Схема строения самоотношения

(по результатам факторного анализа групповых данных)

 

Факторы-модальности	Самоуважение	Аутослмпатия	Самоуничижение
Шкалы (аспекты)	саморуководство самоуверенность отраженное самоотношение социальная желательность “Я”	самопривязанность самоценность самопринятие	внутренняя конфликтность самообвинение

 

Первый фактор по содержанию определяется следующими шкалами: саморуководство, самоуверенность, закрытость, отраженное самоотношение. Нетрудно заметить, что все эти шкалы выражают оценку собственного “Я” индивида по отношению к социально-нормативным критериям: целеустремленности, воли, успешности, моральности, социального одобрения и т. п. По-видимому, это обобщенное измерение самоотношения близко по содержанию к тому аспекту глобальной самооценки, который в литературе принято обозначать как чувство компетентности, эффективности, инструментальности “Я”. Аналогичное измерение было получено и в работах В. В. Столина, где соответствующее этому фактору содержание было обозначено термином “самоуважение”. В качестве основной особенности данного аспекта самоотношения большинством исследователей подчеркивается его оценочный характер. Самоуважение предполагает процесс оценки себя по сравнению с некоторыми социально значимыми критериями, нормами, эталонами представлениями о благополучном и эффективном индивиде, заложенными в идеальный образ “Я” субъекта. В этом отношении характерна тесная связь данного фактора со шкалой “закрытости”, большую часть содержания которой составляет тенденция к соответствию субъекта социально-желательному образу. Вслед за В. В. Столиным данное обобщенное измерение самоотношения мы будем называть “самоуважение”.

Второй обобщенный фактор составили такие шкалы, как: самопринятие, самопривязанность, самоценность и, в меньшей степени, самообвинение (см. табл. 3). Используя терминологию В.В. Столина, мы назвали данный фактор “аутосимпатия”.

В отличие от предыдущего фактора, тесно связанного с процессами самооценивания, данное измерение включает шкалы, выражающие те или иные чувства или переживания в адрес собственного “Я” индивида. В данном факторе фиксируется то содержание, которое ряд авторов называет самоотношением на основе эмоционального чувства привязанности и расположенности к себе (affection). Действительно, чувства привязанности, принятия, духовной ценности собственной личности не предполагают сравнения и сопоставления себя с некоторыми социально-заданными н индивидуально усвоенными нормами-эталонами. (Не говоря уже о том, что таких норм-эталонов, применительно к данной сфере, по-видимому, просто не существует). В этой связи характерна положительная корреляция “аутосимпатии” с “внутренней честностью”, с открытостью индивида для себя и для других. Если фактор “самоуважения” связан со стремлением к социально-желательному образу “Я”, то аутосимпатия не предполагает этой связи. Даже наоборот, за счет положительного эмоционального отношения к себе индивид может относиться к себе более честно и открыто. В основе фактора лежит некоторое обобщенное чувство симпатии, которое может существовать наряду и даже вопреки тон или иной обобщенной самооценке, выражающейся в переживании самоуважения. Об этом свидетельствует как то, что данный фактор аутосимпатпи относительно независим от фактора самоуважения, так и то, что шкалы, нагруженные аутосимпатией, оказались не связаны ни с одной из личностных черт или характерологических особенностей, фиксируемых опросниками 16ЛФ и ММИЛ. То есть, данные переживания не определяются характером индивида и не основываются на том или ином восприятии собственных личностных проявлений.

Третий обобщенный фактор, который мы назвали “самоуничижение”, представленного всего двумя шкалами: “самообвинение” и “внутренняя конфликтность”. В один фактор их объединяет наличие негативного эмоционального тона самоотношения, содержащегося в каждой из этих шкал. Шкалы тесно связаны между собой, о чем говорит высокий коэффициент корреляции между ними (R=0,55; см. табл. 2). Тем не менее, они обладают спецификой, не только связанной с содержанием входящих в них пунктов, но и по отношению к общему строению системы, задаваемой трехфакторной моделью. Так, “самообвинение” оказывается отрицательно нагруженным общим фактором “аутосимпатии”, тогда как “внутренняя конфликтность” связана с недостатком “самоуважения”. Таким образом, третий обобщенный фактор оказался представлен шкалами, которые по содержанию являются отрицательными полюсами первых двух обобщенных факторов, но по каким-то причинам отщепляются и образуют самостоятельный фактор негативного отношения к себе. Аналогичную ситуацию мы отмечали при рассмотрении более дробных измерений–шкал самоотношения, где оказалось, что шкалы “самопринятия” и “самообвинения” являются однополюсными, причем по содержанию как бы задающими противоположные полюса одного и того же конструкта.

Выделение негативного отношения к себе в самостоятельный фактор является достаточно точно установленным фактом. Результаты, практически совпадающие с нашими, получены В. В. Столиным, причем как для дробных аспектов самоотношения, так и для обобщенного измерения “за” или “против” себя (Столин, 1985). Сходная картина получается и при факторизации шкал глобальной самооценки (Общая психодиагностика, 1987).

Чем же объясняется то, что негативное и позитивное отношение к себе оказываются разделенными в феноменологическом пространстве индивидов? Анализируя эту проблему, В. В. Сталин пришел к выводу, что факт расщепления самоотношения в первую очередь связан с "необходимостью защиты “Я” от отрицательных эмоций и поддержания общего самоуважения на относительно постоянном уровне.

Механизм такого самоподдержания был назван “защитным предохранительным клапаном”. Действие этого защитного механизма, по В. В. Столину, направлено, в первую очередь, на “блокировку антипатии к себе”, так, чтобы падение симпатии не приводило к нарастанию антипатии. “Так, отсутствие самопохвалы, снисходительности еще не обязательно, означает присутствия самообвинения, самоприговора, само-издевки. To, что это, однако, “не само собой разумеется” показывают случаи сбоя этого механизма” (Там же, с. 313). Таким образом, констатируются защитные возможности самоотношения, заложенные уже в самом его строении. Однако, эта констатация еще не снимает вопроса, что же делает возможным указанное строение самоотношения и каковы те механизмы, которые на этой основе реализуют его защитные функции. На одну из гипотез, связанную с этим вопросом, наталкивает анализ типов межличностной защиты самооценки, проведенной А.У. Харашем. В качестве одного из фундаментальных типов защит самооценки им выделяется так называемая “дискуссионная защита”, которая связывается с процессами “псевдосамораскрытия” или “имитации. индивидуальности”. Этот тип защиты осуществляется “посредством псевдораскрытий типа покаяния или самобичевания, т.е. отрицательных самооценок, рассчитанных на возникновение положительных реакций сочувствия” (Хараш, 1987,. с. 40). Субъект выступает в данном случае в страдательной позиции “объекта”, с помощью которой он снимает с себя ответственность за свои дела и поступки, фактически перекладывая ее на других людей. Можно предположить, что выделение негативного самоотношения в особый класс переживаний как раз и происходит на основе такого типа защитных механизмов. Ведь “псевдосамораскрытие” не обязательно предполагает взаимодействие с реальным партнером по общению. С равным успехом этот процесс может происходить и во “внутреннем” пространстве самого субъекта, в расчете на определенную реакцию (положительную оценку, согласие) “другого в себе” или некоего воображаемого собеседника. На этот момент, кстати, обращает внимание и сам А. У. Хараш (Там же, с. 41). Наши данные показывают, что “самообвинение” и “конфликтность” действительно связаны с выраженной открытостью субъекта, с нежеланием скрывать о себе негативную информацию. (Об этом говорят высокие отрицательные корреляции со шкалами L и К, и положительная – со шкалой F по ММИЛ). Однако, является ли негативное самоотношение и связанная с ним открытость, составляющие содержание рассматриваемого нами здесь фактора, “истинными” или “защитными”, остается под вопросом. Некоторые аргументы в пользу защитного характера обособления фактора “самоуничижения” можно получить из анализа связи данного фактора со шкалой “саморуководства”. Можно предположить, что “истинное” самоуничижение должно быть связано с внутренней субъективной позицией “Я”, из которой исходит рассматриваемое негативное отношение. Шкала “саморуководства” как раз и связана с такой субъективной позицией. Однако эта шкала имеет нулевую нагрузку по фактору “самоуничижения” (см. табл. 3). Более того, шкала “конфликтности”, лежащая в основе рассматриваемого фактора, отрицательно коррелирует с внутренним локусом контроля в области неудач (r=–0,26, р<0,01). То есть, “самоуничижение” предполагает страдательную позицию “Я” как “объекта” и перекладывание ответственности за неудачи на других или внешние обстоятельства, что как раз и является определяющими моментами “псевдосамораскрытия” по А.У. Харашу. Таким образом, обособление “самоуничижения” в автономную подструктуру самоотношения, по-видимому, действительно связано с защитными механизмами самоподдержания.