Глава 929. Плохой-хороший Алан.

На последних двух уроках у Алана было время подумать, что сказать и как себя вести, когда он встретится с Хизер после школы.

Я нахожусь в невыгодном положении. Сейчас мне от нее кое-что нужно.

Во-первых, я должен дождаться, когда мне допишут статью, то ботаник-фанат Хизер. Подумать только, всего несколько месяцев назад я был настолько жалок, что сделал то же самое, что и тот парень.

В любом случае, если я не получу ее до завтрашнего утра, я просто провалюсь на занятиях.

Ну, в лучшем случае, я получу плохую оценку.

Это сведет на нет мои шансы поступить в хороший колледж. Это ужасно, что кто-то другой делает за меня мои школьные задания, так что я вполне себе заслужил это. Старый Алан никогда бы так не поступил. Кажется, я постепенно теряю рассудок из-за своего либидо.

Но это еще не все. Благодаря моим предыдущим неудачам, я также должен полагаться на Хизер, чтобы меня не достали футболисты.

Сегодня на меня злобно смотрели самые разные люди, особенно крупные спортсмены. Она единственная, у кого есть власть держать их подальше, из-за ее "особых отношений" с половиной команды. Черт, а она крепко держит меня за яйца.

С другой стороны, она зависима от меня не меньше. Похоже, она хочет, чтобы я был ее парнем, как бы безумно это ни звучало. И, по-видимому, она снова придерживается своего принципа" Я получу это любой ценой".

Логичнее всего было бы войти туда и сказать, что нам обоим что-то нужно друг от друга, быть разумными и заключить перемирие. Но я не собираюсь этого делать. Я просто не могу показать слабину перед Хизер, иначе она катком по мне проедется. У меня есть преимущество. Мне повезло, что она немного благоговеет передо мной прямо сейчас. Нет, мой единственный выбор-это войти туда и блефовать, демонстрируя свои сильные стороны, которые не допускают слабости или компромиссов.

Алан решительно и целеустремленно направился в театральный зал, как только закончился его последний урок-теннис.

Но как только он подошел к двери, то обнаружил там Дженис. Очевидно, она знала, что он будет там, и планировала перехватить его.

Алан был раздражен, но старался казаться дружелюбным.

- Привет, Дженис. - Что случилось?

Она прислонилась к двери, чтобы он не мог пройти мимо нее. - О, нет.- Там явно что-то происходило, потому что Дженис нервничала.

Алан был в нетерпении.

Он воспользовался возможностью, которую дала ему эта пауза, чтобы залезть в карман и набрать новую настройку вагинального вибратора Глории. Он продолжал делать это очень редко во время своих пятого и шестого уроков, но чаще и с более высокими настройками в перерыве между ними.

- Я вижу, ты хочешь поговорить со мной о чем-то важном. Тебя явно что-то беспокоит.

Дженис опустила глаза и застенчиво кивнула.

- Хорошо, но не может ли это подождать несколько минут? Я должен встретиться с Хизер здесь. Ты же знаешь, каково это-заставлять ее ждать. Я буду через пару минут, а потом выйду и у меня будет больше времени поговорить. Хорошо?

Дженис с готовностью согласилась.

Он постучал в дверь театрального зала после того, как Дженис отошла на небольшое расстояние, чтобы ее не было видно изнутри.

Хизер открыла дверь, чтобы впустить его. Как только он оказался внутри, дверь закрылась сама по себе и заперлась за ним.

Хизер и Алан настороженно посмотрели друг на друга. Она была полностью одета в ту же одежду, в которой ходила в школу.

Хизер казалась то неуверенной, то суетливой, то вызывающей.

Чего она не показала и не сказала, так это того, что всего несколько минут назад она улизнула и смазала свою задницу в надежде, что Алан скоро будет трахать ее туда.

Он уставился на нее со всей злостью, на какую был способен.

- Я даже не знаю, хочу ли с тобой разговаривать... но я буду говорить при одном условии. Ты дашь мне ключ от этой комнаты.

- Но это же единственный ключ! - запротестовала Хизер. - Я не знаю, где он. Я попытался сделать копию, но ни один из ключевых магазинов не нарушил бы закон, чтобы сделать это. Мне нужен этот ключ!

Они оба знали, что ключ-это гораздо больше, чем просто ключ. Это был единственный вход в театральную комнату, идеальное место для сексуальных шалостей в школе. Контроль Хизер над ним давал ей большую власть над другими болельщицами.

- Но я взяла этот ключ, чтобы моя команда болельщиц могла попрактиковаться здесь. Как же нам это сделать, если у тебя есть только один ключ?

-Ты должна была подумать об этом прежде, чем начала распространять ложь. Во всяком случае, до недавнего времени твоя команда отлично тренировалась на улице и в других местах. Давай посмотрим правде в глаза: ты взяла его не поэтому. Ты взяла его, чтобы заняться со мной сексом в школе, а то, что здесь тренируются Чирлидерши-это просто бонус.

- Ну и напыщенный же придурок! - подумала она.

Но он сделал паузу, и ее последовавшее молчание показало, что он был прав.

- Либо ты дашь мне ключ прямо сейчас, либо я уйду. И не говори, что у тебя его нет, потому что без него ты бы сюда не попала.

Хизер снова попыталась оценить его. Он выглядел бледным и агрессивным. Он работал над своим обликом и мысленно практиковался в этом, и он заставил себя эмоционально взволноваться, чтобы убедиться, что он может быть убедительным.

Они смотрели друг на друга, пока Хизер не вздрогнула. Она была поражена, потому что обычно никогда ни перед кем не отступала.

- Я дам тебе ключ, но только в том случае, если ты согласишься последовать за мной.

- ЗАТКНИСЬ, СУКА! Ты меня слышишь? Дай мне ключ. СЕЙЧАС. Не ты здесь ставишь условия.

Хизер никогда не видела Алана таким. Она даже не знала, что он может быть таким. Даже он едва знал, что может быть таким. Она покорно порылась в карманах и молча протянула ему ключ.

Но это, похоже, не понравилось ему, так как он продолжал злиться, как и раньше.

- Я солгал. Это не единственное, что тебе нужно сделать. Раздевайся, а потом я свяжу тебе руки и завяжу глаза. Тогда, может быть, мы сможем к чему-нибудь прийти.

Алан вспомнил свой собственный опыт завязывания глаз с Глорией несколько дней назад. Он никак не мог забыть, как беспомощно может чувствовать себя слепой человек.

Жалобы Ксании на беспомощность с раннего утра также вдохновили его на мысль связать себе руки.

Хизер действительно очень хотела подчиниться этим командам, потому что она надеялась, что это означало, что он собирается трахнуть ее, и она знала, что это как всегда будет очень хорошо. Но затем она спросила.

- С помощью чего? Ты принес веревку? Повязку на глаза?

- Нет. Мы используем твои трусики, чтобы связать твои запястья вместе за спиной, и если это недостаточно сильно, мы также используем твой лифчик.

Ее руки автоматически потянулись вверх и, защищаясь, схватились за спортивный бюстгальтер, достаточно крепко, чтобы ненароком высунуть затвердевший сосок. Она поймала себя на том, что мечтает о множестве вещей, которые он мог бы сделать с ней, пока она была связана и с завязанными глазами. Это казалось идеальным.

Хизер жаловалась:

- Погоди-ка! Ты не можешь этого сделать. Ты же не думаешь, что я просто позволю... ты...- Но ее голос затих, когда она увидела, как твердеет решимость в его глазах.

Она посмотрела вниз и увидела, что делают ее руки. Они массировали ей грудь. Она снова посмотрела на него с "разбитым" выражением лица. Она поняла, что слишком сильно хочет секса с ним, чтобы оказать серьезное сопротивление его требованиям. Хуже того, она поняла, что он тоже это знает.

Алан рявкнул:

- Снимай все! Сейчас же! И никаких разговоров. Точка!

Алан чувствовал себя сержантом морской пехоты, но подход сработал. Она быстро разделась. Ее трусики растянулись, превратившись в отличную повязку для запястий.

С Хизер, обнаженной и связанной, он остановился, чтобы посмотреть на нее. Черт возьми! Она действительно сексуальная сучка. Такая чертовски крепкая, соблазнительная и загорелая. Она заставила мой член встать, вот так просто. Это такой позор, что с таким телом, как у нее, у нее такая личность. Я чувствую, что "плохой Алан" рвётся на свободу.

Он вытащил трусики Глории из кармана, которые забрал у нее в конце обеда с этой целью. Они все еще были влажными от соков ее киски,и он не мог удержаться, чтобы не сделать хороший, долгий, мелодраматический вдох от приятного запаха, который остался в них.

Хизер бросила взгляд на влажные трусики в его руке и запротестовала: Ты же не будешь закрывать мне этим глаза! Откуда они взялись?!

Но он просто сказал серьезным тоном:

- Вот твоя повязка-, а затем обернул их вокруг ее головы. Ткань натягивалась исключительно туго, когда она полностью оборачивалась, и все же оставалось достаточно ткани, чтобы завязать узел на затылке. Он намеренно положил самую влажную часть трусиков Глории прямо на рот Хизер.

Она приглушенно произнесла:

- Мерзость! Что это за отвратительное дерьмо?

- Это называется унижением, - холодно ответил Алан.

Внутри у нее все горело, и она мысленно поклялась отомстить ему и тому, кто надел трусики. Это возмутительно! Никто не оскорбляет Хизер Морган и не выходит сухим из воды! Даже Алан гребаный Пламмер! Он заплатит за это! Заплатит!

Она проговорила сквозь стиснутые зубы в использованные трусики: - По крайней мере, скажи мне, кому они принадлежат.

Алан усмехнулся, подумав, как бы она взорвалась, если бы только знала, что они принадлежали Глории.

- Я также сказал, что не буду говорить, так что тебе придется заплатить за это. В наказание я сейчас уйду и оставлю тебя тушиться на некоторое время. Подумай о своем дерьмовом отношении. Пока меня не будет, я хочу, чтобы ты стояла с высоко поднятой задницей и дыркой в заднице наготове и ждала, что я с ней сделаю. Помни, что теперь у меня есть ключ. Если я вернусь в эту комнату и увижу тебя в точно такой же позе, со связанными руками, с завязанными глазами и гордо поднятой задницей за то, что ты взял мой член, тогда, может быть, только может быть, я трахну тебя в задницу. Если нет, то я, конечно, этого не сделаю. Когда-нибудь. Так что все зависит от тебя. до свидания.

- Моя дырка в заднице? - подумала она. О боже, он снова собирается трахнуть меня в задницу! Ее сердце затрепетало, а киска и попка внезапно затрепетали от сильного возбуждения.

Он быстро вышел из театра, не оглядываясь. Он оставил после себя совершенно сбитую с толку, изумленную, связанную нагишом и с завязанными глазами главную болельщицу, отчаянно жаждущую секса.

Хизер не ожидала от него такого обращения и до сих пор не знала, что сказать и как себя вести. Какого хрена?! Кем он себя возомнил? Он должен, блядь, умереть за это грязное дерьмо с трусами. Но... моя задница! Моя задница! Боже, мне так нужен его член!

Алан закрыл дверь и прислонился к ней снаружи, пыхтя и отдуваясь больше от умственного напряжения, чем от чего-либо еще. Я сделал это! Первая фаза сработала!

- Алан?

Он огляделся и понял, что Дженис все еще здесь и все еще хочет поговорить. Поэтому он собрался с мыслями и попытался сосредоточиться на Дженис и ее проблемах.

Оказалось, что она очень хочет поговорить, и как только она начала, то практически излила ему свою душу. Она хотела поговорить с ним о Джой. Она надеялась, что с его большим сексуальным опытом он сможет дать ей какой-нибудь совет.

Оказалось, что благодаря оргии, которую Алан посетил с Дженис, Джой, Хизер и Симоной два дня назад, Дженис и Джой преодолели барьер и занимались лесбийским сексом друг с другом.

Но, по иронии судьбы, учитывая ее имя, Джой не испытывала радости от этого. Дженис могла только заставить Джой сделать что-нибудь с ней, сказав, что Хизер приказала им практиковаться, но для Джой это было все равно что визит к зубному врачу. Когда она сказала, что не лесбиянка и не бисексуалка, она была абсолютно искренней.

Джой действительно получила немного удовлетворения, когда лизала киску Дженис, просто от того, что ей удалось заставить свою лучшую подругу кончить и сделать ее счастливой.

Но для Дженис было почти невозможно заставить Джой кончить, а если бы она это сделала, победа была бы очень пустой, для них обоих.

Дженис хотела, чтобы Алан сказал ей, что делать, как сделать так, чтобы ее лучшая подруга стала настоящей лесбиянкой-любовницей.

Алан был озадачен. Он хотя бы догадывался, как сильно Дженис влюблена в Джой, и действительно хотел помочь, но не знал, что сказать.

Алан подумал:

- Я действительно не тот человек, у кого подобное нужно спрашивать. Мне казалось, что все женщины по природе своей бисексуальны, если им дать такую возможность. Но что может быть лучше, любящей Дженис? И все же, по-прежнему ничего. Это маленькое " озарение "в значительной степени стирает все мои "знания". Дерьмо.

Он пытался объяснить Дженис, что иногда, когда ты желаешь кого-то, они не желают тебя в ответ, то это все. Ты ничего не можешь с этим поделать, и чем больше ты пытаешься заставить его, тем больнее ему становится.

Он указал, что физическая любовь-это всего лишь один вид любви, и что любовь, которую разделяют Дженис и Джой, очевидно, сильна и, возможно, будет длиться всю жизнь.

Алан предложил ей насладиться этим и постараться какое-то время избегать физического контакта с Джой, поскольку дальнейшие подобные встречи могут только ухудшить ситуацию, напомнив Дженис о том, что могло бы быть. Он пообещал заставить Хизер отказаться от принуждения их вместе, если это будет проблемой.

Дженис много плакала у него на плече.

Он чувствовал себя немного не в своей тарелке, поскольку его советы так сильно расходились с его собственной жизнью.

Алан в значительной степени ожидал физической любви от каждой красивой женщины, которую он желал, и он опасно играл с их эмоциями в процессе. Он даже свел Дженис и Джой вместе, не задумываясь, во время оргии с Симоной. Ему казалось, что он жонглирует многими женскими сердцами в воздухе, и это был только вопрос времени, когда они рухнут вниз. И все же он гордился своим советом. Ему нравилось думать, что она исходит от "доброго Алана" и что это пойдет на пользу Дженис.

К сожалению, мысли о" хорошем Алане "напомнили ему о" плохом Алане " и ситуации с Хизер, ожидающей по другую сторону двери. Он спросил Дженис, который час. Когда она сказала ему, он понял, что заставил Хизер ждать больше пятнадцати минут. Это было намного дольше, чем он планировал, но беседа с Дженис обрела свою собственную жизнь.

Он нежно поцеловал слезы Дженис и тепло обнял ее на прощание.

Он открыто предложил ей прийти и поговорить с ним о чем угодно в любое время.

Он полагал, что этот разговор сблизил их гораздо больше.