Битва при Панипате, 14 января 1761 г.

На заре этого дня армия маратхов с развевающимися на ветру концами их тюрбанов и лицами, намазанными шафраном, что означало смерть или победу, выстроилась за пределами своего лагеря. В центре была размещена конница; на левом фланге находился Ибрахим‑хан с артиллерией и обученными французами сипаями, а на правом – отряды Холкара и Синдии.

Садашир‑рао, поддавшись на настоятельные требования армии сражаться, послал письмо навабу княжества Ауд с просьбой способствовать мирному урегулированию. «Уровень воды, – писал он, – поднялся выше моей головы». После этого наваб разбудил Ахмад‑шаха, который приказал своим войскам строиться, а сам поехал на разведку. Пушки маратхов, занявшие свои позиции, дали залп и тем самым подтвердили полученную весть.

Афганская армия состояла из конницы племени дуррани (они были верхом на туркменских лошадях), пехоты и артиллерии в центре под командованием визиря – шаха Валихана. На левом фланге находился Наджиб уд‑Даула со своей пехотой, состоявшей из представителей племени рохилья; далее было расположено войско княжества Ауд. На правом фланге стояли союзники – рохилья и моголы. Афганская армия насчитывала 60 тысяч человек против 45 тысяч маратхов и была развернута цепью, которая была длиннее вражеской, по обоим флангам, имевшим сильную поддержку афганской конницы. Важно отметить, что афганцы были гораздо лучше экипированы, чем маратхи. С обеих сторон имелось большое количество лагерной прислуги, и многие из них – особенно с афганской стороны – были полезными бойцами.

Битва началась с артобстрела со стороны маратхов, но выстрелы были в основном с перелетом. После этого Ибрахим‑хан приказал своей пехоте идти в штыковую атаку, и племя рохилья было потеснено назад, но не разгромлено. Увидев, что центр афганских войск остался без защиты, бхао ринулся в эту брешь со своей кавалерией, которая прорвала боевые порядки афганских всадников, застигнутых врасплох на рысях. Однако они продолжили ожесточенно сражаться. Положение афганцев теперь было серьезным, но на левом фланге Наджиб уд‑Даула продвигался вперед короткими перебежками и нарушил боевые порядки маратхов пушечными залпами.

Ахмад‑шах, будучи великим полководцем – и он доказал это в тот день, – понял, что выиграет битву военачальник, который имеет возможность бросить в бой последний резерв, и поэтому собрал все возможные войска, включая лагерных часовых, для нанесения последнего, решающего удара. Он послал конный отряд численностью 10 тысяч сабель шаху Валихану, приказав ему идти в наступление сомкнутым строем, а другим отрядам было велено атаковать с флангов. К тому же три эскадрона конных рабов обстреляли маратхов из мушкетов, унеслись галопом для их перезарядки и вновь вернулись, чтобы повторить атаку. Теперь враг собрался в кучу и нес очень большие потери.

Вскоре после двух часов пополудни Вишвас‑рао был убит пулей, и маратхи, которые по кастовому обычаю сражались на пустой желудок, потеряли всякую надежду и потерпели поражение. Положение их было отчаянным ввиду того, что они подверглись обстрелу из 1500 вертлюжных пушек. «Вдруг разом, – читаем мы, – будто по волшебству вся армия маратхов повернулась спиной и побежала с поля боя, оставляя позади горы мертвых».

Отважный бхао, под которым были убиты три коня, пал в бою, сражаясь как лев, до конца. Погоня при лунном свете унесла десятки тысяч жизней маратхов, так как быстрые туркменские кони афганцев легко догоняли их маленьких лошадок. На следующий день был штурм укрепленного лагеря; мужчинам отрубали головы, а женщин и детей обращали в рабство. Трагизм этой катастрофы выражен в письме банкира, в котором говорилось: «Две жемчужины были уничтожены, двадцать семь золотых могуров потеряны, а сколько серебра и меди – не поддается счету».

 

Результаты битвы

Третья битва при Панипате была одной из решающих мировых битв. Если бы афганцы потерпели поражение и оказались бы отброшены за Инд, вся Индия стала бы платить дань маратхам. Но их разгром на этом поле брани ослабил их власть на целое поколение, нанеся смертельный удар по престижу пешвы. Эта битва на самом деле облегчила англичанам завоевание Индии.

Для Ахмад‑шаха победа в битве при Панипате была пирровой, так как не принесла соразмерных политических завоеваний – только славу и авторитет. Его солдаты, нагруженные награбленным добром, настаивали на возвращении домой. Так что, изъяв в Дели как можно больше денег и сделав сына убитого Аламгира Али Гаухура императором под титулом шаха Алама, Ахмад‑шах отправился на родину – в горы Афганистана.