И пределы ее изучения в криминологии

 

Криминологическое изучение лиц, совершающих преступления, не может быть исчерпывающим исследованием всей сложной, комплексной проблемы человека и его деятельности. Криминолог изучает преступность и преступников в рамках так называемого «частичного детерминизма», когда «раскрытие детерминант заведомо неполно в философском смысле и претендует на полноту лишь в смысле узкометодологическом, относительном к предмету и методам соответствующей науки»³¹. На это положение особое внимание обращал А.А. Герцензон. В своих исследованиях он исходил из того, что для криминологических целей нет необходимости погружаться в глубинную сущность личности, искать биологические истоки поведения³².

Криминологическое понятие «личности преступника» тесно связано с общенаучными понятиями человека и личности.

В понятии «человек» воплощается неразрывное единство разных сторон его существа: социальной, биологической, духовно-нравственной, культурно-исторической. Личность — более конкретная характеристика человека, в ней фиксируются специфические общественные, а не биологические качества и признаки. Личностные свойства, как отмечается в литературе, определяют главным образом отношение человека к другим людям, к обществу в целом, место и роль человека в системе социальных отношений³³. «Личность не есть целостность, обусловленная генетипически: личностью не родятся, личностью становятся... Личность есть относительно поздний продукт общественно-исторического и онтогенетического развития человека»³⁴.

Как известно, на общественную природу личности обращал внимание К. Маркс, подчеркивавший, что «сущность «особой личности» составляет не ее борода, не ее кровь, не ее абстрактная физическая природа, а ее социальное качество»³⁵.

Советские криминологи в своем большинстве оперируют понятием «личность преступника». При этом подчеркивается, что необходимо всестороннее изучение личности человека именно как члена общества, ставшего преступником в силу неблагоприятно сложившегося для него процесса нравственного развития³⁶, а также, что

 

258 (­)

 

«личности преступника присущи не какие-то прирожденные преступные свойства, а социально обусловленные черты, проявляющиеся в акте антиобщественного поведения»³⁷. Отождествление понятий «преступник» и «личность преступника» является столь же неверным, как и понятий «человек» и «личность».

Однако само по себе указание на личность преступника как предмет криминологического изучения является недостаточным, ибо личность многогранна, характеризуется многими качествами и свойствами. Отсюда вопрос о том, все ли эти качества и свойства имеют значение для криминологической науки, а также о том, как соотносятся между собой понятия «личность человека» и «личность преступника».

Одни авторы формулируют содержательное определение «личности преступника», другие придают ему только формальное значение. В целом можно выделить три подхода к оперированию этим понятием. Пepвый просто констатирует, что личность преступника — это личность человека, виновно совершившего общественно опасное деяние, запрещенное законом под угрозой уголовной ответственности³⁸. Таким образом, рассматриваемый термин употребляется в отношении каждого лица, совершившего преступление. Каждый человек, поскольку он формируется и живет в обществе, является личностью, в том числе и каждый, совершивший преступление. Другое дело, что «личности» не равнозначны и не равноценны. Одни активно способствуют общественному прогрессу, другие препятствуют ему, третьи — занимают пассивную позицию³⁹.

Раскрывая содержание понятия «личность преступника», сторонники второго подхода перечисляют ее признаки, имеющие значение для изучения. «Личность преступника» — наиболее широкое и емкое понятие, выражающее социальную сущность лица, сложный комплекс характеризующих его признаков, свойств, связей, отношений, его нравственный и духовный мир, взятые в развитии, во взаимодействии с социальными и индивидуальными жизненными условиями, в той или иной мере определивших совершение преступления»⁴⁰. Здесь, таким образом, выделяются те характеристики, которые существенны для выявления причин преступного поведения и объяснения его характера.

П.С. Дагель, рассматривая проблему личности преступника в уголовно-правовом аспекте, отмечал, что «личность преступника — это совокупность социально-политических, психических и физических признаков лица, совершившего преступление, имеющих уголовно-правовое значение»⁴¹. Иным будет критерий выделения признаков, и, следовательно, содержания личности преступника в исправительно-трудовом праве при изучении личности преступника с позиций исправительно-трудовой педагогики и т.п. Таким образом, рассматриваемый подход к определению «личности преступника», с одной стороны, содержателен (выделяет конкретные характеристики), а с другой стороны, формален, ибо не отвечает на вопрос о качественном содержании этих характеристик, их отличии или

 

259 (­)

 

тождестве с характеристиками личности тех, кто ведет себя правомерно.

Третий подход основан на тезисе о качественном отличии личности преступника от личности непреступника. Понятие «личность преступника» здесь обозначает определенный социальный тип личности. «Преступник есть временный социальный тип личности ввиду того, что она наносит (может нанести) вред обществу преступными действиями, совершение которых влечет за собой уголовную ответственность»⁴². Специфика этого типа «выражается не только в особенностях социальных детерминант, лежащих в основе формирования у него признака общественной опасности, но и в тех чертах и качествах, которые составляют особенность ее духовного мира и поведения, предопределяя специфический ракурс восприятия и оценки окружающих социальных условий»⁴³. Именно личность преступника, как некий социальный тип, имел в виду Ю.Д. Блувштейн, отмечая, что лишь применительно к тем случаям, в отношении которых исследование установит решающую или, по крайней мере, весьма важную роль личностных особенностей, можно обоснованно говорить о личности преступника как таковой⁴⁴.

Но в самом ли деле личностные особенности каждого человека, совершившего преступление, таковы, что его можно считать представителем социального типа «личности преступника», да и можно ли вообще говорить о наличии такого социального типа? Вот один из самых дискуссионных вопросов в советской криминологии. Он рассматривается далее во второй главе, а здесь следует отметить, что смешение трех разных значений понятия «личность преступника» порой порождает непонимание авторами друг друга. Ю.М. Антонян критиковал И.И. Карпеца за то, что человека, совершившего преступление, тот вообще якобы не считает «личностью»⁴⁵. Но И.И. Карпец высказывал иное суждение: нельзя всех преступников относить к одному общему социальному типу — «личность преступника», а надо «исходить из того, что понимают под личностью советские психологи», т.е. употреблять это понятие только в первом значении⁴⁶.

В целях обеспечения большей строгости понятия «личность преступника» было предложено ввести для обозначения определенного социального типа личности термин «криминогенная личность»⁴⁷. Тогда было бы можно всегда употреблять понятие «личность преступника» именно в первом его значении, т.е. как личность человека, виновно нарушившего уголовно-правовой запрет.

При всех условиях необходимо выделение тех личностных характеристик, которые имеют криминологическое значение. При этом надо отметить неоднозначность решения разными авторами вопросов о содержании и пределах изучения в криминологии личности преступника, а также о возможном использовании при этом методов других наук. Для проведенных в 60-х — 80-х годах криминологических исследований избирались самые разные личностные характеристики: и социально-демографические, и характеризующие

 

260 (­)

 

социальные позиции и роли личности, и раскрывающие содержание нравственного, правового сознания, а кроме того, потребности, интересы, мотивы, ценностные ориентации, психологические качества, состояния и т.п. Стремление к определенной систематизации этих характеристик привело к построению различных их конструкций и систем, в том числе и к обоснованию криминологически значимой структуры личности преступника.

Последнее связано с тем, что личностные особенности преступника заключаются в специфике не отдельных, изолированных качеств, а определенной их совокупности, в которой соответствующие качества взаимосвязаны. Некоторые из них являются глубинными, подчиняющими себе более частные. При этом нужно учитывать одновременно и степень тесноты связи между разными качествами и свойствами личности, и степень взаимного проникновения либо поглощения одних свойств и качеств другими⁴⁸.

В коллективной монографии «Личность преступника» говорилось, что «криминологическая характеристика личности преступника представляет собой систему черт, которые в свой совокупности характеризуют лицо, совершившее то или иное преступление, различные стороны и проявления его общественного существования и жизненной практики, и которые прямо или косвенно связаны с подобным антиобщественным поведением человека, обусловливают или облегчают совершение преступления либо помогают понять причины его совершения»⁴⁹. На этом основании строилась следующая схема криминологической структуры личности преступника:

1) социально-демографические и уголовно-правовые признаки;

2) социальные проявления в различных сферах общественной жизни;

3) нравственные свойства;

4) психологические особенности⁵⁰.

П.С. Дагель предложил другую конструкцию, основанную на схеме психологической структуры, предложенной К.К. Платоновым⁵¹. По мнению П.С. Дагеля, «структура личности преступника должна соответствовать общей структуре человеческой личности, а также отражать ее особое социальное качество — общественную опасность личности»⁵². Отсюда выделение пяти подструктур, характеризующих следующие сферы личности преступника: 1) его общественную опасность, проявленную в совершенном преступлении; 2) социальные и антисоциальные связи в различных областях общественной жизни; 3) нравственно-психологическую и психологическую стороны личности; 4) ее физические (биологические) свойства⁵³.

Фактически здесь имеется в виду уже не личность человека, а весь человек, ибо в рамках подструктуры «физические (биологические) свойства личности» указываются особенности физической конституции, инстинкты, влечения, физиологические потребности.

Биофизические признаки, в том числе особенности физической конституции, упоминаются также в структуре личности, предло-

 

261 (­)

 

женной Ю.M. Антоняном. Этот автор выделяет пять подструктур, но иного характера, чем П.С. Дагель: 1) социальное происхождение, семейное и должностное положение, национальная и профессиональная принадлежность, уровень материальной обеспеченности; 2) уровень умственного развития, образовательно-культурный уровень, знания, навыки, умения; 3) нравственные качества, ценностные ориентации и стремления человека, его взгляды, интересы, потребности, наклонности, привычки; психические свойства, процессы и состояния; 4) такие биофизические признаки, как пол, возраст, состояние здоровья, особенности физической конституции. Он, далее, полагает, что предметом криминологического изучения должна служить «индивидуальность» преступника как единство прирожденных и социальных качеств человека, его общих и единичных свойств⁵⁴. В данном вопросе позиция Ю.М. Антоняна отличается от исходных позиций большинства советских криминологов.

Разумеется, преступное поведение, как и общественно приемлемое, реализуется в пределах физических и психических возможностей человека. Преступление совершает человек, а не только его «социальное лицо». Не случайно, например, разбойные нападения, грабежи, как правило, характерны для лиц молодого возраста, обладающих силой, ловкостью, способностью подавить сопротивление жертвы и быстро скрыться с места происшествия. Однако отнюдь не сила и ловкость порождают преступное поведение соответствующих лиц. Надо различать роль разного рода групп характеристик человека в детерминации преступного поведения.

Известно, что детерминация — широкое понятие, оно включает не только причинные зависимости, но и другие. Принцип причинности раскрывает то, откуда произошло данное явление, как протекал процесс его порождения, устанавливает факт связи между порожденным и породившим; принцип же детерминизма, исходя из факта причинного происхождения, говорит и о том, почему соответствующий процесс произошел так, а не иначе, почему возникло именно данное явление, каковы условия соответствующего порождения, мера устойчивости этого процесса⁵⁵.

Если задача ставится широко — выяснить не только причины преступного поведения, но и одновременно объяснить распространенность различных его форм, то следует учитывать характеристики человека во всем их многообразии, в том числе физические данные, волевые и иные. Однако выяснение волевых, физических характеристик не поможет ответить на вопрос, почему совершено нарушение уголовного запрета. Суть отличия преступного поведения от правомерного заключается в его направленности, целях, системе мотивов. Как показывает опыт криминологических исследований, у преступников совершенно иного характера, чем у законопослушных граждан, потребности, интересы, ценностные ориентации, взгляды, образ жизни.

Предметом криминологического изучения, отвечающего на во-

 

262 (­)

 

прос о причинах преступного поведения (индивидуального и относительно массового) должна служить система личностных характеристик, закономерно участвующих в порождении этого поведения и проявляющихся в нем:

а) потребностно-мотивационная сфера личности (потребности, интересы, мотивация)⁵⁶;

б) ценностно-нормативная сфера сознания личности (взгляды, убеждения, установки, ценностные ориентации, направленность личности);

в) социальные позиции личности с соответствующими им социальными нормами, как официальными, так и неофициальными;

г) значимая в социальном, нравственном, правовом отношениях деятельность личности и место, роль в этой деятельности преступного поведения.

Здесь нет традиционного упоминания о социально-демографических признаках. Такие признаки, на наш взгляд, значимы не сами по себе, а лишь в связи с той социальной нагрузкой, которая им присуща. Поэтому точнее говорить о социальных позициях личности, имея в виду взаимосвязь таких позиций.

Собственно психологические качества не упоминаются в связи с тем, что они являются предметом не криминологического, а юридико-психологического изучения. Следует иметь в виду, что наиболее полные данные о преступности и ее детерминации могут давать комплексные исследования. Криминологическое изучение имеет свой предмет, даже если в его процессе используются подходы различных наук.

Решение криминологических задач предполагает исследование личности в социологическом, социально-психологическом и индивидуально-психологическом аспектах. При этом каждый из них — и это является спецификой криминологического подхода — должен сочетаться с этико-правовым анализом.

Весьма существенно установление оптимального соотношения разных аспектов в зависимости от того, выявляет ли криминолог причины преступности как социального явления в целом, в регионе, причины отдельных видов преступности или конкретного преступления и в какой мере он при этом решает задачи предупреждения уголовно наказуемого поведения.

Социологический аспект предполагает исследование сознания и деятельности личности с точки зрения социальных позиций и функций, как субъекта и объекта общественных отношений. Здесь можно говорить о применении двух взаимосвязанных подходов к изучению личности: социально-типологического и социально-ролевого.

Г.Л. Смирнов отмечает, что «в самом общем виде задача социальной типизации заключается в вычленении существенных характеристик основных видов деятельности, отношения к труду, общественной активности, обусловливаемых положением человека в обществе и его направленностью»⁵⁷.

Социально-ролевой подход позволяет увидеть те социальные позиции и функции, которые являются криминогенными, независимо от позиции личности; налагают на личность обязанности, кото-

 

263 (­)

 

рые она может выполнять лишь ценой нарушения закона; налагает взаимоисключающие обязанности, что ведет к правонарушениям как к способам разрешения конфликтов; исключают личность из сферы действия необходимой для нее совокупности положительных воздействий и т.д.

Указанные два подхода довольно близки между собой, но все-таки каждый из них имеет свои особенности. При социально-ролевом подходе за исходную отправную точку берутся объективные социальные позиции личности и социальные нормы, соответствующие этим позициям, т.е. по существу особенности взаимодействия личности с социальной средой. При социально-типологическом же подходе исходными являются уже сформировавшиеся под влиянием соответствующих позиций и ролей социальные качества личности, типичные для данных условий на определенный момент. При всей многозначности социальных позиций и ролей каждая личность все-таки представляет собой определенную социально обусловленную целостность сознания и деятельности, подверженную изменениям под влиянием социальной среды и взаимодействия с последней. Данные два подхода имеют различия в учете активности самой личности. При социально-типологическом — личность в большей мере рассматривается как активный деятель, при социально-ролевом четче прослеживается социальная обусловленность ее поведения. В криминологических исследованиях необходимо сочетание обоих этих подходов, позволяющих выявлять не просто социальные отклонения, но такие из них, которые связаны именно с преступным поведением.

Сами по себе социальные позиции и роли, личностные характеристики могут и не выглядеть как криминогенные, если их исследовать без учета действующих моральных и правовых норм. Поэтому социологический анализ важно дополнять этико-правовым, соотносить социальные связи, позиции, функции, взгляды с действующими моральными и правовыми нормами. При этом иметь в виду три обстоятельства. Во-первых, речь должна идти не столько о декларируемых, желаемых морально-правовых идеалах и постулатах, сколько о непосредственной житейской ценностно-нормативной системе, закрепляемой в общественной практике, сознании и деятельности личности в виде убеждений, установок, ценностных ориентаций и направленности, определяющих в том числе иерархию потребностей и интересов, способы их удовлетворения, вносящих коррективы в сами эти потребности и интересы. «Сознание, — писал С.Л. Рубинштейн, — выступает внутренним интегрирующим фактором как по отношению к различным формам социальной деятельности личности, так и к различным элементам ее внутреннего духовного мира»⁵⁸. У человека «все побудительные силы, вызывающие его действия, неизбежно должны пройти через его голову, должны превратиться в побуждения его воли...», — отмечал Ф. Энгельс⁵⁹. Во-вторых, имеется в виду рассмотрение ценностно-нормативной системы как общества, так и личности, не только в качестве

 

264 (­)

 

сторон социального взаимодействия, но и в качестве его результатов, влияющих на развитие процесса. В-третьих, существен не только анализ самих ценностно-нормативных систем, но и условий их формирования, функционирования, развития. Эти положения важны для любого этико-правового исследования, с каким бы аспектом изучения личности оно ни сочеталось.

При социально-психологическом изучении закономерностей взаимодействия людей выявляется, «как человек прокладывает свой путь в лабиринте обязанностей, которыми он окружен, и строит свою жизнь»⁶⁰, каковы «механизм сознания и поведения социальных общностей, групп, индивидов, их межличностных отношений, социальная детерминированность и роль этих механизмов в различных сферах общества и разных ситуациях»⁶¹. Осуществляется «изучение социальных привычек, традиций, нравов, обычаев, вкусов и т.д.... через анализ тех фактов, которые влияют на их возникновение, сохранение и изменение»⁶².

Социально-психологическое изучение позволяет понять механизм отклоняющегося поведения, но не способно полно ответить на вопрос о его генезисе и о том, почему же это поведение приняло конкретный противоправный характер. Поэтому здесь также требуется дополнительное этико-правовое исследование.

Социально-психологический аспект важен не только при исследовании индивидуального преступного поведения. Разные способы социального взаимодействия в различных регионах, среди разных групп и слоев населения, различных социальных типов личности могут влиять на степень распространенности тех или иных преступных деяний. Социально-психологический подход в криминологии вместе с этико-правовым способен более полно ответить на вопрос о механизме действия социальных причин преступности, помочь в их выявлении. Но он не в состоянии заменить социологический подход, который вместе с социально-психологическим позволяет определить некоторые причины различий в преступности, имеющейся в разных регионах, или в разные периоды, а также в количественных и качественных характеристиках различных видов преступности; дает возможность вскрывать распространенность различных социальных типов личности, их взаимодействия между собой, особенности обыденного сознания, стереотипов, традиций, обычаев, их истоки, способы их формирования.

Когда же возникает вопрос, почему преступление совершили данные лица и притом именно данные преступления, то социологический и социально-психологический подходы должны дополняться индивидуально-психологическим изучением. И здесь сохраняет значение этико-правовое исследование: нужно не просто изучать потребности, интересы, но и давать им соответствующую нравственно-правовую оценку. Необходимость психологического изучения личности преступника стала, пожалуй, общепризнанной, но еще далеко не выяснены пределы этого изучения с точки зрения нужд криминологии, т.е. для выяснения причин преступного поведения и

 

265 (­)

 

организации борьбы с ним. Очевидно, эта задача может быть успешно решена в результате совместных усилий криминологов и психологов. Причем она требует развития не только криминологических исследований личности, но и исследований в рамках юридической психологии, в частности, того ее направления, которое принято называть криминальной психологией.

При объяснении индивидуального поведения нельзя не учитывать чисто психологических особенностей личности. Однако в преступном поведении они, как уже отмечалось, проявляются не самостоятельно, а на фоне либо искаженных моральных, правовых взглядов преступника, либо нарушений другими субъектами моральных и правовых требований.

Изложенное выше приводит к выводу о необходимости комплексного изучения личности преступника одновременно в социологическом, социально-психологическом и психологическом аспектах. Понять причины именно преступного поведения, преступности можно лишь одновременно исследуя и этико-правовое содержание личности, ее сознания и деятельности.

По мере перехода от единичного к общему, от преступления к преступности социологический и социально-психологический аспекты приобретают решающее значение, а сфера психологического сужается. В то же время на всех уровнях сохраняет свое значение этико-правовое исследование.

Изучение преступности требует от исследователя правовых знаний, умения с позиций права оценивать поведение обследуемых, а также некоторые аспекты самого механизма социального взаимодействия. Объяснить негативно отклоняющееся от социальных норм поведение социологи и социальный психолог могут и сами. Но без социально-правового и криминологического анализа нельзя понять, почему это поведение приняло конкретную противоправную направленность, преступный характер.

Конечно, это не означает отрицания всякого значения психических и физических качеств субъектов преступлений. С.С. Остроумов отмечал, что такие качества человека, как темперамент, жестокость, малодушие и т.п. могут «способствовать или препятствовать совершению преступлений, но ни в коем случае не обрекать фатально человека быть преступником»⁶³. Эти качества, в частности, как уже отмечалось, могут влиять на форму преступного поведения, а от распространенности различных форм зависит ряд вопросов организации борьбы с рассматриваемым явлением. Например, развитие служб, ориентированных на борьбу с насильственными, корыстными деяниями, с использованием преступниками сферы их трудовой деятельности и без использования таковой и т.п.

Вопрос о пределах изучения указанных качеств в криминологии и их оценка предполагают решение более общего вопроса: о соотношении социального и биологического в личности преступника и механизме преступного поведения.

 

266 (­)

 

Социальное и биологическое

В личности преступника

В литературе по вопросам о соотношении социального и биологического высказываются различные мнения. Наряду с марксистско-ленинским подходом к проблеме выделяются отчетливо биологизаторские высказывания либо же проявляется прямая недооценка роли биологического. В некоторых случаях утверждается, что все стороны духовной жизни человека так или иначе детерминируются его генами, и потому при формировании нового человека потребуется изменить генетические предпосылки современных людей. Этические нормы поведения человека также предлагается рассматривать в этологическом плане, т.е. с позиций поведения животных. В других же случаях, напротив, все сводится к социальной среде и места для природного, биологического в человеке вообще не остается. Особенно обострена проблема социального и биологического применительно к некоторым формам человеческого поведения, к числу которых относится и преступность⁶⁴. Когда в области социальных наук стало развиваться материалистическое понимание истории и все большее распространение получил социальный анализ общества и происходящих в нем процессов, биокриминологические концепции начали все более заметно отставать от магистрального развития науки, приобретая реакционное содержание. Если их основоположники, пусть еще не имея для этого достаточных возможностей и научных оснований, стремились преодолеть идеалистические средневековые представления об извечном предопределении человеческого поведения, показать, что человек — природное существо, действующее по естественным законам, то многие последователи этих биокриминологических теорий по существу прямо встали на идеалистическую точку зрения, игнорируя социальную обусловленность поведения человека в обществе и считая его самого «носителем зла».

В истории советской науки также были попытки обосновать биопсихологический подход, объяснить и преступность, и отдельные преступления преимущественно биопсихологическими особенностями виновных. Некоторые авторы 20-х годов, в основном психиатры и психологи, находились под определенным влиянием идей Ломброзо и Ферри⁶⁵. Так, А.К. Ленц писал: «Мысли Ломброзо, что преступник есть как бы дикарь в цивилизованном обществе и представляет собой проявление атавизма, т.е. возврат к низшим ступеням развития человека, нужно отдать должное»⁶⁶. Популяризировались работы Ферри, в которых он, в частности, писал, что без биологических аномалий «среда физическая и среда социальная не в состоянии объяснить преступления»⁶⁷.

Развитие общественных и естественных наук в последующие годы убедительно показало несостоятельность биокриминологических концепций. В 70-х — 80-х годах в этом плане можно найти лишь отдельные высказывания. «Независимо от среды человек может не стать ни преступником, ни героем, если родится с иной программой

 

267 (­)

 

поведения», — утверждал, например, И.С. Ной⁶⁸. Несколько позднее В.П. Емельянов писал: «Только определенный состав экономических, идеологических, социальных, биологических факторов дает реакцию, называемую преступлением. Причина преступности — это не какой-то отдельно взятый фактор действительности, причина преступности — это синтез различных явлений социального и биологического свойства, и в этом смысле любая причина преступности столь же биологическая, сколько социальная, столь же социальная, сколько биологическая»⁶⁹.

Большинство советских ученых отвергают биологизацию преступности и ее причин. Многие из них указывают вместе с тем на определенное значение биологических свойств организма. Так, по мнению Б.С. Волкова, «Биологические особенности оказывают большое влияние на формирование социальной установки личности...»⁷⁰, причем последняя от внешней среды «берет и интегрирует в себе то, что больше соответствует ее биологической природе». Это происходит, по мнению автора, в силу «чрезвычайно сложного взаимодействия физических и духовных свойств личности (генетических факторов, с одной стороны, социальных условий жизни и воспитания (экологических факторов) — с другой)»⁷¹. Здесь, на наш взгляд, роли генетических элементов придается чрезмерно большое значение⁷².

Подавляющее большинство советских авторов придает определяющее значение в механизме преступного поведения социальной среде и социальным качествам личности. Еще в 20-х годах А.А. Пионтковский отмечал идеализм криминологов-антропологов, которые пытались объяснить изменчивое социальное явление — преступление постоянными свойствами природы человека, в том числе «преступного человека»⁷³. Позднее Ф.M. Решетников писал, что трактовка преступления как «симптома» биологических или психологических недостатков преступника означает игнорирование действительной природы преступления как социального явления, порожденного социальными же причинами⁷⁴.

Авторы учебников «Криминология» подчеркивали, что личность преступника должна изучаться не как некий индивид, якобы обладающий определенными задатками и предрасположенностью к совершению преступлений, не как комплекс физиологических и психологических качеств, являющихся «внутренними причинами преступности», якобы присущими человеку, а как член общества, живущий в обществе среди людей, воздействующий на природу, общество и на самих людей и испытывающий обратное воздействие с их стороны⁷⁵.

В то же время все эти авторы не отрицали необходимости анализа, учета медико-биологических характеристик преступника, его психических свойств и состояний. «Решительное непринятие биологизма как причины преступности не снимает вопроса о необходимости при оценке поведения человека вообще и антиобщественного в частности учитывать физиологические качества и психологию чело-

 

268 (­)

 

века, ибо это помогает уяснить механизм взаимодействия внутренних черт человека с внешней средой»⁷⁶.

На роль различных биологических и индивидуально-психологических качеств в механизме преступного поведения указывали такие советские криминологи, как Аванесов Г.А., Антонян Ю.М., Бородин С.В., Герцензон А.А., Игошев К.Е., Карпец И.И., Кудрявцев В.Н., Кузнецова Н.Ф., Лейкина Н.С., Остроумов С.С., Стручков Н.А., Яковлев А.М. и ряд других. В коллективном труде «Личность преступника» подчеркивается необходимость для криминолога знать и учитывать, какие индивидуальные признаки и свойства личности во взаимодействии с определенными условиями и обстоятельствами приводят к социально нежелательному результату, что способствует появлению подобных свойств, их развитию и проявлению в антиобщественном поступке. На этой основе могут быть обеспечены надлежащее нравственное формирование людей с учетом их индивидуальных особенностей, эффективное предупреждение общественно опасных проявлений⁷⁷. При этом отмечается, что многие аномалии физического и психического развития лиц, совершающих преступления, могут носить социально приобретенный характер; кроме того, во всех случаях такие аномалии не способны служить причиной преступного поведения, они играют всего лишь роль условий.

Суть острых дискуссий вокруг социального и биологического применительно к лицу, совершающему преступление, и механизму преступного поведения сводится отнюдь не к тому, что одни авторы якобы не признают роль медико-биологических особенностей личности, а другие, — наоборот, игнорируют социальное в личности преступника. Суть в другом: во-первых, речь идет о том, что является определяющим — социальное или биологическое в человеке, совершившем преступление, с точки зрения понимания его преступного поведения; во-вторых, каковы пределы изучения в криминологии медико-биологических характеристик преступников.

Ответ на первый вопрос требует принципиального определения соотношения биологического и социального в человеке вообще и в его поведении. Философские позиции марксизма по этому вопросу достаточно хорошо известны. «...Сущность человека, — писал К. Маркс, — не есть абстракт, присущий отдельному индивиду. В своей действительности она есть совокупность всех общественных отношений»⁷⁸. Биологические предпосылки человеческого существования интегрированы в социальной природе человека как члена общества. Все без исключения его свойства испытывают на себе влияние процесса социализации индивида, поэтому ни одна из них не может рассматриваться в качестве только биологической. Для выражения интегративной сущности биологии человека применяется термин «социально-биологическое», ибо переход от биологического к социальному приводит к дальнейшему развитию биологии человека, уже «включенной в состав его интегральной социальной природы»⁷⁹. Отмечается, что человек, таким образом, имеет не

 

269 (­)

 

двойственную биологическую и социальную, но интегральную социальную природу, включающую в себя в подчиненном виде свою биологическую основу⁸⁰.