Глава 1226. Путешествие по пустоте

Глава 1227. Белая лампа

В мгновение ока пролетело десять лет. Мягкий свет окружал веер, пока он летел по чернильной тьме. При этом за ним тянулся мерцающий след, делая его похожим на метеор. Бай Сяочунь сидел со скрещёнными ногами на руке суверена внутри картины на веере. Время от времени он открывал глаза и смотрел в пустоту, его глаза блестели. Казалось, что здесь есть только один цвет — чёрный. Однако за десять лет путешествий в пустоте, он время от времени встречал руины и развалины, где собирал достаточно много душ.

Хотя ему не терпелось достичь цели, он не мог никак ускорить этот процесс. Более того, очевидно, что у веера был собственный курс. Хотя он и мог менять скорость и на время мог менять направление, но веер в итоге всегда возвращался на свою исходную траекторию. Учитывая, что у Бай Сяочуня не было никакой особой цели, куда он хотел бы прилететь, он в итоге отказался от попыток менять направление и позволил вееру лететь так, как тот желал. Сам он сидел со скрещёнными ногами, медитировал и пытался разработать формулу для двадцатипятицветного пламени.

Бай Сяочи постоянно старался угодить ему, пока Бай Сяочунь наконец действительно не стал подумывать о том, чтобы позволить ему поменять имя. Бай Сяочи очень обрадовался этому. Более того, он так привык льстить Бай Сяочуню, что это превратилось в подобие инстинкта… Сейчас он стоял за спиной Бай Сяочуня и массировал ему плечи, время от время проверяя выражение лица хозяина.

— Я нажимаю не слишком сильно, милорд? Недавно я изучил новые способы массажа и хочу попробовать.

Бай Сяочунь был очень доволен уровнем сервиса. Когда он был в хорошем расположении духа, то награждал Бай Сяочи улыбкой, которая могла заставить маленького духа управления радоваться целый день.

Сейчас Бай Сяочунь мог призвать только одного архея-раба. Но сам архей-раб имел возможность выходить за пределы мира картины на поверхности веера. Он мог даже стоять на веере за её пределами. Хотя покинуть веер он был не в силах, но теперь он имел возможность защищать веер. Если коварный император вдруг сможет обнаружить Бай Сяочуня, это уже не станет большой проблемой. Что касается других внешних угроз, то у веера было много защит, которые было не так-то легко преодолеть. На самом деле за эти десять лет он находил руины и развалины далеко не один раз.

Так путешествие Бай Сяочуня по пустоте всё продолжалось и продолжалось. Прошло ещё три года… Он почти завершил свои исследования двадцатипятицветного огня. Учитывая число душ, которых он собрал, он смог произвести два эксперимента и оба провалились.

Однажды он сидел со скрещёнными ногами и медитировал, и тут по его телу пробежала дрожь. Обычно он использовал божественное сознание, чтобы обнаружить предметы во тьме вокруг. Но сейчас он открыл глаза и они ярко засияли, он поспешил к краю веера и посмотрел во тьму. Бай Сяочи заметил, что происходит, и материализовался рядом с ним, где тоже с интересом взглянул в пустоту.

Там вдали виднелась точка света! Чем ближе она становилась, тем отчётливее было видно, что это большая лампа! Она была три километра в высоту и, казалось, просто парит в пустоте. В какой-то момент глаза Бай Сяочуня округлились, потому что он понял, что за лампой следом летело огромное количество душ! По его оценкам, там были многие сотни миллионов душ. Все они летели совершенно без эмоций, и казалось, пульсировали аурой смерти! Это было поистине шокирующим зрелищем. После всех этих лет путешествий по пустоте, Бай Сяочунь впервые увидел что-то похожее. Обрадовавшись, он заставил веер затормозить.

— Как много душ! — воскликнул он и облизнулся. За все годы поисков это было самое большое скопление душ, которое ему когда-либо попадалось. — Ты когда-нибудь видел что-то подобное, Бай Сяочи? — спросил он.

Несмотря на то что Бай Сяочи до сих пор не нравилось его имя, он был настолько потрясён увиденным, что сразу же покачал головой и ответил:

— Хотя я провёл много времени в спячке, милорд, но и в состоянии бодрствования я провёл немало лет. Я ещё никогда не видел ничего похожего. Эти души… небеса! Куда они все летят?

Бай Сяочунь посмотрел и прищурился, ситуация была странной, он не хотел делать резких движений. Ещё более странным казалось то, что души, похоже, не заметили веер. Осторожно послав вееру новый приказ, он отправил его вслед за душами, надеясь понять, куда же они летят.

Так он преследовал их несколько лет… Множество раз веер пытался вернуться на прежнюю траекторию, пока у Бай Сяочуня наконец не закончилось терпение и он не начал использовать пилюли Собирающие Души, чтобы медленно прикарманивать часть душ. Тёмные аптекари днями и ночами продолжали изготавливать пилюли Собирающие Души, поэтому у него был большой запас. Наконец, ему удалось отловить все сотни миллионов душ…

С таким запасом ему потребовалось всего несколько испытаний, чтобы добиться успеха с двадцатипятицветным огнём, после чего он приступил к изучению двадцатишестицветного огня. Хотя у него был соблазн позволить вееру вернуться на прежнюю траекторию, но ему стало очень любопытно, куда же летит лампа. К тому же там могло оказаться место скопления душ.

Прошло несколько месяцев и вдалеке возникло место назначения лампы. Когда Бай Сяочунь увидел, что это, то его голова пошла кругом. Прямо в пустоте перед лампой показался огромный колодец! Он был тридцать километров в ширину и пульсировал туманом, который наполнял всё вокруг. Лампа полетела прямо в колодец! Но ещё удивительнее было то, что с разных сторон к колодцу прилетело ещё более десяти ламп. И каждая из них залетела в колодец.

— Как много душ! — обрадованно воскликнул Бай Сяочунь. Однако это была очень странная ситуация, поэтому он опасался что-то предпринимать.

— Небеса! Что это за место такое?! — воскликнул Бай Сяочи, он был поражён и совершенно не понимал, что это перед ним.

Бай Сяочунь ждал и не знал, как стоит поступить дальше. Однако наблюдая за тем, как лампы одна за другой скрываются в колодце, он в конце концов не выдержал.

— Этот загадочный колодец скорее всего опасен, — сказал он, сжимая зубы, — но это слишком хорошее место, чтобы просто пройти мимо. Я только подожду следующую лампу. Всего одну. Если я не буду приближаться к колодцу, то всё должно обойтись!

Он не мог дать такой шикарной возможности пропасть впустую, особенно учитывая, как много душ ему требовалось для работы над двадцатишестицветным пламенем. В его глазах сверкнуло безумие и он принялся ждать.

Прошло полмесяца и показалась ещё одна лампа, дрейфующая к колодцу. Его глаза заблестели и он отправил веер наперехват, а потом забросал хвост из душ пилюлями Собирающими Души. Послышались хлопки, и все души были быстро похищены Бай Сяочунем.

— Я богат! — воскликнул он. Поспешив обратно к вееру, он сел и с волнением стал ждать, что будет дальше. Прошло ещё несколько дней и он осмелел.

— Ха-ха-ха! Ничего так и не произошло! Это место просто благословение для Бай Сяочуня!

С горящими глазами он принялся ждать следующую лампу. Прошло несколько дней, и она появилась… Так Бай Сяочунь стал как одержимый собирать души, полностью обчищая лампы, летящие к колодцу. Однако у Бай Сяочи возникло очень плохое предчувствие, и он часто предупреждал Бай Сяочуня, что пора остановиться.

— Нужно заканчивать игру, когда у тебя в кармане выигрыш, милорд. У меня очень скверное предчувствие.

Глава 1228. Бумажный мир!

Беспечно помахав рукой, Бай Сяочунь ответил:

— Не волнуйся! У меня большой опыт в этом!

С мыслями о том, сколько ещё душ он может собрать, Бай Сяочунь сел и оживлённо принялся ждать. Сначала лампы прилетали каждые несколько дней. Но через несколько месяцев стали прилетать гораздо реже, только по одной в несколько недель. Наконец прошло целых четыре месяца, а ни одной лампы не появилось. Это его сильно расстроило. Более того, сам колодец начал странным образом мерцать, словно он мог в любой момент исчезнуть. Судя по всему, он мог пропасть в течение месяца. Не желая сдаваться, Бай Сяочунь уставился на колодец.

«Эта штука очень таинственная. Интересно, что же это такое. Смогу ли я ещё когда-нибудь найти что-то подобное…» Его разрывали на части с одной стороны желание собрать души, а с другой — страх потенциальной опасности. Наконец он пришёл к выводу, что, учитывая, как за такое долгое время ему не встретилось здесь ничего опасного, он может попробовать сделать следующий шаг. После этого он отправил веер ближе к колодцу и активировал умение веера поглощать и вбирать в себя другие предметы.

«Если я смогу поместить эту штуку в веер, то будет просто отлично!»

Бай Сяочи взвизгнул, проявляя несогласие, но ничего не сделал, чтобы помешать. Так веер врезался прямо в колодец. Странно, но мощного грохота, как того ожидали Бай Сяочунь и Бай Сяочи, не раздалось. Казалось, что колодец существует в другом измерении, или вообще прозрачен, потому что веер пролетел сквозь него.

Бай Сяочунь поражённо вдохнул. Он впервые встретил ситуацию, с которой не смог справиться веер. Пройдя сквозь колодец, Бай Сяочунь оглянулся на него и довольно долго сомневался, что стоит предпринять дальше. Он не мог сдаться, но в то же время не мог перестать думать о том, что в этом колодце, возможно, скопилось очень много душ. Наконец он решил отбросить всякую осторожность.

«Если я быстренько загляну, что там внутри, ничего страшного не произойдёт…» Стиснув зубы, он отправил веер прямо во вход в колодец.

Когда веер приблизился, он использовал силу основы культивации и отправил внутрь божественное сознание. Однако, казалось, колодец полностью изолирован от его божественного сознания, так внутрь заглянуть было невозможно. Единственный способ — только приблизиться физически. Ничего в этой ситуации не казалось угрожающим; хотя это и заставило его вздохнуть с облегчением, он продолжал быть настороже. С быстро бьющимся сердцем он заглянул в колодец.

То, что он увидел, заставило его широко распахнуть глаза. Внутри был совершенно другой мир. Казалось, что вход в колодец был небесами этого мира. Что ещё удивительнее, сам мир, похоже, был сделан из бумаги! Земли, горы, реки, здания — всё из бумаги. На всех бумажных поверхностях находилось огромное количество душ. Их количество превышало любое вообразимое.

В этом мире, казалось, всё подчиняется определённому порядку. Души были строго разделены по уровням, включая души дэвов, полубогов и божественных. Там даже была группа бумажных людей, собравшихся вокруг души архея. Это казалось полностью невероятным. Однако тут внезапно Бай Сяочи закричал:

— Милорд, сзади! Там…

Не успел он закончить говорить, как вдруг прямо из воздуха возникла морщинистая рука и толкнула Бай Сяочуня в спину. Не то чтобы она двигалась особо быстро, но у Бай Сяочуня не осталось даже возможности оглянуться и как-то среагировать. А сопротивление было бесполезно. Мощная сила обрушилась на него, он от удивления закричал и упал прямо в колодец!

В то же время показалась фигура сгорбленной старухи, которая держала в руке лампу. Пока Бай Сяочунь падал в колодец, она стояла на его краю и смотрела на веер неподалёку. Когда Бай Сяочи почувствовал на себе её взгляд, то его волосы встали дыбом, и он полностью активировал защиту веера, включая ауру руки суверена. Глаза на морщинистом лице старухи загадочно замерцали. Внезапно она улыбнулась, и эта улыбка с жёлтыми зубами выглядела очень жутко. Потом она развернулась и исчезла.

Тем временем Бай Сяочунь кричал и падал в бумажный мир внутри колодца. В какой-то момент ему удалось стабилизировать падение и немного замедлить скорость. Он завис в воздухе, огляделся, а потом снова посмотрел на небо, где увидел девять лиц. Все эти лица напоминали старуху, черты лиц были одинаковыми, глаза закрытыми, рты открытыми. Бай Сяочунь понял, что упал из одного из таких ртов.

«Этот колодец был на самом деле одним из ртов?! Кто же толкнул меня? Старуха? Какой у неё уровень культивации?!» Глубоко вздохнув, он собрался выбираться наружу, но, прежде чем успел это сделать, кое-что случилось. Его тело начало превращаться в бумажное! На самом деле одна его рука уже полностью стала бумажной…

Его разум замер от осознания, что он попал в самую смертельно опасную ситуацию со времён основания империи Архимператора. Даже его сражение с коварным императором было в большей мере под его контролем, чем происходящее сейчас. Времени на раздумья и составления планов не было. Он использовал на полную силу основы культивации, а также силу регенерации Манускрипта Неумирания. Хотя они замедлили процесс, но остановить его не смогли. Это был естественный закон того мира, куда он попал. Все живые существа внутри должны были превратиться в бумажные.

— Проклятье! Проклятье! — ругался Бай Сяочунь с налившимися кровью глазами. У него не было никакого желания стать бумажным человеком с горящими красным глазами, поэтому он взвыл и попытался выбраться из мира.

К сожалению, тут все остальные люди из этого мира посмотрели на поражённого Бай Сяочуня. Души, привязанные к ним, с холодными, мрачными аурами издали вой и ринулись нападать в его сторону. В один миг они уже приближались, используя множество божественных способностей и магических техник. Магия приняла вид кусочков бумаги, которые загудели силой естественных законов этого мира. К сожалению, даже Манускрипт Неумирания Бай Сяочуня не мог защитить его от подобного. К этому времени одна его рука уже стала бумажной до плеча.

— Просто полные задиры! — воскликнул он. К сожалению для него, его собственные божественные способности, в том числе Сутра Будущей Парамитры, совсем не работали.

Стиснув зубы, он использовал ещё не изменившуюся руку и схватил горсть пилюль Собирания Душ, которые потом кинул вокруг себя. Когда они взорвались, то внутрь втащило несколько душ поблизости, что, казалось, лишило людей из бумаги жизненной силы, потому что они просто упали на землю.

Если бы он не превращался в бумажного человека, то, наверное, это бы ему даже понравилось и это место стало бы для него благословенными землями. Но он слишком переживал, чтобы радоваться. Кидая пилюли Собирающие Души налево и направо, он продолжал собирать сформировавшиеся сферы и продвигался в сторону рта старухи высоко в небе.

К сожалению, бумажных людей было слишком много. Одна из групп получала силы от душ божественных во главе с душой архея. Когда они приблизились, Бай Сяочуня охватило чувство смертельной опасности, он сразу же попытался связаться с веером. Хотя связь удалось лишь едва-едва наметить, этого хватило, чтобы призвать Сияние Архея.

Глава 1239. Тот год

Бай Сяочунь ощутил, словно его пробудили от глубокого сна. Он открыл глаза и его душа словно бы утратила доступ к собственным воспоминаниям. Он не знал, кто он, лишь очень сильно мёрз…

Белые пушистые снежинки падали с полностью затянутого тучами неба, снег покрывал всё вокруг, окрашивая горы вдали в белый цвет. Бай Сяочунь обнаружил, что находится в лесу из засохших деревьев. Нападало столько снега, что некоторые ветки деревьев не выдержали и сломались. Упавшие ветки казались чёрными точками в огромном белоснежном мире.

— Только не засыпай, малыш Чэнь… — сказал кто-то рядом. — Потерпи, не засыпай…

Бай Сяочуню казалось, что он только что видел какой-то сон, но не мог вспомнить, что именно ему приснилось. Теперь, когда он проснулся, тот сон потерял очертания в его памяти. Он только знал, что здесь настолько холодно, что можно замёрзнуть до смерти. Возможно, что это холод запечатал его воспоминания. Но потом он ощутил, что его кто-то несколько раз несильно толкнул, перед его глазами появилось лицо, белое от мороза. Это был подросток тринадцати-четырнадцати лет, высокого роста, очевидно раненый, его одежды были порваны и запятнаны кровью. Он казался очень ослабшим, но его глаза были совершенно незабываемыми. Они мерцали как звёзды, но в то же время в них была заметна беспощадность, не соответствующая такому юному возрасту. Но когда он смотрел на Бай Сяочуня, его беспощадность исчезала и ей на смену приходили тепло и любовь.

— Брат… — прошептал Бай Сяочунь дрожащими губами. Да, воспоминания говорили ему, что это действительно его старший брат, кровный брат, с которым у него были общие и отец, и мать.

Даже после того, как он произнёс одно только слово брат, его сразу же накрыла волна изнеможения. Он не был уверен, что может справиться с кусачим ветром, и дикий ветер наполнял его безразличием и отчаянием. Очевидно, что здесь вовсю царила зима, снег шёл без остановки. Однако, когда он посмотрел в небо, то понял, что высоко в небе летят какие-то насекомые — это была белая саранча!

Очевидно, что из-за саранчи среди снежной бури случился голод, который царил в этих местах. Вокруг были и другие люди, беженцы, которые боролись с ветром, по их худым фигурам и безэмоциональным лицам с трудом можно было понять, живы ли они ещё… Все они боялись холода, но никто не спешил развести огонь. И вовсе не потому, что они не хотели, а потому, что не осмеливались сделать это… Когда Бай Сяочунь увидел саранчу в снежной буре, он сразу понял, что это очень непростая саранча. Она не только могла выжить в ледяном холоде, но к тому же огонь мог привлечь её внимание. И в самые холодные времена, когда еды было и так немного, саранча съедала всё, что можно.

Вес всех этих мыслей ослаблял его до такой степени, что он с трудом мог поднять руку. Однако ему всё же удалось сделать это, и тут он увидел, что его рука выглядит как рука ребёнка семи-восьми лет. Он позволил руке упасть и приложил все силы, чтобы не дать глазам закрыться…

Юноша, который только что говорил с ним, казалось, почувствовал облегчение, увидев, что Бай Сяочунь не спит. Однако он видел, насколько тот слаб, насколько тяжело ему не закрывать глаза. Он ещё раз попытался растолкать его, печалясь, что младший брат, казалось, не слишком-то держится за жизнь. Самой большой проблемой был голод, только если бы ему удалось найти что-то поесть, то у его брата было бы достаточно сил, чтобы жить дальше.

— Потерпи ещё немного, малыш Чэнь. Я найду для тебя еды. Просто подожди, я скоро вернусь!

В глазах у него появилась решимость, он отвернулся от брата и на его лицо снова вернулось беспощадное выражение. Словно одинокий волк он отправился в лес. Очевидно, что он был ранен и ослаблен, но когда его младший брат оказался на краю гибели, в нём проснулась неимоверная твёрдость. Не обращая внимания на свои раны и усталость, он исчез между деревьями.

— Брат… — прошептал Бай Сяочунь, но его голос был слишком слабым, чтобы хоть кто-то услышал его. Он знал, что его старший брат пошёл добывать еду для него, и смутно помнил, что когда появилась саранча, то начался голод и болезни. В его родной деревне все уже умерли от голода или болезней, включая их родителей.

Бай Сяочунь знал, что они до сих пор живы только благодаря силе его брата. Когда он заболел, брат заботился о нём и даже нёс его на спине всю дорогу. Когда взрослые стали драться друг с другом из-за еды, его брат так ожесточился, что его боялись даже они. Большую часть еды брат отдавал ему. Даже когда в животе у брата урчало от голода, он притворялся, что сыт, и говорил ему: — Я твой старший брат, верно? Так что давай, ешь.

Так Бай Сяочунь до сих пор остался в живых. Он помнил, что его звали Чжоу Чэнь, а его старшего брата звали Чжоу Фань. Он отлично понимал, что без такой обузы как он сам, его брату в этом жестоком мире жилось бы гораздо лучше. К сожалению, несмотря на то что его брат заботился о нём, его болезнь и слабость достигли такого уровня, что он больше не мог держаться.

«Без меня брату станет намного легче жить…» — подумал он. Наконец он закрыл глаза и позволил снегу запорошить себя, искра жизни в нём еле теплилась на грани затухания. Однако за мгновение до того, как искра совсем потухла, мощная сила раскидала снег во все стороны, и не только снег, но и белую саранчу. В то же время вниз спустился одетый в даосские одежды старик с хмурым лицом.

Когда беженцы вокруг его увидели, они задрожали и поклонились. Они сразу же стали молить его помочь им, но тут из их тел начала выбираться саранча… У них не было сил, чтобы кричать, и они просто ждали, пока умрут.

Старик оглядел всех людей, которые уже были заражены паразитирующей саранчой, и в его глазах показалась жалость. К сожалению, он никак не мог повлиять на ситуацию. Взмахнув рукой, он прекратил мучения беженцев, подарив им смерть. В ужасном настроении старик развернулся, чтобы уйти, но тут он заметил Бай Сяочуня.

— Э-э-э? — произнёс он, останавливаясь на месте и внимательно приглядываясь. Через мгновение его глаза неверяще заблестели. — Тело Дао?

Подойдя к Бай Сяочуню, он взмахнул рукой, заставляя тепло проникнуть в его тело и стабилизировать мерцающую искру жизни. Он ещё внимательнее присмотрелся к Бай Сяочуню, и его глаза засияли ещё ярче. Запрокинув голову, он от души рассмеялся, потом подобрал бессознательного Бай Сяочуня и поднялся в воздух, забирая его с собой…

После времени горения палочки благовоний, исхудавший Чжоу Фань с трудом вернулся обратно. На его плечах и голове скопился снег, с каждым шагом на снег падали капли крови. На его лице были новые раны, и из его живота текла кровь. Он был в очень плохой форме, но в его глазах сияло оживление. У него за пазухой была паровая булочка, пропитавшаяся кровью, он рисковал жизнью, чтобы отобрать её у кого-то ещё.

— Малыш Чэнь! Я нашёл немного еды для… — он не успел договорить, как увидел трупы вокруг. Встревоженно оглядываясь, он бросился к тому месту, где оставил брата, но там никого не было. Это и вид того, как саранча пожирала трупы рядом, заставило его сердце замереть.

— Малыш Чэнь! — взвыл он. — Малыш Чэнь!

Он потерял своего единственного родственника. Он потерял всё, что у него было. Дрожа, он продолжил бесполезные поиски. В конце он опустился на колени на месте, где лежал его брат, сжимая в руках пропитавшуюся кровью булочку, и зарыдал.

— Малыш Чэнь…

В отчаянии он не заметил, как запах крови привлёк саранчу, которая опустилась с небес и окружила его.

Глава 1242. Вечный дух

Смертный Отступник, казалось, ни капли не обратил внимания на крики Мирового Даоса. Он просто спокойно посмотрел на него так, как если бы он был уже мёртв. Очевидно, что он действительно оборвал с ним все эмоциональные связи. И только после того, как голос Мирового Даоса стих, он наконец-то заговорил:

— В моём сердце есть два человека, оба мешают мне следовать великому Дао. Первый — это женщина, в которую мы оба влюбились. А второй — это ты.

Впервые Смертный Отступник признал, что между ним и Мировым Даосом существует хоть какая-то связь. В ответ Мировой Даос засмеялся. Однако он знал своего брата, поэтому горько усмехнулся и сказал:

— Я понял. Ты убил младшую сестру, а теперь убьёшь и меня… После этого ничто уже не помешает тебе на пути твоего Дао!

Смертный Отступник посмотрел на Мирового Даоса, который сейчас был настолько слаб, что не мог сражаться, как бы ему этого не хотелось, и кивнул.

— После того, как я убью тебя, — сказал он, — я уничтожу Бессмертный Мир. Тогда меня уже ничего не будет сдерживать. А что касается того, насколько правдив миф о Вечном Цветке, что ж, есть только один способ узнать это наверняка. Даже если это неправда, то я всё равно в итоге следую своему Дао!

Не давая Мировому Даосу и шанса ответить, он взмахнул рукой, в его глазах сверкнул холод и звёздное небо вокруг исказилось. Очевидно, что активизировались какие-то естественные законы, вызывающие появление невидимой сабли. Лезвие мелькнуло… и голова Мирового Даоса с брызгами крови отлетела в сторону. Поразительно, но лезвие было настолько огромным, что тела Мирового Даоса и его жены сразу же превратились в парящий прах. Осталась лишь голова, но прямо перед своей гибелью, Мировой Даос успел сказать:

— Мастер однажды поведал мне, что если бы Вечный Цветок существовал, то после поглощения всей жизненной силы, смерти и опустошения звёздного неба, у него обязательно сформируется своя душа! Ты обречён на неудачу, Смертный Отступник!

Выражение лица Смертного Отступника ни капли не изменилось. Он закрыл глаза, и его аура стала становиться сильнее. Сферы Бессмертного Мира разрушились, девять небес, составляющие этот мир, превратились в руины. Все живые существа оказались истреблены, остались лишь дьявольские призраки. Аура Смертного Отступника достигла невероятного уровня, после чего он открыл глаза, развернулся и повёл свою огромную армию истреблять всё живое!

Тут видение завершилось. Бай Сяочунь открыл глаза и последняя часть потока ци влилась в его тело. В то же время голова Мирового Даоса превратилась в прах и он развеялся среди развалин. Наконец-то его предсмертное желание — быть похороненным вместе с Бессмертным Миром — исполнилось.

Бай Сяочунь тихо стоял и наблюдал за тем, как прах медленно разлетается, в его сознании сохранились все воспоминания из Мирового Даоса Бессмертного Императора. Теперь он знал правду о вечных бессмертных областях, также известных как Бессмертный Цветок, и о том огромном гиганте, который был запечатан над ними.

— Смертный Отступник… — пошептал он. Он знал теперь гораздо больше, но и недостающей информации тоже было много. Однако он был примерно на восемьдесят процентов уверен, что его предположения и анализ этих событий верные.

Смертный Отступник убил своего младшего брата и женщину, которую они оба любили. Он полностью уничтожил Бессмертный Мир, выступая во главе своей армии и разрушая всё на своём пути… В итоге он убил всех людей в звёздном небе и уничтожил все миры. Как он и обещал, он погрузил звёздное небо в полную тьму. А затем согласно легенде в этом безлюдном и опустевшем мире зацвёл Вечный Цветок.

Согласно легенде, единственным способом прорваться с уровня суверена было использовать Вечный Цветок, только тогда можно было достичь вечного уровня. Смертный Отступник был очень близок к успеху. Он погрузил мир во тьму и уничтожил всё сущее. Пришедшие запустение и пустота доказали, что легенда верна, он своими глазами увидел, как распускается Вечный Цветок. За пределами вечных бессмертных областей Смертный Отступник протягивал руки, чтобы схватить вечный цветок, разрушить его, поглотить его силы и стать вечным. Однако что-то пошло не по плану!

«Именно тогда, как и сказал Мировой Даос, возник Вечный Дух!» Бай Сяочунь вспомнил истории о Вечной Матери и трёх вечных сыновьях. А потом он подумал о голосе Вечной Матери, который он слышал, когда стал божественным.

«Могу поспорить, что я знаю, что случилось. Когда Мировой Даос потянулся к цветку, Вечный Дух или, если использовать другое имя, Вечная Мать, не пожелала, чтобы её уничтожили и поглотили. Она сформировала три живых воплощения своего божественного сознания. Они стали Архлордом, Святым Лордом и Коварным Лордом. Они были её тремя вечными сынами. Три вечных сына сразились со Смертным Отступником, за ними была сила Вечной Матери. В конце они заплатили высокую цену, чтобы временно разрешить кризис и запечатать врага. Однако до сих пор оставался без ответа один вопрос. Откуда произошли существа, населяющие вечные бессмертные области?..» Он прикрыл глаза и ещё немного подумал, прежде чем у него появился ответ.

«Чтобы разрешить кризис, который рано или поздно снова произойдёт, Вечная Мать превратила своих сыновей в статуи, а потом использовала своё божественное сознание, чтобы создать в их телах миры, наполненные бесчисленным множеством различных созданий. Она надеялась, что позже, когда Смертный Отступник наконец освободится, кто-то из её людей сможет достичь уровня вечного и полностью справиться с этой угрозой. Только это она и могла сделать!» Бай Сяочунь не знал, насколько точны его предположения. Но основываясь на собранных подсказках, вероятность, что это близко к правде, была высока.

Помолчав немного, он вздохнул. Посмотрев на руины Бессмертного Мира, на разбросанный прах Мирового Даоса Бессмертного Императора, он соединил руки и поклонился. Потом он вернулся на свой драгоценный веер. Бай Сяочи, казалось, хотел что-то сказать, но сдержался, он просто уставился на разлетающийся прах и в его глазах показалось горе. Бай Сяочунь посмотрел на него и тихо сказал:

— Я расскажу тебе всё, что ты захочешь узнать про воспоминания Бессмертного Императора.

Бай Сяочи покачал головой.

— Нет необходимости. Всё это теперь в прошлом.

Бай Сяочунь кивнул и сел со скрещёнными ногами, чтобы изучить поток ци из Бессмертного Мира, который теперь находился в нём. Глубоко вздохнув, он стал вращать основу культивации, начав первую попытку пробиться на уровень архея. Учитывая, что живых суверенов не осталось, уровень архея был наивысшим из всех доступных для культиватора в данное время. Однако достичь его было очень сложно, на самом деле это было очевидно, учитывая, что в вечных бессмертных областях было всего два архея. Все божественные мечтали достичь его, но никто не мог.

В прошлом Бай Сяочунь не понимал, но теперь он знал. Чтобы стать археем, недостаточно быть просто сильным, нужно ещё получить уникальное одобрение от мира! Без этого одобрения любые попытки обречены на провал. У него уже были свои догадки, почему в вечных бессмертных областях не было третьего архея.

«Метод дарования одобрения заключается в том, чтобы отдать часть силы этого мира, другими словами поток ци… Но Вечная Мать сейчас очень слаба, словно свеча на ветру. Она просто не может выдержать существование трёх археев! Она может поддерживать только двух!» Его глаза сверкнули, он продолжил вращать основу культивации и отправил поток ци Бессмертного Мира циркулировать в своём теле. При этом появились признаки приближающегося прорыва.

В конце концов, теперь он был в Бессмертном Мире, месте, которое когда-то служило домом для самых могущественных людей во всём звёздном небе. Даже этот мир превратился в руины, а оставшийся поток ци… его хватало лишь на то, чтобы позволить одному человеку достичь уровня архея.

Глава 1226. Путешествие по пустоте

В том, как она держала его руку, в её теплом взгляде и лёгкой улыбке, содержащей неописуемое очарование, явно присутствовало нечто… Нечто… чрезвычайно привлекательное… Казалось, что её взгляд притягивает его к ней! Вернувшись в свои покои, он снова и снова продолжал задавать себе вопрос: «Что на самом деле произошло? Прорыв действительно позволил Матери Призраков воспользоваться подходящим шансом? Или всё это было подстроено Гунсунь Вань’эр?»

Хотя он никак не мог самостоятельно отыскать ответ на этот вопрос, тем не менее второй вариант казался тоже вполне вероятным. Раз ответ найти было невозможно, он просто перестал думать об этом. Взмахнув рукой, он достал большое количество душ, а потом приступил к работе над двадцатитрехцветным пламенем.

Во всех вечных бессмертных областях и за их пределами ещё никогда не было двадцатитрехцветного пламени. Бай Сяочуню удалось продвинуться по пути небесного некроманта как никому в истории, а всё благодаря гению Бай Хао. В этот раз ему потребовалось много лет, чтобы создать формулу двадцатитрехцветного пламени. И даже после всего этого времени и усилий, он до сих пор не был достаточно уверен в своих расчётах, чтобы приступить к практике.

Ситуацию осложняло ещё и то, что у него в запасе было не так-то много душ. Большинство из них он получил с драгоценного веера, и по его подсчётам, у него хватало душ лишь на четыре попытки. Если он потерпит неудачу четыре раза подряд, то у него больше не хватит душ, чтобы продолжать. Одним из положительных последствий основания династии Архимператора было то, что вступил в силу таинственный естественный закон, вызывающий трансформацию подконтрольной ей территории в подобие мира Достигающего Небес. Души стали появляться то там, то тут, и Бай Сяочунь издал указ, призывающий духовных улучшателей как можно старательнее их собирать. Через какое-то время наверняка этих душ накопится достаточно, чтобы он мог позволить себе провести ещё один эксперимент с этим типом огня.

«Только пять раз…» — подумал он. Он посмотрел на души, а потом припомнил формулу. Наконец в его глазах появилась решимость, и он приступил к первой попытке создания двадцатитрехцветного огня.

Когда души оказались собранными в ладонь и появились первые признаки формирования многоцветного огня, то Бай Сяочунь полностью погрузился в происходящее. Прошло семь дней, его выражение лица изменилось и он быстро выполнил жест заклятия двумя руками. Используя силу основы культивации, он подавил начинающийся взрыв, который был вызван дестабилизацией огня. Послышался приглушённый хлопок, а дальше ему оставалось лишь наблюдать за тем, как хаотичный огонь медленно гаснет. Потом с красными глазами и в расстроенных чувствах, он сидел и размышлял над тем, что пошло не так, анализируя процесс, чтобы найти ошибки. Он потратил несколько месяцев на предсказания и анализ. Жертвуя сном и другими делами, он как безумный сосредоточил все силы, чтобы решить все предыдущие проблемы. Затем он приступил ко второй попытке. К сожалению, и она потерпела неудачу. То же самое случилось в третий и в четвёртый разы…

Каждый раз он всё больше времени проводил, пытаясь довести формулу до совершенства, решив все проблемы. К тому времени, когда он подготовился к пятой попытке, прошло три года. Дабао и Сяосяо стали ещё непослушнее, а династия Архимператора продолжала процветать. Более того, король воина-победителя наконец совершил прорыв и стал божественным. Теперь у династии Архимператора насчитывалось четыре божественных. Так, династия росла и становилась всё сильнее.

И в это время Бай Сяочунь приступил к пятой попытке. Если и в этот раз его постигнет неудача, то у него больше не останется душ, и кто знает, сколько ещё потребуется времени, прежде чем он наберёт их для ещё одной попытки. Приступая к пятой попытке, он был на семьдесят процентов уверен, что сможет добиться успеха.

После осторожной и очень точной работы в хаотичном пламени перед ним появился ещё один цвет. Как только цветов стало двадцать три, аура огня вырвалась за пределы комнаты Бай Сяочуня. Даже магические формации, защищающие его комнату, были не в силах сдержать эту ауру. На самом деле аура проникла и сквозь защитные формации дворца и даже города.

Сразу же небеса потемнели и облака заклубились. Многоцветный свет наполнял воздух, до тех пор, пока не показалось величественное море огня двадцати трёх цветов. Это тут же привлекло внимание всех вокруг, особенно культиваторов из мира Достигающего Небес. Они были сильно поражены, ощущение шло прямо от их крови.

— Это…

— Сколько же там цветов?

— Небеса! Это двадцатитрехцветное пламя!

В городе Архимператора послышались восхищённые возгласы, а вскоре к ним присоединился смех Бай Сяочуня. Он с радостью смотрел на язычок двадцатитрехцветного пламени в своей ладони. Он просто не мог сохранять спокойствие, потому что ощутил, что вместе с появлением двадцатитрехцветного огня отметка на тыльной стороне ладони, оставшаяся от Бай Хао, задрожала.

Он давно подозревал, что этот огонь сможет неимоверно помочь Бай Хао. Ведомый инстинктом, Бай Сяочунь попытался отправить двадцатитрехцветное пламя в метку Бай Хао. Когда они слились вместе, вибрация от метки усилилась. Конечно, Бай Сяочунь очень переживал, в конце концов, идея воскресить Бай Хао при помощи многоцветного огня была только его догадкой. Он не мог знать наверняка, сработает этот способ или нет. Но теперь, по тем колебаниям, которые он ощутил от метки, у него появилось яркое предчувствие. «Если я смогу отправить в метку Бай Хао тридцатицветный огонь, то тогда я наверняка смогу его воскресить!» Одна мысль о том, как Бай Хао умер, вызывала в его сердце сильную боль. Бай Хао был его единственным учеником за всю жизнь.