В создании литературной традиции

НА КХАРИ БОЛИ

 

В развитии современного прозаического языка совершенно исключительная роль принадлежит Лаллу джи Лалу, автору «Прем Сагара». Как и о подавляющем большинстве авторов различных индийских литератур, о Лаллу джи Лале нам известно чрезвычайно мало. По существу наиболее достоверные сведения о нем ограничиваются несколькими фактами, о которых он упоминает в своем предисловии к «Прем Сагару», когда он говорит: «по распоряжению Джона Гилькхриста (директор Fort William College’а) в 1860 г. (Викрамадитьи, т. е. 1803 г. хр. эры) поэт Шри Лаллу джи Лал, гуджаратский брахман из Агры... изложив (историю Кришны) на чистом языке Дели и Агры, назвал его (свое произведение) «Прем Сагар». Таким образом мы знаем, что Лаллу джи Лал принадлежал к одному из гуджаратских брахманских родов, первоначально жил в Агре и Дели. Впоследствии, когда в Fort William’е, т. е. в Калькутте, был основан колледж для обучения английских чиновников местным индийским языкам и были приглашены знатоки различных языков для составления текстов, потребных для целей изучения языка, то Лаллу джи Лал был одним из наиболее видных специалистов этого рода. Он развил обширную литературную деятельность и дал ряд книг, имевших весьма большое значение для последующего развития языка и литературы хинди. Согласно индийскому труду по истории литературы — Мишрабандху Винода он родился около 1820 г. Викрамадитьи, т. е. около 1763 г. хр. эры, был в живых в 1825 г. и в зрелом возрасте проживал в Муршидабаде и Калькутте. Более подробные биографические данные о Лаллу джи Лале даются в предисловии к «Прем Сагару», изданному Бенаресской «Каши Нагари Прачарини Сабха». Эти же данные повторяются в статье Шьям Сундар Даса «Основоположники современного прозаического хинди». Шьям Сундар Дас говорит, что настоящее имя, Лаллу джи Лала было Лаллу Лал или Лал Чанд, или Лаллу джи, литературный псевдоним «Лал Кави». Его отец Чайнсукх джи жил в большой бедности. Лаллу джи был старшим из его сыновей и родился приблизительно в 1763 г. Уже в доме отца Лаллу Лал изучил санскрит, персидский язык и брадж, но вследствие бедности и ранней смерти отца его образование осталось незаконченным. Он не сделался ни крупным знатоком санскрита, ни большим специалистом в области персидского языка. Прекрасно изучил он только брадж и разговорный язык Агры. После смерти отца Лаллу джи жил в крайней бедности и в поисках средств существования провел значительную часть жизни в скитаниях, весьма часто предлагал свои услуги, как поэт, различным феодальным владетелям. По разным причинам однако ему не удалось устроиться надолго ни при одном дворе, и только поступление на службу Ост-Индской компании, в качестве преподавателя хинди и автора книг на этом языке, обеспечило ему относительно безбедное существование. Особенно улучшилось его положение после того, как он спас одного из чиновников компании, тонувшего в Ганге. В награду за свое спасение чиновник оказал Лаллу джи Лалу материальную поддержку и помог ему открыть типографию. Лаллу джи Лал ревностно принялся за печатное дело и стал издавать свои произведения. Исключительная тщательность изданий и чистота языка завоевали его печатной фирме, которую он назвал «Санскрит-Пресс», широкую популярность, благодаря чему цена на его «Прем Сагар» постепенно возросла с 15 рупий до 30 рупий. Даже в настоящее время эти издания «Прем Сагара» считаются лучшими.

Лаллу джи Лал прослужил 24 года в качестве преподавателя Рог Fort William College’а и в 1825 г., получив пенсию, переселился в Агру. В Агру он перевез и свою типографию, намереваясь продолжать свою издательскую деятельность. Однако вследствие различных затруднений ему пришлось со своею типографией вернуться в Калькутту. Скоро после возвращения в Калькутту Лаллу джи Лал умер.

Согласно G.A. Grierson’у Лаллу джи Лалу принадлежат следующие произведения:

1) Прем Сагар (прэмаса̄гара), перевод которого дается ниже.

2) Латайф-и-Хинди (лата̄яфа хим̣дӣ), сборник 100 рассказов на урду, хинди и брадже, Который был напечатан в Калькутте под названием «The New Cyclopaedia Hindustanica». Значительная часть этого труда была перепечатана Carmichael Smith’ом в Лондоне.

3) Раджнити или Барттик Раджнити (ра̄джанӣти), перевод Хитопадеша на брадж. Написан в 1812 г. хр. эры.

4) Сабха Билас (сабха̄била̄са) — антология из произведений знаменитых поэтов, писавших на брадже.

5) Мадхав Билас (ма̄дхававила̄са) — произведение в настоящее время, видимо, утраченное.

6) Лал Чандрика (ла̄лачам̐дрика̄) — подробный комментарий на Sat Sai поэта Бихари Лала.

7) Машардир - и - Бхакха (Mashardir-i-Bhakha), которое G. Grierson определяет так: “a grammatical work on the Hindi Language, in prose and in the Nagari character. Garcin de Tassy says that a copy exists in the Library of the Asiatic Society of Bengal”.

8) Сингхасан Баттиси, (сим̣ха̄санабаттӣсӣ) переведенный с браджа Лаллу джи Лалом в сотрудничестве с Мирзой Казимом Али.

9) Байтал Пачиси (баита̄лапачӣсӣ), сборник рассказов, переведенных ранее Сурати Мисаром с санскрита на брадж. С браджа перевод сделан Лаллу джи Лалом в сотрудничестве с Mazhar ’Ali Khan Wila.

10) Повесть Мадхонал или Мадхабанал. Издана в сотрудничестве с Mazhar’Ali Khan Wila. Санскритская версия повести относится к 1530r.; версия на брадже, с которой сделан перевод, относится к 1683 г.

11) Шакунтала (ш́акунтала̄ на̄т̣ака) — повесть. Издана Лаллу джи Лалом в сотрудничестве c Kazim Ali Jawan’om.

Из всех этих произведений Лаллу джи Лала «Прем Сагар», несомненно, является наиболее важным. Он написан на наиболее простом и изящном прозаическом языке и является первым крупным произведением на прозаическом хинди, от которого идет непрерывная литературная традиция на этом языке. Поэтому Лаллу джи Лал вместе с мунши Садасукх Лалом и Садал Мишрой, который так же, как и Лаллу джи Лал, состоял на службе в Fort William College’e, считаются основоположниками прозаического хинди. И, несомненно, наибольшая заслуга в утверждении этого языка принадлежит Лаллу джи Лалу, в частности большую историческую роль сыграл его «Прем Сагар».

Большое историческое значение «Прем Сагара» объясняется не только крупными художественными достоинствами этого произведения, но особенно тем, что его простой язык был в дальнейшем положен в основу обучения в школах. Таким образом язык «Прем Сагара» сделался образцом, на котором воспиталось несколько поколений последующих литературных деятелей.

Вопрос о языке Лаллу джи Лала и его историческом значении вырос в настоящее время в довольно сложную проблему, которая разрешается по разному. Дело в том, что различные английские авторы считают прозаический хинди «изобретённым англичанами» (English invented language). В частности Г. Грирсон в предисловии к своей истории литературы, обращаясь к началу ХХ в., говорит: “It was the period of the birth of the Hindi Language, invented by the English, and first used as a vehicle of literary prose composition in 1803, under Gilchrist tuition, by Lallu ji Lal, the author of the Prem Sagar”. В дальнейшем изложении, в десятой главе он говорит: “In 1803, under Gilchrist’s tuition, Lallu ji Lal wrote the Prem Sagar in the mixed Urdu Language of Akbar’s camp-followers and of the market where men of all nations congregated, with this peculiarity, that he used only nouns and particles of Indian, instead of those of Arabic or Persion, origin. The result was practically a newly-invented speech; for though the grammar was the same as that of the prototype, the vocabulary was almost entirely changed. This new language, called by Europeans Hindi, has been adopted all over Hindustan as the lingua franca of Hindus, for a want existed which it fulfilled”.

В этих словах Г. Грирсона два факта вызывают большое недоумение. Во-первых, даже теоретически весьма необычным представляется факт «изобретения» иностранцами литературного языка для такой обширной страны, как Индия с ее давней культурой. Совершенно непонятно, как и почему через несколько лет после этого «изобретения» весьма многочисленные местные авторы пользуются этим языком и находят обширный по тому времени круг читателей. Совершенно невероятным представляется факт принятия в качестве lingua franca языка якобы «изобретенного» директором колледжа в Fort William College. Во-вторых, сам Грирсон указывает на весьма скромную форму изобретательства: дело идет об ограничении употребления персидских и арабских элементов, вместо которых стали употребляться слова индийского происхождения. Таким образом «изобретательство», даже согласно мнения Г. Грирсона, выразилось лишь в форме частичного изменения лексики. Эти изменения в лексике, если иметь в виду литературный урду того времени, в весьма сильной степени насыщенный персидскими и арабскими элементами, могут представляться весьма значительными, но нужно иметь в виду, что разговорный язык, несомненно, употреблял мусульманские элементы в размерах во много раз более скромных. Таким образом даже и изменения в лексике — по сравнению с разговорным языком — не были, по-видимому, радикальными.

Кроме того, разговоры об «изобретении нового языка» противоречат прямому свидетельству самого Лаллу джи Лала. В предисловии к своему труду Лаллу джи Лал говорит, что он написал свой труд …, т. е. «отбросив мусульманский язык (т. е. мусульманские лексические элементы), ведя повествование на чистом языке Дели и Агры»......

Таким образом по прямому свидетельству Лаллу джи Лала ни о каком «изобретательстве» нового литературного языка не может быть и речи. В литературное обращение был введен язык столицы Индии — Дели. Из этого могло следовать, что англичане оказали поддержку наиболее распространенному в то время языку Индии, в его наиболее чистой форме, которая употреблялась в столице страны. Этим можно было объяснить и то, что ряд авторов, приглашенных Гильхристом для создания новых текстов, в том числе и Лаллу джи Лал, происходили из Дели или из Агры.

Притязания англичан на изобретение для Индии нового литературного языка вызвали большую оппозицию со стороны индусов. Их возражения идут по двум линиям. С одной стороны, указывают, что кхар̣ӣ болӣ, т. е. прозаическая форма хинди, употреблялась задолго до Лаллу джи Лала. С другой стороны, стараются доказать, что язык Лаллу джи Лала не может быть признан чистым хинди, и, следовательно, нес «Прем Сагара» нужно начинать традицию употребления кхар̣ӣ болӣ, как литературного языка.

Возражения индусов против положения, выставленного англичанами, в наиболее систематической форме представлены в курсе языкознания Шьям Сундар Даса.

Шьям Сундар Дас указывает, что язык, фонетически и морфологически тожественный с кхари боли, употреблялся еще в XIII в. Амиром Хусро (1256-1325) в его мелких произведениях. Помимо мусульман, кхари боли употребляется также рядом поэтов индусов: Кабиром, Нанаком, Даду, Бхушаном и т. д. Так, Бхушан (1613-1715) пользуется им в нескольких местах своей поэмы «Шивабавани». Равным образом поэты Ситал (1723), Лал Кишори (середина XVIII в.) также пользуются этим языком в своей поэзии. Это доказывает, по мнению Шьям Сундар Даса, что кхари боли был широко распространен уже в XVI столетии, хотя и мало употреблялся в литературе.

Отвергнув положение о недавнем происхождении кхари боли, Шьям Сундар Дас находит неправильным утверждение, что Лаллу джи Лал является основоположником прозаического хинди. Он говорит: «Лаллу джи Лал почитается основоположником прозы хинди. В действительности же не он дал прозе хинди ее нынешнюю форму. Сохранился перевод на хинди «Бхагаваты» под названием «Сукхсагар», написанный Садасукхом. Давая небольшой образец его, мы можем показать, что уже до Лаллу джи Лала положено было начало прозаическому хинди».

Шьям Сундар Дас, по-видимому, сам сознает слабость этого возражения, так как Садасукх (1746-1824) является современником Лаллу джи Лала (1753-1825), и разница в несколько лет, протекших между написанием упомянутого им перевода Садасукха и написанием «Прем Сагара», конечно, не может иметь никакого серьезного значения.

Он мог бы с большей убедительностью использовать факт близости языка обоих названных авторов для доказательства того, что прозаический хинди не является «новоизобретенным» языком.

С другой стороны, факт наличия упомянутого перевода Садасукха ничего не говорит о его последующей роли. «Сукхсагар» был скоро забыт и совершенно ясно, что его язык никоим образом не мог воздействовать на упрочение традиции употребления прозаического хинди. В противоположность этому «Прем Сагар» вошел в самое широкое употребление, сделался книгой, на которой воспитывались и воспитываются широкие круги грамотного населения, и именно в этом его историческое значение.

Поддерживая свое положение, что Лаллу джи Лал не является основоположником прозаического хинди, Шьям Сундар Дас указывает, что Садал Мишра и Инша Алла Кхан, современники Лаллу джи Лала, писали на кхари боли, более чистом и красивом, чем язык Лаллу джи Лала. В доказательство «недостаточной чистоты и красоты» языка Лаллу джи Лала Шьям Сундар Дас приводит употребление разных вариантов одной и той же формы, вариантов, имеющих одно и то же значение. Он дает образцы форм абсолютива, а именно, употребление Лаллу джи Лалом форм: … и т. д. Это возражение совершенно отпадает за своей несерьезностью, так как даже в современном стандартизованном прозаическом хинди вполне нормально употребление по меньшей мере четырех форм абсолютива, вроде …, и употребление любой из этих форм никому не может быть поставлено в вину. Совершенно понятно, что в памятнике, написанном в самом начале XIX в., могло быть большее разнообразие форм.

На основании представленных фактов мы должны отвергнуть выставленное английскими исследователями положение об «изобретении» англичанами прозаического хинди, языка, являющегося в настоящее время lingua franca всей северной Индии. Традиция употребления этого языка в литературе восходит к XIII в. Несомненно, эта идиома уже в указанный период служила разговорным, деловым и торговым языком, спорадически просачиваясь и в поэзию хинди, где господствовали другие диалекты.

Равным образом надлежит отвергнуть выставленное индусами, в частности Шьям Сундар Дасом, положение, что не Лаллу джи Лал, а другие авторы являются основоположниками прозаического хинди, так как тот факт, что существуют произведения немногих авторов, написанные на несколько лет раньше до «Прем Сагара» или одновременно с ним, ни в коей мере не говорит за их историческую роль. Названные Шьям Сундар Дасом авторы скоро были забыты, и их влияние на последующее развитие прозаического хинди тем самым свелось к нулю, меж тем как значение «Прем Сагара» Лаллу джи Лала с каждым днем возрастало.

Что касается роли англичан в создании нового прозаического языка, то она выражается во-первых в том, что они, действуя в своих интересах, оказали значительную поддержку популяризации уже существовавшего до них языка. Эта поддержка была тем более значительной, что созданные под их покровительством книги были одними из первых книг, оформленных печатно, так как до англичан печать в Индии не существовала.

Во-вторых, англичане создали не самый язык, а призвали к деятельности нарождавшийся класс буржуазии, который с большим успехом стал в дальнейшем развивать прозаический язык, как необходимое для него орудие буржуазной прессы, литературы и т. д. Все дальнейшее развитие литературного хинди теснейшим образом связано с развитием новой буржуазии, созданной европейским капиталом.

«Прем Сагар» написан прозаическим языком не полностью. Не менее десятой части этого труда написано стихами, причем в стихах употребляется не кхари боли, а брадж, — диалект, в значительной мере отличный от кхари боли. Если, изучив современный прозаический хинди, можно без особых затруднений читать прозаическую часть труда Лаллу джи Лала, то понимание его стихотворных элементов представляет значительные трудности и требует знакомства с фонетикой, морфологией и лексикой браджа, во многих случаях отличающихся от кхари боли.

Поэтические элементы «Прем Сагара» не всегда написаны самим Лаллу джи Лалом. В некоторых случаях он использовал произведения предшествующих поэтов, как, напр., Сур Даса, Бихари Лала Чаубе и других. Напр.,

«Молитвы, четки, чхапа, тилак не обладают силой никакой!
Незрелые умом напрасно пляшут! Угодны Хари чистые душой»

(Прем Сагар, гл. 30 из Бихари Лала).

Стихи у Лаллу джи Лала выступают в тех случаях, где он, как в приведенном примере, высказывает в художественно отделанной форме широко известные положения, ставшие поговорками, либо передает стихами те моменты своего повествования, которые наиболее насыщены эмоционально. Напр.: …

Шри Шукадев джи муни так сказал: «Царь! Когда Шри Кришначандра произнес такое слово полное любви, тогда то все пастушки, забыв свой гнев, исполнившися радости, все встали; приблизившися к Хари, испытали все многообразнейшую радость и погруженные в блаженство, занялись игрой. В тот час —

Шри Кришна создал майю множества частей:
Один, он разделился сам на много тел
И каждой дал он радость, сколь она хотела:
В любви и чудесах ведь Кришне нет предела!

И сколько было там пастушек, столько ж образов Шри Кришначандра принял и, взяв с собою всех на хороводный круг, он снова начал хороводную игру —

Сплели пастушки руки с Кришною великим,
Меж каждых двух пастушек Кришна темноликий!
И каждая считала, что он близ нее,
Не видела, что Кришна с каждою вдвоем!
У каждой пальцы нежно с пальцами сплетались,
И расцвели все пары, все кружатся с Хари,
Меж каждых двух пастушек пляшет Нанды сын,
Как молния меж тучек, блещет он один!
Все жены Браджа белы, Кришна темноликий:
В гирлянде сочетались с золотом сапфиры!» (Гл. 34)

В стихотворной части своего труда Лаллу джи Лал пользуется наиболее широко употребительными в поэзии хинди размерами, а именно:

а) дохой, б) чаупаи и в) соратхой.

Как известно, метрические формы этих размеров следующие;

а) Доха (доха̄) — состоит из четырех частей, чарана, причем первая и третья чарана содержат три стопы, состоящих соответственно из 6, 4 и 3, всего 13 тактов, меж тем как вторая и четвертая чарана состоят из трех стоп, содержащих соответственно 6 + 4 + 1, т. е., всего 11 тактов. Таким образом вся доха состоит из 13 + 11 + 13 + 11 тактов, а именно:

— U U— | U U — | U U U (6+4+3)

U U U U — | — — | U    (6+4+1)

U U — U U | U U - - | U U U      (6+4+3)

U U — U U | U U — | U (6+4+1)

При этом должно заметить, что рифмой связаны между собою только вторая и четвертая чараны.

б) Чаупаи (чаупа̄’ӣ) состоит из четырех чарана, причем каждая чарана содержит 16 тактов. Распределение долгот и краткостей в пределах каждой чаупаи совершенно свободно, важно лишь сохранение количества тактов. Единственное ограничение чаупаи состоит в том, чтобы последняя строфа состояла либо из одного долгого, т. е. —, либо из двух кратких, т. е. U U, но долгий слог в этом положении не может предшествовать краткому.

в) Соратха (сорат̣ха̄) представляет собою переставленную доху, т. е. первая и третья чараны дохи становятся в соратхе вторыми и четвертыми, и наоборот, вторая и четвертая чараны в соратхе становятся первой и третьей. Таким образом вместо формулы: 13+11+13+11 (как в дохе), в соратхе являются 11+13+11+13, а именно:

U U U — U | U U — | U (6+4+1=11)

U U U — U | — U U | U U U     (6+4+3=13)

U U U — U | U U — | U (6+4+1=11)

U U — U U | — U U | U U U    (6+4+3=13)

В соответствии с произведенной перестройкой изменяется также способ рифмовки, т. е. рифмуется первая чарана с третьей, а вторая с четвертой.

Даже прозаическая часть повествования написана прозой, которая в сильной мере приближается к стихам, так как в прозу часто привносится ритм, правда довольно свободный, лишенный связанной однообразности. Этой ритмичности в значительной степени способствует сам синтаксис прозаического хинди, где глагольные личные формы занимают конец фразы, а также фонетическое построение глагольных форм, всегда оканчивающихся на долгие гласные. Довольно часто к ритму, который во многих случаях, как упомянуто, объясняется самими принципами построения фразы и построения глагольных форм, присоединяется, в прозаических частях повествования, Также и рифма, и тем самым часто теряется граница между прозаической и стихотворной частями повествования. Напр.: …

И где нам жить потом, когда они не пустят нас в свой дом (Гл. 24).

Забыть про все страдания, жить лишь надеждой на свиданье! (Там же).

И все, в чем теплится сознанье, страдает тяжко без тебя, без лицезренья, без касанья! (Гл. 48).

Ничьих ты не стыдишься слов! Прими меня и дай мне кров! (Гл. 58).

Кто со Шри Кришной во вражду вступил, тот долго никогда не жил! (Там же).

Вся прозаическая часть повествования испещрена подобного рода фразами, не только ритмованными, но и осложненными рифмой.

Во многих случаях ритм и рифма используются как эмфатические средства для достижения большей экспрессивности, для подчеркивания мысли, эмоционально или логически возвышающейся над общим уровнем прозаического повествования. Однако в ряде случаев мы можем видеть в рифме и ритме влияние всей предшествующей литературной традиции. Вся литература на хинди вплоть до конца XVIII в. развивалась в поэтической форме, и Лаллу джи Лал, несомненно, получил свое литературное образование на этой стихотворной традиции. Таким образом ему, очевидно, приходилось искать элементы прозаического стиля, меж тем как элементы поэтического стиля давались сами собой. Такая же борьба за овладение прозаическим стилем наблюдается и у ряда других авторов, у которых помимо поэтических строф, вкрапленных в прозаическое повествование, также спорадически встречаются элементы, осложненные ритмом и рифмой. Должно сказать, что только к концу XIX в. прозаический стиль хинди окончательно эмансипируется от влияния предшествующей многовековой поэтической традиции.

 

 

«ПРЕМ САГАР» ЛАЛЛУ ДЖИ ЛАЛА