Глава 20. Беспокойство семьи Гу.

 

Очень быстро небо стало темнеть, Бай Лоинь, повернув голову, посмотрел на Гу Хая:
- Что будем делать? Сидеть здесь и ждать спасения или на рассвете отправимся обратно?
- Обратно? - проворчал Гу Хай. - Здесь кругом одно болото, как мы будем выбираться? Когда я добирался до тебя, ты смог вытащить меня, но теперь я здесь, кто будет вытаскивать нас?
- Ты же перешел это болото и смог добраться сюда. Так почему мы не сможем вернуться обратно? - мягко кашлянул Бай Лоинь.
- Тогда я просто беспокоился и очень спешил найти тебя, а сейчас мне хочется просто лежать.
Гу Хай сказал это легко, но глубоко в душе опасался, что не сможет вытащить Бай Лоиня. Сам он мог пойти на любые риски, но не мог позволить столкнуться ему с какой-либо опасностью. С таким трудом отыскав Бай Лоиня, снова переживать и подвергать его опасности - это было выше его сил!
Бай Лоинь, печально вздохнув, улёгся на землю, подложив руки под голову. Все это время одна его нога была вытянута, а вторая согнута в колене. Несмотря на все неприятности и даже на то, что он находился в затруднительном положении, в этом обтягивающем лётном комбинезоне он выглядел стильно, красиво и еще более соблазнительно.
- Почему ты так смотришь на меня? - высокомерно бросил взгляд Бай Лоинь.
Гу Хай сверлил глазами Бай Лоиня, стараясь заглянуть сквозь эту оболочку и рассмотреть, что внутри, но вся одежда была покрыта болотной грязью.
- Ты видел себя? Действительно стал, как кусок нефрита. Посмотрел бы на себя, сколько дней ты не умывался?
Бай Лоинь прищурил глаза и спросил:
- Ты, ублюдок, считаешь нормальным спрашивать, сколько дней я не умывался? Ты на своё тело посмотри, весь в таком толстом слое грязи, что если ткнуть в тебя ножом, он даже до мяса не доберётся!
Гу Хай приподнялся, его тело было покрыто засохшей грязью, поэтому он с досадой начал хлопать себя по торсу, пытаясь стряхнуть грязь, поднимая вокруг себя облако такой пыли, что даже Бай Лоинь отодвинулся. Затем Бай Лоинь повернулся назад и увидел, как Гу Хай льёт воду на руки.
- Я говорил тебе не тратить питьевую воду на это? Пить болотную нельзя, а ты тратишь воду на мытьё рук!
Неожиданно руки Гу Хая потянулись к лицу Бай Лоиня, насильно стирая грязь с его щёк, он налил ещё немного воды в пригоршню и снова принялся умывать его лицо.
Поняв, что Гу Хай использует воду не для мытья рук, а умывает его, Бай Лоинь разозлился от своего смущения, тут же яростно заорал:
- Моё лицо настолько грязное?
- На ощупь уже не такое гладкое, - смаковал сказанное Гу Хай.
Бай Лоинь растерянно сел на корень дерева, достал из мешка пачку сигарет и медленно закурил.
- Ты в своей фирме привык к обществу девиц с фарфоровой кожей, естественно, моя кожа тебе кажется грубой.
Гу Хай тоже закурил, опираясь плечом на ствол дерева и, прищурив глаза, посмотрел на Бай Лоиня.
- Иньцзы, ты служил в армии несколько лет, неужели все было настолько плохо?
Бай Лоинь прекрасно понимал, что не заботился о себе несколько лет, но беспокоиться об этом в такой ситуации?!
- Пару лет мне некогда было даже голову поднять, но сейчас уже лучше.
Гу Хай стряхнул пепел и снова спросил:
- Тогда твоё тело, наверно, очень крепкое и сильное, благодаря многочисленным тренировкам?
- Вроде того, - по-армейски выпрямился Бай Лоинь.
- Мышцы тоже стали более упругими?
И как такое понимать? Бай Лоинь слегка приподнял брови. Гу Хай сидел в ногах Бай Лоиня, потянувшись, он похлопал его по ноге.
- Тело гибкое, но твёрдое?
Бай Лоинь хмуро и с подозрением уставился на Гу Хая:
- На что ты намекаешь?
Гу Хай наклонился к самому уху Бай Лоиня и прошептал:
- На что? На то, что оно изменилось за прошедшие восемь лет и теперь способно выдержать любые гимнастические упражнения.
Бай Лоинь не мог вскочить, поэтому сдержался и просто выдохнул дым прямо в лицо Гу Хая.
- Ты прав, любое физическое упражнение.
- А больше? Давай, позволь мне оценить, насколько оно изменилось… - улыбаясь, провоцировал Гу Хай. Руки потянулись вниз, как у обезьянки, пытающейся украсть персик.
Суровый командир Бай так сильно треснул ладонью по руке Гу Хая, словно он пытался украсть его мясо, и тот сразу же убрал пострадавшую руку. Но это никоим образом не повлияло на его настрой. Наоборот, вопреки такой силе, это ещё больше провоцировало и будоражило его душу, пробуждая скрываемую бушующую энергию.
Постепенно темнело, Гу Хай достал из сумки парашют, который нашел ранее, и расстелил его на земле. Затем он достал двухместный спальный мешок, и они оба залезли в него.
Подувший сильный ветер заставил Бай Лоиня поёжиться.
- Ты в порядке? - спросил Гу Хай.
- Ничего, моя экипировка не пропускает холод, - мельком взглянув на Гу Хая, ответил Бай Лоинь. - Зато твоя одежда очень тонкая, думаю, ты промерз насквозь.
- Я сейчас покрыт грязью, так что это спасает меня от холода.
Бай Лоинь не смог удержаться от усмешки. Спустя столько лет Гу Хай снова увидел это улыбающееся лицо, и его настроение сразу улучшилось. Бай Лоинь, лежа рядом, собственнически сгрёб Гу Хая в объятья.
- Не так близко, я сейчас человек обручившийся, семейный, как я объясню такое своей дорогой тёще, если она это увидит? - не особо сопротивляясь, заявил Гу Хай.
- Мы же на болоте, как твоя тёща может это увидеть? - мрачно пробубнил Бай Лоинь.
- У моей тёщи открылся третий глаз, и она может видеть далеко за пределами своего местоположения, - самодовольно усмехнулся Гу Хай.
Бай Лоинь замолчал, пристально глядя в глаза Гу Хаю. Два огромных омута, единственные в своём роде, совершенно бездонные. Гу Хай коснулся его лица, тело прошиб мощный электрический разряд, доставший до каждого нерва. Такого блеска в глазах Бай Лоиня он никогда прежде не видел, его, словно опять накрыло невероятной нежностью, пробуждающей все мирские и плотские желания.
Бай Лоинь заметил, как кадык Гу Хая нервно дернулся, сглатывая слюну, и закрыл свои глаза. Губы Гу Хая потянулись к его и уже практически коснулись их, но неожиданно остановились всего в нескольких миллиметрах от уголка этих соблазнительных губ.
«Он явно пытается соблазнить меня!»
Гу Хая это не устраивало, он желал завершить начатое, поэтому сейчас так тяжело было чувствовать его бездействие. Спустя пару минут послышался негромкий храп. Гу Хай затаил дыхание, кровь ударила в голову: «Блядь, раззадорил не на шутку, я себе тут уже такое нафантазировал, а он...!!!»
Гу Хай не спал до поздней ночи, он успокаивающе гладил Бай Лоиня по плечу, хотя ему очень хотелось стиснуть его в объятьях. Он долго наблюдал за спящим, чувствуя в душе удивительное чувство сострадания. Бай Лоинь спал так безмятежно, и Гу Хай задавался вопросом, как часто до этого тот находился в таком же заброшенном и диком окружении, в холоде и сырости. В конце концов, Гу Хай повернул голову Бай Лоиня и быстро поцеловал в щёку. «Иньцзы, когда я вернусь домой, я разберусь с этой путаницей, и ты позволишь мне очень сильно любить тебя».
На самом деле Бай Лоинь не спал, дожидаясь, пока заснёт Гу Хай. Было уже за полночь, сейчас уже наступил первый день Нового года по лунному календарю. Люди всегда запоминают такие даты, Бай Лоинь помнил только армию, но сегодняшний день он обязательно сохранит в памяти. Бай Лоинь снова взглянул на грязное лицо Гу Хая и нежно поцеловал его. «Да Хай, я больше ничего не боюсь, теперь я смогу защитить тебя, смогу вернуть наши утерянные чувства».
----
Гу Вэйтин сердился. Прошедшие восемь лет спокойствия по сравнению с этим годом - ничто. Он всегда укорял Гу Хая, когда тот искал информацию о Бай Лоине. Гу Вэйтин никогда не принимал и не одобрял такие отношения, он так тщательно отдалял их друг от друга все восемь лет, чтобы они больше не были способны вспомнить свои чувства. Но всего на всего лишь отсрочил этот момент. Его презрение сменилось чувством беспокойства, теперь же он переживал не только о Гу Хае, но и о Бай Лоине.
Сегодня пошёл уже шестой день поисков, Бай Лоинь пропал восемь дней назад, но поиски все еще были безрезультатны. Как правило, если человека не находят в течение недели, то шансы на его выживание практически равны нулю.
Восемь лет назад, пережив аварию Гу Хая, Гу Вэйтин сильно испугался и впервые осознал тяготы и опасность армии для своего сына. С того времени как Бай Лоинь сообщил ему, что собирается связать свою жизнь с армией, генерал уже больше не принуждал Гу Хая к этому пути, поскольку он боялся, что его сын может однажды столкнуться с опасностями.
Гу Вэйтин полагал, что лучше пусть сын занимается бизнесом, чем снова будет под угрозой смерти. Даже если бы прошло десять или двадцать лет, Гу Вэйтин мог без тени стеснения сказать: «Разве у меня не замечательный сын?»
Но сейчас он бессилен, после той аварии он отказался от идеи завести второго ребёнка, теперь у него был только один сын. Он управляет многотысячной армией, но сейчас, когда его плоть и кровь пропала, он был абсолютно бессилен.
- Командующий, мы нашли машину Гу Хая.
- Пострадавшие? - поспешно уточнил Гу Вэйтин.
- Пострадавшие? В машине не было людей.
Гу Вэйтин резко изменился в лице, рукой, с вздутыми венами, схватился за спинку стула, и в полуобморочном состоянии опустился на него.
Телохранитель Сун Цзинвэй подошел, чтобы успокоить его:
- Сэр, не паникуйте, у Сяо Хая прекрасные физические данные и он хорошо натренирован. Я не сомневаюсь, он прекрасно выберется из этой местности. Тем более эти болота не настолько опасные, он бросил машину, но он хорошо экипирован и запасся едой. Возможно, он уже нашёл Бай Лоиня и они вдвоём направляются обратно!
- Спокойно!? Он бросил машину в таком опасном месте и отправился на поиски, как мне быть спокойным?
Сун Цзинвэй понимал, что тот переживает за сына, но как же его собственное больное сердце?
Обстановка в доме была крайне напряжённой, когда поступил очередной доклад.
- Командующий, мы обнаружили молодых людей.
В этот момент в помещение вошел Гу Ян, сняв солнцезащитные очки, сурово взглянул на присутствующих и осведомился:
- Что случилось?
Гу Вэйтин спокойно отодвинул телохранителя Суна и посмотрел на Гу Яна, успокоившись, он объяснил ему сложившуюся обстановку.
У Гу Яна мгновенно изменилось выражение лица, он, похлопав по плечу Сун Цзинвэя, прошептал:
- Я свяжусь с тобой, когда найду их.
Затем силуэт Гу Яна скрылся в снежной пурге.

Глава 21. Накажи меня.

Целых три дня Гу Хай и Бай Лоинь находились на этом твердом участке земли. В течение этого времени два спасательных вертолета пролетели над этим местом на довольно небольшой высоте, но так и не заметили их. После того как провизия в мешке закончилась, Бай Лоинь решил действовать. Нужно было немедленно выбираться, даже если придется рисковать, это лучше, чем сидеть здесь, ожидая смерти.
Они решили покинуть болото, это было тяжело и опасно, но они были вдвоем и заботились друг о друге. Выбираясь, они тащили друг друга, если утопали в глубокой трясине, и помогали друг другу на мелководье. Наконец, самый опасный участок был преодолен, и хотя продвигались они медленно, но опасности снова попасть в болото больше не было.
Через три дня они подошли к месту, где Гу Хай оставил свою машину. Яма, в которой застряли колеса автомобиля, все еще была там, но самого транспортного средства не было. Гу Хай стиснул зубы. Он-то думал, что их путь уже окончен, но, как оказалось, им нужна была еще пара дней. Они не ели, только пили все эти дни. Если бы удача была на их стороне, они смогли бы убить оленя или двух, и при отсутствии сухих дров просто съесть добычу сырой. Но, кроме дикорастущей травы и коры деревьев, не получилось найти никакой еды.
Вдруг Бай Лоинь остановился и заговорил:
- Ты, подожди меня здесь, у меня живот заболел.
Бай Лоинь собирался отойти в сторону и найти укромное место, но Гу Хай схватил его:
- Просто сделай все здесь. Вокруг болото, а что если ты уйдешь далеко от меня, и с тобой что-нибудь произойдет? Как я спасу тебя?
- Я предпочел бы упасть в болото, чем упасть в твоих глазах, – усмехнулся Бай Лоинь.
Гу Хай улыбнулся.
- А ты, действительно, стал человеком с характером, со стальным стержнем.
Бай Лоинь быстро выбежал из поля зрения Гу Хая. Тот стоял и ждал, прошло, наверное, меньше пяти минут, и вдруг он услышал крики Бай Лоиня о помощи. Дерьмо! Сорвавшись с места и побежав на голос, он старался двигаться как можно аккуратнее, ведь кругом была топь. Но, не смотря на это, дважды застрял в грязевых ямах, пытаясь определить, куда же ему поставить ногу. Пока он бежал в направлении Бай Лоиня, то громко прокричал:
- Не бойся! Постарайся лечь и не шевелиться.
В результате Гу Хай нашел Бай Лоиня живым и здоровым, сидящим на земле, с глазами полными печали.
- Что произошло? – вытерев пот со лба, спросил Гу Хай.
- Ничего. У меня запор, – с угрюмым лицом ответил Бай Лоинь.
Гу Хай, посмотрев на Бай Лоиня, согнулся от смеха, не зная, что и сказать. Как простой запор может вызвать такой переполох?
- Мы три дня питались травой и корой деревьев, ничего удивительного, что ничего не выходит, - говоря это, он приблизился к Бай Лоиню и скомандовал. - Вытяни свои руки вдоль тела!
- Что? - лениво приподняв веки, спросил Бай Лоинь.
Гу Хай без каких-либо объяснений положил обе руки на его живот, а затем стал водить ими вверх-вниз, сильно прижимая и надавливая на то место, где расположен кишечник, энергично массируя. Лицо Бай Лоиня все больше морщилось, живот становился все более плотным и, наконец, хлопнув по рукам Гу Хая, он сказал:
- Все, уходи прочь!
Гу Хай стоял чуть подальше и выше на склоне, чем Бай Лоинь, и вдруг услышал шум приближающегося вертолета. Он наблюдал, как тот начал снижаться, и на расстоянии 10 метров приземлился. И из него вышел… Гу Ян.
- Как ты здесь оказался?? – спросил Гу Хай, даже не удивившись.
Гу Ян, спокойно посмотрев на брата, ответил:
- Я слышал, что с вами случилась беда.
Бай Лоинь сделал свои дела и, обойдя деревья и выйдя на поляну, увидел в отдалении две высокие красивые мужские фигуры. Его сердце заколотилось от восторга, но прежде чем успел порадоваться, он заметил этого презренного человека и сдержал свою радость. Гу Ян повернул голову и застыл, увидев Бай Лоиня. Подойдя и встав возле братьев, тот невозмутимо произнес:
- Поехали.
Потом обошел вокруг вертолета и залез в кабину пилота.
Когда Гу Ян увидел, как бесстрастно мимо него прошел Бай Лоинь, ничем не выразив своего к нему отношения, чувство утраты и разочарования охватило его сердце.
Бай Лоинь сел за штурвал вертолета и спросил пилота:
- Как долго ты летел сюда?
- Почти всю ночь, - ответил пилот, зевая.
- Я буду управлять сам, – не раздумывая ни секунды, произнес Бай Лоинь. Все молча забрались в вертолет, Гу Ян и Гу Хай сели сзади. В кабине воцарилось молчание, и вдруг Бай Лоинь сказал:
- Дайте закурить.
Гу Ян спокойно вытащил сигарету, наклонился и протянул ему. Затем достал еще одну, для себя.
- Дайте спички.
Раздался звук зажигалки. Бай Лоинь лукаво улыбнулся, схватил за запястье Гу Яна и поднес зажигалку к своей сигарете во рту, не переставая с улыбкой смотреть на него. Гу Яну было неизвестно, сколько времени он смотрел в лицо Бай Лоиню и на его улыбку, но эта улыбка заставила все его нутро дрожать. Не успел он это осознать, как Бай Лоинь отвернулся, затянулся и сигаретный дым смешался с запахом кабины. Они полетели, но не в сторону части, а в другом направлении.
Через некоторое время Бай Лоинь посадил вертолет на землю совершенно в другом месте.
- Что случилось? Проблема с вертолетом? В чем проблема? – удивился пилот.
- Нет... Я должен сойти, – просто ответил Бай Лоинь.
- Это... Вы? Вы не вернетесь обратно в часть на доклад? – путаясь, спросил пилот.
- Сейчас у меня отпуск, и я должен вернуться в часть и докладывать? О чем? - холодным жестким взглядом ответил Бай Лоинь.
- Вы должны, по крайней мере, дать руководству знать, что вы в безопасности, - голос пилота с каждым словом становился все тише и тише.
- У тебя не слишком длинный язык? - с почерневшим лицом вдруг прогремел на всю кабину Бай Лоинь.
Летчик в шоке замер, не смея возразить. Гу Ян повернулся к Гу Хаю и посмотрел на него.
- Не смотри на меня. Я не в армии, – с усмешкой ответил Гу Хай.
Пилот беспомощно повернулся к Гу Яну. Гу Ян промолчал и ничего не ответил. Пилот, глядя на опустевший вертолет, ошарашено подумал: «Что я делаю? Разве мне не было поручено найти людей? Ну, и где они теперь? Что за люди…».
Два человека прошли бок о бок полпути, когда Бай Лоинь почувствовал, что что-то не так.
- Почему ты идешь за мной? – задал он вопрос, искоса посмотрев на Гу Хая.
- Кто идет за тобой? Мне просто по пути, вот и все, - совершенно спокойно ответил Гу Хай.
- О! А куда ты идешь? - не мог не спросить Бай Лоинь.
- Я домой, – так же спокойно ответил Гу Хай. Бай Лоинь замолчал, внимательно глядя на Гу Хая.
- Не в свой новый дом, а в старый дом твоей семьи, - объяснил Гу Хай.
- Старый дом, почему ты хочешь вернуться, что ты хочешь там увидеть? – изменившись в лице, взволнованно спросил Бай Лоинь.
- Не знаю, просто хочу посмотреть, увидеть, и все, – тихо ответил Гу Хай.
Перед ними оказалась развилка, где нужно было свернуть.
- Ну, я пойду с тобой вместе, - замялся и вдруг произнес Бай Лоинь.
- Разве ты не пойдешь домой, чтобы сообщить, что все хорошо? – удивился Гу Хай.
Бай Лоинь, все также глядя на него, проговорил:
- Нет, я уверен, что мой отец не знает ничего. Каждый раз, когда я нахожусь на задании, командование скрывает это от семьи. Даже если я пропаду без вести, нужно ждать полмесяца, и только после этого они пошлют уведомление семье.
Гу Хай понимал, что Бай Ханьцзы все равно волновался, догадывался, о том, что что-то не так.
Вдвоем, не торопясь, они шли обратно к их бывшему дому. Дом был совсем старый, растущее когда-то рядом с домом финиковое дерево было срублено, вокруг была пожухлая сухая трава. Раньше, когда здесь жили люди, место не выглядело таким заброшенным. Зайдя внутрь, они увидели гнилые деревянные балки, плитка вся потрескалась, в их сердцах появилась необъяснимая печаль от открывшейся картины. Гу Хай до сих пор помнил, как он впервые приехал сюда и увидел, что Бай Лоинь поссорился с отцом из-за трусов, которые тот постирал. Открыв дверь спальни, они увидели, что внутри все так знакомо. Стол, эта творческая новаторская двуспальная кровать, которую когда-то скрепили и спали в ней вместе, старые часы, которые подали ему на ноги. Бай Лоинь прошел и открыл дверь в бабушкину и дедушкину комнату. Там все осталось так же, как будто время было не властно над этим: малый боковой стол, блюдо с соленьями, в углу комнаты стояла трость, словно ожидая хозяина. Гу Хай стоял у двери, наблюдал за совершенно прямой спиной Бай Лоиня. Он никогда не забудет, как Бай Лоинь с любовь ухаживал за бабушкой и дедушкой, как он мыл бабушке ноги, как вытирал рот дедушке. Никогда не забудет, что они хоть и чувствовали себя плохо, но всегда согревали своими теплом и любовью бедного мальчика.
- Пойдем на могилу к бабушке с дедушкой, – очень серьезно сказал Гу Хай.
- Разве это твоя семья? Почему ты хочешь пойти к ним? - осмотрев грустным взглядом всю комнату, спросил Бай Лоинь.
- Это также и мои бабушка с дедушкой, и я хочу пойти на их могилу, – ответил Гу Хай.
Выйдя на улицу, Бай Лоинь прошел в стороне от Гу Хая, на его губах был чуть заметен намек на улыбку. Бай Лоинь вспоминал много интересных моментов, уйдя мыслями в прошлое. Они подошли к выходу и Бай Лоинь вдруг остановился. Гу Хай также остановился рядом. Перед глазами была дверь, рядом с которой росло старое абрикосовое дерево.
- Почему это дерево не срубили? – спросил Гу Хай.
- Чтобы у Алана был компаньон, - помолчав, с тоской заметил Бай Лоинь
- Сколько лет назад он умер? От чего? - Гу Хай повернулся и посмотрел на Бай Лоиня.
- Три года назад от старости, когда я вернулся, он был уже похоронен, – тихо, еле прошептал Бай Лоинь. Его тон был полон горечи, в сердце плескалась боль, Бай Лоиню было так ужасно жаль, так ужасно горько за эти потерянные годы.
- За все эти годы он целовал тебя больше раз, чем я. Он прожил долгую жизнь, - прервав молчание, спокойно произнес Гу Хай.
Когда они вдвоем пришли на кладбище, каждый держал в руках по белому букету цветов для дедушки и бабушки. Бай Лоинь тяжелым взглядом смотрел на надгробия, он не знал, что сказать, что сделать, хотел говорить и не мог произнести ни слова, Гу Хай, стоя рядом, тоже молчал.
- Мои дедушка и бабушки, вы ушли, а я даже не успел вас увидеть напоследок, – прошептал Бай Лоинь. Он стоял, и на сердце было так тяжело, душа наполнилась печалью и тоской.
- Дедушка, бабушка, я сожалею, что вы находитесь далеко и не можете увидеть вашего внука, которого я украл у вас. Из-за меня вы стали его реже видеть, и сейчас я позволю видеться с ним чаще, проявляя как можно больше уважения… - вдруг сказал Гу Хай.
- Не говори глупостей перед моими дедушкой и бабушкой, – возразил Бай Лоинь.
- Не останавливай меня! Позволь мне закончить, - Гу Хай продолжил, после того, как Бай Лоинь его прервал. - Если вы не можете найти успокоение в мире на небесах, из-за того, что происходит тут, то пусть ваш внук накажет меня. Отныне я не буду сопротивляться и обвинять, кого бы то ни было.

Глава 22. Спокойный день.

Прямо с кладбища Гу Хай направился домой. Зайдя в дом, он увидел, что отец сидит в гостиной на диване, а Цзян Юань готовит на кухне. Гу Хай прошел мимо, и лицо Гу Вэйтина изменилось. Он смотрел на сына, на его изможденное лицо, покрытое грязью, на грязную одежду. Гу Хай видел, как отец наблюдал за ним, он остановился у двери и снял грязные ботинки.
- Как ты мог все бросить и отправиться искать Бай Лоиня, ничего мне не сказав? Изначально нам нужно было искать только одного человека, но из-за того, что и ты ввязался в это, всем подразделениям пришлось удвоить усилия. Все были подключены к поискам, все силы были брошены на это, - тон отца был мрачен.
Гу Хай повернулся и спокойно ответил:
- Я не считаю, что эти люди смогли бы найти Бай Лоиня. Он пропал на болоте, не было никакой помощи, сам он не мог выбраться, все кругом заволокло туманом так, что вертолету, даже летящему на малой высоте, трудно было увидеть нас. Вряд ли солдаты стали бы рисковать своими жизнями ради поисков. Кроме того, когда нас нашли, я был рядом с Иньцзы, и никому не пришлось искать еще и меня. О каком разбазаривании военных ресурсов ты говоришь?
- Ты всегда найдешь отговорки, - холодно отчеканил Гу Вэйтин.
Гу Хай откашлялся и сказал, посмотрев в сторону отца:
- Я не искал кого-то, я искал твоего сына.
Цзян Юань услышала эту фразу и, выбежав из кухни, вдруг застыла на месте, она колебалась мгновение, осознавая, а потом произнесла:
- Пусть Сяо Хай сначала примет душ, только посмотри на него, в каком он виде.
Цзян Юань была благодарна за те слова, что сказал Гу Хай отцу, но не подала виду, что услышала их. Когда они втроем сели, чтобы поесть, Цзян Юань стала подкладывать кусочки еды в тарелку Гу Хая.
- Гу Хай, кушай, кушай побольше, все это только благодаря тебе.
Гу Хай спокойно ел рис из миски и не брал на себя инициативу в разговоре. Отец и сын выбрали тишину в качестве общения. Почти в конце трапезы Гу Вэйтин отложил свои палочки для еды в сторону и спросил:
- Как ты будешь объяснять все произошедшее своим будущим родственникам?
- Как объяснять? Что объяснять… Я скажу правду, – спокойно ответил Гу Хай.
Услышав слова сына, отец почувствовал облегчение. Цзян Юань убирала посуду, а услышав это, произнесла:
- Гу Вэйтин, ему уже 26 лет, он знает, что делать и чего не делать. Сейчас молодое поколение думает по-другому, в отличие от нас, он прекрасно знает, что делать.
- Я надеюсь на это, - с холодным выражением лица произнес Гу Вэйтин.
Поев, Гу Хай собирался выйти, но Цзян Юань схватила его за руку:
- Гу Хай, на вечере в честь помолвки из-за возникшей ситуации мы, действительно, всех немного подвели, но, в конце концов, она же большая девочка. Ты сделаешь правильно, если пойдешь в больницу и скажешь пару добрых и ласковых слов. Объяснишь, что для вас это еще не конец.
- Я знаю, - спокойно ответил Гу Хай, посмотрев на Цзян Юань.
На следующее утро Гу Хай поехал в больницу к матери Янь Ячинь. Ситуация с мамой выглядела совсем плачевно, медицинские работники ухаживали за ней двадцать четыре часа в сутки. Попросив у врача разрешения, чтобы сказать пару слов маме Янь Ячинь, Гу Хай остался. Янь Ячинь стояла на улице, лицо за эти дни стало еще бледнее, еще изможденнее. Подойдя к ней и встав рядом, Гу Хай произнес:
- Насчет того дня, я сожалею.
Янь Ячинь посмотрела на него и понимающе произнесла:
- Нет, не надо, самое главное, что ты вернулся. Как твой брат? Ты нашел его?
Гу Хай кивнул и заговорил:
- Нашел в болоте и я не знаю, что было бы, если бы я пришел чуть позже.
- Это хорошо. У вас с братом прекрасные отношения. Я так завидую вам, я ведь единственный ребенок в семье, – с облегчением ответила Янь Ячинь.
- Мы не настоящие братья, - губы Гу Хая изогнулись в подобии улыбки.
- О! – Янь Ячинь от неожиданности растерялась.
«Мы росли, выпивая «молоко» друг друга», - про себя подумал Гу Хай.
- В любом случае, сейчас не время говорить об этом. Как ситуация с твоей мамой? – тихо спросил Гу Хай.
Янь Ячинь сначала молчала, а потом тихо ответила:
- Врач сказал, что осталось всего несколько дней.
- Я просто говорил с твоей мамой, и увидел, что она была почти без сознания, – медленно произнес Гу Хай.
- Гу Хай, дни моей матери сочтены и знаешь, принять участие в помолвке для нее уже не представляется возможным. Я думала об этом и решила, чтобы не участвовать в этих формальных вещах, мы просто вдвоем съедим немного риса, рядом с мамой, чтобы успокоить ее.
– Янь Ячинь…я не могу, – произнес Гу Хай и посмотрел на девушку.
Янь Ячинь резко помрачнела, и воскликнула:
- Ты не можешь сделать это?
- Нет, - спокойно и очень просто ответил Гу Хай.
- Почему, Гу Хай?
- Я сожалею, –Гу Хай произнес это с таким открытым выражением сочувствия, которое уже много лет не появлялось у него на лице.
Он продолжил говорить:
- Когда я был один, это ничего не значило, а сейчас, когда у меня есть любимый человек, я не могу и не хочу делать ему больно.
Раньше Янь Ячинь могла высказать все, что думала по этому поводу, но сейчас ради своей матери она забыла про свою гордость и достоинство, все только ради мамы и ее спокойствия.
- Я обещаю, что не буду говорить твоему любимому об этом, это не повлияет на ваши с ним отношения, – тихо прошептала Янь Ячинь.
- Я могу лгать перед кем угодно, но только не перед ним. Я не буду делать этого, - беспомощно улыбнулся Гу Хай.
Янь Ячинь испытывала шок, было так тяжело дышать, как будто еще минута и она задохнется. Но она, по-прежнему, не жалуясь, произнесла:
- Подумай, сколько страданий это принесет моей семье…
Гу Хай, помолчав некоторое время, заговорил:
- На самом деле, твоя мать уже все прекрасно поняла. Она пыталась вместе с тобой играть в эту игру, но в ее последние дни, почему бы тебе не быть честной с ней, Янь Ячинь?
Янь Ячинь ошеломленно смотрела на Гу Хая и не могла произнести ни слова, ни звука. Гу Хай ничего не сказал, похлопал Янь Ячинь по плечу и вышел из больницы.
Гу Хай ехал по дороге, ощущая в сердце печаль и смятение. «Ах, Иньцзы, я же не злодей, но если ты не расстанешься с этой Ди Шуан, я оттрахаю тебя по-полной».
На самом деле, после того как они вернулись с болота, Бай Лоинь в ту же ночь, придя домой, позвонил Ди Шуан по телефону, чтобы сказать ей правду, и расстался с ней. Ди Шуан было очень грустно.
- Ты против, потому что решили, что я слишком близко приблизилась к президенту Гу?
- Против, но не из-за тебя, – спокойно заметил Бай Лоинь.
Ди Шуан ничего не понимала:
- Он и я, в действительности между нами ничего нет. Ты видел это в тот день, он подарил кольцо нашему вице-президенту. И если даже ты, его брат, не веришь мне, то верь ему!
- Я вполне верю ему, - произнес Бай Лоинь.
- Тогда почему мы расстаемся? – на сердце у Ди Шуан было тревожно.
Бай Лоинь думал, что он привык, как в армии, за годы долгого обучения быть честным, поэтому ответил совершенно спокойно:
- Потому что я люблю его.
На десятый день первого лунного месяца был третий день, как они вернулись. Праздничные дни в компании Гу Хая завершились. В первый день, вернувшись на работу, Ди Шуан подала заявление об отставке Гу Хаю на стол.
- Почему? – просто спросил Гу Хай, глядя на Ди Шуан.
Ди Шуан прямо смотрела ему в глаза и произнесла:
- Я не могу терпеть, что генеральный директор крадет моего парня.
Говоря это, она думала, что погубит Гу Хая, но напротив, от услышанного сердце Гу Хая затрепетало, ничто не могло осчастливить его больше этих слов.
- Я выплачу тебе зарплату за полгода, раз ты уходишь.

 

Тем же вечером Янь Ячинь получила известие о смерти своей мамы и позвонила Гу Хаю.
- Не грусти, – тихо проговорил Гу Хай.
Янь Ячинь, задыхаясь от рыданий, произнесла:
- Спасибо, вчера я во всем призналась маме. И она не только не обвиняла меня, а даже похвалила за разумность, и сегодня она отошла в иной мир в безмятежном и спокойном состоянии.
Поговорив и повесив трубку, Гу Хай сидел в тишине и думал, что все стало проще. Кажется, дни постепенно становятся ясными и яркими. Ведь человека, пережившего катастрофу, впереди должно ожидать только хорошее.

В награду за успешно проведенную операцию Бай Лоинь получил отпуск на 10 дней, в дополнение к своим первоначальным 20 дням.
Но из-за того, что не привык так долго бездействовать, он не знал, что делать и чем себя занять. В то время как Гу Хай был занят в своем офисе, планирую работу на следующий год, Бай Лоинь бесцельно катался по городу.
Бай Лоинь не понимал, сказывалось ли то, что последние годы он много летал в небе и мало времени проводил на земле, но он не мог определить, где юг, восток, запад, север. И оказалась, что дорожное движение стало для него настолько сложным, и вокруг было так много машин. Бай Лоинь припарковался на обочине дороги, и посмотрел путь по GPRS-навигатору.
- Я не был на этих улицах? Я этих улиц даже не знаю, – вздохнул Бай Лоинь.
Вдруг раздался стук в окно автомобиля, повернув голову, он увидел, что это какая-то тетушка, открыл окно и посмотрел на женщину.
- Молодой человек, смотрите какая игрушка, ослик. Он может петь, качать головой вверх-вниз и в разные стороны, и стоит-то всего 50 юаней.
Бай Лоинь посмотрел на эту женщину, замерзшую, с фиолетовыми от холода губами, сердце его смягчилось, он просто отдал деньги и сказал:
- Дайте мне одного.
Взяв ослика в руки, он повертел его немного и включил. Зазвучала музыка, и ослик начал двигать своей головой в соответствии с ритмом. Голова была такая большая и вертелась, как сумасшедшая. Понаблюдав некоторое время за игрушкой, Бай Лоинь начал смеяться, не обращая внимания на людей, проходивших мимо. А они, в свою очередь, с интересом разглядывали, сидевшего в машине красивого военного офицера, который дико смеялся над игрушечным ослом. И эта его улыбка, словно электрический разряд, заставляла замирать на месте и впитывать в себя этот вид, эту поистине прекрасную картину для глаз. Чем дольше Бай Лоинь смотрел на ослика, тем больше он напоминал ему Гу Хая. И в его голову закралась злая идея, он должен послать этого осла ему.
- Отец должен обрести своего потерянного сына.