Власть и судьба властителя, его рода и государства

Царь (Годунов): Что ж говорят?

Кто этот самозванец?

А. С. Пушкин

Но, прежде чем перейти к этому основному моменту, надо сделать некоторое более общее пояснение о глубинной связи судьбы правителя с судьбой государства. Она состоит в том, что в таких ситуациях, когда случайная личность получает близкую к абсолютной государственную власть, её личная судьба очень тесно сплетается с судьбой государства, в котором она действует. Этим подобные ситуации и интересны. И наша ближайшая история, и нынешняя обстановка показывает вот такое тесное взаимодействие личной судьбы правителей и судьбы государства.

Казалось бы, В. В. Путин благополучно (по крайней мере, для себя и своих друзей по питерскому двору и коллег из ФСБ и правительства) правит страной 20 лет. Подходит к концу второе двукратное правление: первый раз он два президентских срока руководил нашей страной, второй раз завершает президентство, а в промежутке был премьер–министром, т. е. фактическим правителем был 20 лет. Но 20 лет на вершине власти — это ведь очень много. А в 2024 году это будет уже 24 года. Так долго правили не многие: только некоторые цари да Сталин, ну Брежнев в какой–то мере — 18 лет. У него уже пенсионный возраст, а скоро Владимиру Владимировичу будет 70 лет. Можно спокойно доправить положенный законом срок, отметить юбилей и с почётом уйти на заслуженную пенсию, как говорится, на заслуженный отдых, пожить спокойной пенсионерской жизнью. Но!..

Но, судьба, видимо, распоряжается иначе. Видимо, он находится в такой ситуации, личной и общественной, в которой ему так просто и душевно на пенсию, в счастливую спокойную старость, не выйти. То есть, как поётся в одной песне: «покой ему не по карману», спокойное пенсионерское счастье ему не грозит. Видимо, ему грозит нечто иное… И в этом смысле он напоминает Бориса Годунова на вершине государственной власти:

… «Достиг я высшей власти.

Шестой уж год я царствую спокойно.

Но счастья нет моей душе …

… Напрасно мне кудесники сулят

Дни долгие, дни власти безмятежной –

Ни власть, ни жизнь меня не веселят;

Предчувствую небесный гром и горе.

Мне счастья нет …» [5]

Пушкинский Годунов здесь предчувствует свой трагический конец и свою несчастную судьбу! А его враги готовят ему его судьбу как реализацию их сознательного намерения и субъективной цели. Григорий Отрепьев говорит: «И не уйдёшь ты от суда мирского, как не уйдёшь от божьего суда». То есть себя он мыслит, ни много — ни мало, как проводника божьей воли, суда и рока. А Польша и её король Сигизмунд у него в помощниках. Вот и В. П., наверное, предчувствует «небесный гром и горе», если затеял на старости лет такую сложную «рокировочку», как говаривал первый президент России. А тут ещё и коронавирус некстати (или кстати?). Что ж, эти глухие раскаты стихии уже слышны, а многие краснобаи и старатели либерализма уже предсказывают ему скорый суд, правда не небесный, а Гаагский. А кто же будет «проводником божьей воли»?

В случае с Луи Бонапартом эту роль выполнил парижский пролетариат, а помощниками были Германия и её кайзер Вильгельм I с Бисмарком. Луи убегал от раскатов революционного грома, раскатившегося уже в 1870 году. Историк пишет: «Стачечное движение нарастало… Всё расползалось по швам. Луи Бонапарт решил прибегнуть к испытанному средству: к плебисциту, к опросу населения. Вопрос был поставлен так, что плебисцит с самого начала представлял собой ловушку: одобряет ли народ изменения, внесённые в конституцию…? А все изменения были с либеральным уклоном».[6] Этот опрос в мае 1870 года дал почти 20% против конституционных поправок императора (интересно, что опрос по изменению Конституции Российской Федерации в июне 2020 года дал похожие цифры — 21% ответили «Нет»[7]). Народ не успокоился, тогда он побежал от судьбы дальше: «Наполеон обратился к средству, в котором ищут спасения все гибнущие, гнилые режимы, когда они начинают чувствовать, что почва под их ногами колеблется. Внешняя война, которая должна всех увлечь и объединить вокруг существующей власти…»[8]

Но напрасно пытаться убежать от судьбы. Война началась 19 июля 1870 года, а уже 2 сентября он вместе с маршалом Мак–Магоном он оказался в плену. Причём он сам позорно сдался в плен германскому правительству: «отдал шпагу» (Генерала a la Napoleone из него не вышло, вышел, как и во всём, только жалкий эпигон!). А уже 3 сентября революционное движение разлилось по улицам Парижа.

18 марта 1871 года оно завершилось восстанием и победой Парижской Коммуны, которую приветствовал Первый Интернационал — Международное товарищество рабочих.

У Годунова были основания задуматься о судьбе именно на шестом году царствования над проблемами государства, над судьбами своей семьи и своей собственной. Пушкин, как глубокий исследователь судеб, связывает последующее развёртывание судьбы Годунова с убийством наследника — царевича Димитрия, с действием совести, в которой, по слову самого Бориса, если:

«… пятно,

Единое, случайно завелося,

Тогда — беда! Как язвой моровой

Душа сгорит, нальётся сердце ядом,

Как молотком стучит в ушах упрёк,

И мальчики кровавые в глазах…

И рад бежать, да некуда… ужасно!

Да, жалок тот, в ком совесть нечиста».

Для поэта, писателя, тем более для драматурга конфликт в совести — это достаточное основание дальнейшего постижения судьбы героя. Тем более, что Пушкина к этой мысли подводит его старший товарищ — историк Н. М. Карамзин, у которого Годунов характеризуется как «томимый душевным гладом и желал, чего не имел»: «… кружась на высоте, куда не восходил дотоле ни один из подданных в Российской державе, Борис смотрел ещё выше и с дерзким вожделением: хотя властвовал беспрекословно (выделено нами. — А. К.),но не своим именем; сиял только заимствованным светом; должен был в самой надменности трудить себя личиною смирения, торжественно унижаться пред тению царя и бить ему челом вместе с рабами»[9]. (Очень художественно! Александру I Романову, заказчику, должно было очень понравиться).

Историк считал, что «сей алчный властолюбец видел, между собою и престолом, одного младенца безоружного, как алчный лев видит агнца!.. Гибель Димитриева была неизбежна!»[10] (Явный перебор. Это уже говорит не историк, а художник: прямо–таки поэзия!). И дальше подробно излагает реализацию злодейского замысла с деталями, как будто злодейство совершалось при свидетелях со свечами: его мамками, няньками, родственниками и охранниками. Всё–таки опыт подсказывает, что злодейства такого рода совершаются тайно, а концы прячутся глубоко. (Скажем, так до сих пор и неизвестно толком, кто убил юношу Ивана VI Романова, хотя кивают на Екатерину II. С нею же связывают и смерть Петра III Романова, хотя и неуверенно. Да, было где развернуться талантам Карамзина и Пушкина!). Тем более в Угличе — этой глубинке даже в наше время. И Годунов, многоопытный политик к этому времени (май 1591 года), открыто казнивший и ссылавший враждебных представителей даже древних боярских родов (например, тех же Шуйских), мог бы, при желании, глубоко спрятать концы преступления. Но оно было сделано дерзко, почти демонстративно, почти с вызовом, и если не случайно, то с явным расчётом на скорое расследование и публичность? И зачем такая публичность нужна Годунову, успешному властителю и при Грозном и при Фёдоре? При живом 34‑летнем царе Фёдоре — старшем брате Димитрия, ожидавшим в ту пору наследника (родилась наследница, позднее умершая). Причём младший брат Димитрий не считался по закону наследником, так как был сыном от шестой (незаконной по тем канонам) жены Грозного — Марии Нагой? Ради скандала и подозрений?

Поэтому скорее правы те более поздние историки, которые сомневались в виновности Годунова: М. Погодин, Н. Костомаров, Е. Белов, С. Платонов, Н. Коняев и другие. Интересно опубликованное в Англии, ещё до смерти Димитрия, замечание путешественника Флетчера: «Но, как слышно, жизнь его находится в опасности от покушения тех, которые простирают свои виды на престол в случае бездетной смерти царя»[11]. Годунов у него не называется, а речь идёт о нескольких лицах, будущих борцах за корону, составлявших уже готовые для заговоров группировки как политические партии. Это, по крайней мере, две «худородные»: Годуновы и Романовы, и две родовитые боярские: князья Шуйские и князья Мстиславские с Голицыными. Таким образом, анализ должен исходить из факта наличия в это время по крайней мере четырёх партий, (возможно!) заинтересованных в смерти «наследника». Поэтому современный историк и воинствующий христианин сделал сегодня глубоко обоснованный вывод: «Годунов прекрасно понимал, что любое происшествие с царевичем Дмитрием враги используют для его дискредитации, и, учитывая это, правильнее будет сказать, что едва ли был на Руси ещё один человек, которому бы смерть Дмитрия была так невыгодна, как Годунову…»[12]

Но нам — не поэтам эпохи феодализма и не потомкам бояр, а трезвым научным людям XXI века, — сегодня ясно, что у главного помощника царя Ивана IV и всесильного успешного фаворита при царе Фёдоре, было и без того достаточно много проступков, за которые Господь оставил его без своего попечения, а архангел Гавриил не пустил в царствие небесное. Более того, сегодня понятно, что это были не случайные отдельные проступки против своей совести, а следствия острейшей борьбы двух растущих служилых боярских родов (Романовых и Годуновых) за преемственность (транзит по–теперешнему) власти, уходящей от старого дружинного боярства к новому, нарождающемуся служилому и поместному дворянству. Но старое боярство также озабочено транзитом: их роды хотят сохранить власть за своим сословием, хотят сохранить привычное социальное положение и политический строй государства, не пустить худородных на престол. Из проступков в этой многоплановой борьбе и возникает судьба и новых бояр Годунова и Романовых, и старых: Шуйских с Мстиславскими (последний: из рода Гедиминовичей, глава Семибоярщины), и других, как сложное переплетение следствий прошлых проступков и новых поступков, предопределённых старыми проступками. Два худородных семейства находятся в теснейшем взаимодействии: при взаимной поддержке в борьбе с родовитыми боярами, они, в то же самое время, состоят в смертельной вражде друг с другом из–за влияния на царей и претензий на царскую власть. При Грозном сильнее был царский «любимый шурин» из романовского семейства, а при Фёдоре сильнее стало семейство царского «любимого шурина» Годунова. И эта перемена вызвала, видимо, глубокую зависть и ненависть первых, особенно после избрания Годунова на царство. А тем более, когда в 1602 году умерли (?) в ссылках братья старшего из Романовых: Александр Никитич, Михаил Никитич и Василий Никитич.

Понятно, что внешне братья не подавали вида, что враждуют с царём, и изъявляли послушность, а внутренне?.. В такой же дружбе–вражде были и старые боярские роды: патриотические Шуйские и пропольские Мстиславские. Шуйские также пережили ссылки, а Мстиславский позднее был пострижен в монахи, как, впрочем, и Фёдор Никитич Романов — будущий патриарх, назначенный Лжедмитрием II (?!), и отец первого царя Михаила Фёдоровича Романова. Но это дела личные, семейные. А вот судьбы четырёх вождей тесно связаны между собой и с судьбой государства: так или иначе, но все они побывали царями или правителями.

Так или иначе, но сами их сословия были расколоты в‑себе по отношению к Западу. Не только бояре, но и многие крестьяне и казаки выступили на стороне пропольских лжедмитриев. Поэтому можно сказать, что раскол русского общества на «славянофилов» и «западников» начался не в XIX веке в среде философов и историков, а вместе с воцарением Романовых. Потом он только усугубился церковным расколом в 1650‑х при внуке Филарета, и только усиливался до начала XX века. А с XVIII века он отражался и в индивидах династии: четверть–немцах, полу–немцах и чистых немцах. Поэтому борьба родов в начале XVII века не могла не отразиться на судьбе общества и государства. В этой борьбе погибло много людей, она привела к первой великой смуте, но победителями в этой борьбе оказался плодовитый род Романовых, вышедший из Германии и благословлённый и поддержанный католической Польшей. И им, в конце концов, также была выгодна смерть Димитрия и обвинение в ней первого избранного царя Годунова; независимо от того, убил ли кто–то Димитрия или это была трагическая неосторожность мальчика. Так что вполне возможно, что это была чья–то «многоходовочка», как говаривал разрушитель последнего приюта семьи Николая Романова (Дома Ипатьева) и захоронитель «царских останков» семьи последних Романовых и самой Великой России, в форме СССР сбросившей, наконец, иго Романовых. Но поскольку историю тогда переписывали сами Романовы, то их придворный историк Н. М. Карамзин (спасибо ему, светлая память!) всё описал правильно, как и пишут обычно историки победивших эксплуататорских классов и властителей.

Так же и А. С. Пушкин (не в укор ему будь сказано!), как барин, имевший боярскую родословную и придворный чин у, да ещё друг Н. М. Карамзина, волей–неволей тяготел к стороне обвинения в борьбе Романовых с Годуновыми. Но ситуацию он показал правильно, что видно и из его понимания сути социальной борьбы того времени (об этом чуть ниже).

Мы–то сегодня хорошо понимаем, что у Б. Годунова были довольно глубокие объективные причины для пессимистических настроений и ожиданий именно на шестом году правления (в 1603 году). Первая и главная: началась третья подряд голодная (из–за суровых неурожаев) осень: в мае 1601 года начались дожди и шли, не переставая, более двух месяцев, а в середине августа пошли ещё и снега; то же продолжалось и в следующие два года — 1602 и 1603. Вторая (беда не приходит одна): на этой почве в 1602 году восстали крестьяне под руководством Хлопка; волнения продолжались два года и охватили 20 уездов. В завершение они пошли на Москву, но в жестоком бою были разбиты войсками Ф. Басманова. Боярин погиб, а Хлопок ранен, схвачен и казнён. Это восстание было не «бессмысленным и беспощадным русским бунтом», а правильной народной реакцией (Исполать!) на дальнейшее закрепощение (а часто и закабаление) крестьян указами Годунова 1601 и 1602 годов о запрещении переходов крестьян между хозяйствами. А тут ещё, в‑третьих, усилился уже ранее прошедший слух, будто царевич Димитрий чудесным образом спасся. Ну и смерти братьев–удальцов Романовых в 1602 году, как и ссылки Шуйских тоже не добавляли покоя совести Годунова. Так что, как говаривал другой великий поэт:

«И вечный бой! Покой нам только снится

Сквозь кровь и пыль …» [13]

Тут и у самого здорового человека не только психика перенапряжётся, но и сердце, и весь организм. Тем более что Годунов уже давно жаловался на здоровье. Так что естественно или не вполне, но через два года этот великий, но не вполне удачливый, правитель умер, как и царь Грозный, от апоплексического удара (инсульта по–современному). Жену и двоих детей его, можно сказать, сразу сгубили. Сына практически сразу убили как наследника, дочь изолировали. Династия прекратилась, не успев начаться: сын был на троне менее двух месяцев. Каков же итог борьбы и преобразований Годунова?

Итог тот, что при всём патриотизме, таланте, трудолюбии и радении о государстве, при признанных обществом прошлых заслугах, при высочайшем рейтинге на выборах, Годунов не разрешил социального и политического (династического) кризиса, поскольку разрешал его в пользу бояр и служилого сословия, а не в интересах «работных людей». Эта политика столкнула его и с крестьянами, и со старым боярством, и с новым боярством. И ему было не опереться ни на тех, ни на других, ни на третьих. Его свергло старое боярство, заодно с которым на этой стадии смуты выступали Романовы. Но глубинной причиной смуты и борьбы с Годуновым было ухудшение экономического положения «работных людей», особенно крестьян, их борьба и борьба против них. И Пушкин понимал это:

«Царь (Годунов):

Не род, а ум поставлю в воеводы,

Пускай их спесь о местничестве тужит;

Пора презреть мне ропот знатной черни,

И гибельный обычай уничтожить.

Басманов:

Ах, государь, стократ благословен

Тот будет день, когда разрядны книги

С раздорами, с гордыней родословной

Пожрёт огонь.

Царь:

День этот недалёк;

Лишь дай сперва смятение народа

Мне усмирить » [14] (Выделено нами — А. К.)

Отсюда хорошо видно, что поэт видел и главную политическую силу, которую все бояре презирали, а на самом деле использовали все партии господствующего класса. И более того, Александр Сергеевич показал, что это самое новое (служилое) боярство (и самое из них близкое к царю: образ Басманова, сына пленителя Хлопка) предаст своего вождя сразу же, на второй день после его ухода. И молодой Басманов без малейшей заминки перешёл на сторону самозванца. Так было и с Наполеоном I, и со вторым, и с Николаем II, и со всеми диктаторами, отрывавшимися от трудящихся классов населения.

Годунов много делал подачек разного рода людям. Это и «защита вдов и сирот», и «забота о нищих», и «широкая благотворительность во время голода и пожаров»; но это было «лишь паллиативом в народных нуждах…», «Упадок же промышленности и торговли действительно доходит в то время до страшных размеров»[15]. История повторяется… Да, все эти подачки хороши и красивы, даже необходимы в той ситуации, но этого мало для устойчивого развития страны, а следовательно, и для достойной судьбы людей и правителей…

И Россия погрузилась в ещё более суровую смуту, приведшую к многочисленным казацким, крестьянским (под руководством Ивана Болотникова) и другим (П. Ляпунов) народным выступлениям, к национальному предательству многих бояр, к гражданской войне и, наконец, к польскому завоеванию, в ходе которого сформировалась победа Романовых в борьбе за государственную власть. Причём старший Романов при первом Лжедмитрии стал митрополитом, а второй Лжедмитрий сделал его патриархом (!?). Потом, побывав в (и под арестом) в Польше, он проявил чудеса PR‑мастерства, оттеснив вождей Нижегородского ополчения и спасителей Отечества — князя Пожарского и гражданина Минина — от верховной власти, протолкнул вместо себя в цари своего малолетнего отпрыска Михаила (расстроенный Кузьма Минин вскоре умер). Он всегда голосовал в пользу поляков, а его младший брат (член в составе Семибоярщины) был сидельцем в осаждённом Кремле вместе с польским гарнизоном. Так что эта часть жизни Романовых ещё значительно не доисследована. И в ней, наверное, ещё много интересного…

Так что и жизнь, и судьба, и наследие Годунова глубоко трагичны, как трагична и история России после Рюриковичей…

А что теперь?

Шуйский:

Кто ж он такой? Откуда он?

А. С. Пушкин

Также, собственно говоря, и Владимир Владимирович Путин, достигший высшей власти в 2018 году: его второй раз без проблем избрали президентом. Апогей карьеры! Рейтинги высокие! Куда ещё выше? А после 2024 года отдыхай, наслаждайся плодами дел своих!

Но нет, ему неймётся, он вдруг затевает крупные реформы, которые скорее напоминают очередной тихий административный государственный переворот: хочет изменить конституцию (как Луи Бонапарт) или обнулить своё президентство (Или заделаться императором как француз?). И всё для того, чтобы удержаться у власти, осуществить транзит власти в свою пользу после 2024 года, когда истечёт законное время. И это не первый и, видимо, не последний такой государственный переворот в буржуазной России. Скажем, среди последних таких переворотов можно вспомнить Горбачева и Ельцина. В марте 1990 года, когда под первым зашаталось кресло, он решил укрепить свою власть и создал антиконституционный, антигосударственный пост президента СССР, а при нём Президентский совет. И думал, что он этим укрепит свою власть, избежит изгнания из партии и из государственной власти, и будет спокойно рулить дальше. А на самом деле вырыл себе яму. Бежал, гонимый народом и подгоняемый Раисой Максимовной. Но от судьбы не убежишь… Судьба, понимаемая как возможность, говорит Гегель, есть бегство от судьбы.[16]

В октябре 1993 года громкий антиконституционный переворот и террористический акт против конституционной высшей власти совершил другой первый президент — президент России, потерявший разом симпатии даже массы мелкобуржуазных демократов и интеллигенции, кроме подписантов «письма 42‑х».[17]

И дальше побежал, гонимый судьбой, но поддерживаемый Наиной Иосифовной, прикрывая свои прежние преступления новыми, ещё более крупными. Но это бегство и есть тенета судьбы, в которых преступник запутывается и приходит к закономерному концу. Поэтому из этого бегства от судьбы ничего не получается, кроме самой судьбы, и этим бегущие только ещё глубже роют себе яму и в этой яме гробят и свою судьбу, и судьбу партии, и судьбу государства, а в конце концов себя и своих близких.

Через полтора года после пришествия первого президента СССР не стало ни партии КПСС, ни президента СССР, ни самого СССР. Он сам, как мелкий шулер, напакостил и убежал из власти. И партия Ельцина тоже практически сразу после выборов в 1991 году президента России распалась, и все создаваемые им партии оказались несостоятельными. Как хорошо сформулировал известный косноязычный острослов Черномырдин: «Какую партию мы ни создаём, всё получается КПСС». Он забыл уточнить: КПСС эпохи Хрущёва–Горбачёва. И оба первых «президента–коммуниста» сбежали со своих постов под страхом табакерки.[18]

И с тех пор мы пребываем в таком вот состоянии разрушения — катастрофы, сравнимой с той первой великой смутой 1600‑х годов. Но, надо сказать, это «стабильное» гайдаро–черномырдинское крушение всё–таки в какой–то мере, приостановил Владимир Владимирович Путин в 2000 году. Нужно отдать ему должное, что он остановил тогда распад уже самой России, приостановил массовую безработицу, приостановил галопирующую двузначную инфляцию, приостановил массовые длительные невыплаты зарплаты, остановил рытьё долговой ямы, приостановил многомиллионное вымирание населения в мирное время, прекратил открытую гражданскую войну. Поэтому мелкобуржуазные обыватели благодарны ему за это, избирают его уже много раз подряд в президенты. Они не понимают, что ельцинско–черномырдинскую политику «стабильности» он заменил политикой «оптимизации»: остановил болезнь в острой форме, переведя её в хроническую. Этим он успокоил и олигархов, и мелкую буржуазию, и обывателей, а также оправдал надежды Ельцина и Клинтона, выполнив обещания «семье». Поэтому и рейтинги его были всё время высокие… Поэтому же нет ничего глупее и пошлее, чем визги тупой либерально–компрадорской оппозиции о «нечестных выборах», о «подделке избирательных бюллетеней», о «непрозрачных выборах» и тому подобное. Тем более что они сами привели его вместе с американским холуем Ельциным к власти. Ведь даже в благоустроенном буржуазном обществе обыватели идут на выборы с господствующим в обществе, а значит и в головах, буржуазным сознанием. Поэтому они, в массе своей, естественно голосуют за буржуазных кандидатов в президенты. Претендент–коммунист не может победить на выборах президента ни при каких условиях, это закон! А если вдруг, допустим на минуту, он победит, то выборы будут объявлены недействительными и отменены. И только весьма грамотные и сознательные люди могут противостоять буржуазному идеологическому прессу, использовать выборы для пропаганды коммунизма.

А в разорённой России люди, ставшие получать регулярно зарплату, хотя и низкую, ценят и держатся за стабильную власть. Так что, как и Годунов в ситуации с Димитрием, Путин очень заинтересован в прозрачности и честности выборов, так как прекрасно понимает, что ни Зюганов, ни Жириновский, ни тем более собчаки с навальными, не победят его ни в честных, ни в других выборах. Особенно последние: слишком они мелки и разоблачены как последовательные прозападные либерал–компрадоры. Так что история повторяется…

Кстати: как и Годунов в ситуации обвала экономики, Путин тоже подкармливает голодных и малоимущих. Царь раздавал хлеб из своих закромов:

«Я отворил им житницы, я злато

Рассыпал им, я им сыскал работы –

Они ж меня, беснуясь, проклинали!»

Путин, как и Годунов, как Луи Бонапарт, раздаёт подачки, льготки, мротики, материнские капитальчики, вместо развития промышленного производства и действительных зарплат на уровне стоимости рабочей силы работника в соответствии с законами капиталистического производства! При политике, соответствующей закону воспроизводства рабочей силы при капитализме, при закономерных зарплатах, отцы семейств могли бы самостоятельно содержать свои семьи и обеспечивать нормальное воспроизводство семей и рабочей силы. Но даже записанный в Концепции развития России до 2020 года проект создания 25 миллионов современных рабочих мест остался на бумаге пустым обещанием.

Спрашивается: что же это за суета вдруг возникла после 15 января 2020 года, после обращения президента к Федеральному Собранию, в котором он провозгласил необходимые перемены? Опять перемены! Горбачёв уже делал перемены, Ельцин творил одну перемену за другой. Прямо–таки девятый вал перемен! Пора бы сделать перемену в переменах!

Но нет: покой нам только снится!

А вот потому и возникла суета, что «работные люди» не могут нормально воспроизводить свою рабочую силу и свой род. Ну, и перед голосованием наши граждане читали в блогосфере, смотрели по телевидению, читали в СМИ массу всяких размышлений по поводу: что же всё–таки такое происходит, какие нас ждут перемены? Одни (как телемагнат Д. Киселёв) говорили, что это необходимые изменения и улучшение конституции, что общество наше изменилось, нужно изменить и конституцию. Другие, как Касьянов, бывший премьер–министр ещё при начинающем Путине, говорили, например, что президент укрепляет свою власть вопреки развитию демократии. Интересно тут, что и те и другие говорят правильно, как и Н. М. Карамзин в своё время, говорил правильно, но неистинно. То есть правильно эти деятели говорят в той мере, в какой они выражают интересы и точку зрения своего класса и своей партии. Как Романовы с Годуновыми боролись со старым боярством, расколотым также на две партии, как французские капиталисты во времена Луи, легитимисты и орлеанисты, совместно боролись с мелкими буржуа — социальными демократами и социалистами–утопистами, так и нынешние российские буржуа принадлежат к одному классу, но к разным его слоям и к разным партиям. Причём этим двум силам всегда противостояла третья: крестьяне в России XVII века и рабочие во Франции XIX века. Так и сегодня: партия Путина–Киселёва (Единая Россия) выражает интересы так называемой патриотической буржуазии, точнее — либерал–патриотической буржуазии, которая нехотя, с трудом, но пытается сохранять капиталы в России и говорит о развитии экономики России, боясь за своё существование в качестве буржуазии. И Киселева понять можно: у него баснословные гонорары, дача и бизнес в Крыму, полученные при этом президенте. Поэтому он за «изменение конституции», то есть за продление существующей власти.

А партия Ельцина–Касьянова (несть числа её секциям типа «Правое дело», «Другая Россия», «Вперед Россия» и так далее) — отодвинута, многого лишилась при Путине, поэтому её члены чувствуют себя обделёнными, чувствуют себя неуверенно, переводят капиталы на Запад, имеют там вторые гражданства и виды на жительства, и постепенно переезжают туда на ПМЖ. Это примитивный компрадорский капитал, холуйствующий перед Западом. А за ними нищая оболваненная молодёжь, из той её части, которая лишь мечтает «свалить на Запад» и иметь там капиталы. Неизвестно, за счёт чего. Если только за счёт торговли русофобией. Понятно, что они спят и видят, как Путина смещают, постоянно прогнозируют заговоры и перевороты против Путина, и так далее, и в том же духе. Но наш уже достаточно просвещённый в коммунизме, а теперь ещё и в либерализме, народ лишил их остатков доверия. Поэтому этим силам противостоит третья сила — рабочий класс в союзе с сознательной интеллигенцией и служащими. Правда, пока он не отошёл в своей массе от шока, полученного от разрушения Советского государства и российской экономики. Но отходит…

Как показали президентские выборы 2018 года, компрадоры выглядят не только глупо, но и смешно. Это был приговор второму (после 1917 года) изданию власти компрадор–либерализма в России. За ними пойдут только 10‑15% населения — олигархи, мелкие и мельчайшие буржуа и незрелые карьеристы, получившие барыши от разрушения России, выращиваемые в социальных сетях под иностранным патронажем.

Укреплять власть Владимиру Путину дальше уже некуда! Он уже укрепил власть вполне, «достиг он высшей власти»: управляет мановением руки и движением бровей. Путин пользуется, фактически, той единоличной диктатурой, которая была установлена контрреволюционной буржуазией для Ельцина в 1993 году в результате очередного реакционного переворота, в том числе с помощью таких, как вот этот самый Касьянов, как Гайдар и Чубайс, как его шеф Собчак и иже с ними. Тогдашняя буржуазия отдала всю полноту власти Ельцину как диктатору, лишь бы он разрушил всё коммунистическое, лишь бы он утвердил буржуазный строй и дал гарантии нуворишам, что приватизированное имущество и награбленные деньги у них сохранятся и будут спокойно переведены на Запад. Это был его общественный договор с буржуазией, только что образовавшейся как класс–для–себя из бывших «коммунистов» и «комсомольцев», «теневиков» и бандитов. Он стал единоличным проводником их классовой диктатуры. А в качестве его достойного преемника Клинтон утвердил Путина. Так что и с этой стороны непоследовательно, что партия Ельцина–Касьянова недовольна демократией Путина. Эта непоследовательность выражает раскол внутри современного господствующего класса, пришедшего к суровой внутренней вражде, ставшей угрозой самому его существованию. Путин много сделал, чтобы преодолеть этот раскол, он хотел «как лучше»: то, как бонапартик, разогнал десятки партий Законом о партиях в 2002 году, оставив четыре думских партии, то после 2012 года снова разрешил быть «мини–партиям» и дурить головы обывателей «новым коммунистам» и «новым социалистам», но класс буржуазии остался расколотым. Причём вследствие ослабления либерал–компрадоров, либерал–патриотическая буржуазия сама начинает выполнять компрадорские функции и сама постепенно становится компрадорской: переводит активы на Запад, управление финансами подчиняет Федеральной резервной системе (банку США) и Международному валютному фонду, «валит» с капиталами в Германию (как бывший глава РЖД Якунин), или в Англию (как его сын), или во Францию и Испанию, как многие банкиры, министры, бандиты и казнокрады. Вот тебе, батюшка, и патриоты: ещё одно скучное подтверждение старой марксистской истины: у буржуа — где капиталы, там и родина. Современная российская буржуазия показала полную неспособность эффективно управлять экономикой в интересах нации. Причём она не может эффективно управлять ни по–старому, ни по–новому. Она вообще не может грамотно управлять! Она держится только усталостью народа и грандиозными обманами и бестолковщиной, в которой запутались даже многие образованные и культурные граждане.

А что в основе?

«Чего же ты хочешь?»

В. Кочетов

Первая буржуазная конституция, так называемая «ельцинская», не принятая народом, была фальшивой бумагой: текст был создан, чтобы отдать всю власть Ельцину, чтобы он, собственно говоря, разрушал советскую экономику и Россию не через законодательную власть, не посредством законов, а фактически указами президента, тем более, что в этом ему помогали зарубежные правители и кураторы–консультанты из ЦРУ. И он довольно успешно справился с этой задачей посредством разграбления–приватизации общественной собственности своими и зарубежными спекулянтами. Чтобы прикрыть эти махинации, весь этот грандиозный обман, это грандиозное обворовывание народа, он устроил спектакль под названием референдум про «новую конституцию», «конституцию» 1993 года.

Её нелегитимность доказана уже многими публицистами, политиками и учёными. Во–первых, тогда обсуждалось шесть проектов конституции в прессе (почти целый год; в том числе был один официальный проект конституции, который готовила комиссия под руководством самого Ельцина и его секретаря Олега Румянцева). Тем не менее никакие из этих конституций не были приняты к рассмотрению на референдуме, они были просто отброшены (вместе с официальным проектом и официальным секретарём О. Румянцевым), и за месяц до референдума вбросили в СМИ новый «проект конституции», якобы подготовленный Шахраем и Алексеевым. Вот сегодня сомнительно, что даже это был «проект Шахрая». Там сильно, хотя и в спешке, поучаствовали западные, прежде всего американские, эксперты, которые тогда руководили и Шахраем, и Чубайсом, и другими буржуазными холуями (о чём проговорился С. Филатов и подтвердил А. Руцкой). Поэтому этот «проект конституции» был вынут из–под полы Ельцина и вброшен в политический процесс, не будучи обсуждённым ни народом в СМИ, ни партиями. Во–вторых, сама формулировка, вынесенная на референдум, тоже не говорила о принятии новой конституции. О принятии новой конституции шла бы речь тогда, когда был бы выбор: «Вы за какой проект новой конституции?». То есть, Вы за то, чтобы сделать один из этих проектов конституцией? И люди бы сказали: «За» одну или другую, или против всех. Вопрос же был сформулирован так, как бы его сформулировали напёрсточники. Он был сформулирован как бы по отношению к действующей конституции.

Там спрашивали: «Принимаете ли Вы Конституцию Российской Федерации?» [19].

Конституцией РФ была на тот момент только одна: Конституция Российской Советской Федеративной Социалистической Республики! Никаких других конституций не было тогда! И поэтому отвечающие ответили, что: «Да, мы принимаем конституцию Российской Федерации». Имеется в виду за действующую конституцию, поскольку других конституций не было. Поэтому и с этой стороны это была подтасовка, фарс в духе Луи Бонапарта с конституцией Франции. Поэтому действующая ныне «конституция» она и не конституция, и не принята. Поэтому текст, выдаваемый за ельцинскую конституцию НЕ ЛЕГИТИМЕН. И Путин, как опытный юрист, и как работающий с массой, в общем–то, довольно компетентных юристов, прекрасно понимает, что «наш», вернее, его основной закон, основной закон государства, построен на песке и он — липа. Поэтому и вся власть почти 30 лет построена на песке. Поэтому и всё законодательство — липовое. И какого же вы хотите правового государства? Какой ЭФ‑ ФИКТИВНОЙ экономики? Поэтому и сосредоточена вся власть во властных функциях президента: это единоличная диктаторская власть с небольшими демократическими рюшечками для успокоения совести мелких буржуа и мещан. Поэтому же на самом деле и Государственная Дума, и другие Собрания не имеют никакого законного реального основания, а потому — бессильны. И сами они прекрасно понимают это, а потому прогибаются под малейшими нажимами и даже под намёками Путина. И даже стараются предугадать желания босса, чтобы быстрее других прогнуться и получить похлопывание по плечу… Вот правовая основа развала экономики и общественной жизни…

Поэтому босс, фактически, ни с кем не советуется и не считается, никого не слушает, только потом задним числом он так вежливо, даже как бы застенчиво, ставит фракции и их вождей в известность. Сейчас он делает или фактически уже сделал, новый государственный переворот с целью узурпации остатков демократической власти в 2024 году (а там и до монархии не далеко, и до «империи» рукой подать; причём очередь из монархистов и «имперцев» уже выстраивается: первые — Охлобыстин, Прилепин, Малафеев, Сатановский и п