Распад сфрю и обострение ситуации

В КОСОВЕ И МЕТОХИИ

 

Со времени принятия Конституции Сербии албанцы считают, что автономия края была уничтожена. В крае развернулась кампания гражданского неповиновения и началась массовая бессрочная забастовка. Распущенный парламент на тайном заседании решил создавать «параллельные структуры власти» — подпольные парламент и правительство. Албанские учителя отказались следовать новой школьной программе и выразили желание учить детей по албанским программам на албанском языке. В ответ власти отказались финансировать албаноязычное обучение. Тогда албанские дети перестали ходить в государственные школы, и занятия проводились в других местах. В то время как с государственной службы было уволено большое количество учителей и профессоров — албанцев, в условиях подполья продолжил работу албанский университет. Нелегальная система образования охватывала 400 тыс. детей и 15 тыс. студентов, которые обучались на 13 факультетах университета и в семи высших школах[96].

В результате весь край разделился на два параллельных общества — албанское и сербское. Каждое имело свою власть, свою экономику, свое просвещение и культуру. В экономике доминировали албанцы, которые создавали частные фирмы, владели большим капиталом. В политических структурах преобладали сербы, поскольку албанцы бойкотировали выборы и отказывались от любых административных должностей.

В 1990 г., когда начала формироваться многопартийная система, в крае возник албанские политические партии, выступавшие с программами поддержки равноправного положения албанцев в республике — Демократический союз Косова, Партия демократической акции, Демократическая мусульманская партия реформ. Позже возникли Албанская демохристианская партия, Крестьянская партия Косова, Парламентская партия Косова, Социал-демократическая партия Косова. Демократический союз Косова (ДСК), созданный в 1989 г., стал самой большой политической партией края, а авторитет его лидера, писателя и диссидента Ибрагима Руговы, был неоспоримым. Он звал сограждан на организацию «мирного отпора сербской оккупации», опасаясь последствии серьезных столкновении[97]. Позже в 1994 г., ДСК стал ведущей партией, которую жители края провозгласили лидером национального движения за независимость Косова[98].

В республиканских выборах 1990 г. в Косове участвовали только сербские партии — Социалистическая партия Сербии, Народная радикальная партия, Сербское движение обновления. Албанское население края бойкотировало выборы. На участки пришло всего 18,61% избирателей, преимущественно сербы. Почти все голоса были отданы Социалистической партии Сербии, получившей 30 из 34 мест в парламенте[99]. С этого времени большинство албанцев бойкотировало все выборы в государственные институтыРеспублики Сербии и СРЮ, исключив тем самым албанское меньшинство из процесса ведения государственных дел.

В сентябре 1991 г. косовские албанцы провели референдум о независимости края и единодушно высказались за создание независимой республики, а 24 мая 1992 г. в крае состоялись выборы президента и парламента. Хотя руководство Сербии объявило эти выборы незаконными, оно не слишком мешало их проведению. Сербы автономии в выборах участия не принимали. Албанцы отдали свои голоса Ибрагиму Ругове (95–100%) как президенту «Республики Косово» и его партии — Демократическому союзу Косова (78%). Для того чтобы выразить свою поддержку албанцам, на выборы даже приехали делегации ряда стран и международных организаций[100].

Суть проблемы в Косове состоит в столкновении интересов большинства албанского населения края, выраженных в стремлении отделиться от Югославии, создать свое национальное государство на Балканах, объединившись с Албанией, и интересов Республики Сербии и Югославии, отстаивающих целостность своей территории. И та, и другая стороны использовали для достижения собственных целей все доступные меры. Нарушение прав человека в крае, вызванное усиленным полицейским режимом, является в равной степени и последствием отказа албанцев использовать предоставленные им Конституцией Сербии права. Они бойкотировали выборы, а могли бы управлять всеми краевыми органами власти, иметь 30 депутатских мест в Скупщине Сербии и участвовать в решении общегосударственных вопросов. Проблемы в просвещении во многом созданы бойкотом системы образования Югославиии нежеланием признавать государственные институты страны, в которой живут. «Продолжающаяся нестабильность—отмечал Бутрос-Гали, — оказала пагубное влияние как на местное албанское население, так и на сербское меньшинство в крае»[101]. В 1996 г. он оценил ситуацию как тупиковую, поскольку обе стороны придерживались диаметрально противоположных взглядов на статус и будущее края.

Из-за развала страны, последовавших событий в Хорватии, Боснии и Герцеговине, санкций, введенных ООН против Сербии и Черногории в мае 1992 г., решение проблем в Косове отодвигалось на неопределенный срок. Руководство Сербии удерживало ситуацию под контролем только с помощью находившихся там полицейских сил. Как сообщали албанцы, полиция постоянно проводит так называемые «информационные разговоры», акции обыска в албанских селах, арестовывает мужчин и подвергает их допросам, а иногда избивает, держит под контролем все дороги, регулирует общественную жизнь и средства массовой информации[102]. Один из албанских лидеров, Ш. Маличи отмечал в 1994 г., что албанцы старались не отвечать на полицейские репрессии и потому «албанское движение уже четыре года практически топчется на месте». Однако пауза стала временем политической консолидации, усилением позиций Демократического союза Косова и его лидера[103]. Он назвал эти годы «временем Руговы».

Действительно, «терпеливый и хитрый», как его характеризовал Маличи, Ругова многое сделал для того, чтобы привлечь внимание Запада к проблемам Косова. Он просил разместить в крае военные силы ООН и НАТО, а позже стремился убедить Запад в необходимости «гражданского протектората» над Косовом[104]. Во время его поездки в США в 1993 г. он получил заверения Вашингтона в том, что снятие санкций с Югославии будет обусловлено решением проблем края. В Косово зачастили иностранные гости. Интересными являются выводы представителей Великобритании, Франции и Португалии, побывавших там в мае 1994 г. По их оценкам, 38% населения ожидали решения проблем от политического руководства края, 20% — от США (в 1991 г. — 64%) и только 11% — от ЕС. 65% были уверены, что получат военную поддержку в своей борьбе против Сербии. Делегация опасалась усиления «радикализма и даже экстремизма» в Демократическом союзе Косова, хотя его руководители не отрицали возможности начать переговоры с Белградом[105]. В мае 1994 г. Международная конференция по бывшей Югославии настаивала на диалоге между властями Сербии и албанцами по вопросу статуса края. Милошевич ответил, «что не видит никаких преград для осуществления политической и культурной автономии для Косова и албанцев». Приштина восприняла это предложение с недоверием, напомнив высказывания некоторых политических лидеров Сербии, которые хотели «всеми средствами разрушить параллельную систему образования и здравоохранения, которую создали албанцы в Косове»[106]. На переговоры обе стороны шли с трудом, поскольку настаивали на определенных условиях. Албанцы требовали «срочно остановить унижения, репрессии и изгнание албанцев, открытия школ и предприятий для албанцев». Сербы хотели, чтобы албанцы признали Сербию «своим государством»[107]. Лишь 1 сентября 1996 г. Милошевич и Ругова подписали Меморандум о взаимопонимании, касающийся системы образования в Косове.

Территории Македонии и Черногории, населенные албанцами, никогда не исключались из планов косовских албанцев. Когда в 1994 с. шли переговоры по Боснии и Герцеговине, Ругова ожидал, что сербы из Боснии вступят в конфедеративные отношения с Сербией, что значительно облегчило бы албанцам Косова задачу вступления в конфедеративные отношения с Албанией. Он мечтал о том, что Косово станет независимой республикой, открытой для Сербии и Албании, а албанцы в Черногории получат автономию. Для албанцев Македонии он готовил «статус государствообразующего народа»[108]. Это дало бы албанцам в Македонии право требовать предоставления автономии, а возможно, и республики. Осенью 1994 г. все чаще в выступлениях Руговы звучали идеи объединения Косова с Албанией.

Весной 1996 г напряженность в крае резко обострилась. Убийство сербом албанского юноши вызвало ответные акции албанских боевиков — нападения на полицейских, расстрел посетителей кафе, убийство патрульных. Власти провели массовые аресты. Международная общественность обвинила сербские власти в нарушении прав человека, в физическом насилии и даже пытках арестованных. На Балканы вылетела представительница ООН, поскольку «была информирована о сотнях таких случаев». Однако Бутрос-Гали в записке от 12 ноября 1996 г. отметил, что Специальный докладчик Комиссии по правам человека Элизабет Рэн «не смогла подтвердить эту информацию»[109].

Как писал бывший руководитель коммунистической молодежи, а затем оппозиционный деятель Косова Власи, в 1997 г. закончился период моделирования концепции будущего политического статуса Косова, концентрации политических сил, разработки политической инфраструктуры, интернационализации проблем края, полного единения албанцев на общей политической платформе. «Косовский кризис выходит на новый виток, вступает в период большего обострения, — прогнозировал он. — Назревает серьезный поворот, перестроение политических сил для встречи с будущими событиями, чье дыхание уже ощущается»[110]. Власи заявил, что албанцы Косова больше не одиноки, хотя не назвал имена новых друзей. Поскольку ситуация в крае не улучшилась по сравнению с 1989 г., считал он, албанцы больше не верят в эффективность мирных переговоров с сербскими властями, а поддерживают Освободительную армию Косова, деятельность которой предвещает серьезные перемены. «Сербский режим ошибся в оценках, полагая, что албанцев можно сломить силой… У албанцев остались непоколебимыми желание, стремление и готовность к борьбе за независимость… Косова от Сербии»[111], — отмечал Власи и сообщал, что еще мало кто знает об Освободительной армии Косова (OAK), но ее появление свидетельствует о создании радикального крыла албанского национального движения в виде военной организации.

Действительно, радикализация сецессионистского движения в Косове и Метохии началась в 1998 г. В нем можно было отметить три течения. Первое — политическое, которое действовало через ДСК во главе с Руговой. Выступая за независимость Косова, он не отрицал возможности переговоров с руководством республики. Второе было связано с деятельностью «правительства в подполье» и именем Буяра Букоши. Штаб-квартира правительства находилась в городе Ульм (Германия). Букоши имел большое влияние на албанцев, находящихся на работе или в эмиграции за пределами Косова. Через его руки прошли деньги, которые направлялись в Косово из-за границы. Третье — экстремистское, действовавшее террористическими методами в рамках Освободительной армии Косова. OAK, создававшаяся из радикально настроенных албанцев, проходивших обучение на территории Албании, имела политическое и военное руководство. Цели OAK заключались в том, чтобы создать и расширить «свободную территорию», где не действует сербская власть, добиться признания своей борьбы как национально-освободительной и, заручившись поддержкой международных организаций, отделиться от Югославии. Затем вступал план объединения тех территорий Косова, Черногории, Македонии и Санджака, на которых проживает большинство албанцев. Политическое крыло OAK представлял бывший председатель Комитета защиты прав косовских албанцев Адем Демачи, возглавивший в декабре 1996 г. Парламентскую партию Косова. Он получил мощную поддержку своим планам и действиям со стороны Тираны. Диссидент со стажем, проведший в тюрьмах СФРЮ более 25 лет он являлся одним из самых непримиримых критиков мирной политики Руговы.

Уже осенью 1998 г. среди косовского руководства стал заметен раскол, который обозначил тенденцию усиления жесткой линии, готовой к военным действиям. От Руговы отвернулся его заместитель по партии Хидает Хисени, создав Новый демократический союз Косова. OAK стала открыто поддерживать Независимая уния студентов, которая отозвала своего представителя из переговорной делегации Руговы. Из Демократического союза Косова в партию Демачи потянулись те, кто поддерживал более радикальную линию. Постепенно все более заметную роль начал играть премьер-министр непризнанной республики Букоши, обладавший большим влиянием на широкие массы косовских албанцев. Он откровенно заявлял, что выступает «за войну, а не за переговоры, которые означают капитуляцию албанцев».

Боевики OAK, прошедшие подготовку в албанских лагерях, спровоцировали возобновление конфликта в начале 1998 г. — вооруженные столкновения с сербской полицией, взрывы в македонских городах Гостивар, Куманово и Прилеп, убийство мирных жителей. Среди использовавшихся методов террористов — убийство и выселение сербов, блокада сербских сел, убийства и угрозы убийства лояльных албанцев, не желающих воевать, захват мирных жителей в заложники, нападение на посты милиции и армейские патрули. Большинство дорог в крае стали небезопасны для передвижения — они контролировались албанскими военизированными патрулями. Население края, которое не поддерживало экстремистов, было запугано и также подвергалось насилию. Албанцы-католики в страхе уезжали из метохийских сел, чтобы избежать насильственного включения в отряды террористов.

Ответные меры полиции были суровыми и вызвали новую волну сопротивления. Югославские пограничники пытались остановить лавину переправлявшихся через границу боевиков и оружия для сепаратистов. Количество проникавших на территорию Косова и Метохии террористических групп, а также оружия, нелегально доставляемого из Албании, агрессивность при столкновении с югославскими пограничниками свидетельствовали о подготовке более широких военных акций. Только за четыре дня апреля 1998 г. пограничники обнаружили семь террористических групп — некоторые из них состояли из нескольких сотен человек, а за 10 дней они задержали «посылки» с 250 автоматами, 4 пушками, 20 пулеметами, 5 минометами, 200 минами, 5,5 тыс. гранат и 200 тыс. снарядов[112]. Столкновения вооруженных албанских групп с полицией уже весной 1998 г. напоминали боевые действия. OAK стремилась расширить зону своего влияния, а армейские правительственные подразделения и полиция не только пыталась помешать им в этом, но и активно разрушали опорные базы, склады оружия, продвигаясь к границе с Албанией. К октябрю 1998 г. Косово было почти свободно от вооруженных формирований, оттесненных к албанской границе.