспортных поставок из Японии ($6 млрд или 0,9% экспорта в 2017). Транспортные средства составляют более половины стоимостного объема всех поставляемых в Россию японских товаров.

 

♣ К основным ввозимым в Японию товарным группам относятся минеральные топлива и нефтепродукты (21,0% в 2017), а также основные товары экспорта — электрические машины и оборудование (14,5%) и оборудование и механические устройства (9,7%). К числу

крупнейших поставщиков минеральных топлив и нефтепродуктов на японский рынок относятся Саудовская Аравия (18,9% в 2017), Австралия (18,2%), ОАЭ (14,1%), Катар (7,7%), Россия (6,8%). На минеральные топлива в 2017 пришлось 69,3% японского импорта из России. Около половины всех импортных поставок электрических машин и оборудования, а также оборудования и механических устройств традиционно приходится на Китай

 

Выводы

♣ Высокотехнологичные отрасли Японии стремительно теряют свою конкурентоспособность в условиях усиления таких игроков как, например, Республика Корея и Китай. Основа экономики страны — обрабатывающая промышленность — представлена крупными компаниями с долгой историей, которые не смогли успешно адаптироваться к глобальным технологическим изменениям. По-прежнему остро стоят вопросы продовольственной безопасности и обеспеченности энергетическими ресурсами. Даже в условиях снижения

энергопотребления выбытие мощностей мирного атома стало причиной высокой зависимости от импорта топлива

 

♣ Драйвером экономического роста Японии до 2000-х годов служило наращивание экспортных поставок, однако сокращение спроса на японские товары на внешних рынках, связанное с замедлением темпов роста основных торговых партнеров, а также с ослаблением конкурентных позиций страны, привело к необходимости поиска источника роста на внутренних рынках. Такой силой могло бы стать увеличение личного потребления, однако при сохранении текущей макроэкономической политики это возможно только за счет существенного повышения заработных плат, что, в свою очередь, увеличит нагрузку на бизнес. С другой стороны, рост заработных плат может привести к наращиванию сбережений вместо увеличения потребления, что в целом характерно для азиатских экономик.

 

Корея в системе МЭО

Вопросы экономического развития

♣ В новом тысячелетии в Республике Корея начался очередной этап социально- экономического развития. Выражением этого стало достижение в 2007 среднедушевого дохода в $21 665. Не всегда рост отражал реальные процессы – так, в 2004-2006 рост ВВП на душу населения на 22,4% был связан с колебаниями валютного курса. В период кризиса 2008-09 гг. колебания происходили в диапазоне 934,5 –1 573 вон/долл

♣ Превышение показателя в $20 тыс. стало рубежом, символизировавшим превращение южнокорейского общества в общество потребления. Это подразумевало постановку вопросов, выходящих за рамки собственно сферы потребления (больше и лучшего качества продовольствия, одежды, фармацевтики, товаров длительного пользования), но и относящихся к сфере производства, науки, образования, здравоохранения, культуры

♣ При этом исчерпал себя механизм экономического роста за счет притока рабочей силы и длительной рабочей недели (нормой продолжительности которой до середины 2000-х считались 54 часа в неделю)

 

♣ Концепция Ли Менбака исходила из того, что экономический рост не может по-настоящему состояться без становления активного лидерства бизнес-сектора, основанного на современной системе организации труда. А это значит, что стратегический рост не может быть устойчивым, будучи направляемым государством – он должен быть направляем бизнесом. Это прямо противоречило стратегическим установкам предшествовавшей администрации Но Мухена, для которого тема сбалансированности и социального равенства преобладала над вопросами экономического развития

♣ В середине 2000-х в социальной политике нарастал хаос, поскольку разные группы населения настаивали на своей версии социальной справедливости, отказываясь от компромиссных решений. Идеологические установки, которые правительство пыталось реализовать на практике, привели не к улучшению, а к ухудшению ситуации в стране, что вызвало отторжение у значительной части населения, которое предпочло практические решения и прагматический курс, предложенный Ли Менбаком

 

♣ Однако пришедшие к власти последовательно консервативные администрации Ли Менбак и Пак Кынхе не смогли предложить свою концепцию решения социальных вопросов, ограничившись надеждой на частичное преодоление проблем за счет роста производительности экономики

♣ В современных условиях на развитие ситуации влияет победа на президентских выборах Мун Чжэина, известного поддержкой социального патернализма. Социально-экономические меры, получившие по имени их автора наименование «чжэномикс (J-nomics)», отчетливо показывают приверженность новой администрации активной социальной политике и стремлению ограничить возможности влияния чэболь в этом вопросе

 

♣ На нынешнем этапе заявлены три важных аспекта нового экономического курса:

♣ Во-первых, декларировано намерение добиться снижения безработицы среди молодежи (превысившей 11%) за счет создания в предстоящие пять лет более 800 тыс. рабочих мест в сфере оказания госуслуг (социальные работники, общественная безопасность и т.д.). Кроме того, намечается перевод 300 тыс. частично занятых на полную занятость

♣ Во-вторых, предоставляются субсидии населению с низкими доходами во всех возрастных категориях: безработной молодежи (18-34 года), родителям с детьми до 5 лет, беднейшим пенсионерам

♣ В-третьих, заявлено стремление ограничить роль чэболь

 

♣ Весьма острой становится проблема регулирования трудовых отношений. По мнению ряда южнокорейских и зарубежных экспертов, жесткий порядок государственного контроля за условиями найма и увольнения мешает южнокорейским предпринимателям оптимизировать свои производства. В международном индексе конкурентоспособности РК, несмотря на серьезные усилия по стимулированию развития инновационных отраслей, предпринимаемые государством на протяжении последних 10-15 лет, опустилась с 7-го места в 2007 г. до 26-го в 2014 г. и остается на этой позиции и в 2017 г.

 

♣ Примечательным явлением представляется усиление поддержки фундаментальной науки, в том числе за счет увеличения госрасходов на НИОКР, а также повышения качества научной инфраструктуры, предполагающего оптимизацию использования научно- технической базы

♣ Ключевую роль в реализации инновационных программ играет крупный бизнес. При этом речь идет не только о количественной стороне дела: на долю ведущих частных корпораций приходится порядка 70% всех инвестиций на НИОКР, на долю государства – 25%

 

♣ Трехлетний план инновационного экономического развития 2014-2017 гг.

♣ Новизна предложенных решений состояла в увязке предлагаемых мер с внесением существенных корректив в экономическую стратегию Республики Корея, а именно:

♣ 1) создание эффективной экономики

♣ 2) поддержание инновационного роста

♣ 3) обеспечение сбалансированной ориентации на внутренний и внешний спрос

♣ Особое внимание обращалось на подходы к решению актуальной задачи преодоления главной проблемы предшествующих этапов развития инновационных отраслей – узости высокотехнологичного рынка, ограничивающей возможности инновационного предложения

 

♣ Осенью 2016 г. в Республике Корея разразился глубокий политический кризис, приведший к краху администрации президента Пак Кынхе. При этом дестабилизация ситуации в стране выявила глубинные, системные проблемы южнокорейской государственности

♣ Южнокорейское общество в очередной раз столкнулось не только с закрытостью, но и с коррумпированностью элит. Подтвердились обвинения в сборе спонсорских средств с крупнейших корпораций (среди замешанных – Hyundai, Samsung, LG) при участии Федерации корейских промышленников в размере $70 млн для фондов, контролируемых дочерью Чхве Сунсиль

♣ Внутриполитический кризис негативно отражается на экономике, главным образом на положении крупнейших конгломератов – чеболь

 

♣ Цель администрации Мун Чжеина состоит, в том числе, в превращении РК в региональный «хаб», «пункт притяжения» и перераспределения товарных потоков и предоставляемых услуг, инвестиций, научно-технических и информационных обменов, а также подготовки и концентрации высококвалифицированных кадров. Практическая реализации намеченных целей проявляется в подписании двусторонних ССТ

♣ Подписание двусторонних соглашений РК с ЕС и США из-за существенного различия экономических потенциалов имеет для РК большее значение, чем для ее внешних партнеров. По существующим оценкам, подписание ССТ с ЕС (действует с 1 июля 2011 г.) позволило РК увеличить ежегодный прирост ВВП на 1-2%, тогда как ЕС – всего лишь на 0,05%. Аналогичное соглашение между Сеулом и Вашингтоном, вступившее в силу 15 марта 2012 г., по мнению американских и южнокорейских экспертов дало РК увеличение прироста ВВП на 0,5%, США – на 0,1%

 

♣ Американо-южнокорейское ССТ подверглось жесткой критике со стороны президента Трампа из-за сохраняющегося торгового дисбаланса в пользу РК. Недовольство вызывает тот факт, что после заключения ССТ с Южной Кореей, импорт из этой страны более чем удвоился. При этом следует подчеркнуть, что дефицит в торговле с РК составил в 2016 г. лишь $28 млрд (или 3,8% совокупного внешнеторгового дефицита США), тогда как аналогичные показатели в торговле с Китаем достигли $347 млрд (43,2%), с Японией – $69 млрд.(9,8%)

 

♣ Между тем РК испытывает проблемы при реализации своей стратегии диверсификации внешнеэкономических связей в пользу восточноазиатских партнеров. Прежде всего, обращает на себя внимание то обстоятельство, что вступившее в силу 20 декабря 2015 г.

южнокорейско-китайское ССТ спустя год получило в Республике Корея сдержанные оценки. С одной стороны, позитивно воспринимается тот факт, что подпадающие под действие соглашения товарные группы в 2016 г. в меньшей степени продемонстрировали количественное снижение, нежели весь товарооборот в целом. С другой стороны, тот факт, что достигнутые договоренности не только не увеличили взаимные обмены, но и не смогли предотвратить их сокращение, вызывает разочарование в южнокорейских политических, экспертных и деловых кругах. В частности, экспорт в КНР упал за год на 11%, тогда как в целом объем вывоза южнокорейских товаров сократился за год на 7%. При этом доля поставок из Южной Кореи в общем объеме китайского импорта несколько уменьшилась (с 10,9% до 10,5%), в то время как доля такого южнокорейского конкурента, как Япония, не имеющей аналогичного соглашения с Китаем, увеличилась с 8,9% до 9,6%.

 

♣ Большая часть южнокорейского экспорта в Китай (до 75% в 2010 г.) приходится на промежуточные товары, используемые в Китае для изготовления конечной продукции. При этом 35% (т.е. почти половину) составляют компоненты и узлы для производства

инвестиционных товаров, а также транспортных средств и оборудования. В то же время в южнокорейском импорте из Китая преобладает конечная продукция, прежде всего потребительского назначения (12,1%)

♣ Налицо снижение привлекательности Китая для южнокорейских инвестиций. Если в 2003- 04 гг. на Китай приходилось 40% всех прямых частных капиталовложений, направляемых из РК за рубеж, то к 2011 г. эта доля сократилась до 14%. Задержка с выработкой

инвестиционного договора о взаимных инвестициях как дополнения к двустороннему ССТ может негативно отразиться на перспективах развития китайско-южнокорейских отношений, что отрицательно скажется на внешнеэкономических планах и той, и другой стороны.

♣ РК заинтересована в экономической экспансии на рынки стран Юго-Восточной Азии (ЮВА).

Для этого использовался формат ССТ с государствами этого региона, а также переговорный форум АСЕАН + 3, в рамках которого десять стран-членов АСЕАН оговаривают принципы экономического взаимодействия с Китаем, Южной Кореей и Японией. Заинтересованность Сеула в этой структуре объясняется возможностью экспортировать готовую продукцию на рынки ЮВА как в двустороннем формате, так и с

промышленных предприятий, расположенных в Китае. Однако эта возможность подходит к своему исчерпанию не только в связи с ростом издержек в Китае, но и в связи с тем, что за 2010-15 гг. совокупный дефицит торговли стран-членов АСЕАН с КНР вырос c 6 млрд. долл. до 84 млрд. долл., т.е. в 14 раз.

 

♣ В период с 1995 г. по 2010 г. крупный южнокорейский бизнес перенес за рубеж (преимущественно в ЮВА, а также в Восточную Европу) 17% своего промышленного потенциала.26 Тем самым снижались издержки, преимущественно связанные с оплатой труда и логистикой.

♣ Однако оптимизация такого рода экспортных возможностей подошла к своему пределу. С этим связан поиск в РК альтернативных внешнеэкономических решений. Стратегия президента Мун Чжеина предусматривает развитие малого и среднего бизнеса, сферы услуг, в том числе финансового сектора, а главное – продолжение укрепления

инновационных отраслей. В частности, ставится задача приоритетного роста «индустрии 4.0», в том числе с ориентацией на внешние рынки. В то же время для ее реализации в странах АСЕАН потребуется новое качество трудовых ресурсов, образовательной и институциональной среды, что позволило бы поднять в регионе и адекватный спрос, и

создание высокотехнологичных производственных цепочек.

 

♣ Торможение модернизационных и интеграционных процессов в странах АСЕАН может заставить южнокорейский бизнес вновь сконцентрироваться на китайском рынке, чего он всячески стремится избежать.28 Кроме того, степень интеграции финансовых рынков в

Восточной Азии отстает от уровня регионального взаимодействия в сфере торговли. Доля США и ЕС в портфельных инвестициях в 2004-09 гг. сократилась на 10 процентных пунктов – с 47% до 37%. Однако расширение присутствия местных игроков на рынке портфельных инвестиций и рынке ценных бумаг и краткосрочных кредитов в силу недостатков регулирования и оценки рисков создает атмосферу нестабильности.

 

♣ В сложившихся условиях приоритеты участия РК в региональных проектах в решающей степени определяются тремя ключевыми факторами. Во-первых, тенденцией снижения роли государства в экономике, готовностью южнокорейского частного бизнеса действовать в конкурентной среде. Во-вторых, необходимостью поддерживать внешнеэкономическую экспансию, опираясь прежде всего на потенциал инновационных отраслей. В-третьих, потребностью использовать возможности заключения двусторонних ССТ как механизм продвижения внешнеэкономических интересов, обеспечения диверсификации внешних связей, а также участия страны в интеграционных мега-проектах.

Выводы

♣ Политический кризис 2016-17 гг. продемонстрировал незавершенный характер перехода от авторитаризма к демократии в Южной Корее. Проявилась проблема разных скоростей и разнонаправленного характера институциональной трансформации на экономическом и политическом направлениях.

♣ В экономической сфере модернизация носит системный характер, охватывая крупный, малый и средний бизнес, управление хозяйственными процессами (хотя и с разной степенью успеха). Наиболее зримо модернизационные тенденции просматриваются с начала XXI века в ходе реализации достаточно последовательного курса обновления и развития научно-технического потенциала. В итоге модернизация в экономике выразилась в придании нового качественного уровня традиционным отраслям (высококачественная металлургия, специализированное судостроение, «умная» энергетика) и превращении новых высокотехнологичных производств (ИТ, робототехника нового поколения и т.д.) в драйверы экономического роста.

 

Вьетнам  в системе МЭО

Экономические показатели

 Рост ВВП в 2017 г. составил 6,81% и превысил как плановый показатель (6,7%), так и показатель предыдущего года (6,31)

 Среднегодовой доход на душу населения достиг $ 2 385

 По итогам 2017 г. Вьетнам стал пятым по абсолютному номинальному размеру ВВП среди стран АСЕАН. Однако, при расчете ВВП на душу населения Вьетнам значительно отстает от большинства стран «десятки» и опережает только Камбоджу и Мьянму

 Структура ВВП отражает ключевую роль промышленности и строительства в формировании национальной добавленной стоимости произведенной продукции, при это быстрыми темпами растет доля сфер услуг, постепенно сокращается доля сельского хозяйства

Приоритетные отрасли

 Приоритетными отраслями экономики являются:

♣ энергетика

♣ перерабатывающая промышленность

♣ индустрия высоких технологий (электроника)

♣ добыча полезных ископаемых

♣ металлургическая промышленность

♣ химическая промышленность

♣ оборонная промышленность

 Основная товарная продукция генерируется сборочными производствами (электроники), предприятиями швейной и обувной промышленности, производством морепродуктов, предприятиями по переработке древесины, продукции тропического земледелия (рис, натуральный каучук, кофе, чай, арахис), добывающей промышленностью (сырая нефть, полезные ископаемые)

З/П

 Минимальная заработная плата по принципу районирования с 1 января 2017 г. составила от 2,58 млн. донгов (~$113) до 3,75 млн. донгов ($165) и в среднем увеличилась на 7% по сравнению с 2016 г.

 По данным Министерства труда и соцобеспечения размер средней зарплаты составил 6,6 млн. донгов или $291 (рост +9,3% по сравнению с 2016 г.). Наиболее высокий уровень зарплат зафиксирован в госкомпаниях – 7,9 млн. донгов ($348), на предприятиях с иностранным капиталом средняя зарплата была на уровне 6,7 млн. донгов или $295.

 В настоящее время установленный минимум покрывает всего 60% реального прожиточного

минимума

 Среди стран АСЕАН Вьетнам находится в числе государств с низким уровнем зарплаты, опережая только Лаос, Камбоджу и Индонезию