Заглавная страница Избранные статьи Случайная статья Познавательные статьи Новые добавления Обратная связь КАТЕГОРИИ: АрхеологияБиология Генетика География Информатика История Логика Маркетинг Математика Менеджмент Механика Педагогика Религия Социология Технологии Физика Философия Финансы Химия Экология ТОП 10 на сайте Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрацииТехника нижней прямой подачи мяча. Франко-прусская война (причины и последствия) Организация работы процедурного кабинета Смысловое и механическое запоминание, их место и роль в усвоении знаний Коммуникативные барьеры и пути их преодоления Обработка изделий медицинского назначения многократного применения Образцы текста публицистического стиля Четыре типа изменения баланса Задачи с ответами для Всероссийской олимпиады по праву Мы поможем в написании ваших работ! ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?
Влияние общества на человека
Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрации Практические работы по географии для 6 класса Организация работы процедурного кабинета Изменения в неживой природе осенью Уборка процедурного кабинета Сольфеджио. Все правила по сольфеджио Балочные системы. Определение реакций опор и моментов защемления |
Турция — неоосманский синдром. Часть XXVI
Карта влияния «Братьев-мусульман» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) Важнейшим рубежом развития Мавритании стало «политическое затишье» середины-конца 1980-х годов, когда в страну пошли европейские капиталы и более-менее установились нормы рыночных отношений. В стране были найдены и включены в разработку значительные месторождения металлов, большие (около 1 млрд барр.) запасы нефти, а также газа (около 30 млрд куб. метров). В результате с 1990-х крупные проекты правительства, которые организовались (несмотря на огромную коррупцию) всё-таки в основном на конкурсной основе, позволяли наполнять значительный бюджет и быстро повышать уровень жизни в стране.
В 1991 году военный президент Мавритании Маауйя ульд Сид Ахмед Тайя объявил о переходе в стране к гражданскому правлению и к многопартийной системе, а также принял новую конституцию страны. На первых многопартийных президентских выборах в 1992 году ульд Тайя выступил как кандидат от созданной им «Демократической и социал-республиканской партии» и победил с 62,7% голосов.
С этого времени созданное «ихванами»* «Национальное собрание за реформы и развитие», или «Тевассуль», начало активно работать, преимущественно в среде городских «белых мавров» — бейдани, и осторожно набирать социально-политическое влияние. Однако сразу встретило достаточно жесткое сопротивление военной администрации ульд Тайя, которая относилась к любому политическому исламу крайне негативно.
В частности, в 1995 году ульд Тайя установил дипломатические отношения с Израилем, а в 1999 году заключил с ним мирное соглашение, одновременно показательно «заморозив» отношения с Организацией освобождения Палестины. При этом главу ООП Ясира Арафата ульд Тайя открыто называл «бандитом», что вызвало широкое негодование и в Мавритании, и во всем арабском мире, а также ответные обвинения президента ульд Тайя в том, что он «продался сионистам».
Президент ответил жесткими репрессиями против исламистов в стране, а также (особенно после терактов в Нью-Йорке в 2001 году) активно включился в борьбу с «Аль-Каидой»*. В эти и последующие годы типичной для Мавритании была практика массовых арестов «исламских фундаменталистов, связанных с «Аль-Каидой»*.
Далее в Мавритании прошли еще несколько неудачных и успешных попыток военных переворотов, и в итоге власть в 2008 году захватил бывший глава генштаба и командир президентской гвардии генерал Мохаммед ульд Абдель Азиз. Причем в 2007 году, в промежутке между переворотами, партия «Братьев-мусульман»* «Тевассуль» была впервые официально легализована. В 2009 году Абдель Азиз выиграл выборы с 52% голосов избирателей и стал президентом страны (хотя кандидаты-оппоненты обвинили Азиза в политическом мошенничестве). Президент Абдель Азиз правит страной до сих пор.
«Арабская весна» в Мавритании началась акцией самосожжения перед президентским дворцом в столице Нуакшоте 17 января 2011 года состоятельного «белого мавра» Якуба ульд Дауда. Который, по примеру самосожжения уличного торговца Мухаммеда Буазизи в Тунисе, надеялся этим актом «всколыхнуть» на революцию мавританское общество.
Общество действительно всколыхнулось, возникло молодежное «Движение 25 февраля», вовлекшее в протестные акции большие городские массы, которые не только участвовали в политических демонстрациях и сидячих забастовках, но регулярно буквально оккупировали государственные учреждения. Причем, по данным экспертов, большую роль в организации протестов играли «ихваны»* из «Тевассуль».
К лету 2011 года протестное движение было частично подавлено властью, частично «устало и разошлось». Однако в марте 2012 года оно активизировалось вновь — в форме почти 500-километрового пешего похода под названием «Марш последней надежды» из порта Нуадибу на севере страны в столицу Нуакшот. Этот марш выдвинул ряд крупных экономических и политических требований, включая отстранение от власти военных и лично президента Абдель Азиза, но никаких серьезных успехов оппозиции не принес. И потому, что власть сумела болезненно «надавить» на протестующих через подконтрольных шейхов племен и старейшин кланов, и потому, что умело сыграла на главных «житейских» требованиях протестующих. В частности, именно в момент назначенного на 12 апреля 2012 года «ихванской»* партией «Тевассуль» митинга в Нуакшоте правительство объявило раздачу продовольственной помощи населению столицы. И горожане вместо политической акции протеста поспешили встать в очереди за едой…
Тем не менее «Тевассуль» в ходе протестов приобрела в Мавритании серьезный политический капитал. Получая заметную финансовую помощь прежде всего от Катара и отчасти от Турции, она развернула активную благотворительную и коммерческую деятельность по всей стране. «Тевассуль» управляет сетью бесплатных больниц и амбулаторий, рынков, заботится о сиротах, раздает еду в Рамадан и распределяет закят — мусульманскую милостыню бедным.
Определенные препоны деятельности «Тевассуль» появились в связи с бурным распространением радикального исламизма в Магрибе и Сахеле после «арабской весны». Для противодействия такому исламизму Мавритания, Буркина-Фасо, Мали, Нигер и Чад создали в 2014 году «Группу пяти зоны Сахеля» «для координации сотрудничества в сфере безопасности и развития». И это сказалось на ужесточении государственной политики в отношении всех исламских политических партий, включая «Тевассуль».
В связи с этим отметим заявление президента Мавритании Абдель Азиза накануне парламентских выборов в 2018 году. Абдель Азиз призвал граждан страны не голосовать за «ихванов»*. Он заявил, что «это экстремисты в галстуках, которые очень быстро берутся за оружие, когда не могут получить своего демократическим путем… Они уже развалили несколько арабских государств, гораздо более сильных и стабильных, чем Мавритания… вам следует быть осторожными в своем выборе, поскольку речь идет об угрозе стране, ее безопасности и стабильности… Не существует линии, отделяющей так называемый политический ислам и ислам экстремистов и террористов. Сегодня они политики в галстуках, а завтра — вооруженные боевики».
Однако в 2019 году, когда южные и восточные регионы Мавритании охватила сильная засуха и в стране начался острый продовольственный кризис, — и население, и правительство вновь вспомнили об «ихванах»* и «Тевассуль». Прежде всего об их способности организовать хотя бы минимальное жизнеобеспечение голодающих…
В Индонезии общество в целом было достаточно глубоко исламизировано еще до обретения независимости. Здесь — казалось бы, очень далеко от «родоначального» для «Братьев-мусульман»* Египта, — исламское университетское образование сложилось уже после Второй мировой войны, и тогда же появились первые джамааты «ихванов»*. Они укреплялись в 1970-х годах, в эпоху диктатуры президента генерала Сухарто. В 1980–1990-х годах они организовались в «Исламское движение Джемаа Тарбия» и начали получать всё большее распространение в крупных городских центрах (Джакарте, Бандунге и т. д.), преимущественно в университетских кампусах.
Отметим, что в 1990-х годах и далее «Джемаа Тарбия» испытывало достаточно острую конкуренцию с гораздо более радикальной группировкой «Джемаа Исламия», которая к концу 1990-х сформировала в Индонезии вполне активную террористическую сеть.
В 1998 году, при завершении диктатуры Сухарто, «Джемаа Тарбия» создало исламскую политическую «Партию справедливости» (ПС), которую возглавил Нурмахмуди Исмаил. В 1999 году ПС впервые участвовала в парламентских выборах, однако взяла только 1,4% голосов, то есть не смогла преодолеть 2% барьер, необходимый для прохождения в парламент и участия в следующих выборах.
После этого ПС переименовалась в «Партию справедливости и процветания» (Partai Keadilan Sejahtera, ПКС) и существенно реорганизовала и усилила свою социально-благотворительную деятельность. На выборах 2004 года ПКС уже получила 7,3% голосов избирателей и 45 из 550 парламентских мандатов. Это сделало ее седьмой по величине партией в парламенте, причем ее новый лидер Хидаят Нур Вахид был избран спикером Народного консультативного собрания.
Уже к этому времени глава ПКС и ее руководство наладили прочные связи с европейскими и арабскими духовными и организационными центрами «Братьев-мусульман»** и их лидерами (в частности с Юсефом Кардави и Саидом Рамаданом), а немало посланцев ПКС обучались в ведущих исламских университетах в Каире, Медине, Катаре.
На выборах 2009 года ПКС заняла четвертое место с 7,88% голосов избирателей. И вошла в правящую коалицию президента генерала Сусило Бамбанг Юдойоно (отметим, первого президента Индонезии, избранного прямым голосованием избирателей), причем получила в этой коалиции три министерских портфеля.
В 2014 году, при смене президента Индонезии (им стал бывший губернатор Джакарты Джоко Видодо), ПКС несколько ослабляет свои позиции во власти. На парламентских выборах она получает 6,79% голосов, что расценивает как неуспех. Как считают эксперты, причина в том, что индонезийское общество всё более отчетливо склоняется к национализму и начинает с некоторым подозрением относиться к политическим силам (причем успешным политическим силам), связанным с международными внешними структурами и заявляющим «вненациональную» повестку дня.
С этого момента ПКС аккуратно меняет политический курс. Во-первых, она открещивается от какого-либо родства (или тем более подчиненности) с египетскими «Братьями-мусульманами»*. Во-вторых, ПКС изымает из своей программы приоритет установления в Индонезии исламского государства, основанного на шариате, и заявляет о приверженности индонезийской национальной философско-политической доктрине Панча Шила.
Подчеркнем, что Панча Шила — это пять политических принципов развития страны, предложенных первым президентом Индонезии Сукарно именно как альтернатива исламизации. Они включают: веру в единого Бога; справедливую и цивилизованную гуманность; единство страны; демократию, направляемую разумной политикой консультаций и представительства; социальную справедливость для всего народа Индонезии.
То есть индонезийские «ихваны»* официально признали основой своей политики не шариат, а именно эту политическую философию. Но при этом ПКС регулярно проводит митинги в поддержку палестинской ХАМАС в ее конфронтации с Израилем, а также против влияния США в мире в целом, на Ближнем Востоке и в особенности в Индонезии.
Подчеркнем, что такая «смена политического лица» дала ПКС существенный политический результат: в Индонезии она уже считается не исламской, а исламско-националистической партией. И на парламентских выборах в 2019 году ПКС во главе с новым лидером Сохибулом Иманом получила 8,21% голосов и 50 из 575 мест в парламенте.
В Малайзии первая организация «Братьев-мусульман»* была создана еще в 1951 году под названием «Всемалайская исламская организация» (ВИО). Создавали партию мусульмане, получившие образование в Египте в университете Аль-Ахрар, а также в Мекке, Индии, Индонезии. В конце 1960-х годов движение переименовалось во «Всемалайскую исламскую партию» (ВИП), а далее при ней в 1971 году сложилась «Движение исламской молодежи Малайзии» (ДИММ). При этом в программе ВИП и ДИММ, наряду с шариатом, присутствовали и явные адресации к малайзийскому (в том числе, в связи с растущей китайской диаспорой, антикитайскому) национализму.
Чуть позже в Малайзии появился еще один политический орган «ихванов»* — «Исламский представительский совет» (ИПС). ИПС фактически являлся группой малайзийских студентов, учившихся в Великобритании по правительственным стипендиям, и был создан в Лондоне в 1975 году как закрытая (подпольная) структура «Братьев-мусульман»*. По возвращении в Малайзию они вскоре основали неправительственную организацию «Джамаа Ислах Малайзия» (ДИМ) с достаточно радикальной исламистской программой.
В конце 1970-х — начале 1980-х годов иранская «Исламская революция» и война в Афганистане привели к внутренним конфликтам в ВИП и далее к существенной смене руководства и политики партии. Во главе партии оказались улемы, получившие образование в том числе в Турции, которые отвергли любые союзы с национализмом и восстановили программные требования создания в Малайзии исламского государства. Сильно изменилась и оргструктура управления: ею стал (и является до сих пор) Совет шуры улемов из 12 человек, который принимает окончательные решения по всем, в том числе политическим, вопросам. Группу религиозных ученых-улемов, учившихся за рубежом и перехвативших власть в партии в 1980-х годах, в Малайзии неофициально называют «младотурками».
Мировой экономический кризис 1998–99 годов, очень болезненно сказавшийся на уровне жизни широких масс в Малайзии, привел к предсказуемому «проседанию» поддержки правящей националистической коалиции и резкому взлету доверия к ВИП. На выборах 1999 года она завоевала рекордные для себя 27 мест в парламенте. И сразу радикализовала «исламский вектор» в своей политике (эксперты считают, что при негласном участии «лондонцев» из теневого «Исламского представительского совета»), заявив о безусловной поддержке атак террористов-смертников в Палестине и Израиле, и начав проводить в Малайзии «происламские» уличные акции.
В 2001 году, незадолго до терактов в Нью-Йорке, правительство провело несколько крупных рейдов по штаб-квартирам радикальных группировок, прежде всего — «Движения моджахедов Малайзии» (KMM), связанного с индонезийской террористической сетью «Джемаа Исламия», и разгромило большинство ячеек КММ. При этом выяснилось, что лидером боевиков КММ был сын высокопоставленного члена ВИП Муршида аль-Ама. Однако после терактов в Нью-Йорке ВИП даже не пыталась уйти в тень, но, напротив, нарастила радикальную исламистскую пропаганду, открыто поддержало «Аль-Каиду»* и лично бен-Ладена, а также «Талибан»*.
Радикализация ВИП и подозрения о ее связях с террористами обрушили доверие к партии и привели к ее поражению на парламентских выборах 2004 года, а также вызвали фракционный раскол и требования модернизации партии и трансформации ее политики. Фракция, требовавшая обновления «Всемалайской исламской партии», еще в 2002 году отправила делегатов во главе с вице-президентом ВИП Мустафой Али в Анкару изучать опыт турецких «ихванов»* из «Партии справедливости и развития», и в дальнейшем получила прозвище «эрдоганцев».
Эта фракция, в частности, настаивала на резком смягчении исламистской риторики ВИП и, главное, на акценте политики партии на тех актуальных проблемах страны, которые важны для всех малайзийцев, а не только для мусульман. Одним из кардинальных новшеств политики ВИП стала готовность к политическому сотрудничеству с различными неисламскими партиями, включая «Партию демократического действия» (DAP), состоящую из малайзийских китайцев. Отметим, что такую смену политики ВИП поддержали влиятельные мировые лидеры БМ* и, в частности, глава кувейтских «ихванов»* доктор Тарек Сувайдан, который назвал ее «единственным логическим способом для исламистской партии однажды управлять Малайзией».
Новая политика ВИП позволила партии восстановить свои позиции на парламентских выборах 2008 года и получить 23 места в палате представителей. Но эта политика одновременно углубила раскол в ВИП между старым «руководством улемов» и молодыми «эрдоганцами». В 2015 году этот раскол завершился тем, что «эрдоганцы» покинули ВИП и создали собственную «Партию национального доверия» (AMANAH), которая с мая 2018 года по февраль 2020 года входила в правящую коалицию «Альянс надежды».
Отметим, что при этом прежняя «Всемалайская исламская партия», которая подчеркивала свою приверженность исламской политике «Братьев-мусульман»*, вовсе не сошла с малайзийской политической сцены. Ее лидер улем Абдул Хади Аванг, получивший образование в Исламском университете Медины и каирском университете Аль-Азхар, прошел путь из молодежного ДИММ в Совет шуры улемов ВИП, и с 2002 года возглавил ВИП. При этом Абдул Хади имеет немалый авторитет и поддержку среди «мировой элиты» «Братьев-мусульман»*: в 2012 году он в Лондоне встречался с Юсефом аль-Кардави, а в 2013 году произнес яркую речь в Стамбуле на «Международном конгрессе исламского сообщества».
ВИП вновь оказалась востребована в 2018 году, когда правящая «Объединенная малайская национальная организация» (ОМНО) проиграла выборы. ОМНО попыталась вернуться к власти, сделав ставку на мусульманское большинство (более 60% населения) страны, и обратилась к сотрудничеству с ВИП. В конце 2019 года традиционно враждовавшие ОМНО и ВИП создали политический альянс «Национальный консенсус». А в марте 2020 года, после острого политического кризиса, приведшего к отставке премьер-министра Махатхира Мохамада, было сформировано правительство во главе с Мухиддином Яссином, в котором три представителя ВИП получили посты министров и еще пять — замминистров. Сам глава «Всемалайской исламской партии», лидер «ихванов»* Абдул Хади был назначен спецпосланником на Ближнем Востоке, фактически это пост главы министерства.
Сейчас ВИП, входящая в правящую коалицию «Национальный альянс», имеет только 18 из 222 мест в федеральной палате представителей. Однако, поскольку у правительства Мухиддина Яссина в парламенте большинство всего лишь в два голоса, поддержка ВИП (то есть «ихванов»*) является ключевым фактором устойчивости нынешней политической власти в Малайзии.
Кроме того, нельзя не подчеркнуть, что, по оценкам экспертов, для исламизированных малайзийцев (которых, напомним, около 60% населения) мнение лидеров ВИП всё чаще становится «духовно-идеологическим голосом власти». А «ихваны»* всё настойчивее предлагают ужесточить в стране «шариатскую» политику, введя запреты «худуд» в правовую систему: полностью запретить алкоголь и азартные игры, а также ужесточить правила общественного поведения в стране в соответствии с шариатом. Причем проведенные в 2017 году Институтом Юсофа Исхака опросы общественного мнения показали, что в штатах с существенным преобладанием мусульман поддерживают введение «худуд» до 75% респондентов…
Так что же представляет собой «мировое сообщество «Братьев-мусульман»*?
Как мы выяснили, «ихваны»* к настоящему времени стали реальной политической силой в огромном числе стран мира. И это не только Ближний Восток, где зародилось это движение. Они достаточно влиятельны в США. В Европе, как мы выяснили, они представляют вполне значимые общины в Германии, Великобритании, во Франции, в Австрии, но и не только. Они также более чем влиятельны еще и в Албании, Боснии и Герцеговине, Косове.
На Ближнем и Среднем Востоке они оказывают огромное влияние на политический процесс в Турции, Сирии, Ираке, Афганистане, Пакистане, а также в Саудовской Аравии, Йемене, ОАЭ, Катаре, Кувейте, Иордании, Палестине и даже в Израиле.
В Африке, Магрибе и Сахеле «ихваны»* в очень большой степени присутствуют в политике в Египте, Судане, Сомали, Ливии, Тунисе, Алжире, Марокко и Мавритании.
На Дальнем Востоке они играют всё большую политическую роль в Индонезии и Малайзии.
На территории бывшего СССР организации «ихванов»* активно внедрялись сразу после распада единой страны, в особенности широко — в республиках Средней Азии и Казахстане. Позже практически все новые властные группы на постсоветском пространстве осознали риски укрепления политического ислама, и «Братья-мусульмане»* и связанные с ними организации почти повсеместно были запрещены. В России «ихваны»* были запрещены 14 февраля 2003 года решением Верховного суда, поскольку они «координировали создание исламской организации под названием „Высший военный меджлис уль-Шура объединенных сил кавказских моджахедов“* во главе с Ибн Аль-Хаттабом и Басаевым».
Хотя в республиках Средней Азии БМ* тоже запрещены, этот запрет во многом чисто формальный (в особенности в Киргизии), и немало джамаатов «ихванов»* продолжают деятельность в подполье или полуподполье и под другими названиями. Кроме того, ряд экспертов утверждают, что есть «неофициальные» джамааты БМ* и в грузинской Аджарии, и в молдавской Гагаузии.
Исключение из постсоветского запрета «Братьев-мусульман»* представляет только Украина, которая «в целях сохранения религиозной толерантности» организации «ихванов»* сохранила. Это прежде всего «Умма», тесно связанная с Меджлисом крымско-татарского народа* и турецкими и европейскими БМ*, и ассоциация «Аль-Раид» (ячейки которой на сегодняшний день уже охватили почти всю Украину), являющаяся членом «Всемирной ассоциации исламской молодежи» (WAMY) и также фактически подконтрольная турецким «ихванам»*.
В частности, Турция в связке с «Аль-Раид» построила мечеть «Ахать» в Донецке (1999), мечеть Сулеймана и Роксоланы в Мариуполе (2007 год), Соборную мечеть в Луганске (2010), а также исламские культурные центры в Киеве, Львове, Сумах, Одессе. И, конечно, «Аль-Раид» до 2014 года очень активно разворачивалась в Крыму.
На приведенной выше карте для «географической наглядности» красными звездочками обозначены страны, в которых «Братья-мусульмане»* играют высокую или значимую политическую роль.
В связи с этой картой нельзя не вспомнить не раз звучавший в заявлениях идеологов «Братьев-мусульман»* тезис о том, что они стремятся «построить исламский халифат на принципах шариата от Испании до Индонезии»…
Эрдоган на совещании руководства своей правящей партии ПСР заявил коллегам: «У некоторых стран есть ракеты с ядерными боеголовками... Но нам говорят, что мы не можем их иметь. Я не могу этого принять»
|
|||||||||
Последнее изменение этой страницы: 2021-07-18; просмотров: 48; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы! infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 3.134.102.182 (0.04 с.) |