Заглавная страница Избранные статьи Случайная статья Познавательные статьи Новые добавления Обратная связь КАТЕГОРИИ: АрхеологияБиология Генетика География Информатика История Логика Маркетинг Математика Менеджмент Механика Педагогика Религия Социология Технологии Физика Философия Финансы Химия Экология ТОП 10 на сайте Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрацииТехника нижней прямой подачи мяча. Франко-прусская война (причины и последствия) Организация работы процедурного кабинета Смысловое и механическое запоминание, их место и роль в усвоении знаний Коммуникативные барьеры и пути их преодоления Обработка изделий медицинского назначения многократного применения Образцы текста публицистического стиля Четыре типа изменения баланса Задачи с ответами для Всероссийской олимпиады по праву Мы поможем в написании ваших работ! ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?
Влияние общества на человека
Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрации Практические работы по географии для 6 класса Организация работы процедурного кабинета Изменения в неживой природе осенью Уборка процедурного кабинета Сольфеджио. Все правила по сольфеджио Балочные системы. Определение реакций опор и моментов защемления |
На получение этой справки потребовался 21 год.Стр 1 из 43Следующая ⇒
Константин Азадовский, годами добивавшийся восстановления справедливости, в том числе и наказания лиц, участвовавших в фабрикации этого дела, много раз слышал от друзей и знакомых: «Брось!.. Ты реабилитирован. Ты спокойно живешь и работаешь. Прекрати. Это опасно. В конце концов они тебе отомстят. Ты рискуешь жизнью». Но Азадовского это не остановило. Что же сейчас известно о людях, принимавших участие в этом грязном деле? Уже после опубликования моей статьи «Расправа» многие из них получили повышения: Александр Валентинович Кузнецов (именно он проводил обыск в квартире Светланы Лепилиной и участвовал в сожжении изъятых книг) в настоящее время является вице-губернатором Ленинградской области. Юрий Алексеевич Безверхов — Первый заместитель руководителя аппарата Государственной думы Федерального собрания РФ, управляющий делами Государственной думы. Следователь Е. Э. Каменко и судья А. С. Луковников, осудивший Азадовского, служат на берегах Невы юристами в разных фирмах. Их дела в полном порядке. Азадовский вспоминает, как после статьи Щекочихина «Ряженые» чекисты хотели с ним поквитаться: устроили провокацию во франкфуртском аэропорту (пытались всучить наркотик под видом лекарства). Вернувшись в Петербург, он обращался с письменными жалобами и к Собчаку, и в прокуратуру, и к Степашину, тогдашнему главе ФСК, — безрезультатно. Об этом эпизоде подробно рассказала Ольга Кучкина в статье «Возьмите профессора в оперативную разработку (Константин Азадовский обращается к мэру Собчаку с требованием оградить его от беспредела ФСБ)»[4]. Однако, говоря о деле Азадовского, нельзя обойти вниманием и тех немногих людей, что еще в 1981–1982 годах открыто выступили в его защиту. Это, во-первых, академик М. П. Алексеев, в то время — председатель Международного комитета славистов, написавший письмо в защиту Азадовского прокурору города (его секретарем работал тогда А. Лавров, ныне — сам академик). Было письмо шести ленинградских докторов наук (Б. Ф. Егорова, Д. Е. Максимова, Б. Я. Бухштаба, Л. Я. Гинзбург, В. А. Мануйлова, И. Г. Ямпольского), с которым ученые еще до суда обратились к прокурору г. Ленинграда С. Е. Соловьеву. На решение суда это, впрочем, не повлияло. На Западе о деле Азадовского писал в «Новом американце» Сергей Довлатов. Иосиф Бродский опубликовал большую статью об этом в «New York Review of Books».
А я помню поездку в Москву вскоре после ареста Константина. Буквально недели через две или через месяц. Кто-то посоветовал мне обратиться к И. С. Зильберштейну, историку культуры, искусствоведу, основателю и редактору «Литературного наследства», известному и влиятельному ученому, хорошо знавшему Константина и его родителей. Можно сказать, другу семьи. Принял он меня любезно, внимательно выслушал, но вот речь зашла о необходимости вмешаться, заступиться. «Дело-то, — говорила я, — явно сфабриковано, вы же понимаете, какой из Азадовского наркоман?!» И тут Илья Самойлович переменился в лице. Руки у него задрожали, и он, понизив голос, сказал, что помочь, к несчастью, нельзя, потому что дело совершенно не в наркотиках, и ему из очень хорошо информированных источников точно известно, что здесь — политика, все очень-очень серьезно, вмешиваться бесполезно. В глазах его явно читалось: «…и страшно». Этого он вслух не произнес, но дал мне понять, что чрезвычайно занят, и разговор был окончен. Однако уже в середине восьмидесятых в «Литературную газету» было направлено письмо писателей, с которого и началась работа Юрия Щекочихина. Письмо составляли у нас дома, при участии моего мужа Михаила Эфроса. В Ленинграде его подписали Яков Гордин, Александр Кушнер, Борис Стругацкий, Дмитрий Сергеевич Лихачев и Даниил Александрович Гранин. А в Москве — при энергичном содействии В. А. Каверина — Сергей Залыгин, Анатолий Приставкин, Юрий Бакланов, Булат Окуджава, Вячеслав Кондратьев, Анатолий Рыбаков и другие. «Литгазета» направила это письмо генпрокурору Сухареву — с него-то и началось медленное разрушение «уголовного дела», которое никогда бы не рухнуло, если бы не события того времени. Оно бы и в наши дни не «рухнуло».
Комментарий юриста Дело Азадовского делали руками милиции, потому что не могли «вытянуть» на семидесятую статью. Это был тогда один из способов убирать неугодных. У КГБ всегда находилась ширма для прикрытия — ОВИР, паспортный отдел — если нужно было, например, отказать в прописке бывшему политзэку. Когда на процессе нежелателен был тот или иной адвокат, председатель коллегии адвокатов, получивший соответствующее указание, просто отказывал ему в подписании ордера на защиту. Суды тоже были послушной игрушкой КГБ. А приказы КГБ исполнялись беспрекословно. И для милиции, и для суда, и для прокуратуры КГБ был вышестоящей организацией. Ведь начальник УКГБ являлся членом бюро Обкома, а начальник ГУВД, например, всего лишь рядовым членом Обкома. Председатель же Горсуда был всего-навсего членом ревизионной комиссии. Так что по партийной иерархии все они обязаны были подчиняться КГБ.
Дело Азадовского осуществлялось по отработанному сценарию — как и дело Арсения Рогинского, Владимира Борисова и других. К Борисову на дачу шли с обыском, рассчитывая найти «ГУЛАГ…», а не нашли ничего, кроме ржавых патронов времен войны, неизвестно кем и когда выкопанных из земли. И с досады, просто чтобы навредить Борисову, посадили на три года его брата, Олега. Ну а самого Владимира все равно позднее отправили в «психушку», а оттуда в наручниках выслали за границу. Другое дело, что и Борисов, и Рогинский были правозащитниками, Азадовский же политикой не занимался, вот в чем разница. И доказать его причастность к антисоветской деятельности КГБ не смог даже для самого себя. И тогда была организована провокация, сфальсифицированы улики. А это даже по законам того времени было преступлением. По сегодняшнему законодательству это ст. 176 УК России — «Привлечение заведомо невиновного лица к уголовной ответственности». Часть 2 этой статьи, где речь идет о том же деянии, соединенном с «искусственным созданием доказательств обвинения», предусматривает наказание в виде лишения свободы на срок от трех до десяти лет. Юрий ШМИДТ, председатель Российского комитета адвокатов в защиту прав человека, Санкт-Петербург
Добавлю от себя: сегодня для того, чтобы убрать неугодных, изобретен новый способ — их обвиняют в совершении экономических преступлений.
____________________
Нина Катерли
Взаимно искажая отраженья
|
||||||
Последнее изменение этой страницы: 2021-07-18; просмотров: 40; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы! infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 52.15.50.244 (0.007 с.) |