Страх и чувство вины — единственные враги человека.

Ты говорил мне об этом.

И скажу снова. Страх и чувство вины — твои единствен­ные враги.

Если ты отпустишь страх, страх отпустит тебя. Если осво­бодишь чувство вины, чувство вины освободит тебя.

Как нам это сделать? Как нам отпустить страх и чувство вины?

Решив их отпустить. Это непроизвольное решение, кото­рое базируется только лишь на личных предпочтениях.

Ты просто меняешь свои мысли о себе и о том, как ты хочешь себя чувствовать.

Так говорит ваш Гарри Палмер: «Только решение необхо­димо, чтобы изменить свои мысли».

Даже убийца может изменить свои мысли. Даже насиль­ник может заново создать себя. Даже тот, кто избивал де­тей, может исправиться. Все, что для этого нужно, — это решение, принятое глубоко в сердце, душе и разуме: Это не то, Кем Я Являюсь.

Такое решение поможет любому из нас, каковы бы ни были наши проступки, большие или маленькие?

Оно поможет любому из вас.

Но все же, как я могу простить себя, если я сделал нечто непрос­тительное?

Не существует непростительных поступков. Нет столь страшного оскорбления, которое Я бы отказался прос­тить. Этому учат даже самые суровые из ваших религий.

Они могут расходиться во мнениях по поводу способа дос­тижения искупления, они могут не соглашаться по поводу пути, но все они согласны, что есть способ, есть путь.

Какой это способ? Как я могу искупить свое деяние, если я сам считаю свои действия непростительными?

Возможность искупления приходит к тебе автоматически в момент, который вы называете смертью.

Ты должен понять, что искупление — это осознание, что ты и другие — Одно. Это понимание, что ты Одно со Всем — в том числе и со Мной.

Этот опыт у тебя появится — ты вспомнить о нем — сра­зу же после смерти, когда ты оставишь свое тело.

Все души переживают искупление [1] чрезвычайно интерес­ным образом. Им снова позволяют пройти через каждый момент жизни, которую они завершили, — и пережить ее не только со своей точки зрения, но с точки зрения всех, с кем они соприкасались в каждый момент. Они еще раз думают каждую мысль, говорят каждое слово, производят каждое действие и ощущают их влияние на каждом чело­веке, которого оно задело, как будто они сами являются этим человеком — каковым они и являются.

Они экспериментально познают, что они являются все­ми. В этот момент утверждение «Мы Все Одно» перестает быть концепцией и становится опытом.

Это может стать адом при жизни. Мне кажется, в «Беседах с Богом» ты сказал, что ада не существует.

Не существует места вечных мучений и проклятия, кото­рое вы создали в своих теологиях. Но все вы — все — ощу­тите воздействие, последствия и результаты ваших вы­боров и решений. Однако это рост, а не «возмездие». Это процесс эволюции, а не Божья «кара».

Во время «обзора жизни», как это можно назвать, тебя никто не будет судить, ты просто сможешь пережить то, что В Полноте Ты пережил в каждый момент жизни, а не только та версия тебя, которая обитает в твоем тепереш­нем теле.

Ой-ой! Этот опыт по-прежнему кажется очень болезненным.

Вовсе нет. Ты не будешь испытывать боли, только осозна­ние. Ты будешь в глубокой гармонии и понимании целос­тности каждого момента и того, что он содержал. Это бу­дет не боль, но, скорее, просветление.

Не «Ой-ой!», но «Ага!»?

Верно.

Но если нет боли, то где же «расплата» за все беды, которые мы причинили, и за вред, который нанесли?

Бог не заинтересован, чтобы вы возвращались назад [2]. Бог заинтересован в том, чтобы вы двигались вперед.

Вы идете по пути эволюции, а не по дороге в ад. Ваша цель — осознать, а не расплачиваться.

Бог не заинтересован в том, чтобы «мы возвращались назад». Бог просто хочет «поддержать нас, чтобы мы что-то поду­чили»[3].

Неплохо. Совсем неплохо.

Думаю, нам важно не отягощать свое сердце. Я сам провел много лет, погрязнув в чувстве вины, и многие люди думают, что держаться за свое чувство вины нужно вечно. Но чувство вины и сожаление — не одно и то же. Если я перестал чувство­вать по какому-либо поводу вину, это не означает, что я больше не сожалею об этом. Сожаление может быть поучительным, а чувство вины только подрывает силы.

Ты совершенно прав. Хорошо сказано.

Освободившись от чувства вины, мы можем двигаться вперед в своей жизни, как Ты говоришь. Мы можем сделать из нее что-то стоящее. Тогда мы снова сможем стать друзьями с собой — и с Тобой.

Да, действительно можете. Вы снова подружитесь с собой, полюбите себя, когда наконец признаете, Кто Вы Есть в Действительности.

Когда вы познаете себя, вы познаете Меня.

И первый шаг в обретении настоящей, действенной дружбы с Богом будет завершен.

Да.

Хотелось бы, чтобы это было так просто, как звучит в Твоих словах.

Так и есть. Поверь Мне.

 

 

 

Это Шаг Второй, не так ли?

Да, это Шаг Второй, и он огромен.

Он огромен, потому что я не знаю, могу ли я верить Тебе.

Спасибо за честность.

Мне очень жаль.

Не извиняйся. Никогда не извиняйся за честность.

Я не извиняюсь за то, что сказал. Мне жаль, если я обидел Тебя.

Ты не можешь обидеть Меня.

Я не могу Тебя обидеть?

Нет.

Даже если я сделаю нечто ужасное?

Даже если сделаешь нечто ужасное.

Ты не рассердишься и не накажешь меня?

Нет.

Это значит, что я могу делать все, что захочу.

Ты всегда мог так поступать.

Да, но я не хотел. Страх перед наказанием останавливал меня.

Для того чтобы не быть «плохим», тебе нужно бояться Бога?

Иногда. Иногда, когда соблазн слишком велик, мне нужно бо­яться того, что случится со мной после смерти, — бояться за мою бессмертную душу — чтобы остановиться.

Правда? Ты имеешь в виду, что тебе хотелось делать такие ужасные вещи, из-за которых ты мог погубить свою бессмертную душу?

Ну, один такой пример в своей жизни я могу найти.

Что это было?

Прямо сейчас? Ты хочешь, чтобы я рассказал об этом прямо сейчас, перед Богом и всеми людьми?

Забавно.

Да, начинай. Исповедь полезна для души.

Ну, если Тебе так нужно знать — самоубийство.

Ты хотел совершить самоубийство?

Однажды я думал о нем очень серьезно. И не делай вид, что удивлен. Ты все знаешь. Именно Ты меня остановил.

Любовью, но не страхом.

Немного страха тоже было.

Правда?

Я боялся того, что случится со мной, если я покончу со своей жизнью.

И мы начали наш диалог.

Да.

А теперь, после трех книг «Бесед с Богом», ты все еще бо­ишься Меня?

Нет.

Хорошо.

Кроме тех случаев, когда все же боюсь.

И когда так бывает?

Когда я Тебе не верю. Когда я не верю, что это Ты говоришь со Мной, уже не упоминая о Твоих диковинных обещаниях.

Ты до сих пор не веришь, что с тобой говорит Бог? Да, этонаверняка будет интересно нашим читателям.

То, что я человек? Думаю, они знают об этом.

Да, но Я думаю, они считают, что ты кое в чем разобрался, и, по крайней мере, убежден, что действительно гово­ришь с Богом.

Я убежден.

Так-то лучше.

Когда я не сомневаюсь.

И когда же ты сомневаешься?

Когда мне кажется, что я не могу верить Твоим словам.

Когда так бывает?

Когда Твои слова слишком хороши, чтобы быть правдой.

Понятно.

Я начинаю бояться. А что, если это неправда? Что, если я просто придумываю все это? Что, если я создаю Бога, который говорит то, что я хочу? Что, если Ты говоришь именно то, что я хочу услышать, чтобы оправдать свои поступки и продолжать вести себя по-прежнему? Понимаешь, по Твоим словам выходит, что я могу безнаказанно делать все, что мне угодно. Ни беспокойс­тва, ни шума, ни суеты. Никакой цены, которую мне придется заплатить потом. Черт возьми, кто бы не хотел иметь такого Бога?

Очевидно, ты.

Но я хочу — кроме тех случаев, когда не хочу.

И когда же ты не хочешь?

Когда боюсь. Когда думаю, что не могу Тебе верить.

Чего ты боишься?

Ты имеешь в виду, что будет, если я поверю Твоим словами окажется, что Ты на самом деле не Бог?

Да.

Я боюсь, что Бог отправит меня в ад.

За что? За воображаемый разговор?

За то, что я отрицал единого истинного Бога, и за то, что побуж­дал других к этому. Зато, что говорил людям, будто их поступки не будут иметь последствий, и таким образом подстрекал неко­торых совершать действия, которые они в противном случае не совершили бы, ведь они теперь не боятся Тебя.

Ты действительно думаешь, что ты настолько могущест­венный?

Нет, но я думаю, что на других людей легко повлиять.