Глава 1. Письма и фотографии, или с днем смерти

Глава 3 Изобретение Гермионы

– Готово, профессор Пуазон!
Куратор зельеделов задумчиво нахмурился. Его лучшая студентка Эрмион Гранже стояла сейчас перед ним с сияющими глазами, растрепанными волосами и каким– то странным предметом в руках, а он не мог понять, о чем девушка говорила. Домашнее задание она и так всегда делала, так что не было смысла о нем так радостно заявлять.
– Я сделала переводчик, месье! – пояснила девушка, протягивая странную штуковину преподавателю.
– Как? – искренне удивился месье Пуазон. – Ведь мы договаривались к Рождеству, а сегодня только…
– Двадцать девятое ноября. Но мне было так интересно работать над ним! Разрешите, я вам покажу.
Профессор и его студентка прошли в пустой кабинет зелий. Девушка поставила странное приспособление на стол. Это была длинная деревянная коробочка, покрытая красным лаком. Сверху на коробке было две узких щели и одна щель была сбоку.
– Это специализированный зельеварский переводчик. Он может работать в двух режимах – письменном и устном. Вот сюда, – Гермиона показала на одну из щелей сверху, – вставляется чистый лист пергамента. Включаем устный режим заклинанием «Активе Диктате»!
Девушка взмахнула палочкой, и на коробочке появились нарисованные губы.
– А теперь говорим рецепт зелья или читаем лекцию. Например, так, – Гермиона начала быстро что– то говорить по– английски. Месье Пуазон понимал лишь отдельные слова из ее речи. Но – о чудо! – чистый лист пергамента втянулся в коробочку и совсем скоро вылез из боковой щели. На нем на чистом французском языке был написан рецепт Костероста. Девушка бросила взгляд на пергамент. – Да, я рассказывала рецепт именно этого зелья. Проверьте, в нем нет ошибок?
Профессор Пуазон внимательно прочитал рецепт. Все было верно: и список компонентов, и порядок действий, и даже грамматика, с которой у большинства магопереводчиков были проблемы.
– Изумительно! – только и сумел молвить он.
– Переводчик прекращает работать с помощью простого «Фините Инкантатем»! – продолжила объяснять студентка. – Чтобы включить письменный режим достаточно произнести «Активе экрир»! Теперь снова заправляем чистый пергамент, а в соседнее отверстие – пергамент с написанным текстом, который надо перевести.
Гермиона проделала все действия, которые описывала, и вот уже в руках месье Пуазона оказался еще один лист пергамента с абсолютно правильным рассказом о сути противоядий.
– Это просто блестяще, мадемуазель Гранже! Это удивительное изобретение, вы просто гений! Моя бы воля, я бы прямо сейчас засчитал вам все выпускные экзамены на высший балл!
Гермиона смущенно заморгала.
– Ну что вы, профессор, не стоит… К тому же, вы прекрасно знаете, что я не согласилась бы пропустить половину учебного года.
– О, да, мадемуазель Гранже. Но этот ваш переводчик выше всяких похвал!
– До Рождества я изготовлю еще несколько экземпляров, чтобы всем хватило. Так что, месье Пуазон, смело можете приглашать своего британского коллегу.
– Я его уже пригласил, так как не сомневался в вас ни на минуту. Он с радостью согласился прочитать вам курс из пяти лекций по долговаримым зельям сразу после Рождества. Я уверен, он вам очень понравится. Хотя он немного суров, но объясняет просто великолепно, мой замечательный друг, профессор Северус Снейп.

Глава 9. Исповедь старика

– Северус, такая спешка, присаживайся, – радушно встретил профессора директор, отодвигая тому стул легким движением волшебной палочки. – Чаю, лимонную дольку?
– Пожалуй, чаю, Альбус, – согласился зельевар, чем неимоверно удивил директора, и вкрадчиво добавил: – Разговор у нас будет долгий.
– Что– то случилось? – добродушно поинтересовался Дамблдор, разливая чай по большим красным чашкам, взгляд его мгновенно стал встревоженным. Северус осторожно принял чашку из рук директора.
– Помнишь, Альбус, у тебя передо мной должок один давний, – Снейп торжествующе заметил, как его собеседник нахмурился. – Предлагаю тебе вернуть его самым простым способом – информацией.
– Информация тоже разная бывает, – настороженно отозвался пожилой волшебник, беря одну лимонную дольку из хрустальной вазочки.
– Я многого не попрошу, – Снейп сделал большой глоток ароматного чая и с наслаждением откинулся в кресле. – Расскажи мне про Гермиону Грейнджер.
Такой реакции зельевар все же не ожидал. Дамблдор закашлялся, подавившись лимонной долькой, глаза его округлились, а на лице появилось странное выражение… выражение страха?
– Значит, я оказался прав, – уверенно произнес Снейп, однако он всем нутром чуял, что что– то здесь не так.
Дамблдор откашлялся и поднял свои умоляющие глаза на собеседника. Кожа его побелела, а на его лице вмиг поступили все морщины, отчего он стал похож не на великого волшебника, а на жалкого старика, побирающегося у вокзала.
– Откуда ты узнал, Северус? – дрожащими губами произнес Дамблдор. Снейп внутренне напрягся: таким он своего директора еще не видел. Да и никто, наверное, никогда его не видел таким… беспомощным. – А впрочем, неважно. Рано или поздно это должно было открыться… Только не говори Гарри, умоляю…
Дамблдор старчески вздохнул и откинулся в кресле, прикрыв глаза.
– Давно пора было кому– то исповедоваться, но страх – этот мерзкий страх заставлял меня молчать о моем самом гадком поступке в жизни. Но, клянусь, Северус, тогда мне это казалось единственным верным решением, единственным способом поскорее прекратить войну. Это теперь я понимаю, как я был глуп и безрассуден. Старик, возомнивший себя богом! Как же я себя за это ненавижу…
Альбус Дамблдор тяжело вздохнул. Казалось, весь воздух вокруг него был пропитан болью.
– Я счел, что я вправе решать, кому жить, а кому умереть, я считал свое решение единственным верным. Я думал это будет легко, но… Одно дело посылать отряд мракоборцев на смерть в бою с врагами – и совсем другое приказать хладнокровно убить невинную девочку…
Северус Снейп умело скрыл свое недоумение. Убить девочку? Но ведь Грейнджер жива… По крайней мере, он так считал и исходил именно из этого, начиная откровенный разговор с директором. Но беседа зашла в совершенно непредсказуемое русло.
– Я думал, что только смерть друга заставит Гарри перейти к активным действиям. Он должен был ненавидеть Волдеморта, иметь свой личный мотив расправиться с Томом. Да, ты скажешь, Темный Лорд убил его родителей, но это было для Гарри просто фактом. Он никогда их не знал, и их смерть не могла быть для мальчика полностью осознанной потерей. Я понял это. И тогда я решил убить Гермиону Грейнджер.
Снейп вздрогнул: мороз побежал по его коже. Слушать рассказ о хладнокровном убийстве из уст самого доброго волшебника Британии было неимоверно парадоксально.
– Но даже тогда я не решился на это злодейство сам, – с каким– то мазохистским удовольствием продолжал свой рассказ директор. – Тогда я вызвал к себе Гестию Джонс. Она мне казалась одним из самых преданных Ордену Феникса и мне магов. Я убедительно объяснил ей необходимость этого ужасного поступка, и она согласилась со мной. Где– то в глубине ее глаз я ясно прочитал ноту протеста, но Гестия была слишком дисциплинированна и ставила общее дело на первое место среди жизненных приоритетов. Ясным августовским днем Гестия повела мисс Грейнджер в Запретный лес, якобы для выполнения важного задания Ордена…
Зельевар представил, как эта вечно растрепанная девчонка с решительным взглядом в гриффиндорской мантии ступает под кроны деревьев за своей провожатой, держа палочку наизготове, внимательно осматриваясь в поисках врагов, совсем не представляя, что ее ждет… Повидавший в своей жизни много насилия, жестокости и предательства, Северус Снейп все же испытал легкое головокружение от представшей его внутреннему взору картины.
– Гестия убила мисс Грейнджер, оставив ее тело на растерзание диким тварям запретного леса, – безжалостно произнес старик, но каждое его слово сквозило отчаянием. – Она вернулась доложить мне о выполнении задания. И что– то такое было в голосе этой женщины, что я испугался. Испугался, что она расскажет всем о моей подлости, что ничего не получится… Я поблагодарил ее за выполненное дело, а когда она развернулась, чтобы идти… я… прямо в спину…
На этих словах старый волшебник разрыдался. Его плечи затряслись, а из горла прорвался истерический смех. Он поднял на собеседника свои мутные глаза:
– Я ударил женщину заклятьем прямо в спину! Предательски в спину, Северус, ты представляешь…
Снейп отреагировал мгновенно. Быстро встав, он открыл шкаф за спиной Дамблдора и извлек оттуда бутыль с Успокаивающим зельем. Отмерив нужную дозу, зельевар насильно влил жидкость в рот директору. Тот еще несколько секунд продолжал биться в рыданиях, но затем замолк, закрыл глаза. Просидев с полминуты неподвижно, Альбус Дамблдор посмотрел на профессора зелий.
– Я сволочь, Северус, – тихо произнес он.
– Ты сволочь, Альбус, – равнодушно повторил Снейп. – Но этим уже ничего не изменить.
– Ты простишь меня, Северус?
– Бог простит, – чуть слышно произнес зельевар и быстро вышел из кабинета директора.

Глава 10. Правда

Северус Снейп был шокирован, услышанным в кабинете директора. Он знал, что Альбус Дамблдор хранит множество тайн, но и подумать не мог о подобном. С одной стороны, ему было жаль раскаявшегося старика, а с другой – кому как не Снейпу было знать, что за свои проступки принято платить.
Но больше всего Снейпа занимал следующий вопрос: кто же такая Эрмион Гранже, если Гермиона Грейнджер уже несколько лет мертва? Связана ли она вообще с этим делом?
Зельевар был настроен разобраться во всем до конца, поэтому он счел необходимым навестить еще одну участницу этой ужасной истории, находящуюся в больнице Святого Мунго.
– Хоть кто– то пришел к бедняжке, а то она тут совсем одна! – радостно прощебетала медсестра, провожая Снейпа по длинным больничным коридорам к нужной палате. – Это, наверное, вы перечисляете деньги для миссис Джонс?
– Какие деньги? – заинтересовался Снейп.
– Не вы? Жаль… Просто каждый месяц на счет больницы поступают небольшие переводы для миссис Джонс. Благодаря этому мы можем позволить лечить ее более дорогостоящими и эффективными зельями и даже делаем ей подарки на праздники! Правда, бедняжка понимает мало что из происходящего…
Медсестра остановилась у нужной палаты и распрощалась с посетителем. Подождав пару секунд, Снейп решительно открыл дверь и замер на пороге.
Это была обычная больничная палата – просторная, с большим зарешеченным окном. Из четырех кроватей одна, слева, пустовала, судя по слою пыли на ней, уже давно. Соседнюю с ней кровать занимала чуть полноватая женщина в голубом халате с короткой больничной стрижкой – это и была Гестия Джонс. А вот напротив…
Да, пациенты напротив были также знакомы профессору Снейпу. Чуть полноватый неуклюжий мужчина с глупым выражением лица и высокая стройная женщина с пустыми глазами. Мистер и миссис Лонгботтом…
Снейп помотал головой: не время предаваться печальным мыслям. Он подошел к пациентке на кровати слева у окна и мягко поздоровался:
– Здравствуй, Гестия.
Женщина подняла голову и посмотрела на посетителя невидящим взглядом.
– Как у тебя дела, Гестия?
Женщина мотнула головой и села на кровать, обхватив себя руками. Краем глаза Снейп заметил, что Френк Лонгботтом с любопытством за ним наблюдает, а Алиса чем– то занята у своей тумбочки.
– Я пришел поговорить с тобой, – сказал зельевар, присаживаясь на корточки у кровати Гестии Джонс. – Расскажи мне про Гермиону…
Как только Северус произнес имя, в глазах женщины зажглись безумные огоньки, она, шевеля губами, уставилась на собеседника.
– Гермиона, лес, Дамблдор, – отчетливо проговорила Гестия, и Снейп одобрительно закивал. – Гермиона, моя дочь…
– Да нет же! – с досадой отмахнулся мужчина. Он не помнил, как звали дочь миссис Джонс, но явно не Гермионой. – Гермиона не твоя дочь, она…
– Разве не могу я назвать дочерью девушку, которой подарила жизнь? – спросила Гестия. Ее лицо приняло осмысленное выражение, она казалась нормальной. – Там в лесу я подарила моей Гермионе жизнь.
– Ты отвела ее в лес по приказу Дамблдора?
– Дамблдор, нет, нет! – вскрикнула женщина, отшатнувшись, и ее лицо перекосила страшная гримаса. – Нет, нет, нет…
– Там, в лесу, ты отпустила Гермиону? – быстро спросил Снейп, надеясь на ответ. Гестия Джонс испуганно оглянулась, нагнулась к зельевару и резко кивнула. Затем она отскочила в сторону.
– Дамблдор, нет, нет, – продолжила бормотать женщина.
В палату заглянула медсестра, но не та, что провожала Снейпа в палату, а другая – пожилая толстуха с сердитым лицом.
– Эй вы, мистер, хватит будоражить наших пациентов! Приемное время окончилось, так что выметайтесь– ка подобру– поздорову!
– Я еще вернусь, Гестия, – пообещал Снейп, глядя в глаза женщине. Та на мгновение обнадежено улыбнулась.
Зельевар быстрым шагом вышел из палаты и направился вон из больницы, однако еще долго в его ушах звучало испуганное бормотание безумной женщины: «Дамблдор, нет, нет…»

Глава 12. Приглашение

– А у тебя тут уютненько! – вынесла свой вердикт Габриэль, осмотрев новое жилище подруги. – Хотя, конечно, тесновато…
– А мне хоромы и не нужны! – со смехом заявила Гермиона. Ей действительно хватало однокомнатной квартиры, снятой в пригороде Парижа. Ведь здесь она только ночевала, проводя большую часть времени в «Ле пюр», лаборатории, производящей лекарственные зелья для всех французских колдобольниц. Девушка устроилась туда сразу, как только сдала экзамены. Работа ей нравилась: она занималась любимым делом и получала неплохую зарплату.
– Ну, рассказывай, как живешь! – начала допрос Габриэль, устроившись на табуретке в кухне, пока ее подруга колдовала над плитой.
– Потихоньку, у меня отличная работа и вообще, – Гермиона вдруг помрачнела, сникла, – все хорошо.
– Что не так? – уловила Делакур грустные интонации в голосе собеседницы. Гермиона лишь пожала плечами и виновато улыбнулась. – Ты мне так и не скажешь, кто он?
– Как– кой он? – поперхнулась от удивления девушка.
– Я же вижу, что ты влюблена. Скажи мне, кто он? Он тебя любит?
– Нет, откуда, – тихонько рассмеялась Гермиона. – Он обо мне и не думает…
– Вы знакомы?
– Нуууу, да…
– Какой он?
– Самый лучший! Он умен, ироничен, у него сводящий с ума вкрадчивый голос и пронзительный взгляд, он просто… ангел…
– И как зовут твоего ангела?
Гермиона покачала головой.
– Нет, Габриэль, не стоит. Мы с ним никогда не будем вместе, мне нельзя… Он, – Гермиона мечтательно задумалась, но через несколько мгновений решительно потрясла головой, прогоняя мечты. – Кстати, какую ты выбрала специальность?
– Зелья.
– Как зелья, ты же…
– Не уходи от нашей темы. Ты ведь поэтому сдала экзамены досрочно?
Гермиона неумело изобразила удивление на лице.
– Ты ведь просто боялась еще раз увидеть своего Снейпа?
– Как ты догадалась? – покраснела девушка. – Хотя ладно… Да, ты права. Я люблю его и боюсь…
– Мими, с этим надо что– то делать!
– Зачем? – мечтательно улыбнулась Гермиона и подошла к открытому настежь окну. – Я люблю его и это прекрасно… Я воспаряю словно птица на крыльях этой любви, я витаю в облаках…
– Оно и видно, – хихикнула Габриэль. – Перед тобой уже минуты две летает сова, а ты смотришь сквозь нее, чем неимоверно раздражаешь бедную птичку!
Спохватившись, Гермиона впустила птицу и отвязала у нее от лапки письмо. Почерк на конверте был девушке незнаком. Она поспешила распечатать послание.
«Уважаемая мадемуазель Гранже!
Сообщаем Вам, что мы будем рады видеть Вас на ежесезонной ассамблее зельеделов, которая состоится 20 июля в Берлинском Центре Магической Науки. Ваш преподаватель зелий ознакомил нас с Вашим изобретением – переводчиком Гранже. Этот прибор вызвал ажиотаж в научных кругах, многие хотели бы выслушать Ваш рассказ о нем.
С уважением, директор Ассамблеи Зельеделов Франц Биро.»
– Здорово, Гермиона, тебя заметили! – радостно воскликнула Габриэль. – Поздравляю.
– Спасибо, – смущенная девушка еще раз перечитала письмо. – Надо отправить сову с благодарностью профессору Пуазону, это ведь он постарался. И надо подготовить доклад…
– Ладно, не буду тебе мешать, – собралась уходить гостья. – Жди меня 20– ого с утра, я не допущу, чтобы ты растрепанная пошла в такое место!
– Спасибо, Габриэль!
Гермиона проводила подругу, а в ее душе откуда– то появилось странное волнующее предчувствие.

Глава 13. Роковая

– Габриэль, ну перестань, ну я же не на конкурс красоты иду! – взвыла Гермиона от двухчасового сидения перед зеркалом, однако ее юная стилистка осталась непреклонна. Добавив несколько финальных штрихов к прическе и освежив позолоту на очках, Габриэль довольно оглядела результат работы.
– Ты там всех затмишь, если не знаниями, то красотой!.. Шучу– шучу, ты там будешь самая умная!
– Ты не представляешь, это же собрание лучших зельеделов со всего мира! И я там должна выступать с докладом. О, Мерлин, дай мне сил…
– Ты и так очень сильная, ты справишься! – Габриэль осторожно поцеловала подругу в щечку. – Удачи тебе, Мими!
Улыбающаяся Делакур еще некоторое время стояла, глядя на то место, где только что была девушка. «Я тебе не стала говорить, но я погадала на воске, – прошептала Габриэль. – Сегодня будет один из самых прекрасных дней в твоей жизни, поверь мне».

– Северус, ты не мог бы зайти ко мне в кабинет? – в языках пламени в камине показалась голова Дамблдора. Профессор Снейп вздрогнул от неожиданности.
– Альбус, поверьте, это не лучший способ просыпаться – от появления большой огненной головы директора Хогвартса… Ну, хорошо, сейчас буду.
Уже через пять минут декан Слизерина стоял на пороге кабинета директора. В этот раз Дамблдор даже не предложил ему чаю с лимонными дольками, а сразу взял быка за рога.
– Северус, ты не посетишь сегодня Ассамблею зельеваров?
– Но, Альбус, я там был в прошлый раз! – возмутился мужчина. У них с директором была негласная договоренность посещать эти собрания по очереди.
– Северус, – голос директора стал совсем тихим, и зельевар понял, что дело плохо. Дамблдор выглядел слишком бледным и осунувшимся.
– Тебе плохо, Альбус? – обеспокоенно спросил Снейп. – Я могу дать тебе Восстанавливающее зелье или позвать мадам Помфри…
– Не стоит, – покачал головой директор. – Я отдохну, и все пройдет. А ты езжай на это собрание, Франц обещал какую– то сенсацию…
Северусу Снейпу не оставалось ничего, кроме как выполнить просьбу Дамблдора.

– Вы, должно быть, мадемуазель Гранже? – на ломанном французском произнес обаятельный блондин средних лет, встретивший Гермиону на пороге Берлинского Центра Магической Науки. – Рад приветствовать вас на нашей Ассамблее, проходите. Меня зовут Франц Биро, но для очаровательных девушек – просто Франц…
– Очень приятно, – краснея, улыбнулась Гермиона. Она не привыкла к подобному вниманию и комплиментам.
– Это мне очень приятно, что среди ученых мужей встречаются цветки, подобные вам, – чуть поклонился девушке Франц.
– Ох, ну что вы… Я так польщена, что вы меня сюда пригласили…
– За это стоит выразить отдельную благодарность вашему профессору, познакомившему нас с вашим изумительным изобретением.
– О, да, он очень хорошо ко мне относится, – улыбнулась девушка, вспоминая месье Пуазона.
– Это было видно по нему. Хотя обычно он более чем сдержан, но ваш переводчик он так расхваливал, что я испугался, не подменил ли кто нашего профессора Снейпа!
Сердце Гермионы с размаху ухнуло куда– то в пятки.

Профессор Снейп, с трудом подавляя зевоту, отвешивал налево и направо поклоны коллегам. Он ненавидел эти Ассамблеи. Да, здесь собирались умные люди, но с большим удовольствием зельевар поговорил бы с ними за чашечкой кофе у камина. Беседа бы вышла гораздо продуктивнее.
А еще Снейп ненавидел это сборище за черный цвет. Нет, сам профессор редко когда надевал мантии другого цвета, но ему неприятно было видеть эту толпу в черном. «Как будто на похоронах,» – поморщился мужчина, окидывая взглядом мрачную толпу. Взгляд его привлекло яркое пятно у самого входа. Снейп чуть прищурился, чтобы лучше разглядеть нарушителя спокойствия, и…
Его сердце остановилось на мгновенье, и тут же застучало с утроенной силой. Она, это была Она! В легком нежно– желтом платье, с аккуратно уложенными волосами и этой сводящей с ума улыбкой. «Гермиона, моя Гермиона,» – чуть не задохнулся профессор, забывший, что надо дышать.
Вот она что– то сказала, вот ее собеседник ответил, и она непринужденно рассмеялась. «Волдеморт его побери, это же Биро, – выругался про себя Снейп, опознав спутника девушки. – А как он смотрит на нее, да как он смеет!»
Разъяренный Снейп направился быстрым шагом к этой паре, сам не зная, что он будет говорить и как объяснять свою внезапную злость.

– Прошу прощения, мадемуазель Гранже, я вынужден вас временно покинуть, – обаятельно улыбнулся Франц. – Я должен открыть ассамблею. Не забудьте, вы выступаете одна из первых!
Галантно поцеловав девушке руку, Франц Биро скрылся в толпе. Еще не пришедшая в себя от такого внимания Гермиона осталась стоять на месте. Почувствовав, что у нее пересохло в горле, девушка решила пойти поискать напитки. Она развернулась и наткнулась на фигуру в черном.
– Вы? – робко спросила девушка, чувствуя, что земля выходит у нее из– под ног.
– А что должно помешать мне появиться на ассамблее зельеваров? – от ревности к Снейпу вернулась былая язвительность.
– Простите мою грубость, сэр, – вспыхнула Гермиона и от стыда опустила глаза. Нет, она была совсем не готова к этой встрече!
– А что, ваш кавалер вас покинул? Нехорошо оставлять даму, когда веселье еще не началось, – продолжил злословить Снейп, кляня себя за грубые слова и лед в голосе.
– Францу необходимо открыть ассамблею. И вовсе он не мой кавалер, он лишь поприветствовал меня…
– Да неужели? – голос Снейпа сочился ядом, а его сознание затмевала ревность. Францу! Они уже перешли на «ты». Да гори оно все синим пламенем! – Как это грязно, мисс, пробиваться в науку через постель ученого!
– Что??? – Гермиона подумала, что ослышалась. – Да как вы смеете, профессор!?
– Мисс, вы знаете, что вы… – прошипел Снейп, наклоняясь к девушке. С его языка был готов сорваться поток грязных ругательств, но вдруг он увидел это отчаянное лицо, дрожащие губы и слезы в глазах девушки. «Мерлин, что я натворил, последний идиот…» – Прости меня, Гермиона, прости, только не плачь…
Снейп взял девушку за руку, холодную, как лед. Гермиона инстинктивно сделала шаг навстречу мужчине. А тот, не останавливаясь, продолжал тихо говорить извинения.
– Я не должен был, я не хотел тебя обидеть, Гермиона, прости…
– …Откроет нашу ассамблею мадемуазель Гранже, настоящий благоуханный цветок зельеделия, со своим прекрасным изобретением, переводчиком Гранже! Мадемуазель, прошу вас!
Весь зал замер в ожидании увидеть «благоуханный цветок зельеделия». Гермиона растерянно сделала шаг от Снейпа.
– Простите, я выступлю и сейчас… – растерянно пробормотала она, с сожалением отпуская такую теплую и мягкую руку профессора. Неловко улыбнувшись, девушка зашагала в сторону сцены, пытаясь собраться с мыслями.
«Переводчик Гранже, цели создания, выполняемые задачи… интеграция маггловской техники… и не забыть про «умный» анализатор… Мерлин, как он меня назвал?!» До Гермионы только дошло, что профессор Снейп назвал ее настоящим именем. Откуда он знает? И что это значит?
Взойдя на сцену, Гермиона вежливо улыбнулась, ища глазами в толпе его. Нашла и заглянула в эти глубокие глаза, так бы и осталась в них навечно… Ох, пора начинать…
Позже Гермиона не могла понять, как она тогда в полубезумном– полуобморочном состоянии сумела безупречно рассказать свой доклад и даже ответить на многочисленные вопросы слушателей. Когда, наконец, сопровождаемая шквалом аплодисментов девушка сошла со сцены, она буквально упала в руки Северуса Снейпа. Он отвел ее к столу с напитками и усадил в кресло.
– Откуда ты все знаешь? – чуть слышно спросила девушка, глядя на Снейпа влюбленными – нет, он не мог ошибиться, именно влюбленными! – глазами. И зельевар понял, что у него есть только один правильный ответ.
– Я люблю тебя, Гермиона!
– Я…но как… – пыталась понять происходящее обескураженная девушка. Северус обнял ее за плечи и прижал к себе.
– Я просто люблю тебя.
– А я тебя, – прошептала Гермиона и со всех сил сжала в объятьях мужчину, словно боясь, что он куда– нибудь исчезнет.
Направлявшийся к мадемуазель Гранже с двумя бокалами шампанского Франц Биро замер на полпути, с досадной улыбкой покачал головой и деликатно развернулся. Не в его правилах было оспаривать выбор дамы.

Глава 14. Откровение

Северус и Гермиона уединились в саду, где девушка рассказала свою историю от начала и до конца. Заканчивала она в слезах, прижимаясь к такой надежной и уверенной груди профессора.
– Я так давно не видела друзей… и никогда уже их не увижу. Нельзя ведь нарушить клятву, данную мной Гестии.
– Нарушить нельзя, – согласился Снейп. – Но взявший с тебя слово может вернуть его назад.
– Я думала об этом. Но Гестия в больнице и лишена рассудка. А чтобы снять клятву необходим ясный ум и та самая палочка. Это невозможно, Северус!
– Я был у Гестии. Она помнит тебя и сумеет снять с тебя эту клятву, если мы пронесем ей в больницу палочку. Ту самую палочку, которая хранится в кабинете Дамблдора. Мы справимся.
Снейп обнял девушку и крепко прижал к себе. Да, он не любил ее друзей, но если ей они необходимы для счастья, то он сделает все возможное. Он вернет в этот мир Гермиону Грейнджер.
Девушка подняла голову и посмотрела на мужчину полными любви глазами. И он растворился в этом взгляде, прижимаясь к ней все сильнее и сильнее, приближаясь к ее прекрасному лицу…
– Кхе– кхе, – прервал чудесное мгновение деликатный кашель Франца Биро, подошедшего со стороны дома. – Прошу прощения, мои глубочайшие извинения, однако мадемуазель Гранже ждут в зале.
– Мадемуазель Гранже занята, – резко ответил Снейп, не дав девушке молвить и слова. – Можете прямо сейчас сказать ей все, что вы хотели.
– Почему– то я так и думал, – улыбнулся Биро, доставая что– то из кармана. – Досадно, что это торжественное событие скрыто от глаз людских… Я имею честь наградить мадемуазель Гранже почетным знаком «Веяние года» и пожизненным членством в нашей ассамблее.
Франц Биро протянул девушке серебряную брошь в форме кипящего котла и лист пергамента. Гермиона рассыпалась в благодарностях. Снейп лишь сдержанно улыбался, понимая, как важно для его возлюбленной это первое общественное признание.
– Также я хотел сообщить вам, что многие заинтересовались серийным выпуском переводчика Гранже и разработками на его основе. Около десяти всемирно известных торговых марок магического мира готовы принять участие в конкурсе.
Гермиона удивленно охнула, потеряв дар речи. За нее ответил Северус.
– Дайте им почтовый адрес мадемуазель Гранже, пусть как можно скорее вышлют на него свои предложения.
– Хорошо, – кивнул Франц и распрощался с влюбленной парочкой.
– Поздравляю тебя, Гермиона, – улыбнулся Северус, глядя в любимые глаза. Девушка улыбнулась в ответ и аккуратно провела тыльной стороной ладони по щеке зельевара. Их лица вновь стали сближаться, готовясь слиться в сладостном первом поцелуе…
– Волдеморт его побери! – выругался Снейп, когда с громким уханьем прямо между ними опустилась сова. Покрасневшая Гермиона отвязала от ее лапки письмо и протянула Северусу.
– Это тебе.
Зельевар распечатал конверт и вынул оттуда лист пергамента, испещренный изумрудно– зелеными чернилами. По мере чтения лицо Снейпа захватило странное удивленно– обреченное выражение. Гермиона вопросительно посмотрела на любимого.
– Сегодня скончался Альбус Дамблдор.

Глава 15. Новый директор

Сразу после получения шокирующего известия Северусу пришлось распрощаться с Гермионой и отправиться в Хогвартс. В школе царил переполох. Когда, наконец, были отданы все распоряжения о похоронах усопшего, собрался всеобщий педсовет с советом попечителей. Там Снейпа ждало еще одно удивительное известие: Совет Попечителей счел его лучшей кандидатурой на пост директора. В ответ на его корявые протесты высказались все учителя, считающие его самым лучшим организатором и вообще достойнейшим. Зельевара тронула проникновенная речь профессора МакГонагалл.
– Северус, несмотря на все наши мелкие разногласия, я уверена, что ты будешь лучшим директором. Деканство в Слизерине и многие годы работы в школе закалили тебя и подготовили к этому ответственному делу. Я верю, ты станешь строгим, но справедливым и непредвзятым директором, – здесь Минерва даже пустила слезу, а Северус улучил возможность выразить предположение о том, что она сама стала бы лучшим директором. – Нет, Северус, что ты! Я уже слишком стара для этого. К тому же, я слишком люблю мой Гриффиндор, чтобы расстаться с ними.
Вот так внезапно Северус Снейп стал директором Хогвартса. В кабинете Дамблдора – бывшем кабинете Дамблдора – он первым делом отыскал запылившуюся палочку Гестии Джонс. И через несколько дней, как только зельевар расправился с первостепенными школьными проблемами, он вместе с Гермионой отправился в больницу Святого Мунго.
Все прошло успешно: получившая палочку Гестия сняла с Гермионы бремя Нерушимой Клятвы. Девушка была свободна! Тем же вечером они с Северусом гуляли в окрестностях Хогвартса.
– Когда ты встретишься со своими друзьями?
– Еще не знаю, – растерянно произнесла Гермиона. – Меня вроде уже ничего не держит, но я боюсь. Я чувствую себя виноватой…
– В чем? В том, что этот старый … хотел тебя убить?! – разъярился Снейп.
– Тише, Северус, – попыталась успокоить мужчину девушка. – О мертвых или хорошо, или ничего…
– Да мне плевать! Старик хотел убить тебя и…
Гермиона едва заметно улыбнулась и решила прибегнуть к лучшему успокоительному, которое было в ее распоряжении. Она аккуратно взяла в свои нежные ладони большое лицо Северуса и притянула его к себе. Зельевар замолк на полуслове, как только теплые губы девушки коснулись его лица. Гермиона поцеловала возлюбленного в щеку, затем в уголок рта, а затем он взял инициативу в свои руки и, обняв девушку за талию, впился в сладостный мед ее губ.
Казалось, поцелуй длился вечно, но вот влюбленные отстранились друг от друга, глядя счастливыми глазами на мир.
– Смотри! – Гермиона показала рукой на ветку дерева, на которой устроилась сова, внимательно смотря на парочку и терпеливо дожидаясь, когда они освободятся. – Деликатная!
– Посмотрим, что тут, – Северус достал письмо и начал его читать. Его брови удивленно поползли вверх. – Это мне… от Поттера! Он… Мерлин, не могу поверить, Поттер приглашает меня на свой день рождения, который состоится завтра!
– Он благодарен тебе, что ты примчался по первому зову, когда Джинни отравили, – с улыбкой пояснила Гермиона мотивацию друга, умолчав, что скорее всего именно рыжеволосая ведьма настояла на этом приглашении.
– Как думаешь, мне написать Поттеру все, что я о нем думаю, или просто не отвечать? – спросил Снейп, собираясь разорвать письмо, но девушка его остановила.
– Пожалуйста, Северус, сходи туда… ради меня…
– Но… – начал Снейп и замолчал, столкнувшись с умоляющим взглядом девушки. Ради нее? Да хоть луну с неба, подумаешь, Поттер! – Хорошо. Но этот тугодум даже не оставил мне времени купить ему подарок…
– Поверь, Северус, ты преподнесешь ему самый лучший подарок из всех возможных, – подмигнула мужчине Гермиона и принялась что– то быстро ему объяснять.

Глава 1. ПИСЬМА И ФОТОГРАФИИ, или С ДНЕМ СМЕРТИ

Вот уже два года как Гермиона Грейнджер не видела своих друзей. Она следила за всем, что с ними происходило, и знала, что Рон Уизли поступил в Школу Авроров, а Гарри Поттер занялся изданием всемирного журнала о квиддиче. Гермиона знала, что этим летом сразу после выпускного Джинни Уизли состоялась ее свадьба с Гарри Поттером, на которой гуляла чуть ли не вся магическая Британия. Гермиона даже прислала новобрачным анонимный подарок – симпатичный пейзаж из янтаря, зачарованный так, чтобы в том месте, где он находится, царили мир и гармония.
Гермиона знала, что Нимфадора Тонкс стала Нимфадорой Люпин, Фред и Джордж Уизли открыли филиалы своего магазина во всех европейских столицах, а Невилл Лонгботтом остался в Хогвартсе в качестве ученика мадам Стебль.
А еще Гермиона знала, что каждый год в этот августовский день все перечисленные личности собираются на небольшом тихом кладбище в пригороде Лондона и с печалью смотрят на черную могильную плиту с золотистой надписью:
«Здесь покоится Гермиона Грейнджер, самая замечательная и верная подруга».
Как– то раз Гермиона даже съездила посмотреть на свою могилу и была поражена обилием свежих цветов на ней. Тогда она долго стояла перед надгробием, роняя соленые слезы в сухую кладбищенскую землю.
«С днем смерти, милочка,» – усмехнулась Гермиона Грейнджер и, чтобы отвлечься от мрачных мыслей, принялась разбирать почту. Впрочем, там было лишь одно письмо – письмо от ее лучшей подруги Габриэль Делакур. Девушка с улыбкой распечатала конверт и принялась за чтение.

«Привет, моя обожаемая Мими!
Прости, что так долго не писала – не было времени! Я сейчас гощу у Флер с Биллом в их доме «Ракушка». Здесь просто замечательно! У них огромный парк с вишнями и яблонями, и совсем близко морской берег. Флер и Билл очень дружелюбны, но иногда уходят по делам, и мне приходится сидеть с крошкой Мари– Виктуар. Она такая озорная! И какая же она красавица – вылитая Флер, только с огненно– рыжими, как у Билла, волосами! Она уже довольно неплохо говорит и по– английски, и по– французски.
А неделю назад Флер с Биллом пригласили в гости Гарри и Джинни Поттеров и Рона Уизли. Они, конечно, намного меня старше, но они как– то сразу начали со мной нормально общаться. А вчера они были такие мрачные, я подумала, что надоела им и спросила прямо, но Джинни ответила, что я очень взрослая для своего возраста и им со мной действительно интересно. Она не лгала, я это видела! Тогда я упомянула, что в школе у меня есть подруга гораздо старше меня и немного рассказала о тебе. Прости, я не удержалась, ты же знаешь, как я тебя люблю! Но они помрачнели еще сильнее. Гарри Поттер сказал, что ты напоминаешь их умершую подругу… Я чувствовала себя просто ужасно, зачем я им про тебя сказала?! А Рон после этого ушел в парк. Я пошла за ним. Он плакал, сидя под раскидистой яблоней. Я села рядом, и он столько всего рассказал мне про тебя… Прости, что все это пишу, но ведь у тебя с Роном что– то было? Ты любишь его? Если да, то, может, мне стоит открыть ему правду? Ведь только Гарри не должен знать, что ты жива!
Ответь мне поскорее, Мими! Как там у тебя дела? Чем занимаешься на каникулах? Скучаю по тебе!
С любовью,
Твоя Габриэль.
P.S. Я приложила несколько фотографий, я подумала, тебе будет интересно».

Гермиона достала из конверта несколько фотокарточек. На одной из них Габриэль была запечатлена с Флер, Биллом и малюткой Мари– Виктуар, которая так и норовила спрыгнуть с рук тети и убежать за край фотографии. На второй под пышной вишней стояли Гарри и Джинни, весело смеясь и обмениваясь любящими взглядами. Последняя фотография изображала чету Поттеров, Рона и Габриэль на берегу моря. Гарри с Джинни были поглощены друг другом, Габриэль радостно смеялась и махала рукой, а Рон…
Гермиона печально улыбнулась. Да, когда– то они с Роном нравились друг другу. Но теперь все прошло. У девушки было полно других хлопот, а рыжий Уизли грустил о ней лишь как о хорошем друге. На место его сердечной привязанности претендовала совсем другая персона. Гермиона не смогла не заметить на фотографии восторженный взгляд парня, направленный на Габриэль. Пять лет разницы не так уж и много!
Вытерев платком выступившие слезы, Гермиона с грустной улыбой вздохнула и принялась писать ответ Габриэль.