Глава 581. Самая лучшая в сексе.

Алану хотелось остаться в гостиной и поиграть с голыми женщинами, сидящими вокруг него.

Вечер казался настоящим прорывом и он хотел воспользоваться все более и более снисходительным отношением к тому, чтобы разрушить границы Сьюзен. Особенно ему хотелось, чтобы она привыкла совершать половые акты в присутствии других и чтобы две женщины обслуживали его одновременно.

Но он понял, что сначала должен позаботиться о чувствах Кэтрин.

Он отвел сестру в ее комнату, чтобы они могли наедине обсудить новый официальный статус девушки Эми.

Он надел футболку и шорты, думая, что это поможет создать нужное настроение для серьезного разговора.

Однако одеваться она не стала. Она рухнула на кровать голая, в очень кислом и расстроенном настроении.

Она заплакала еще до того, как он успел заговорить. Она жаловалась сквозь слезы:

- Я думала, что это я номер один в твоем сердце! Я хочу быть твоей игрушкой номер один! Почему ты мне не позволяешь? Разве я недостаточно сексуальна? Мои сиськи недостаточно большие? Даже несмотря на то, что мои сиськи не самые большие, я все еще твоя сестра и твоя трах-игрушка, и ты должен любить меня! Даже если я плоская!

- Я люблю тебя! Дело не в этом! Просто я растянут между всеми прекрасными и страстными...

Она не дала ему закончить. Они сидели рядом на ее кровати, но она импульсивно встала и буквально прижала его к кровати, толкая свою киску к его лицу в разочарованной попытке заставить его забыть Эми.

- Я отличная в сексе! Не так ли? Не хочешь засунуть свою большую штуку в мою горячую дырку? Ты не хочешь трахнуть меня? - она заплакала еще сильнее, пытаясь сексуально задушить его своей киской.

Он был вынужден оттолкнуть ее, расстраивая еще больше. Он не хотел заниматься с ней сексом, когда она плачет и злится. Он обнял ее и ласкал, пока она не перестала плакать.

Затем он попытался говорить с ней спокойно.

- Ты же знаешь, что я люблю тебя больше, чем Эми, правда? Я ненавижу говорить такие вещи, потому что это всегда ранит чьи-то чувства, сравнивать таких людей, но ты моя сестра, и, как бы она ни была хороша, она не такая. Я люблю тебя так сильно, как только возможно любить кого-то. Как будто ты часть меня!

Кэтрин слабо кивнула, ее глаза все еще были красными. Ее слезы все еще катились по ее щекам, падая на колени.

Она сказала:

- Я знаю. Я тоже так думаю. Вот почему мне нравится быть твоей игрушкой. Но все же мне трудно поверить во все, что ты говоришь, особенно в то, что ты любишь меня больше, чем Эми. Может, она и не твоя настоящая сестра, но она достаточно близка!

- Это верно. И я чувствую себя странно, даже пытаясь сделать такие сравнения, потому что это несправедливо. Но ты занимаешь особое место в моем сердце! Очень, очень особенное!

- Тогда сделай меня своей официальной девушкой!

Сердце Алана чуть не разорвалось при виде ее слез. Ее большие невинные глаза выглядели печальными, как у брошенного щенка. Он почувствовал, что поддается ее сердечным эмоциям, но знал, что не может иметь ее в качестве своей официальной девушки, поэтому сохранил свою решимость.

- Мы можем делать все, что захотим, но только наедине. Есть вещи, которые общество не позволяет нам делать. И ты это знаешь.

- Я понимаю. Но к черту то, что думают другие! Истинная любовь побеждает все. К черту общество! - она шмыгнула носом, и несколько новых слез покатились по ее лицу.

Он отрицательно покачал головой.

- Если бы! Но ты знаешь, что мы не можем этого сделать. Во-первых, ты должна понять, что для брата и сестры совершенно невозможно публично говорить о романтических отношениях, даже если мы оба усыновлены из разных семей. Мне нужна публичная девушка. Мои друзья все чаще дразнят меня тем, что у меня ее нет. Это больше, чем просто немного иронично, что они все еще думают, что я девственник, но они это делают. Наличие Эми в качестве подруги также защитит ее от постоянного потока мальчиков, которые заинтересованы только в том, чтобы трахаться с одной из самых желанных девочек школы. Она настолько невежественна, что нуждается в защите.

Он продолжал:

- В последнее время все больше и больше девушек пытаются встречаться со мной. Честно говоря, некоторые из самых красивых девушек в школе приглашали меня на свидание только на прошлой неделе. Конечно, я отказывался. Но что, если что-то сложится так идеально, и меня пригласит девушка, которая унесет меня и заставит чувствовать себя так, как я чувствовал себя с Кристиной? Ты хочешь, чтобы я был доступен только так, когда что-то может случиться?

Она стиснула зубы, яростно собственнически.

- Нет! Конечно, нет.

Его рассуждения работали. Она гораздо больше беспокоилась о ком-то вроде Кристины, чем об Эми. В частности, она все еще очень беспокоилась, что Кристина может изменить свое мнение об Алане и всерьез заняться им. Его "не-романтические" свидания с Кристиной заставляли ее ревновать больше, чем весь секс, который он имел со всеми другими женщинами вместе взятыми.

Алан заметил ее ревнивую реакцию и попытался убедить ее, что новый статус Эми - к лучшему для всех.

- Ну, тогда смотри. Я люблю Эймс в защитной манере, как я бы чувствовал к младшей сестре, и я люблю ее в физическом смысле тоже. Мне нравится проводить с ней время, но я не чувствую такой глубокой, душевной связи, как с тобой. Я ищу сильную, независимую женщину, которая умна и бросает мне вызов с сильными, умными мнениями. Эми слишком пассивна и смиренна, чтобы быть такой. Кристина такая, как я хочу, но она упустила свой шанс. Она меня тааааак достала.

- Ты действительно забыл ее? - спросила она, шмыгая носом.

- Конечно, - сказал Алан, хотя сам не был в этом уверен, - Знаешь, ты во многом похожа на нее, особенно если бы больше внимания уделяла учебе. Ты такая умная, но не очень-то стараешься. Дело в том, что я люблю говорить с тобой и быть с тобой, в дополнение к сексу с тобой. Ты больше, чем просто сестра. Ты единственная, кого я хочу, всегда.

Ее сердце воспарило, когда она услышала это и ее лицо даже расплылось в улыбке.

Он сделал паузу, чтобы она немного успокоилась, затем продолжил:

- Эймс была бы хорошей... любовницей. Может, когда мы закончим школу, мы втроем сможем пойти в колледж в одном городе. Мы могли бы изменить наши фамилии, и ты и я могли бы быть парнем и девушкой, открыто. Эми могла бы быть моей любовницей. Нашей любовницей. Я думаю, она примет это и, возможно, даже обрадуется. Я постараюсь направить ее в этом направлении. На самом деле, мне даже не придется пытаться. Ей понравится.

- Звучит заманчиво, - Кэтрин на мгновение представила себя женой брата, а Эми - их общей любовницей. Она представила себя с большим беременным животом и множеством маленьких детей, бегающих вокруг. Большинство из них были рождены ею, но некоторые были рождены Эми. Она задумчиво улыбнулась, бессознательно потирая живот.

Но затем она вернулась к текущей ситуации.

- Я все еще расстроена, но думаю, что смогу жить с этим. Я так боялась, что ты забудешь обо мне, когда сказал, что встречаешься с ней, - она почувствовала, как ее охватывает паника, - Во-первых, вы с Эми на класс старше меня. Ты будешь в другом городе целый год без меня!

- Не волнуйся, мы что-нибудь придумаем. Сестренка, мы достаточно богаты. Мы можем делать все, что захотим, - он легонько поцеловал ее в щеку.

Она выдавила еще одну улыбку, но все еще была задумчива.

Он добавил:

- Я скажу тебе вот что: давай заключим с тобой сделку. За каждый раз, когда я трахну Эми, я трахну тебя по крайней мере дважды. Как это звучит?

- Вот это да! - она обняла его и они снова поцеловались.

После еще нескольких минут поцелуев они сделали перерыв, чтобы отдышаться.

- Знаешь, раз уж мы заговорили о том, чтобы стать любовниками, я стала бы называть тебя "хозяином", когда бываю с тетей Сьюзи. Меня так возбуждает мысль, что я буквально твоя рабыня, секс-рабыня, вынужденная подчиняться каждому твоему капризу. Я знаю, как это тебя заводит. Я подозреваю, что мысль о том, чтобы быть твоей секс-рабыней даже заводит тетю Сьюзи, но она не признается в этом даже самой себе и не использует это слово. Пока что! Она слишком гордая. И, конечно же, мама - полностью уничтожена, полностью очарована твоим членом. Она поклоняется ему и живет, чтобы служить тебе, как и я. В любом случае, я думаю, Эми понравится быть твоей любовницей. Я знаю, что будет. Это так хорошо вписывается в ее характер. С тех пор как ты открыл свою сексуальную сторону, женщины просто не могут тебе отказать. И ты такой хороший мастер. Такой добрый и справедливый.

Алан был ошеломлен и даже возбужден.

- Да брось. Я не твой хозяин, я твой брат!

- Я знаю! Разве это не здорово? Ты мой брат и мой хозяин! Два отличных вкуса, которые отлично смешиваются вместе! Хотя, как ни странно, оба на вкус как сперма, - она захихикала от удовольствия, облизывая губы.

Ему нравилось то, что она говорила, но он также отрицал это. Это была забавная фантазия, хотя на самом деле довольно пугающая.

- Сестренка, давай поговорим об этом позже, ладно? У меня было достаточно эмоциональных потрясений для одного вечера. Я счастлив с тобой, как с сестрой.

- Хорошо, хозяин. Все, что ты скажешь. Твоя сестра-рабыня с радостью подчиняется своему хорошо одаренному брату-монстру. Я заставлю тебя забыть об Эми, будучи самой лучшей, самой тугой, самой талантливой и послушной игрушкой для секса, которая у тебя когда-либо была. Пусть твоя трах-игрушка доставит тебе удовольствие! Она хочет, чтобы ты трахнул ее прямо сейчас! - она бросилась на него и снова держала его в крепких объятиях.

- "Трах-игрушка"? "Сестра-рабыня"? Брось! Я думал, это просто сексуальные разговоры, - он был встревожен, но и страшно возбужден. Он пытался скрыть свое возбуждение, незаметно перемещая эрекцию, но то, как ее обнаженное тело извивалось рядом с его собственным, делало это очень трудным.

Она пристально посмотрела на него.

- Нет. Сколько раз тебе повторять? Твоя трах-игрушка очень серьезно относится к своим обязанностям. И она должна заставить тебя чувствовать себя так хорошо, что ты упадешь в обморок от радости. Каждый день!

- А как же мое желание иметь сильную, независимую, умную женщину?

- Нет проблем, старший брат. Я буду твоей сильной, независимой, умной трах-игрушкой! Ладно, вычеркни независимую часть. Это хорошо для других частей моей жизни, но когда дело доходит до тебя, я покорная спермо-рабыня без свободной воли, кроме "наглого" желания быть оттраханной! Но два из трех не так уж плохо, верно? - она хихикнула.

Он просто смотрел на нее так, будто у нее выросла лишняя голова.

Она продолжалась более пристально:

- Я тебя знаю как никто другой, и я знаю, что тебе нравится. Сильная и умная - это хорошо, и я тоже могу себя так вести, но в глубине души ты хочешь рабыню. Не так ли? А кто не хочет? Какой подросток не хочет втайне превратить свою сексуальную сестру в секс-рабыню, но ты на самом деле это делаешь! И самое прекрасное то, что я хочу быть твоей рабыней. Разве не чудесно, как все получается?

Алан был очень удивлен всем этим, и ему нужно было время, чтобы обдумать ть это дальше. Она была права: эта идея его очень заводила, и он не мог этого отрицать. Но ответственная часть его тоже была обеспокоена. Однако у него не было возможности заговорить.

Она уже обнимала его, но потом толкнула обратно на кровать и начала насиловать.

- Если ты собираешься трахать меня дважды за каждый раз, когда трахаешь Эми, тебе лучше начать прямо сейчас! Я думаю, то, как ты трогал ее несколько минут назад, считается трахом, - самым быстрым рывком она спустила свои шорты вниз мимо его ноги, а затем швырнула их через комнату. Затем она легла на него сверху, схватила его эрегированный член и попыталась засунуть его в свою киску.

- Не считается! - он радостно запротестовал, пытаясь оттолкнуть ее.

- Считается!

- Не считается!

- Считается! - она начала брать верх в их борьбе. Поскольку последствия проигрыша едва ли были плохими, он не очень-то старался выиграть.

Алан все еще хотел сдержать свою клятву не трахаться дома, и он все еще волновался, что их поймают. Однажды утром он уже забыл об этой клятве, и было бы слишком легко снова ошибиться. Его мать с каждым днем все больше погружалась в сексуальный туман, но он знал, что она по-прежнему считает вагинальный секс с сыном кровосмешением и ужасным грехом. Если она увидит, как ее дети трахаются друг с другом, это тоже сильно ее напугает, тем более что они оба уже наказаны за нарушение ее правил. Поэтому он все еще боролся со своей сестрой и сопротивлялся тому, чтобы его член попал в ее щель.

Наконец он закричал:

- Не считается! - еще раз и грубо схватил ее за волосы, чтобы провести головой вниз по его члену.

Поняв, чего он хочет, она перестала сопротивляться. Она упала на колени в изножье кровати и приняла позу для минета, низко склонив голову. Она думала, что это поможет показать, насколько серьезно она относится к своим разговорам про рабыню и трах-игрушку, плюс это просто заводило ее - быть послушной, кровосмесительной членосоской.

- Это все, чего ты хочешь? Очень хорошо. Я здесь, чтобы служить. Первая трах-игрушка, явившаяся на трах-службу, сэр.

- Прекрати это. Ты чертовски возбуждаешь! - он беспокоился о том, что мог кончить еще до того, как она начала, только из-за ее возбуждающих слов.

- Хозяин, простите мне мой энтузиазм. Твоя сестра - секс-рабыня любит тебя. Она любит тебя больше всех. Эми едва знает тебя, не так, как я. Я ей покажу!... Теперь твоя трах-игрушка докажет свою любовь и отсосет тебе лучше, чем Эми могла себе представить! - затем, с прощальным выстрелом в глупой словесной битве с братом, она закричала: "Считается!” и начала с удовольствием сосать его толстый член.

"Это все равно что давать соску ребенку", - думал он, слушая, как она радостно чавкает, - “Но это намного веселее! Повинуйся своему хозяину, сестра-рабыня! Ты спермо-шлюха трах-игрушка!”

Он был слишком застенчив, чтобы сказать это вслух, и сразу же почувствовал себя плохо, назвав свою сестру "спермо-шлюхой" даже в своих собственных мыслях. “Какого черта я думал? Это неправильно. Я поговорю с ней об этом позже. Это нездорово для наших долгосрочных отношений, чтобы она так себя вела. Я до сих пор помню, как учил ее кататься на велосипеде, как будто это было вчера. Все это очень тревожно. Как я только что щелкнул пальцами, и она приползла к моему члену, как нетерпеливая... ну, как секс-рабыня! Это неправильно! Меня развращает власть. Нам действительно нужно поговорить... и обсудить то, как мы…”

Внезапно он почувствовал приближение оргазма. “Но ОХ! Боже мой! Так хорошо! Слишком возбуждающе! Как я могу бороться с этим? Вот так, сестренка!... Прямо там! ДА!” Ему пришлось бороться и бороться с ПК-мышцей так сильно, что он потерял ход мысли. Каким-то образом ему удалось на какое-то время сдержать оргазм.

Они обнимались, целовались и говорили друг другу нежности во время его стратегического перерыва. Затем они повторили то, что теперь было их стандартной процедурой: она отсасывала ему, пока он не оказывался на грани оргазма, а затем они отдыхали, давая его стояку "второе дыхание".

Им нужно было многое обсудить, поэтому во время этих перерывов они еще немного поговорили. По общему признанию, ее пальцы или даже рот были обернуты вокруг его эрекции в течение большей части обсуждения. Но она сводила стимуляцию к минимуму во время его перерывов. Иногда ей просто нравилось держать его член у себя во рту, чтобы чувствовать его присутствие. В другой раз, она сменила позу, чтобы сделать ему пайзури и делала всю работу грудями вверх и вниз по обе стороны от его жесткого члена.

Но в то время как он не хотел трахать ее в доме, он был очень готов играть с ее киской. Он играл с ее губами киски и клитором так же, как она играла с его членом и яйцами.

Алан не критиковал ее идеи "трах-игрушка и секс-рабыня", так как думал, что это может испортить ее настроение и заставить ее снова думать о ситуации с Эми. Он решил, что дискуссия может подождать до тех пор, пока он не перестанет так возбуждаться. На самом деле, его сердце просто не лежало к этому, когда дело доходило до того, чтобы обескуражить ее покорность.

Вместо этого он постарался успокоить ее чувства к Эми. Он неоднократно делал ей комплименты и признавался в любви. Но от этого ей захотелось отсосать у него с еще большим энтузиазмом.

Его оргазмическая потребность медленно нарастала с каждым приближением, и в конце концов он понял, что достиг той точки, когда любая дальнейшая стимуляция должна была вывести его из себя. Он действительно не хотел кончать, потому что знал, что это случалось уже много раз с тех пор, как он проснулся в тот день. Но он также не хотел заканчивать их сексуальные забавы, поэтому решил, что его лучшая защита - хорошее нападение.

Его стояк застрял в декольте Кэтрин. Она скользила и скользила своими большими сиськами по всей длине, покусывая и облизывая его кончик. Но вдруг он отстранился.

Она потянулась к его горячему шесту.

- Эй! Верни эту штуку сюда!

Он ответил:

- Нет! А теперь, пока вы не расстроилась, предлагаю сделку. Я на грани, и я не хочу кончать. Я кончил уже семь или восемь раз сегодня. Это полный бред! Если я кончу снова, думаю, мой член будет молить о пощаде. Просто неоднократно подходя к краю, это действительно потрясающе для меня сейчас. Кроме того, я хочу отплатить тебе тем же. Позволь мне отлизать тебе.

Кэтрин жаловалась:

- Что? Нет. Все наоборот. Я твоя личная... извини, одна из твоих личных членососок. И, конечно же, твоя трах-игрушка номер один! Я готова служить тебе!

- Знаю, знаю, - кивнул он, - Но то, что я сейчас буду с тобой, сделает меня по-настоящему счастливым, - видя, что она была по-прежнему неохотной, он добавил, - Это приказ.

Она широко улыбнулась и раздвинула ноги.

- Ну, если это приказ, то я не могу сказать "нет".

Он заполз ей на ноги, щекоча бока по пути.

- Давай. Ты знаешь, что тебе это понравится.

Она озорно улыбнулась.

- Ну, может быть, немного.

Они оба усмехнулись.

Алан провел следующие несколько минут, пытаясь довести Кэтрин до большого оргазма через свою оральную работу. У него еще не очень хорошо получалось, ведь его навыки были жалкими по сравнению с тем, как ее оральные навыки с ним развивались в последние недели, но у нее было преимущество большой практики, а также получения советов от других женщин в доме. Тем не менее, у него был один очень полезный трюк в рукаве: оттягивание оргазма. Он сказал ей, что ей нельзя кончать, пока он не даст ей разрешения. Одна мысль о том, что он может контролировать ее таким образом, заставляла ее кипеть еще до того, как он начал.

Потом он занялся делом. Поскольку она утверждала, что очень послушна ему, он также приказал ей сказать ему, что именно он делает неправильно, что ей нравится больше всего, и сделать предложения о том, как он может улучшить свою технику. Благодаря полученной без цензуры обратной связи, его навыки лизания улучшались с каждой минутой. Она и так была очень возбуждена после своих прежних занятий, так что ему не нужно было никаких дополнительных предварительных ласк или поддразниваний, чтобы возбудить ее. Вместо этого он смог сосредоточиться на ее щели и клиторе. Из-за своей практики "проверки на неровности" с ней и Эми, он мог легко найти ее точку G, и любой контакт там действительно выводил ее из себя.

Вскоре она уже стискивала зубы и ягодицы, изо всех сил стараясь подчиниться его приказу и не кончить. Она ждала и ждала, но он все еще не давал разрешения. В конце концов, она стала просить и умолять, но он все равно не сдавался.

Он, наконец, почувствовал, что она была максимально возбуждена, примерно столько, сколько она могла максимально выдержать, так что он закричал:

- КОНЧАЙ! Кончай, кончай, кончай для меня!

Она определенно так и сделала! Ее крики эхом разнеслись по дому. Он продолжал это делать, пока она окончательно не выдохлась.

Алан тоже устал. Он лежал рядом с ней с вялым членом.

Исключительно благодаря его самообладанию, они оба успешно воздержались от секса, хотя оба очень хотели сделать это как еще один способ подтвердить свою взаимную привязанность. Раньше она делала ему лучший и самый продолжительный минет в их отношениях, а теперь он отплатил ей тем же.

Когда она достаточно пришла в себя, чтобы открыть глаза, она посмотрела на него и сказала:

- Это было потрясающе! Ты продолжаешь впечатлять. Помнишь мои старые записи в дневнике, о том, как я мечтала стать твоей игрушкой для секса?

Он устало хмыкнул:

- Да?

- Ну, реальность уносит прочь мои лучшие фантазии! Должна признаться, мне нравится, когда ты лижешь мне, особенно когда это оргазм, как тот, что ты только что подарил мне. Но еще больше я люблю обслуживать твой член.

- Серьезно?

- Серьезно. Это потому что я покорная игрушка для секса. Не думаю, что ты поймешь. Например, я полностью вышла из себя из-за этого пайзури. Хорошее пайзури кажется таким покорным жестом, тебе не кажется?

Алан был выбит из колеи, так что он просто буркнул что-то утвердительное.

Она прижалась к нему.

- Я люблю тебя, брат. Правда люблю. Пожалуйста, не забывай об этом, или даже совсем не забывай меня теперь, когда у тебя есть Эми.

- Ты шутишь? Я никогда не забуду тебя. Ты все время в моих мыслях. Я тоже тебя люблю. Очень сильно!

Она перекинула ногу через его ногу и, казалось, пыталась обнять его до смерти.

- Гааввд, почему ты говоришь такие вещи, а потом оставляешь мою киску в таком ужасном нетрахнутом состоянии?!

Несмотря на то, что он не достиг оргазма сам, Алан остался очень сексуально удовлетворенным, фактически почти болезненно. Он чувствовал себя так, словно его тело выжали через мясорубку, благодаря совокупному эффекту такого количества секса за один день.

Но он прекрасно понимал, что сегодня вторник, и понимал, что, скорее всего, еще не видел и не чувствовал в последний раз своей матери. Он еще немного отдохнул в комнате сестры, прижимаясь к ней, пока не был готов к тому, что в его собственной комнате снова будет действовать его сексуальная мать.