Он извинился за то, что был таким нечутким

Маргарет рассказывает: «Когда я заго­варивала о том, что меня беспокоит, Том, как правило, отвечал: «Ну и что?» либо: «Не заво­дись!» Это меня выбивало из колеи. Через не­которое время он вообще перестал мне нравиться. После того как Том прочитал вашу книгу, он извинился за свою нечуткость. И сказал мне, что будет внимательно слушать и не прерывать меня. Ого! Все изменилось. Те­перь мне по-настоящему хочется провести с ним время. Я не только люблю его, но он мне здорово нравится».

 

Я просто не хотела говорить в пустоту

У Джессики своя история: «Когда я впервые услышала, как Джон Грей рассказы­вает об этом, мне не понравилось. Меньше всего хотелось бы, чтобы мужчина слушал меня через силу. У мужчины должно быть желание выслушать меня. Я просто не хотела говорить в пустоту. Мне нужен был неравно­душный мужчина, которого действительно будет интересовать мой рассказ. Мне каза­лось унизительным просить мужчину выслу­шать, если я чувствовала, что ему этого не хо­чется. Мысль о том, что он станет время от времени кивать головой и механически вставлять: «Гм... гм... гм... на самом деле», не отве­чала моим представлениям о близости. Но все же я попыталась и была удивлена, поскольку в результате почувствовала себя лучше.

Я не хотела, чтобы мужчина слушал меня, если ему на самом деле этого не хочется.

Мне понравилось, что я могу говорить и ме­ня не прерывают. Такого раньше не случа­лось. Теперь никто не заканчивает за меня фразу, не предлагает решений, не коммен­тирует, защищаясь. Это просто здорово! Сей­час, вместо того чтобы чувствовать, что муж­чина не хочет слушать, я знаю, что он стре­мится выслушать, чтобы помочь. Возможно, слушать-то он на самом деле не желает, но хочет помочь, и поэтому я действительно ощущаю себя любимой!»

Проблема была у нее, а не у меня

Стив обсуждает свой процесс обучения: «Каждый раз, когда я виделся с моей бывшей женой, начинались неприятности. Она ут­верждала, что со мной невозможно разго­варивать. Мне-то было все равно, но мы име­ли двоих замечательных детей. Когда они ви­дели, что их родители обижаются и отталки­вают друг друга, это разрывало им сердце.

У меня в отличие от жены не было проблем с общением. В конце концов, это она переста­ла со мной разговаривать, а ведь я адвокат, чья профессия давать советы. Ясно, что я мо­гу зажать свои чувства в кулак и говорить рационально.

Наконец я понял, что раз жена не хочет со мной разговаривать, то, должно быть, часть проблемы заключается во мне. Применяя мои профессиональные навыки во время разго­вора, я всякий раз устраивал жене суд. Когда она хотела рассказать о том, что чувствует, я все время прерывал, поправлял, объяснял причины ее обид. И постоянно опровергал выводы жены своими контраргументами, аб­солютно не уважая ее чувства.

Всякий раз, когда мы разговаривали, я устраивал ей суд.

Прочитав вашу книгу, я написал ей письмо. Попросил прощения за то, что не уважал ее, и обещал в будущем выслушивать ее без уничи­жительных комментариев. Эти слова и мое понимание проблемы полностью изменили наши отношения. Я научился оставлять мои профессиональные навыки для работы и просто слушать жену и пытаться понять обос­нованность ее точки зрения, даже если я с ней не согласен. Теперь мы не только мирно раз­говариваем, но и стали друзьями. Наши дети видят, что родители любят и уважают друг друга. Ваша книга это особенный подарок».

Я не нуждаюсь в исправлении

Эрика рассказывает: «Всякий раз, когда мы из-за чего-либо ссорились, дело кончалось тем, что камнем преткновения становился способ выяснения отношений. Он говорил, что это моя проблема, раз я чувствую себя не­счастной, и если бы я жила одним днем и це­нила, насколько хороша моя жизнь, то чувст­вовала себя лучше. И не придавала бы всему такого большого значения.

А я отвечала, дескать, он не понимает, что не любит меня, и что это вовсе не моя пробле­ма. Я говорила ему, что не смогу с ним разго­варивать, если он будет продолжать свои по­пытки меня переделать. Мне нужно было раз­делить с ним ответственность за наши проб­лемы и убедиться в законности моей пози­ции.

«Пусть мы спорим, мне просто нужно, чтобы ты услышал и понял мою точку зрения».

Когда я осознала, что мужчины автомати­чески хотят решить проблемы, то смогла изменить мой подход. Теперь, когда мы начинаем спорить, напряжение спадает из-за того, что я сначала молчу, а потом постепенно начинаю го­товить его к тому, что хочу сказать.

Я произношу следующее: «Ты не обязан со мной соглашаться. Все в порядке. Мне просто нужно, чтобы ты услышал и понял мою точку зрения. Мы не должны решить эту проблему не­медленно. Если ты просто послушаешь меня, тогда я тоже смогу выслушать то, что ты хочешь сказать. Мне от этого станет намного лучше».

Когда я так говорю, он вдруг успокаивается и слушает. Нам не надо сражаться. Он получает возможность оказаться правым, а я — поде­литься с ним моими ощущениями и выразить их без того, чтобы меня прерывали или исправля­ли».

Ты не понимаешь

Пол делится с нами: «Моя жена привыкла все­гда жаловаться: «Ты не понимаешь!» Она до сих пор еще так говорит, но теперь, после того как мы побывали на ваших практических занятиях, уже не ссоримся из-за этого. А раньше, стоило жене сказать, что я не понимаю, я сразу прини­мался оспаривать этот тезис. Иногда даже объ­яснял, что лучше нее самой понимаю причины ее беспокойства. Этот метод определенно не срабатывал.

Одно небольшое изменение все совершенно преобразило. Теперь, когда жена заявляет, дескать, я ее не понимаю, я догадываюсь, что на самом деле она говорит, что ей нужно сказать мне больше, прежде чем я смогу ее до конца понять. Я научился отвечать ей: «Ладно, ты права. Я не понимаю. Продолжай». В резуль­тате наши ссоры прекратились.

«Ладно, ты права. Я не понимаю.

Продолжай». Одно это изменение прекратило наши ссоры.

Я выяснил: когда ей удается продолжать го­ворить и я ее не прерываю, жена обязательно становится более любящей по отношению ко мне. Хотя это занимает немного больше времени, чем мне бы хотелось, она в конце концов чувствует, что ее поняли.

Мне было тяжело признать, что я ее не по­нимаю, особенно в том случае, когда считал, что это не так. Но в конце концов до меня до­шло: раз у жены не возникает ощущения, что ее поняли, значит, я определенно не понимаю ее так, как ей нужно. Когда я просто согла­сился с тем, что не понимаю ее, она получила то, в чем нуждалась. При такой поддержке жена может продолжать делиться своими чув­ствами и выяснить, что еще она ощущает. Признание того факта, что я ее не понимаю, на самом деле помогает ей почувствовать се­бя понятой».

 

Подавить гнев и получить то, что мне нужно

Джерри излагает свою историю. «Как-то раз моя жена пришла домой очень обеспоко­енная проблемами, которые возникли у меня на работе. Моей нормальной реакцией было рассердиться, раз она дает мне советы, сомне­вается во мне и на самом деле забирается на мою территорию. Вместо того чтобы сердиться, я начал хитрить и попытался не принимать ее замечания и страхи на свой счет.

Вместо того чтобы сердиться, я попытался не принимать ее замечания и страхи на свой счет.

Я понял, что она уроженка Венеры и ее спо­соб справляться с проблемами — поговорить о них. Дав жене то, в чем она нуждалась, я попросил ее о том, что было необходимо мне самому. Когда жена закончила делиться свои­ми переживаниями, я сказал: «Знаю, что ты тревожишься и тебе важно об этом пого­ворить. А мне нужно услышать от тебя, веришь ли ты, что я обо всем позабочусь, и испытываешь ли радость, что я здесь, чтобы со всем справиться».

Ощутив, что ее выслушали, жена смогла дать мне ту поддержку, в которой я нуждался.

Она очень охотно сказала, что верит мне и очень благодарна за то, что мы вместе. Я улыбнулся, обнял ее и почувствовал себя луч­ше, вместо того чтобы ощущать дискомфорт из-за ее переживаний и эмоций».

Сигналы тревоги

Сэм рассказывает о своих открытиях. «Я понял: если Тайэ ведет себя очень сердечно, но неразговорчива — это сигнал тревоги. Значит, у нее внутри что-то зреет, и если не заставить ее в скором времени заговорить, все станет еще хуже. Когда Тайэ кажется отстраненной, вместо того чтобы не обра­щать внимания, я замечаю это. Выходит, я че­го-то не сделал или какой-то мой поступок неверный.

Когда Тайэ кажется отстраненной, вместо того чтобы не обращать внимания, я замечаю это.

Если я не замечаю, что она огорчена, Тайэ ощущает это как нечуткость. И если в конце концов она начинает разговор, чтобы выразить свои чувства, то огорчается еще больше, и на то, чтобы все уладить, уходит на­много больше времени. Моя готовность заме­тить ее состояние и спросить, в чем дело, да­ют возможность поговорить о любых чувст­вах, которые зреют у нее в душе».

Отправляемся на рыбалку

Харви понимает нужды своей жены. «Когда Ребекка желает поговорить, ведет себя так, словно ей этого совсем не хочется. И стоит мне начать разговор, она начинает с заявле­ния, что говорить, собственно, не о чем.

Я спрашиваю: «Что случилось?», а Ребекка отвечает: «Ничего». Обычно после такого от­вета я считал свой долг исполненным и шел смотреть телевизор. Это было большой ошибкой.

Теперь я научился не воспринимать ее сло­ва буквально. Когда Ребекка говорит, что го­ворить особенно не о чем, я догадываюсь, что жене на самом деле хочется побеседовать, но ей необходимо, чтобы я задавал ей вопросы, и тогда она постепенно разговорится. Вместо того чтобы уйти, я начинаю «ловить рыбу»: продолжаю задавать ей вопросы до тех пор, пока не получу «улов».

Вместо того чтобы уйти, я начинаю «ловить рыбу». И продолжаю задавать ей вопросы до тех пор, пока не получу «улов».

Ребекке даже не нужно, чтобы я слушал. Ей хочется, чтобы я заметил ее желание пого­ворить, настроился на ее проблемы, осознал причину ее огорчения. Чтобы я задавал вопросы, которые продемонстрируют мою осведомленность о происходящем в ее жизни.

На рыбалке ведь тоже требуется терпение. Но когда я наконец задаю правильный вопрос, Ре­бекка начинает открываться.

Я привык считать, что, если Ребекке хочет­ся поговорить, ей следует просто прийти ко мне и начать беседу. Я веду себя именно так. И начинаю понимать: для уроженок Венеры осознание того, что кто-то заботится о них и приглядывает за ними, приносит удовлет­ворение. Мне нравится быть таким парнем».