Разнообразие верований и обрядов

Одно из важнейших наблюдений, которое нельзя не сделать, если всмотреться внимательнее в историю религий, - необычайное разнообразие верований и обрядов у разных народов и в разные эпохи. И это разнообразие нельзя объяснить одной только сменой последовательных стадий в общем развитии религии, соответственно ступеням общественного развития. Стадии стадиями, но дело не только в них: у народов, стоящих примерно на одной и той же ступени исторического развития, мы нередко обнаруживаем весьма несхожие формы религиозных представлений. И притом следует подчеркнуть - ибо это самое важное, - что несходство между религиями во многих случаях касается не только содержания отдельных верований (что само по себе не требовало бы даже особых объяснений), а и самого, так сказать, стиля, или духа, религии.

Когда мы говорим о неодинаковости в самом стиле религии, дело идет прежде всего об отношении той или иной религии к человеческой жизни в целом и к отдельным ее сторонам; иначе говоря, дело, так сказать, в ориентировке религиозных представлений и норм в отношении земной действительности.

Примеры различий между религиями

Возьмем несколько наиболее наглядных примеров. Конфуцианство и буддизм - две религии, возникшие почти в одно и то же время и примерно в сходных условиях общественного строя; мало того, обе религии почти 2 тысячи лет сосуществовали в одной и той же стране, у одного и того же народа - у китайцев (хотя буддизм, как "мировая" религия, распространен и во многих других странах). Но можно ли представить себе более несходные, чуть ли не противоположные по духу вероучения! Конфуцианство с его религиозным освящением установившегося общественно-политического строя, с его идеалом патриархально-феодальной монархии, опирающейся на родовые традиции, где весь культ сосредоточен в руках чиновников, старших в роде и старших в семье, конфуцианство с его пунктуальным выполнением строго установленных обрядов и церемоний и с полным отсутствием какой-либо мистики, какого-либо интереса к потустороннему миру; и буддизм, принципиально отрицающий всю земную жизнь, объявляющий ее сплошным страданием и обманом, буддизм с его идеалом полного отрешения от земного существования и погружения в спокойное небытие - нирвану; буддизм, требующий монашеского аскетизма от всех, кто хочет уйти от мучительной действительности. Конечно, тут речь идет о принципиальной стороне вероучений, а не о том, как они прилагаются к действительности, - ведь жизнь вносит в эти идеалы свои поправки, и на практике верующие - буддист и конфуцианец ведут себя не так уж по-разному, тем более что этот буддист и этот конфуцианец зачастую одно и то же лицо.

Можно и в целом противопоставить традиционные религии Китая (смесь из конфуцианства, даосизма и буддизма) - хотя бы религиям Индии. У китайцев - чинное, добросовестное выполнение не слишком обременительных обрядов, почтительные поклоны предкам в установленные дни, поднесение жертв, вырезанных из бумаги. У индийцев - идеал аскетизма, фанатические самоистязания, мистическое общение с божеством, а для простых смертных - постоянные стеснительные ограничения, запреты, бесконечные очищения, разорительные жертвоприношения. Практичный китаец отдает своей религии лишь необходимый минимум, суеверный индуист весь во власти своей религии.

Очень неодинаково отношение разных религий к повседневной жизни, к отдельным ее мелочам. Приблизительно в одну эпоху и на одной и той же ступени исторического развития сложились религии древних евреев и древних греков. Но античная греческая религия, насколько мы знаем, почти совсем не касалась мелочей повседневного быта: что и как человек ест и пьет, во что он одевается, что и когда делает. Иудаизм же, напротив, вторгается и в кухню, и в спальню, регулирует самым строгим образом и состав пищи, и способы ее приготовления, и все детали одежды, предписывает или запрещает многочисленные мелочи в личном поведении человека.

Неодинаково отношение разных религий к смерти и к умершим; и опять-таки неодинаковость эта не всегда объясняется различием исторических стадий. В древнеегипетской религии поражает гипертрофированное развитие погребального культа: еще при жизни своей человек усиленно заботится о том, как его впоследствии похоронят, заказывает для себя гроб и пр.; особая забота о сохранении тела (мумификация), заупокойные храмы с целым инвентарем разнообразных вещей, для царей - огромные погребальные пирамиды, - все это создает впечатление, что верующий египтянин больше думал о своем загробном существовании, чем о земном. И рядом - древнеиранская религия, рассматривавшая мертвеца как нечто нечистое; тела даже уважаемых людей выбрасывались чуть не на свалку, отдавались на съедение хищным птицам; царство смерти - царство злого духа Ангра-Майнью.

Неодинаково отношение разных религий к человеческой личности. Конечно, тут основные факторы изменений связаны с общим ходом исторического процесса, с распадом общинно-родовых отношений, а позже - с переходом к капиталистическому укладу. Поэтому соотношение "коллективного" и "индивидуального" начал в религии постепенно меняется в пользу второго. Однако процесс этот начинается довольно рано (индивидуальный тотемизм, культ личных духов-покровителей) и тянется через всю историю религии вплоть до наших дней; поэтому к одной лишь стадиальности свести дело нельзя. Есть даже факты обратной последовательности: например, ранний буддизм обращался с проповедью к каждой отдельной личности, принятие в общину было строго индивидуальным и, согласно ортодоксальному буддистскому вероучению, человек может на пути к достижению нирваны рассчитывать исключительно на свои собственные силы; впоследствии же личность в буддизме отошла на второй план, а на первый выплыла церковная организация, иерархия, ритуализм.

В других религиях соотношение коллективного и индивидуального принципов весьма неодинаково. В древневосточных и античных культах решительно преобладал первый, однако у греков наряду с господствующей "полисной" формой культа в VI - V вв. зародилась индивидуалистическая секта орфиков, выросли элевсинские и другие мистерии, обещавшие своим адептам, и только им одним, особые религиозные блага. Иудаизм до конца сохранил строго общинный характер вероучения и культа, но выросший внутри него хасидизм сделал резкий поворот в сторону личного начала. Религии Китая и Японии не знают ничего индивидуального, от человека требуется лишь строгое соблюдение установленных обрядов. В индуизме то и другое находится в равновесии: обязательный для всех ритуализм и изуверские упражнения аскетов ("религиозная виртуозность", по выражению Макса Вебера). В христианстве основной его ствол - католицизм - был и остается твердыней строго коллективного начала, ибо залог спасения для человека, по католическому вероучению, в безоговорочном подчинении церкви, которая зато берет на себя и отпускает все его грехи. Но от католичества на этой почве откалывались и средневековые мистические течения, и особенно кальвинистский, пуританский и прочий протестантизм, перенесший центр тяжести опять с общины на отдельного человека. В мусульманстве с его строгим ритуализмом и общинной дисциплиной носителем индивидуального начала стала секта суфиев, возлагающая все надежды на личное общение человека с богом.

Факт огромного разнообразия религиозных верований и обрядов сам по себе нисколько не удивителен, ибо мы знаем, насколько неодинаковы конкретные исторические условия развития каждого народа и каждой эпохи. А ведь религия зависит от всей совокупности условий не только собственно материальной жизни людей, но и от политических форм, культурных особенностей, внешних влияний. Надо досконально и всесторонне изучить все это своеобразие условий в каждой стране, в каждую эпоху раньше, чем мы сможем понять причины различий между религиями, скажем, тех же Индии и Китая, Египта и Ирана, Греции и Рима, кельтов и славян.

Конечно, говоря об огромном разнообразии религиозных верований и обрядов, о неодинаковости даже самих типов религии у разных народов, мы не должны ни на минуту забывать, что при всех различиях религия остается в основе своей одним и тем же - искаженным отражением реального мира, выражением бессилия человека перед окружающей его средой. Но бессилие это проявляется в разных формах, а реальный мир - бесконечно разнообразный - получает в религии не менее разнообразное, хотя и всегда одинаково искаженное, отражение.