Альберт Бандура «Теория социального научения», 1977 год.

Альберт Бандура «Теория социального научения», 1977 год.

1. Точки зрения, ранее господствовавшие в психологии, относительно объяснения поведения:

А)личностные факторы

Б)ситуационные (Скиннер, бихевиоризм)– поведение человека детерминировано внешними источниками влияния (стимулы, непосредственный опыт, наблюдение), исключают способность к самоуправлению.

· Поведение управляется его непосредственными последствиями (сиюминутные реакции и подкрепления). Если подкрепление получает только каждая пятидесятая реакция, то очевидно, что 98 процентов действий являются бесплодными, и только 2 процента вознаграждаются.

· Если разговор в приказном тоне с полицейским приводит к наказанию, в то время как аналогичный разговор в магазине приводит к быстрому обслуживанию, то люди определенно будут разговаривать властно с торговцами, но зато проявлять осторожность в общении с полицейскими. Потому что, если разумное поведение имеет функциональную ценность при различных внешних условиях, то люди и в дальнейшем будут его демонстрировать, несмотря на существующие различия.Если внешняя среда управляет поведением, то при изменении обстоятельств должно меняться и само поведение.Например, достаточно трудно найти таких подростков, которые неизменно демонстрируют агрессивность: по отношению к своим родителям, учителям, ровесникам, полицейским, поскольку последствия одного и того же поведения в различных случаях могут различаться весьма существенно.

· Сторонники этой школы пренебрегают теми детерминантами поведения, которые проистекают из когнитивных функций. Люди усваивают поведение, используя самостоятельно выработанные когнитивные средства, значительно лучше, нежели посредством подкрепления повторяющегося поведения. Теория, отрицающая, что мысль способна управлять действием, не в состоянии объяснить сложного человеческого поведения.

· Существует (у исследователей оперантного обучения) предположение о том, что поведение регулируется интегрированной обратной связью в большей степени, нежели непосредственными результатами (организмы интегрируют информацию о том, насколько часто их реакции получают подкрепление в течение определенного промежутка времени, и регулируют свое поведение в соответствии с суммарными последствиями). Здесь когнитивные навыки представляют собой способность к интеграции.

· Фактически же всякие феномены научения, проистекающие из непосредственного опыта, происходят на опосредованной основе путем наблюдения за поведением других людей и последствий такого поведения(усваивать сложное, комплексное поведение, без необходимости долго и нудно изучать его методом проб и ошибок, что, к тому же, малоэффективно и опасно (травмы). По этой самой причине никто не станет учить ребенка плавать, подростка — водить машину, а студента — делать хирургические операции, предоставив ему полную возможность самостоятельно испытать последствия своих успехов и неудач.

В)мотивирующие силы (потребности, побуждения, импульсы, Фрейд) нередко на подсознательном уровне.

· Они предоставляют готовое объяснение прошедших событий, но оказываются несостоятельными в прогнозировании событий грядущих. Мы говорим, что человек злой, обиженный, радостный, основываясь на внешних признаках, наблюдаемых в поведении. Поэтому, хорошая теория – не та, которая круто объясняет, а та, которая может прогнозировать. И при этом проста, как бихевиоризм.

Таким образом, эти теории исключали из поля зрения когнитивные структуры и процессы - оценку актуальной ситуации, антиципации событий и оценку их последствий.

Теперь в противовес теория социального научения - поведение объясняется в терминах непрерывной реципрокной интерактивности, в которой личностные, ситуационные и поведенческие факторы взаимодействуют между собой как взаимозависимые детерминанты с помощью символических, косвенных и саморегуляционных процессов.

· Моделирование = наблюдение (обучение на примерах).

· Подкрепление своего собственного поведения посредством самоподкрепления – люди придерживаются высокого уровня исполнения и вознаграждают или наказывают себя за достижения и неудачи (когнитивный контроль над своим собственным поведением, мотивацией и окружающей их средой).

· В контексте самоподкрепления Бандура вводит термин
саморегуляция - человеческое поведение мотивируется и регулируется внутренними стандартами и самооценочными реакциями, оценивая последствия собственных поступков.

· Самоэффективность - люди осознают собственную эффективность в специфической ситуации, начинают прилагать больше усилий, дольше могут противостоять препятствиям, выдерживают враждебные обстоятельства и неприятные переживания. Высокая самоэффективность (с ожиданием успеха) обычно приводит к хорошему результату и повышает самоуважение. Низкая самоэффективность приводит к неудаче и снижению самоуважения.

· Поведение как целенаправленная активностью.

· Человек появляется на свет, не обремененный врожденными стереотипами поведения. Генетически (гены, физиология) задано многое, но весомый вклад в формирование поведения вносит личный опыт (научение). А вот каким образом они взаимодействуют и влияют друг на друга – вопрос. Дети рождаются с умением произносить весьма ограниченный набор элементарных звуков, из которых они со временем учатся компоновать множество вариантов слов и предложений. Бандура предлагает жить дружно и не делить поведение на врожденное и приобретенное.

· Самый элементарный способ научения на результатах тех или иных действий (положительных или отрицательных). Люди очень скоро начинают понимать, что одни из их реакций, как правило, всегда ведут к успеху, другие — безрезультатны, а иногда весьма плачевны. Получается дифференцированное подкрепление (постепенно отбираются эффективные формы поведения, неэффективные — отбрасываются).

· Однако, когнитивные способности человека позволяют ему извлекать гораздо больше пользы из своего личного опыта, чем это доступно организмам, не обладающим разумом. Ответные последствия выполняют несколько функций:

o несут в себе информацию (как следует поступить, чтобы получить желаемый результат и избежать неприятностей.Усвоенная таким образом информация в дальнейшем служит руководством к действию. НО! Даже если определенные реакции и получают положительное подкрепление, фактически это мало что меняет, если люди, исходя из другой информации, сохраняют уверенность в том, что в последующем подобные действия вряд ли будут вознаграждаться),

o служат мотивацией, если благоприятны для организма (Прошлый опыт формирует ожидания того, что определенные действия принесут ощутимые преимущества, другие не приведут к существенным результатам, а третьи будут отдалять будущие неприятности. Представляя в уме, какими могут быть последствия совершаемых ими действий, люди способны превращать их в мотивационные факторы своего поведения. Так, домовладельцы вряд ли станут дожидаться момента, когда им по-настоящему придется пережить ужас пожара, они заранее запасаются страховым полисом; точно так же и водитель не ждет остановки двигателя, чтобы заправить свой автомобиль бензином. Способность предвидеть отдаленные последствия и переносить их на текущее поведение помогает выработке предусмотрительного поведения. Побуждения, предвосхищающие само действие, повышают вероятность проявления того вида поведения, которое снова и снова получает подкрепление),

o осуществляют автоматическое подкрепление реакций:Спилберг и Де Нике:участникам эксперимента ничего не известно об условиях подкрепления, последствия никоим образом не изменяют их поведение; однако, как только они начинают понимать, какие именно реакции вознаграждаются, их поведение резко меняется в нужную сторону. Ученые пришли к выводу, что, хотя научение может происходить и неосознанно, в таких случаях оно крайне замедленно и малоэффективно. Однако нарастающее число правильных реакций в конце концов помогает распознать, что обостряется; и как только это открытие делается, люди с готовностью демонстрируют соответствующее поведение — разумеется, при наличии значимых побуждений. В тех же случаях, когда дается задание без возможностей узнать правильный ответ — поскольку взаимосвязь между действием и его последствием является ненаблюдаемой — безусловно, можно дать более уверенный ответ на вопрос: должно ли научение непременно происходить при участии сознания. Ведь осознание происходящего в принципе исключается, если наблюдаемой является лишь реакция, но не ее последствия, или, наоборот, когда подкрепление очевидно, а какая из реакций его вызвала — непонятно.

o Хефферлайн и его коллеги путем подкрепления успешно модифицировали внешне ненаблюдаемые реакции. В проведенных ими экспериментах мышечные сокращения, визуально незаметные, выявленные с помощью электронного усилителя, получали либо положительное подкрепление — в виде денежного вознаграждения, либо заканчивались неприятной стимуляцией. При наличии подкрепления эти реакции усиливались, а после прекращения его воздействия ослабевали — причем никто из участников так и не смог выявить, какие из реакций вели к подкрепляющим последствиям, хотя каждый из них выдвигал собственную гипотезу. Можно изменить поведение в нужную сторону и на основании ложной гипотезы, если она каким-то особым образом связана с правильным решением задачи. Если, к примеру, участники эксперимента по вербальному научению считают, что их комментарии о предметах домашнего обихода являются вознаграждаемыми реакциями — в то время как правильными на самом деле являются замечания о кухонной утвари — они вполне могут «сгенерировать» несколько правильных реакций.Те незначительные изменения поведения, которые происходят без вмешательства сознания, отчасти можно отнести на счет выдвигаемых гипотез. В качестве примера рассмотрим случай, когда участникам эксперимента выдают задание, в котором предполагается, что их поведение будет регулироваться определенными правилами. Допустим, что вниманию участников эксперимента предложены слова различной длины; задание заключается в том, чтобы правильно назвать число, соответствующее каждому слову. Давайте сформулируем произвольное правило, согласно которому «правильное число» получается в результате вычитания из 100 количества букв в слове, деления остатка на 2 и умножения полученного результата на 5. Для того чтобы получить правильный ответ с учетом этого сложного правила, требуется трехступенчатый расчет, то есть испытуемый должен выполнить несколько мыслительных операций, причем в строго определенной последовательности. Организм, лишенный способности мыслить, не в состоянии выполнить правильные действия, сколь долго бы его реакции не подкреплялись. Подкрепление представляет собой эффективное средство регуляции уже заученного поведения, но в то же время оно является относительно малоэффективным способом его формирования. Следует отметить, что люди редко усваивают новую форму поведения в естественных условиях, если у них нет возможности пронаблюдать подобное поведение у окружающих. К тому же, поскольку воздействие подкрепления обычно происходит одновременно с наблюдением многочисленных примеров различных видов поведения, которые можно использовать, бывает очень нелегко определить, какую же миссию выполняет подкрепление: формирует оно новое поведение или лишь активизирует то, что уже было усвоено посредством наблюдения).

 

В большинстве случаев человеческое поведение подлежит научению через моделирование. На основании наблюдений за окружающими у человека формируется представление о том, каким образом должно реализовываться новое поведение, и в дальнейшем такая закодированная информация служит для него руководством к действию. Прежде чем осуществить на практике то или иное поведение, люди могут обучаться на примерах, хотя бы приблизительных, и благодаря этому они избегают многих ненужных ошибок.Люди мало чему научаются при наблюдении, если не будут реагировать на стимулы и внимательно воспринимать существенные особенности моделируемого поведения.Среди различных детерминант, определяющих степень внимания, самое важное значение, очевидно, имеет образ жизни человека. Рамки того поведения, которое многократно наблюдаются и, следовательно, тщательно заучивается, определяется окружающими, с которыми человек чаще всего общается, — либо в силу своих предпочтений, либо в силу обстоятельств. Так, человек, наблюдающий за членами бандитских групп, имеет несравнимо больше возможностей изучить агрессивное поведение, чем человек, общающийся исключительно с людьми, предпочитающими мирное времяпрепровождение.

Процессы сохранения (Наблюдение за моделями не в состоянии оказать на людей сколько-нибудь заметного влияния, если они не будут запоминать наблюдаемое поведение. Опыт кратковременного моделирования сохраняется в долговременной памяти посредством символов. В первую очередь именно способность мыслить символами позволяет человеку путем простого наблюдения изучить большую часть элементов типового поведения)

Процессы моторно-репродуктивные

преобразование символических представлений в соответствующие действия. Для того чтобы понять, каким образом осуществляются реакции, требуется проанализировать, каковы идеомоторные механизмы исполнения. Воспроизведение поведения достигается путем организации реакций во времени и пространстве, в соответствии с образцом, предложенным моделью. В целях анализа реализацию поведения можно подразделить на когнитивную организацию реакций, мониторинг и совершенствование посредством информативной обратной связи.

На начальной фазе реализации моделируемого поведения реакции отбираются и организуются на когнитивном уровне. Уровень научения через наблюдение, который в итоге будет продемонстрирован в виде какого-то конкретного поведения, отчасти зависит от того, насколько сформированы основные компоненты навыков. Если человек обладает всеми необходимыми элементами, то он может легко интегрировать их, формируя новые типы; но, если хотя бы один из компонентов реакции отсутствует, воспроизведение поведения может оказаться несостоятельным. Когда налицо дефицит, тогда основные субнавыки, необходимые для сложного исполнения, сначала должны быть развиты моделированием и практикой.

На бихевиоральном уровне существуют и другие препятствия к реализации того, что было освоено путем наблюдения. Идеи редко безошибочно преобразуются в правильные действия с первой же попытки. Точного совпадения, как правило, добиваются в ходе многократного повторения попыток — благодаря корректирующим усилиям. Несоответствия между символической репрезентацией и исполнением служат подсказкой для корректирующих действий. Общая проблема при освоении сложных навыков — к примеру, при обучении игре в гольф или плаванию — заключается в том, что человек не может наблюдать свои реакции со стороны. Ему приходится полагаться лишь на собственные неотчетливые кинестатические ощущения или же на слова людей, следящих за его игрой. Очень трудно направлять действия, которые только наблюдаемы или определяемы коррекцией, необходимой для достижения максимально точного совпадения между репрезентацией и исполнением.

Невозможно усовершенствовать навыки в ходе одного лишь наблюдения, равно как и невозможно развить их исключительно методом проб и ошибок. Тренер по гольфу вряд ли ограничится тем, что выдаст новичкам мячи и клюшки, а сам станет дожидаться, когда же они освоят удар. В большинстве случаев повседневного научения люди в первую очередь пытаются максимально освоить новое для них поведение путем моделирования, а затем начинают совершенствовать свои действия, самостоятельно корректируя исполнение посредством информативной обратной связи и фокусируя свое внимание на отдельных элементах.

 

Мотивационные процессы

Теория социального научения проводит различие между научением и исполнением, так как люди не следуют всему тому, чему они научились, поскольку люди на деле не реализуют на практике все подряд, чему они научились. Человек с большей вероятностью воспримет поведение модели, если оно приводит к полезным результатам, нежели если оно оказывается неэффективным или даже вредным. Среди большого числа наблюдаемых реакций предпочтение отдается реакциям наглядно эффективным, а не тем, которые ведут к негативным последствиям. Оценочные реакции, которые люди вырабатывают по отношению к своему поведению, также регулируют реакции, заученные в процессе наблюдения. Мы стараемся действовать так, чтобы получать самоудовлетворение, и отбрасываем то, что лично не одобряем.

С одной стороны, имитативное поведение можно рассматривать без учета лежащих в его основе процессов. Модель многократно демонстрирует требуемые реакции и тем самым обучает других воспроизводить ее поведение. Если при этом обучающихся подталкивать в нужную сторону, когда они ошибаются, и вознаграждать, когда они преуспевают, то это со временем может привести к тому, что у большинства людей выработаются нужные реакции. Но с другой стороны, если требуется объяснить явление моделирования и получить прогнозируемые результаты, в таком случае необходимо принимать во внимание различные детерминирующие факторы, о которых говорилось выше. В каждом конкретном случае неспособность наблюдателя в точности воспроизвести поведение модели может иметь свою особую причину: может быть, не было возможностей пронаблюдать поведение модели во всех его деталях; может быть, моделируемые моменты были неправильно закодированы для представления в памяти; может быть, при воспроизведении того, что было освоено, человека постигла неудача; может быть, человек физически не способен действовать или у него отсутствуют необходимые побудительные причины для таких действий.

 

Распространение инноваций

 

Тут много написано, но суть в том, что новое поведение поначалу моделируется всё чаще, и потом, в зависимости от того, насколько оно функционально ценно (функцию будем понимать как цель – типа рекламы для повышения спроса, моды и т.п.), либо приживается и моделируется дальше, либо приходит в упадок.

Среди различных видов инновационного поведения ничто не подверглось такому тщательному исследованию, как поведение в области потребления. Благодаря критической роли, которую играют первые участники процесса распространения, большинство исследований посвящены выяснению вопроса о том, обладают ли какими-то особыми, выдающимися качествами те люди, которые первыми готовы испробовать новое. Если действительно существуют определенные типы личностей, которые первыми усваивают новые идеи и продукты, то можно управлять инициализацией процесса распространения, если адресовать рекламные обращения именно к этим категориям людей. А уж они в свою очередь будут силой примера оказывать влияние на остальных.

Суммируя все вышеуказанное, можно сказать, что моделирование служит основным способом переноса новых форм поведения, но те, кто располагает доступом к средствам воздействия, могут лишь частично контролировать процесс распространения. Далеко не все, что моделируется, становится популярным. Диспозициональные характеристики располагают лишь ограниченным значением для того, чтобы прогнозировать, кто из всего многообразия потенциальных последователей окажется наиболее восприимчивым. Социальные и экономические факторы, которые частично регулируют усваиваемое поведение, устанавливают границы для силы убеждения. И тем не менее маркетологи путем воздействия на те детерминанты, которые они могут контролировать, весьма успешно помогают формировать общественные вкусы и стиль жизни.

Многие из ранее приведенных примеров наглядно демонстрируют, что распространение поведения является не только допустимым с социальной точки зрения, но и всячески подталкивается коммерчески. Процесс усвоения, как показано результатами опросов, аналогичен тем видам деятельности, которые считаются социально неприемлемыми. Распространение новых форм коллективного протеста и агрессии, например, происходит в полном соответствии с общей моделью процесса распространения (Bandura, 1973). Однако при распространении антисоциальных форм поведения, как правило, имеет место более значительное отставание по времени, чем при распространении социально допустимых форм.

 

 

Глава третья

Предшествующие детерминанты

 

События внешней среды, как правило, происходят в определенной регулярной последовательности или парно сопряжены. Такие единообразия порождают ожидания по поводу взаимосвязи событий. Зная причины тех или иных явлений можно с той или иной степенью вероятности предсказывать, чего следует ожидать при данных обстоятельствах. Если люди стремятся действовать эффективно, то они должны прогнозировать вероятные последствия различных событий или действий, и в соответствии с этим регулировать свое поведение. В противном случае люди были бы вынуждены действовать вслепую и такими способами, которые могли бы оказаться бесплодными или даже опасными. Информация о возможных последствиях тех или иных действий или событий уже некоторым образом содержится в самих стимулах внешней среды. Каждый человек уже знает, чего можно ждать от тех или иных обстоятельств, мест, людей и вещей, а также социальных сигналов, содержащихся в языке, жестикуляции или действиях других людей.

 

Спусковой крючок агрессии

 

Другим ярким примером обсуждаемого здесь процесса научения является формирование спускового крючка агрессии (Bandura, 1973). Результаты экспериментов над животными показали, что после некоторого количества парных опытов, когда нейтральное событие выступало в роли предвестника нападения, это предвещающее событие уже само по себе порождало схватку. Исследование Тоша (1969), объектами которого были хронически агрессивные личности, документально подтвердило аналогичный процесс формирования спусковых крючков агрессии и у людей. К примеру, известен такой случай, когда человек в юности пережил унизительные побои со стороны более сильного противника и этот болезненный опыт сказался на выборе его будущих жертв: он впадал в ярость при малейшей провокации со стороны крупного человека. Эта характерная человеческая особенность приобрела над его агрессивным поведением такую власть, что очень часто подавляло в нем чувство опасности, связанное с нападением на сильного противника. В более формальных исследованиях было установлено, что спусковые крючки агрессии срабатывают особенно быстро, когда вступают в дело одновременно с другими агрессивными побуждениями — к примеру, с гневным возбуждением, агрессивным моделированием или растормаживающим оправданием агрессивного поведения (Berkowitz, 1973).

 

Функции самовозбуждения

 

Сила реакций, вызванных эмоциональным возбуждением, вне всякого сомнения, ограничена внешними физическими стимулами. Аффективные реакции могут стимулироваться когнитивно. Люди легко могут вызвать у себя приступ тошноты, если будут представлять себе нечто отвратительное. Они могут прийти в состояние сексуального возбуждения с помощью эротических фантазий. Они могут напугать себя мыслями, порождающими страх. Ну и наконец, они могут буквально ввергнуть себя в гнев, если будут пережевывать мысли о плохом обращении с ними злонамеренных провокаторов. В самом деле, Барбер и Хан (1964) обнаружили, что воображаемая болезненная стимуляция создает субъективный дискомфорт и порождает физиологические реакции, сходные с теми, которые вызываются действительной болезненной стимуляцией.

 

Совпадающие ассоциации

 

Среди множества различных событий, которые происходят в связи с формированием аверсивных последствий, одни действительно связаны с последствиями, а другие являются лишь совпадающими по времени. Приведенное далее письмо, взятое из колонки добрых советов в газете, являет собой потрясающую иллюстрацию подобного неуместного научения ожиданием:

 

«Дорогая Эбби,

Мой знакомый устроил мне встречу с незнакомым человеком, и в тот момент, когда я увидела мужчину в галстуке-бабочке, я поняла, что ему нельзя доверять. Он корыстно овладел мною, а потом обманывал и издевался. Теперь всякий раз, когда я встречаюсь с мужчиной, который носит галстук-бабочку, повторяется та же история. Я думаю, следует предостеречь всех девушек от таких субъектов.

Противница галстуков-бабочек».

 

В приведенном выше примере автор письма обобщает сильную реакцию на галстуки-бабочки, каковой признак вряд ли можно считать прочно связанным со склонностью к обману. Поскольку предвзятое недоверие по отношению к мужчинам, носящим галстуки-бабочки, порождает у нее негативную реакцию, настороженное поведение поддерживается неприятными переживаниями. Ассоциация на основе случайного совпадения, таким образом, преобразуется в действительную корреляцию. В этом процессе неуместное поведение поддерживается, скорее, некоей самодельной реальностью, нежели условиями, которые существовали в прошлом, но уже не имеют места в настоящем.

 

Неуместные обобщения

 

Иррациональное защитное поведение часто формируется тогда, когда опыт событий, ассоциирующихся с аверсивными переживаниями, обобщается и переносится на вполне безвредные события, сходные с первыми — либо физически, либо семантически. В неоднократно цитируемом эксперименте, который провели Уотсон и Рейнер (1920), ребенку показывали крысу, и этот показ сопровождался резким звуком. В результате ребенок обобщил и распространил свой страх на все прочие меховые или пушистые предметы и начал опасаться не только крыс, но и кроликов, собак, меховых шуб, ваты, шерсти и даже человеческих волос. Как правило, чем больше сходства имеется между безвредным стимулом и тем стимулом, который действительно исходно связан с опасностью, тем сильнее оказывается обобщенная реакция.

Безвредные события могут приобрести отвращающий потенциал путем обобщения на основе семантического сходства. Можно сослаться на клинический пример, о котором сообщили Уолтон и Матер (1963). Они рассказали о женщине, которая была одержима страхом оказаться грязной и тратила все свое время на совершение бесконечных гигиенических ритуалов. Такое маниакально-принудительное поведение началось у нее с жестокого чувства вины, вызванного «грязью» любовной связи с женатым мужчиной. Со временем широкий набор стимулов, связанных с мочеполовой сферой, и все формы грязи начали вызывать у нее нервное расстройство.

 

Корректирующее научение

 

До недавнего времени, все усилия, направленные на подавление защитного поведения, основывались в основном на интервью как способе модификации поведения. Постепенно, по результатам подобных собеседований, стало очевидно, что разговор не является особенно эффективным способом модификации человеческого поведения. Для того чтобы изменить поведение, требуется специальное корректирующее научение.

Разработки в области модификации поведения демонстрируют наличие двух основных дивергентных тенденций. Различие между ними становится особенно очевидным при модификации дисфункциональных торможений, и защитного поведения. С одной стороны, объяснения процессов модификации становятся более когнитивными; с другой стороны, именно лечение, основанное на действии, доказало свою наибольшую эффективность для осуществления психологических изменений. Вне зависимости от используемого метода, лечение, которое проводилось посредством фактического действия, достигало более высоких и последовательных результатов, нежели лечение фобий, основанное на когнитивном представлении опасности (Bandura, 1976б). Символические процедуры могут многое добавить к многостороннему подходу, основанному на непосредственном действии, но сами по себе они часто оказываются недостаточными.

Силу убежденности человека в собственной эффективности определяет сам факт, будет или нет он что-либо предпринимать при конкретных обстоятельствах. Люди боятся угрожающих ситуаций и избегают их, если они уверены в том, что им с этим не справиться, но с другой стороны, ведут себя активно и уверенно, если считают себя способными успешно разобраться в трудной ситуации, которая в противном случае вызвала бы робость.

Достижения в исполнении являются наиболее надежным источником информации об ожидании эффективности, поскольку они основываются исключительно на личном опыте. Успехи поднимают оценку собственного мастерства; неоднократные неудачи подрывают ее — особенно если эти неудачи случаются на ранних стадиях развития событий. После того, как в результате достигнутых успехов укрепляется ожидание эффективности, отрицательное воздействие случайных неудач ослабляется. Действительно, случайные неудачи, которые впоследствии преодолеваются сознательным и целенаправленным трудом, могут укрепить самомотивированное упорство, на примере личного опыта, говорящего о том, что даже самые сложные препятствия можно преодолеть настойчивыми усилиями. Таким образом, воздействие неудач на личную эффективность частично зависит от времени и общего хода событий. Однажды сформированное ожидание эффективности распространяется и на смежные ситуации.

 

Ожидания эффективности

 

 

       Многие ожидания проистекают из косвенного опыта. Видя, как другие занимаются опасными видами деятельности без вредных для себя последствий, наблюдатели вырабатывают у себя ожидание того, что у них также все должно со временем получиться, если они интенсифицируют свои усилия и проявят настойчивость. Они убеждают себя в том, что, если другие могут сделать это, то и они сами могут по крайней мере достигнуть каких-то улучшений своих показателей.

Было доказано, что ряд моделирующих переменных, способных оказать воздействие на ожидание мастерства, усиливает растормаживающее влияние процедур моделирования. Люди, страдающие различными фобиями, легче избавляются от своих страхов, когда видят, что испуганные модели постепенно, посредством настойчивых усилий, преодолевают свои страхи, чем когда видят, как хорошо подготовленные модели справляются с пугающими заданиями без затруднений (Kazdin, 1974a; Meichenbaum, 1971). Сходство с моделью по другим параметрам может также повысить эффективность символического моделирования. Наблюдение за раскованным поведением модели, приводящим к достижению полезного результата, оказывает более благотворное воздействие, чем наблюдение за точно таким же поведением, но без явно выраженных последствий (Kazdin, 1974c; 1975). Диверсифицированное моделирование, при котором виды деятельности, которые наблюдатели считают опасными, неоднократно и безопасно повторяются различными моделями, является более эффективным, нежели выполнение таких же действий всего лишь одной моделью (Bandura & Menlove, 1968; Kazdin, 1974б). Если могут добиться успеха люди с самыми различными качествами, то у наблюдателя формируется разумное основание для усиления собственного чувства эффективности.

 

Моделирующие детерминанты

 

Среди многочисленных прогностических сигналов, которые в каждый момент времени оказывают влияние на поведение, ничто не является столь широко распространенным и столь же эффективным, как действия других людей. Люди радостно хлопают в ладоши, когда другие аплодируют, смеются, когда другие смеются, покидают общественные места, когда видят, что другие уходят. В неисчислимом множестве случаев поведение людей направляется и формируется моделирующими влияниями.

Действия других людей приобретают прогностическое значение посредством корреляции последствий — примерно так же, как это происходит в отношении несоциальных физических и символических стимулов. Моделирующие сигналы подталкивают к совершению подобного поведения, когда поведение других людей приводит к вознаграждаемым результатам, но также вызывают и дивергентное поведение, когда действия отличаются от подкрепляемых действий модели. Поскольку люди, как правило, демонстрируют проверенное поведение, то и следование хорошим примерам оказывается несравненно более эффективным, нежели нудный метод проб и ошибок. Таким образом, полагаясь на действия признанных моделей, новички могут вести себя соответствующим образом в различных условиях и при разнообразных событиях, не обрекая себя на личное открытие всех составляющих уместного поведения путем наблюдения за недовольной или, напротив, одобрительной реакцией свидетелей их движения на ощупь. Пословица «Будучи в Риме, поступай, как римлянин» подчеркивает функциональное значение моделирующих сигналов.

 

 

Выделение закономерностей

 

Явления окружающего мира, которые могут прогнозировать результат различных видов действий, обычно являются лишь малой частью широчайшего разнообразия совершенно не связанных друг с другом событий. Чтобы еще больше усложнить дело, многие условия, управляющие подкреплением, сочетают в себе многочисленные факторы, образующие сложные правила поведения. Для того, чтобы проиллюстрировать это положение, рассмотрим задание, в котором участников просят высказать свои суждения об уместности употребления алкогольных напитков в различное время, в различных условиях, при различных социальных обстоятельствах. Эти три фактора, как и многие другие, не имеющие отношения к делу признаки (например, тип употребляемого напитка, пол пьющего и т. д.) изображаются в различных комбинациях в наборе картинок. Давайте произвольно назначим «приемлемыми» те картинки, на которых показан взрослый человек, употребляющий алкогольный напиток дома или в баре, в вечернее время, а те картинки, где изображено питье в одиночку днем или на работе, будем считать «неприемлемыми». Когда испытуемые пробуют формулировать свои суждения о том, какие факторы имеют отношение к делу, на основе этих произвольных предположений, они получают обратную связь, говорящую о правильности или неправильности их ответов.

 

Альберт Бандура «Теория социального научения», 1977 год.

1. Точки зрения, ранее господствовавшие в психологии, относительно объяснения поведения:

А)личностные факторы

Б)ситуационные (Скиннер, бихевиоризм)– поведение человека детерминировано внешними источниками влияния (стимулы, непосредственный опыт, наблюдение), исключают способность к самоуправлению.

· Поведение управляется его непосредственными последствиями (сиюминутные реакции и подкрепления). Если подкрепление получает только каждая пятидесятая реакция, то очевидно, что 98 процентов действий являются бесплодными, и только 2 процента вознаграждаются.