Танзимат и болгарское церковное движение

В 1840-х гг. была составлена петиция болгар султану о том, чтобы убрать Тырновского митрополита-грека фанариота, который погряз в коррупции. Вместо него просили возвести болгарского священника Неофита Бозвели. Так началось т.н. «петиционное движение» Султан Махмуд II проигнорировал это сообщение и назначил митрополитом грека, на Бозвели был сфабрикован донос, его отправили в монастырь. Когда он освободился, то отправился в Константинополь, чтобы активизировать местную болгарскую общину, чтобы самоорганизоваться и апеллировать непосредственно к султану (это стало возможным, благодаря танзимату), потому что собственно в болгарском простом народе он большой поддержи еще не имел. В 1844 г. появляется болгарский Меморандум, составленный с помощью польского эмигранта католика Михаила Чайковского, который часто бывал в Константинополе. Там просили о болгарском митрополите, богослужении на болгарском языке и болгарских народных школах, болгарской литературе (но еще не о независимой церкви). Там яростно критиковалась греческая и русская политика в отношении болгар, декларировалась лояльность болгар к султану (вот гады). Там же они просили, чтобы само имя болгарского народа было признано официально наравне с греческим. Болгары хотели занять какое-то свое особое место в Османской державе (как сербы). Россия пока не желала конфликта с Турцией и не хотела ослаблять позиции Константинопольской патриархии (что было чревато церковным расколом), болгарский церковный вопрос в России воспринимался как мелкий и незначительный. Естественно, что в штыки этот меморандум встретил греческий патриарх. Он вместе с русским посланником стал распускать слухи о связях Бозвели с польской и французской эмиграцией, о том, что он изменник, перешедший в католичество и желающий отделить болгарскую церковь. Его снова арестовали, заковали в кандалы и заключили в монастырь, где он умер в 1848 г. После его смерти болгарское церковное движение несколько замедлилось. Со временем, однако, султанское правительство отчасти пошло навстречу болгарам, в 1848 г. стала издаваться болгарская «Цареградская газета», в 1849 г. специальный фирман разрешил открыть в Константинополе особо болгарскую церковь святого Стефана, в 1851 г. в Пловдиве впервые прошло чествование славянских первоучителей Кирилла и Мефодия (это впервые разрешил именно султан).

В 1853 г. началась Крымская война, в результате ее болгары ничего не получили, единичные болгары участвовали добровольцами на русской стороне, а многие воевали в султанских войсках. После заключения Парижского мира сама Османская империя оказалась в тяжелом положении, новый импульс получил движения хза нехависимость Сербии и дунайских княжеств, Боснии и Герцеговины. В этой обстановке вышел новый хатт-и-хумаюн (декларация намерений), где говорилось еще раз о том, что перед султаном равны всего его подданные, и всех их он одинаково любит. Это была демонстрация готовности султана продолжать реформы и единства империи, с тем, чтобы союзники ее не разделили, подтверждалась свобода вероисповедания, неприкосновенность имущества (важна для проникавших в империю англичан и французов), равенство в налогообложении и исполнении воинской повинности. В том же году был принят земельный кодекс в европейском духе. Последовавшие за ним дальнейшие реформы в буржуазном духе способствовали еще более быстрому проникновению в Турцию иностранного капитала. Болгары надеялись на то, что дальше султан реформирует греко-православный милет, они практически сразу после войны начали еще более активно составлять петиции, где уже просили себе независимой церкви (если раньше на печатях сельских общин у болгар стояло «ромейские печати», то теперь стало «болгарские»). Пока султан думал, они начали физически явочным порядком выгонять из своих храмов греческих священников, что часто приводило к дракам с использованием подсвечников. В целом в 1860-е годы греческие священники были де-факто выгнаны из болгарских храмов, на их место болгары поставили своих священников. По указанию султана провели Церковно-народный собор, где не был специально заявлен болгарский опрос, но туда официально пригласили болгарских священников, он продолжался больше года, там долго решали, как реформировать милеет, болгарские священники требовали болгарского языка для служб и болгарских священников официально, финальный документ собора их не устроил. Они обиженные уехали назад к себе и начали действовать сами, в 1860 г. болгарский священник Илларион Макареопольский во время праздничной пасхальной литургии в болгарской церкви святого Стефана в Константинополе не упомянул константинопольского патриарха, детский хор специально исполнил песню во славу султана, все это было встречено овациями прихожан (патриарха игнорим, султану песенку поем). На следующий день султану была подана петиция об учреждении независимой болгарской церкви. Патриарха перестали поминать и в других болгарских церквях, там перестали платить владычину в константинопольскую патриархию. Пока не было своей церкви, болгары потребовали половины своих депутатов на выборах константинопольского патриарха. Султанское правительство, видя такую активность болгарского движения и притом его подчеркнутую лояльность султану, ввиду постоянных волнений и политических требований окраин, потворствовало их поведению. Ввиду почти полного молчания России со временем возникает движением вообще за унию с католической церковью во главе с Драганом Цанковым, делегация во главе с ним подписала акт о признании власти папы, появилась Болгарская католическая церковь византийского обряда. В новой церкви папские поборы были значительном меньше патриарших, что сыграло не последнюю роль в том, что в нее много кто перешел (после освобождения 1877 г. оба болгарских князя были католиками). Папа рукоположил Иосифа Сокольского главой болгарской католической церкви, это назначение признал султан. Сокольского русский посланник схватил и вывез в Россию, после чего новая церковь перестал расти. В целом же Цанков одержал тактическую победу, болгары в вопросах веры были довольно гибки и использовали этот дискурс больше для достижения политических целей, шантажа константинопольского патриарха и России, хотя в целом болгары остались православными. После этого демарша впервые Россия придала специальное внимание «болгарскому вопросу». Россия на время отошла от основной позиции Синода и посмотрела на болгар с точки зрения их национальных интересов. В Константинополь был отправлен русский посланник Н.П. Игнатьев, который работал уже и с болгарами, и с католической патриархией. Султан, напуганный быстрым расшатыванием Османской империи, ценил политическую лояльность болгар и решил теперь пойти им навстречу. В конце 1869 г. болгарская православная община составила новую петицию султану, в ответ на нее султан в 1870 г. вручил болгарам фирман, где разрешал им восстановить церковную независимость в виде экзархии, притом назначал экзарха сам султан, не патриарх. Экзарх назначался специальным султанским биратом и был уполномочен по гражданским делам обращаться непосредственно к султану. Так болгары добились собственной независимой церкви, ее церковные границы болгары начали воспринимать и как свои политические и этнические границы (спорными по принадлежности оставались Фракия и Македония, но тогда они были в границах именно болгарской экзархии). Константинопольский патриарх не признал экзархию, глав болгарской церкви отлучил от церкви и отправил в заточение, в частности Макареопольского. В ответ болгары устроили шествия в Константинополе, вновь апеллируя к султану. В 1872 г. султан еще раз поддержал болгар, а болгарский экзарх официально с его поддержкой провозгласил полную независимость от константинопольской церкви. В 1872 г. с разрешения Порты был собран Вселенский собор для рассмотрения болгарского вопроса (туда не приехали представители России, Румынии, не желая участвовать в углублении конфликта), в итоге на соборе возобладал константинопольский патриарх, собор признал болгар схизматиками. Но самим болгарам было все равно, они уже получили свою церковь, которую воспринимали как национальную, понимали ее в политических драпировках, понимали это как право и возможность в будущем на политическую самостоятельность, чувствовали, что доказали свой статус как самостоятельной этнокультурной общности. Этот результат был успехом и Порты, которая удержала болгар от перенесения требований в область политического, выиграла от него и Россия, продемонстрировавшая благосклонность и интерес к болгарскому вопросу.

Лекция VII (Кузьмичева)