Шестая печать оккультного молчания

Все выше и выше поднимаясь по бесконечным пространствам, переносясь из одного пространства в другое и оставляя за собой след, из потока звезд состоящий, в пустотах сверкающий, неслись Димы все вперед и вперед. А вот и конец того, что по эту сторону сущие бесконечностями называют. Здесь нечто более страшное, чем орос, чем начало Ничто. Начинается то, что к Ничто так же относится, как Ничто к существующему. Бездна в бездне, бездна бездн. Остановились Димы перед этой бездной.

«Быть может здесь остановимся?» — говорили одни. «Тогда не к чему и продвигаться было, — говорили другие. — То, что в пограничной Ничто-бесконечности, то и в других Ничто, нами уничтоженных, было. Вперед! В верха!»

Бросились Димы через бездну бездн, и преодолели её могучие не полетом, а волепроявлением, ибо почти так же сильны, как Элоимы были. Увидели они ту границу, орос бездны бездн, как бы огнем наполненный. Стояли на ближнем берегу его Стражи Порога грозные, но не посмотрели на них Димы могучие и подошли к потоку, никем не остановленные. Поняли тогда Димы, что трудно, едва ли возможно перейти широкий огненный поток. Не долго совещались они. Часть их понеслась к духам Реки Голубой, скоро достигла её берегов, и попросили посланцы духов Реки направить её течение через поток огненный. Волны Реки Голубой пересекли поток огня необычного, и бросились тогда Димы в голубые волны. Но огонь необычный захлестнул даже волны Реки Голубой, и всех Димов обжег он пламенем своим прежде, чем потушили его голубые волны. Перешли Димы орос, и снова несутся они через что-то, смутно пространство напоминающее. Им встречаются странные существа, как бы призраки, светом ослепительным сияющие, но, закрывая свои очи, проносятся мимо их Димы. Попадаются им навстречу призраки сумрачные, расплывчатые, безконтурные и другие неописуемые образы, неустанно свои облики меняющие.

«Скорее! Скорее! — твердят Димы. — Все это недостойно нашего внимания. Бог Великий, вот то, к чему мы стремимся, чего достигнуть хотим мощным взлетом нашим!» И в мирны раз быстрее света несутся они все дальше, все выше…

Новый орос перед ними. Как будто стена гладкая, блестящая и неизмеримо высокая стоит перед ними, а на ней новые Стражи Порога, неподвижно на Димов взирающие. Поднимаются Димы к верху стены, но не пропускают их далее Стражи Порога, и угрозой мертвой блещут взоры их. Схватились Димы со стражей, сбросили их вниз, но при этом почувствовали, как будто холод страшный пронзил их во время борьбы этой. Видят они, что вдали какой-то дух необъятный сверкает, переливаясь блестящими цветами, но не могут Димы разглядеть контуры его.

«Не Он ли? Не Великий ли это, один из образов своих принявший? — говорят Димы. — Невыносимо больно смотреть на Его сияние. Мы смертельно устали… Неужели не кончен путь наш? Неужели мы не у цели?»

И видят они, как превращается существо сверкающее в небольшую фигурку, на Арлега похожую, и держит эта фигурка что-то, пальмовую ветвь напоминающее. «Вы к Нему?» — спрашивает Димов за оросом сущий. — «Да.» — «Это невозможно». — «А мы хотим!» — «Недостижима цель ваша. Сколько времени летели вы, вначале просто света быстрее, а после перехода ороса в мирны раз быстрее света?» — «Не знаем. Упоенные мыслями высокими, ослепленные надеждой великой, мы не считали времени». — «Миллиарды хилионов мирн тысячелетий летели вы по счету вашему». — «Не понимаем. Мы живем, не изменяясь, только миллиарды мирн тысячелетий». — «Да. Но вы в новой оболочке. Два раза при переправах через оросы меняли вы внешнее тело свое, и вы не заметили этого, своей мечтой поглощенные. При переправе через Реку Голубую и во время битвы со Стражами Порога второго сгорело сначала первое, потом второе тело ваше. От вас только аспект аспекта старого остался. Все исчезло, кроме духовной сущности вашей.» — «Да будет так! А близок Он?» — «Едва на бесконечно малую величину вы к Нему подвинулись. Если вы возведете то количество тысячелетий, в течение которого вы летели, в степень, равную этому количеству, и все это время лететь будете, то продвинетесь еще на одну бесконечно малую протяженность приближения к Нему… До Него в несказанное число раз дальше, чем то расстояние, которое вы указанным вычислением получите.» — «Неужели даром мы проделали путь наш? Неужели даром мы два раза умерли? Неужели бесплодны все усилия наши?» — «О нет! Конечно, не даром. Вы постигли теперь, как Он непостижим и далек и другим можете передать достижение это». — «Скажи нам что-нибудь на обратную дорогу. Не даром же мы высоко поднялись.» — «Не знаю, что сказать, так несовершенен и мал я.» — «Ты? Только сейчас более, чем гигантом бывший?» — «Да! Не велик я. Пусть Эоны высшие поговорят с вами. Смотрите: они летят сюда. Я давно уже чувствовал полет их.»

И удалился Сверкающий, снова вдали гигантом ставший.

Эоны появились перед Димами. Насколько величавее, мощнее и совершеннее были они тех совершеннейших, кого Димы ранее в покинутых бесконечностях видели. «Учитель! Скажи, что нам делать?» — «Многое множество миров не поднявшихся существует. Идите и поднимите их». — «Разве мы можем в этой одежде в низы спуститься? Мы кончили жизнь нашу, в старых одеждах протекавшую». — «Проходя обратно через оросы, вы старую одежду получите.» — «Но мы окончили срок жизни в старой одежде». — «Она опять начнет течь сначала, когда вы оросы обратно перейдете. Надо вам назад вернуться. Вы ничего здесь для других не свершили. Ничего и в низах ваш отряд не сделал. Идите снова в низы и там сделайте дело великое.» — «Но ведь старых низов не осталось?» — «Конечно нет. Они много раз иными низами сменились, но еще существуют низы, подобные тем, мимо которых вы прошли.» — «Так будет. Но неужели мы даром столько времени потратили? Не скажешь ли чего-либо нам о Нем?» — «Скажу, хотя и не знаю, как и что поймете из слов моих. Он — не сущий, ибо что общего между Ним и чем или кем-либо из сущих? Он — отнюдь не сущий, ибо, хотя и есть, но не в том смысле, который вами этому слову дается. Все в Нем бесконечно и конечно в том смысле, что все и части всего не были бы без Него.

А все-таки отличайте то, что от Него отошло по Его изволению, от того, что в Нем осталось. А осталось все, ибо сколько бы ни было взято из бесконечно большого, оно бесконечно большим останется. Не из ничего, но из сущего, т. е. из Него созданы все миры. И Ничто из Него же создано, ибо без Него и Ничто не существует. Блеск Его, в мирах сущий, к нему возвратиться стремится, и этот блеск только часть Его, как часть Его все, что ни возьмешь. Он и то, что от Него в мирах тех, что ниже оросов, вами пройденных, лежит. Все от Него и все — частицы Его ничтожные. Отблеск Его слабый, почти тьме равный, повсюду, даже во мгле самой глубокой. В ней, мгле этой, Он мглою стал. И мрак самый глубокий светом ярким станет, и мрак к Нему поднимется, светлея при подъеме этом. Даже в людях не мрак, а нечто более светлое. Помните все-таки, Димы, что малого стоят все определения Его. Кого ни назовете вы Им, кого ни будете вы чтить — все это не Он, если хоть тень определения дана будет вами Ему, чтимому. Нельзя определить не сущее, то, чего нет для нас, но все, что ни есть, — через Него существует, и не прекратится все это, пока не станет совершенным, то есть Им, то есть не-сущим». — «И вы все не познали?» — «И мы не познали всего и не познаем, пока с Ним не сольемся, как и вы когда-нибудь сольетесь».

Исчезли Эоны.

Назад понеслись Димы, в мирны мирн раз быстрее, чем поднимались. Перелетев через стену высокую, переправившись через поток огненный, получили они обратно тела свои. «Как жалко, что мы не присматривались к обителям и к тем, кто в них находится, когда мы в верха поднимались. А теперь мы так быстро опускаемся, что едва воспринимаем то, что нам встречается. Мы недавно видели каких-то существ, точно из звезд слитых, из звезд, цветами разными блистающих; они больше нас, много больше, а мы думали, что нет больших, чем мы, из тех, кто имеют измерения…» Вот и другие гиганты, которые отделяются от среды, их окружающей, как бы молниями устойчивыми, и массой тонких золотистых нитей соединены внутренние линии молний этих. А вот как бы вихрь снежинок устойчивых, образ неведомый образующих, и Димы видят, каким добром неуклонным блещет облик снежинок мятущихся. А вот и те бесконечности и провалы Ничто между ними, которые давным давно покинуты были. Как все изменилось! Нет ничего из того, что было, и множество миров, неведомыми населенных, замечены Димами. «Как духовно выросли жители этих миров! Но что-то тёмное в низах виднеется. Куда направиться? А! Вот блестят красивые духи Предвидения, бывшие когда-то духами Фантазии. Спросим у них».

Говорят им духи Предвидения: «Всего нужнее вы в низах. Много планет населены ныне потомками лярв зловещих, не пожелавших подняться и семьдесят семь сот раз отказавшихся от подъема. Там тяжелая, затхлая атмосфера. Мы укажем вам дорогу в миры эти, но на пороге оставим вас. Нам невыносимо скучно там. Они не принимают нас».

Понеслись Димы за духами Предвидения, но оставили их духи эти, приблизившись к землям. Пролетают Димы над землями бесчисленными и думают: «Не те ли это люди, предки которых тень нашей тени видели, ту тень, которую они Изидой назвали? Но нет. Совсем иной виду них. Как мрачно, грозно, тяжело и неизменяемо выражение лиц у них. Как жестоки и грязны их обычаи и законы! Что это? Они не сажают в тюрьмы инакомыслящих, как это делали раньше, а понемногу высасывают мозг у них и кровью змеиной его заменяют. Они ослепляют теперь не глаза, а разум, делают бессмысленно свирепыми, тупыми и глупыми осужденных ими. А сами властители этих людей! Они живут растительной жизнью, вызубривая свою глупую догму, и еще более глупую проповедуют для общего употребления. Властно царит в мире существ этих подлая эксплуатация себе подобных и убийства тех, кто восстает против таких приемов, убийство для того применяемое, чтобы не мешали этой эксплуатации, которая выдается за благодеяние. Какая гадость! Какая низость! Для того, чтобы помочь им, нельзя пред ними в роли земных богов явиться. Они чужды чутья мистического. Надо их одежду надеть, войти в их мир и постараться на них воздействовать».

Решили Димы лететь к солнцам мистическим, тем же блеском, что и раньше, сияющим и там оставить все непереносимое мирам земель. Встретили их на солнцах мистических Мистропы и сказали Димам: «Мы не можем взять у вас на хранение силы ваши, потому что они вам скоро понадобятся. Но мы укажем вам, каким образом от тел своих вы освободиться можете: оставьте их на одном из потухших солнц, выбрав для этого одно из самых больших. А ваши силы и способности облеките в тела кого-либо из людей, но сделайте это так, чтобы никто не видел вашего воплощения».

Полетели Димы на потухшее солнце и на нем свои тела под надзором высших недов оставили. Начали они обходить земли, вне материи сущие. Вот труп юноши, только что убитого свирепыми обитателями земли. «Я войду в него, а вы все раны его залечите», — говорит один из Димов. Встал юноша, закрыты раны его, но это уже не человек, а Дим в новом аспекте своем. Вот растерзанная злодеями девушка. Входит в нее другой Дим, залечив все раны её и заставив тело её забыть то, что было… И все Димы на разных землях вошли в тела людей, замученных и убитых.

Загремела на землях проповедь Димов, протестующих против жестокостей, прославляющих свободу, материальное равенство, братство светлое, учение о всепрощении… Красивому, высоко доброму и прекрасному стали учить Димы могучие, зная, что силой ничего достигнуть нельзя, как нельзя достигнуть и чудесами. Но бесплодна проповедь Димов: один человек на сотню тысяч проникается их учением. Криво усмехаются мрачные обезьяны и продолжают кровь пить, мозги высасывать. Ограничено число Димов пришедших, но если бы их и больше воплотилось, ничего не смогли бы они сделать со всепроникающей ложью людей-лярв. Взамен её новая ложь выползает и шипит, все отравляя, такая же мерзкая, грязная, тупая и подлая, как исчезнувшая… Не знают Димы, что им делать. Отлетают они на тёмное солнце, облекаются в тела свои и совещаются. А любопытные духи Предвидения, которым все надо знать для того, чтобы предвидеть, к ним прилетели и говорят: «Нужно сорвать шестую Печать Оккультного Молчания. Помните, что было, когда пятая была снята? Помните, как просветлели миры, в глубинах сущие?» — «Да. Но мы не знаем дороги, не знаем где она. Вы не знаете?» — «Мы тоже не знаем, но знают дорогу к ней Сатлы и Сатаны, нарочно из миров низших не ушедшие, хотя они давно уйти могли.» — «Тогда надо пригласить их!» Помчались духи Предвидения и вернулись, а вслед за ними прилетели полчища молчаливых, далеко от миров обычных существовавших Сатлов и Сатанов.

«Мы знаем дорогу», — сказали они Димам. — «Отчего вы раньше не сорвали шестую Печать Оккультного Молчания?» — «Силы нашей не хватило бы на это: вас ждали». — «Где она блистает?» — «За пределами бесконечностей, но в стороне противоположной той, где вы были». — «Летим!» — «Летим!»

Летят могучие, жаром познания и жаждой благопринесения охваченные. Долог путь, но сильно желание. Вот очередной орос, словно переплетенная изгородь преграждает путь. Не смогли отбросить его Димы, но выступили Сатаны, бьют по нему булавами своими, хотя от каждого удара брызжет кровь из них. И хотя вскрикивают они от едва выносимой боли, но продолжают наносить страшные удары. Обессиленными отступают они, их заменяют Сатлы, но и им не удается разорвать орос. Выступают Димы, но, чем ближе подходят они к оросу, тем слабее становятся. Тогда обращаются к ним Сатаны: «Димы! Помогите! Сделайте нас гигантами! Вспомните: я — Ксанфа, я — Руир!…» Передают Димы Сатанам часть той силы, которая гигантами делает, и те бросаются на орос и снова бьют его. Недоумевают Димы: «Неужели силой можно добиться чего-либо?» А из ороса выступают вовсе не светлые стражи, на замм похожие, стараются поразить копьями Сатлов и Сатан-гигантов. Но напрасно. Те уже запели грозную боевую песнь: «Лучше ужас и боль, чем назад отступить! Даже смерть не страшна, мы должны победить…» И в одном месте прорвали они этот, вдруг оживший орос.

«Скорее! Скорее! — кричат Сатлы. — Бросайтесь в прорыв!» Бросились в прорыв Димы и сразу себя опять мощными из мощных почувствовали, так что не посмели на них броситься стражи грозные. Но смеются над прорвавшимися: «А далее что? Ничего не получите! Непосильна тяжесть Печати для сущих!» Напрасно бьют в покровы Печати своими мечами и булавами Сатлы и Сатаны-гиганты. И тут Димы вспоминают, что это они были не-сущими в высотах странных.

Теперь уже все вместе они бьют шестую Печать мечами тяжелыми, когда-то из горя миров выкованными, и разбивается она золотой пылью и серебряным огнем-дождем. Мирны Эонов, светом облитых, прекраснейших из прекрасных, несутся из-за шестой Печати Оккультного Молчания и кричат пришедшим, что двенадцать из них готовы их сопровождать, чтобы выполнить задуманное в мирах низких. Летят они вместе вниз, но пересекает летящим дорогу река чёрно-грязная, с кровавыми струйками, река широкая, глубокая, как бы непереходимая. Говорят Сатлы: «Мы знаем эту реку: от нее почти ничего не осталось, разве ручеек маленький. Перед вами мираж простой. Мы давно всю реку выпили, а сейчас и оставшийся ручеек выпьем». Припали к влаге чёрно-грязной устами своими Сатлы и с отвращением остатки её выпили. Снова мчатся вперед, перемешавшись с Димами, Сатлами и Сатанами духи, на Эонов похожие, и дорогу им огненная стена пересекает. «Знакомая стихия! — говорят Сатлы. — Раздвинься! Не хочешь? Исчезни!» — и рухнула стена огненная, огненным ручейком куда-то поплывшая.

Говорят Димы Эонам: «Вот солнце потухшее, где мы тела земные оставили. Мы залетим туда и в тела оставленные облечемся». Так и сделали Димы, и вскоре затем прибыли на земли, будучи опять в тела людей облеченными. И услышали они от людей-лярв, что пошли по земле какие-то боги, и хотя они ничего как будто бы не говорили и ничего не делали, но все их видели, и от того плохой стала жизнь для людей-лярв: перестали они умирать, пока не истекал для них пятитысячелетний срок жизни. Но срок этот жил только тот, кто путем добра шел. Если же кто согрешал чем-либо, сразу же жизнь согрешившего на одну десятую часть срока оставшегося сокращалась. Появилась откуда-то вера, что проживут пять тысяч лет и потом перейдут в высший космос только те, кто в течение всего этого срока ни разу не отступил от высокого учения Эона, им проповедуемого. А кто грешил, кто не пытался всеми силами своими согласовать жизнь свою с учением Эона, тот ранее срока пятитысячелетнего умирал и жил в кругах концентрических вдвое больше лет, чем им до срока не было дожито, и снова возрождался на земле, чтобы жить предназначенные ему тысячелетия…

Димы помогали людям (ибо все люди перестали лярвами быть) безгрешно жизнь прожить. И взмолились Димы: «Ты, дух, обитатель звезды оккультного молчания! Пусть вспыхнет частица твоего огонька во всяком, кто встретится со злым началом, в ком бы ни тлело оно. Пусть всякий, в ком вспыхнет луч огня твоего, видит, где и как злое начало говорит. Пусть все злые и пустые помыслы станут явными от света твоего, и пусть невыносимо стыдно будет тому, в ком злое начало видно будет!»

Вняли просьбе этой Эоны, и скоро исчезло зло с земель. Поднялись к верхам все их обитатели, и те, кто ранее в кругах концентрических были. Тогда Сатлы и Сатаны пропели свой гимн величавый, прощаясь с мирами бесконечности своей, и улетели туда, где свет, сила и слава сияют, для того, чтобы в новых одеждах по новым путям шествовать… Все миры сдвинулись, к верхам поднимаясь, а Димы остались, решившись поднять растения, видимые и невидимые, ибо животные всех видов давно уже людьми и даже более высокими, чем люди, стали. А Эоны за новую работу взялись в мирах новых.

 

8 °Cедьмая печать оккультного молчания

На всех землях исчезли люди, животные, рыбы, насекомые; только немыслящее, не рождающее и не умирающее бездушное начало осталось на них, и те, нами плохо постижимые существа последнего часа, которые называются Димами, Эгрегорами и Эонами. Не было уже тех существ, которых связывали в одно видовое, родовое или какое-либо другое целое Эгрегоры. Все свершили Димы, что сделать хотели, и нечего им было делать более. Давно неслись и гремели музыкальные хоры Эонов, горько оплакивающих, что откладывается возможность стать совершенными, в высшем начале омывшись и его светом облекшись. Им тоже нечего было делать. И все чаще и чаще, как молнии, сверкали их порывы: «К Нему, к Нему!»

Все было мертво в низах. Оставшиеся вспоминали исчезнувшие эпохи разных цивилизаций, и тем грустнее, тем бесполезнее казалось им, для того только сущим, чтобы другим помогать, вынужденное бездействие, обусловленное тем, что им самим ничего не надо было в бесконечностях опустелых, и не было тех, кому нужна была помощь. Только однажды пролетело по всем бесконечностям существо, голова которого на челе своем венок из звезд и цветов неведомых имела, а его над-эфирное тело было облечено в ярко-светлую одежду. И тогда поняли существа последних часов, что это из бесконечностей улетел дух Жизни.

Что-то чёрное, едкий дым напоминающее, облекло то, где когда-то жизнь кипела, и зловеще расстилались всюду тяжелая неподвижность и безмолвие, ибо и солнца, и кометы, и планеты, и все небесные и над ними сущие тела остановили бег свой. Говорят Димы: «Ясно, что от нас ожидается действие. Иначе давно бы произошла перемена… Ведь только тогда космические сдвиги происходят, когда срывается Печать Оккультного Молчания». Согласились с ними Эоны и Эгрегоры, и все они отправились по опустелым бесконечностям искать последнюю Печать Оккультного Молчания. Долго длились их поиски, пока, наконец, заметили они нечто, гигантскую корону солнца затмившегося напоминающее. И решили они, что виднеется в далях высоких та самая Печать, которую они ищут.

Ринулись к Печати этой, горя желанием сорвать её и вперед продвинуться… Вот они около Печати гигантской. Но вся её поверхность занята неведомыми духами. Одни из них грациозных Арлегин напоминали, другие были также красивы, как Нирваниды, третьи были величественно прекрасны, как Сатаны. Переплелись они руками, прижались друг к другу и словно сетью плотной покрыли всю поверхность потёмневшей Печати Оккультного Молчания.

Подходят к ним светлые тихие Эоны с пальмовыми ветвями, но, в ответ на просьбу отойти в сторону, склоняют головы духи неведомые и только крепче сжимают руки свои. Сменяют Эонов благоносящие Димы с жезлами, но и на них смотрят с мольбой духи чудесные, преклоняя колена, однако ни частицы пространства не уступая. Приблизились к ним грозные Эгрегоры с булавами в руках, но напрасно ищут они на Печати места не защищенного, по которому можно бы было булавой ударить. Едва взмахнет булавою Эгрегор, ниц перед ним падают духи неведомые, закрывая собою ранее незащищенное ими место Печати Оккультного Молчания… Отлетели от Печати той прибывшие и держат совет. Говорят Эгрегоры: «Мы догадываемся, что мешает нам. На головах некоторых из этих духов мы видим отблески венца огненного, — признак, что они когда-то с тёмными встречались». Говорят Димы: «Вокруг некоторых из них вспыхивает как бы отблеск света нашего, когда-то нами дарованного солнцам мира отрицательного». Говорят Эоны Любви: «Около них испарения крови нашей, в низах для спасения живших там пролитой». Говорят Эоны Мудрости: «Все они — воплощения тех грехов, которые замышлялись в низах, на землях, в тёмных обителях, но проявлены не были, в мыслях только промелькнув, не пожелав проявиться в деле». «Да, это они», — соглашаются прилетевшие, а Эгрегоры добавляют: «Правда, они давно прощены, ибо безвреден, а иногда и полезен промелькнувший образ соблазна, но все же, раз они нам мешают, мы устраним их, не причинив им вреда, вознаградив их за то, что против их воли пойдем. Но между ними мы узнаем и БезОбразных — прекраснейших из прекрасных, сильных упорством своим, узнаем тех, кто только от Сатаны бегали и, других не боясь, наряду с нами по силе стояли».

«Идите и сделайте, что сможете», — говорят Димы.

Встали справа Димы, налево — Эоны, а Эгрегоры пошли на узнанных ими духов, бросили на них сети свои, и легко отделились духи узнанные от Печати Оккультного Молчания. Говорят им благостные: «Напрасно смущаетесь вы, много раз не допускавшие силы мощные снять Печать Оккультного Молчания. Прошлое — не укор, если даже и есть укорять за что. Но нет укора за мысли. Это было бы учением Тёмного, ибо часто бывает так, что плохая мысль не осуществляется и безвредна даже для тех, в ком она пребывала».

Просветлели духи и ближе подошли к вновь прибывшим. А те пододвинулись к Печати потёмневшей и увидели, что кое-где мелькают на её поверхности БезОбразные, прекраснейшие из прекрасных, легко сквозь сети Эгрегоров прошедшие и по-прежнему пытающиеся не дать сорвать Печать. Пожалели их прибывшие и спрашивают: «Почему вы мешаете нам? Мы знаем имя ваше и легко оградимся силой, для вас непроницаемой, чтобы сбросить Печать тёмную. Но зачем вы нам помешать хотите?»

Отвечают прекрасные: «Мы погибнем, навсегда исчезнем, если снимется Печать эта. Вы же знаете нас: мы духи Обманов красивых, и мы оставили лярв, людей и Тёмных, зная, что скоро уйдут они в верха, а сами ушли сюда, и погибнем, когда снимется Печать эта». — «Не погибнете. Мы знаем, что горько оплакивали вы заблуждения ваши. Дайте руки Эонам, идите с ними и ничего не бойтесь, ибо безгранична доброта их и нет зла, которое не было бы прощено и смыто Светом Тихим!» — «Мы верим вам, давно уже отказавшись от обманов красивых, и так долго страдали мы от того, что совершали обманы эти», — сказали прекрасные и встали рядом с Эонами.

Ударили Эгрегоры булавами по Печати тёмной, но не поколебалась она. Ударили по ней своими жезлами Димы, и тоже не смогли её поколебать. Взглянули прибывшие в миры и бесконечности, из которых поднялись, и увидели, что облекла их мгла тяжелая, мгла, ничего в себе не таящая, мгла — Ничто. Но когда дотронулись Эоны своими ветвями пальмовыми до Печати тёмной, распалась она на мельчайшие из мелких частиц, на то, что ныне электронами электронов называют, и заблистала тьма-Ничто блеском спокойным, ибо и в него те частицы Печати упали, которые в другую сторону обращены были.

Последний взгляд бросили в бесконечности духи, подниматься собравшиеся, но ничего, кроме блеска тихого, чего-то ждущего, не увидали там. «Это уже не Хаос, — проговорили Эоны, — прекрасные миры возникнут из Ничто сияющего!»

И вдруг все они в этом блеске тихом увидели лестницу с бесконечным количеством ступеней, вверх поднимающихся, а на самом верху этой лестницы сиял свет несказанный, как бы отблеск чего-то мощнейшего в себе вмещающий. И заговорили все духи: «Надо пройти через этот свет, и тогда новый круг восхождения начнется для всех нас». — «Как хотелось бы, прежде чем начать новый круг восхождения, увидеть Того, Кого мы никогда не видели — Единого во множественности образов Его», — говорят Димы. — «Нам тоже хотелось бы увидеть Его, и прозрели бы очи наши. Бедные люди, когда-то на землях разных жившие, думали, что Он из трех Эонов состоит — Эона Любви, Эона Мудрости, Эона Воли, но несказанно выше Он всех нас! Он — светильник с огнями ведомыми и неведомыми, и нет числа огням этим спокойным, не жгущим, все к себе притягивающим и очищающим. Не только Любовь, Мудрость, Воля — Он есть знание, свет, мощь, творчество, спасение, удовлетворение, радость чистая и многое многое другое… И ничто сказанное не дает понятия о Нем, ибо и сам Он — тень Великого». — «Идем. Посмотрим на Него!» — думают все. Но говорят Эоны Мудрости: «Идем! Но не надо ни вправо, ни влево смотреть. Только вперед глядеть надо, а то на долгое время мы на той ступени останемся, находясь на которой не были вперед устремленными очи наши».

Идут могучие. Идут Эоны, Демиурги, Эгрегоры, идут стражи Печати исчезнувшей. Не касаясь ступеней лестницы, поднимаются они по ней, не глядя ни направо, ни налево. Но вот ступень лестницы невероятно широкая, и перед очами поднимающихся реют духи неведомые… Только перед собою смотрят идущие и вверх на следующую ступень переходят. Много ступеней прошли они и наконец ступени кончились. Поднимают они глаза свои, и видят, что огнями чудными мерцает вверху мир несказанный. Кажется поднимающимся, что мир этот в верха поднимается. Полетели к нему Эоны спокойные, Демиурги могучие, Эгрегоры многодостигшие, неся с собой стражей Печати Оккультной. Ухватили за края мир этот Эоны, Демиурги и Эгрегоры и говорят взятым у Печати Оккультного Молчания: «Первыми в этот мир войдите». — «Сначала вы войдите, а уже мы за вами». — «Не надо так: вы слабее, поэтому вас вперед пропускаем». — «Нам страшно!» — «Мы за вами пойдем. А если вас оставим и сами войдем, — не удержите вы этот мир прекрасный и сами не удержитесь и упадете. Помните учение Эонов, что первые должны быть последними. Это и к нам относится». И вошли в мир новый около Печати бывшие, а за ними Эгрегоры, Демиурги и Эоны…

Взглянули они друг на друга и увидели, что исчезло различие между ними; увидели, что все они — от Эонов до духов, когда-то около Печати Оккультного Молчания бывших, все одинаковыми сверх-Эонами стали.

Выходят на дорогу вверх идущие, и по обеим сторонам её горят светильники высокие, несколькими рядами, один над другим расположенные, вдаль и в верха уходят. Не горит только ближайший к пришельцам ряд светильников. Но вот вспыхнули эти светильники огнями многоцветными — ярко-розовыми, белыми, голубыми, оранжевыми, синими, желтыми и лиловыми. Ровно горели, в верха поднимаясь, чудесные… Посмотрели друг на друга пришедшие и увидели, что сверкают над ними венки многоцветные — из роз блистающих, из лилий белоснежных, из тихо мерцающих голубых незабудок. Над другими сияют венки из оранжевых лютиков, из синих васильков, из астр, цвет белого солнца утративших, а над остальными сияют венки цвета лилового.

Видят могучие, как в верхах сливаются огни многоцветные, образуя пламя белое, ослепительным блеском-светом неведомым сверкающее. И видят они, как появились над сверх-Эонами венцы, из всех цветов сплетенные, сверкающие, как аметисты розовые, как алмазы белые, как сапфиры голубые, как янтарь желтые, как золото оранжевые, а немногим позднее венки их пламенем неведомым, пламенем блестящим засверкали, тем пламенем, в которое все слились сияния разноцветные. Взглянули пришедшие друг на друга и видят, что их численность в семь раз уменьшилась. Каждый почувствовал, что сверх-заммой стал он. Каждый чувствует в себе благодать Эонов, силу спокойную Димиургов, настойчивость непреклонную Эгрегоров… Исчезли тяжелые воспоминания стражей седьмой Печати Оккультного Молчания, залитые мощными волнами блеска духов высоких. Многие единством стали, и каждый мощнее стал, но не захотели в семь раз численностью уменьшенные единством стать, так как надеялись, что появится среди них различие полезное… Высоко, высоко над духами расстилается свод, как бы из молний блистающих сотканный. Все кругом и в верхах и в низах наполнено звуками марша торжественного и сливаются в нем в мощные аккорды гармонии голосов и звуки чудные всех миров и бесконечностей…

Идут высшие… Как бы гигантские двери распахнулись перед ними, и видят они дали необъятные. В новую сверх-вселенную вступили они, и развертывается перед ними сверх-бесконечность, как бы новыми и неведомыми духами населенная. Но не могут они разобраться в том, что теперь воспринимают мирнами чувств своих, ибо мирны мирн высших явлений и событий воспринять надо.

Встречает их некто сильный и прекрасный и, указывая на местность чудесную, говорит: «Если захотите видеть друг друга, то пожелайте сюда перенестись и сюда направится полет ваш, а также и тех, кого из своих вы увидеть захотите. Вы вольны, где хотите пребывать и на мирнах мирн занятий свои силы испробовать».

«Необъятно велик этот мир для нас. В прежних бесконечностях мы себя исполинами считали, а ныне мы напоминаем собою население ничтожнейшей космической пылинки из космоса земель и солнц. Но ты, странный, ты, удивительный! Скажи нам, где Он, где Великий? Можно ли увидеть Его?»

«На вопрос этот вам другой ответит. А мне позвольте удалиться. Вот другой около вас».

Проводили все-таки сверх-Эоны глазами своими с ними говорившего и увидели, как невдалеке он распался на тонкую пыль золотую и только что-то, тень его напоминающее, осталось, а пылинки золотистые в блестящие существа превратились и каждое из них больше Демиурга старой бесконечности было.

И новый неведомый стоит перед ними. Спрашивают его: «Где Он, Великий? Можем ли мы увидеть Его?» — «Увидите и в Нем сознательно будете, когда настанет время». — «А сейчас?» — «Вы слишком малы для этого». — «Малы?» — «Да. Вы знаете, что люди электроном называют? И вот все бесконечности, в которых вы пребывали на работе вашей, и бесконечности, ниже их сущие, и бесконечности, на лестнице мистической расположенные, и ультра миры, за ступенями её сущие, и миры, на ступенях новой лестницы расположенные, — все это, вместе взятое, считая и дорогу, светильниками озаренную, и наш мир, в котором вы ныне пребываете — все это в бесконечное число раз меньше для Него, чем для вас электрон электрона, как его люди понимают…»

…Так началась новая жизнь для тех, кто пережили последний час миров нашей бесконечности.

 

Урды-димы

Собрались Димиурги и каждый из них рассказал то, что считал наиболее интересным. Последний из них рассказал следующее:

«Я решил посетить возможно далекую из бесконечностей и, миновав ряд их, очутился на границе бесконечности, превышавшей все другие, вместе взятые, через которые я промчался. То, что мне бесконечностью казалось, людьми земли зеленой было бы воспринято как бесконечность безграничная. Я остановился на границе бесконечности бесконечностей, так как почувствовал, что кто-то остановил меня. И я смотрел, остановившись на границе, и мне казалось, что сильно усилилось зрение мое. Я видел гигантские шарообразные скопления света, которые ярко блестели на поверхности. Внутри этих гигантских шаров, далеко от их оболочки я видел маленькие ядра, из которых каждое во много раз превышало любую из земель, вокруг солнц желтых вращающихся. Я смотрел вдаль и видел множество гигантских цветовых шаров, сверкающих другими, невидимыми на землях желтых солнц цветами. И всюду внутри гигантских шаров этих летали, освещенные ими, многочисленные громадные звезды-земли.

Я смотрел выше этих скоплений света и видел новый мир, населенный иными, чем Земля, существами, и мне казалось, что существа эти крылаты, но несравненно красивее тех существ, которых люди зеленых земель ангелами называют. Сложной показалась мне жизнь их. Я увидел, как из центра обителей существ, ангелов напоминающих, поднялась высоко-высоко какая-то дорога, ширины и глубины необъятной, и её, как свой космос, заняли те существа, которые напоминали мне архангелов, сияющих огнисто-голубым блеском.

Я видел, что часто покидали они свой космос и поднимались в верха далекие, и как будто падали они в низы глубокие. От середины дороги этой новая, еще более широкая дорога поднималась в сторону противоположную подъему первой и терялась из вида в высотах несказанных. В космосе этом блистали в розоватом ореоле гиганты, и около каждого из них реяло множество крыльев, куда угодно их переносивших.

Из центра этой обители шла в высоты другая дорога широкая, и на ней видел я также существа, голубым ореолом окруженные. Я не присмотрелся к их жизни, так как увидел новую дорогу, в высоты поднимающуюся от середины страны, населенной существами голубого ореола. На ней мелькали как бы из синих молний сотканные и до ужаса энергией преисполненные существа, до некоторой степени напоминающие гениев инициативы нам близкой бесконечности.

И снова и снова, каждый раз, начинаясь с середины, поднимались новые миры, то вправо, то влево идущие в верха безграничные.

Увидел я мир, горизонтально над миром земель расположенный. Я с трудом мог смотреть на существ, этот мир населяющих, и немного их было. Уходили одни и возвращались другие из миров низших. Каждый из них так сверкал и сиял сиянием величавым, что сиянье его настолько же ярче было сиянья солнц, насколько свет солнца ярче абсолютного мрака. Но сходя в низы, снимали они с себя сиянье свое.

Его выше поднял я очи свои и увидел множество космосов населенных, в верха несказанные уходящих. Населены они были существами разными, и каждое такое существо прекраснее всех, ниже находящихся, было.

Еще выше взглянул я, и там бесконечное количество космосов находилось. В ряду их я увидел космос духов, красным блеском сияющих, на архангелов похожих. Мне хотелось войти в какой-либо из этих космосов, мною наблюдаемых, но что-то удержало меня от попытки этой.

Множество существ, похожих на воинов, стояло с правой и с левой стороны бесконечности, словно оберегая её. Я смотрел, и мне показалось, что там, где мир земель находится, помещаются десять космосов, которые я видел над этим миром, и все они не соприкасались друг с другом, как бы разных измерений были. Мне показалось, что кроме средних десяти космосов и космосов низших, чем земли, все остальные космосы, если не говорить о космосах существ, похожих на воинов, в одном месте находятся…

Я почувствовал, что рядом со мной стоит какое-то гигантское существо, и подумал почему-то, что это сверх-существо что-то общее с Элоимом имеет… Но это был сам Элоим!