От ипподрома к политике: Зеленые против Синих

 

Арены спортивных состязаний – сфера наблюдения, в которой историк цвета может найти для себя очень много полезного. Идет ли речь об Олимпийских играх, древних либо современных, о турнирах и ристалищах Средневековья или о чемпионатах мира в наши дни, урожай часто бывает богатым. Дело не только в том, что арена и трибуны переливаются всеми возможными красками: цвета помогают быстро узнавать участников состязаний, различать команды и болельщиков, но главное – они подчиняются определенным кодам и системам, которые функционируют в полную силу, хотя ни участники, ни зрители по сути не сознают этого. На спортивных аренах цветá, что называется, у себя дома, они играют первостепенные роли.

И гонки колесниц в Древнем Риме – не исключение. Римляне заимствовали это развлечение у греков, которые еще в 620 году до нашей эры включили его в программу Олимпийских игр. Появившись во времена Республики, гонки быстро обретают популярность, но их наибольший расцвет приходится на эпоху Империи, когда они становятся прежде всего спортом, почти что в современном смысле этого слова. Гонки происходят на ипподроме, то есть в цирке. Крупнейший из римских цирков, Большой цирк (Circus Maximus), находится между Палатином и Авентином. Его много раз перестраивали; при Августе это сооружение имеет шестьсот метров в длину и сто восемьдесят в ширину; однако в III веке понадобится очередная реконструкция, после которой в цирке будет 350 тысяч мест, причем примерно две трети из них – сидячие. Мужчины и женщины, старики и молодежь, свободнорожденные и рабы сидят на трибунах бок о бок (что непривычно для Рима) и их голоса сливаются в единый оглушительный рев. Возбуждение зрителей так велико еще и потому, что многие из них сделали ставку на ту или иную колесницу, ту или иную команду. В цирке нередко случаются перебранки, потасовки, стихийные вспышки недовольства, а также давка.

Ипподром имеет форму овала; он разделен вдоль на две части барьером (spina) длиной более двухсот метров. Колесницы огибают края барьера на большой скорости, поэтому здесь часто происходят несчастные случаи, когда возничие хотят обогнать соперников на повороте. Столкновения, запрещенные приемы, плутовство, падения, выбитые колеса – обычное дело на гонках. На чуть более широкой оконечности ипподрома находятся стартовые ворота, числом двенадцать; закрывающая их дверца распахивается по сигналу устроителя гонок. Многочисленные цирки в провинциях построены по образцу римского Большого цирка; они меньше по размеру, но имеют точно такую же планировку.

В колесницы могут быть впряжены одна, две, три или четыре лошади. Самые зрелищные – гонки квадриг, колесниц, запряженных четверней. Рим – ляне любят их больше всего. Лошади должны пробежать семь кругов; последний круг – самый быстрый, самый напряженный и самый опасный. С течением времени состязания проводятся все чаще: при Цезаре – семьдесят шесть дней в году, а три столетия спустя – сто семьдесят пять дней в году, иногда по тридцать четыре заезда в день. Среди возничих есть настоящие «звезды», вроде знаменитых спортсменов нашего времени. Из надгробных надписей мы узнаём имена некоторых чемпионов, в частности Гая Аппулея Диокла, уроженца Лузитании; он был возничим двадцать четыре года, участвовал в 4237 гонках, одержал 1462 победы и заработал тридцать шесть миллионов сестерциев. По-видимому, это абсолютный рекорд[35].

Чаще всего возничие участвуют в гонках не поодиночке, а в составе команды, от которой в каждом заезде выступают по две, три или четыре колесницы. Они носят цвета своей команды (factio). Их одежда – одноцветная, короткая, плотно облегающая тело туника, по которой зрителям легко их опознать. При Августе в гонках участвовали четыре команды: Белые, Синие, Зеленые и Красные. Впоследствии появятся еще Желтые и Фиолетовые. Однако при поздней Империи останутся только две сильные команды: Синие и Зеленые. Располагающие многочисленным персоналом, прекрасно организованные, эти объединения представляют собой нечто большее, чем спортивные команды или клубы болельщиков. Они превращаются в настоящие политические партии, у которых есть свои сторонники, свои разветвленные сети поддержки, свои группы лоббистов, чье влияние простирается далеко за пределы ипподрома. Синие (venetiani), как правило, пользуются покровительством сената и патрициев; Зеленых (prasiniani) поддерживает народ. Многие императоры были сторонниками Синих, но со временем появились правители, которые, добиваясь популярности среди народа, переходили на сторону Зеленых. Первыми к этой хитрости прибегли Нерон, Домициан и Коммод[36].

Стоит уделить особое внимание этим двум цветам, которые мало-помалу вытеснили все остальные. Это необычные цвета, и не только потому, что синий и зеленый играют сравнительно небольшую роль в повседневной жизни римлян, но еще и потому, что тут каждый из них представлен в той степени интенсивности и в том оттенке, каких почти не увидишь за пределами ипподрома. Это цирковые цвета, яркие, кричащие, вульгарные. Зеленый цвет factio prasina, как мы уже говорили, сравним с цветом порея; он относительно темный, с более или менее выраженным синеватым отливом. А главное, этот цвет сразу бросается в глаза. Что же до синего цвета factio ve neta, то охарактеризовать его почти невозможно, поскольку прилагательное ve netus употребляется почти исключительно в связи с гонками колес ниц и цирковыми играми. Об этимологии этого слова нет единого мнения[37]. Есть ли тут связь с народом венетов? А если есть, то с которым из них? Название «венеты» носят три народа, живущие в разных концах империи: в Арморике, в Венетии и в Каппадокии. И о каком оттенке синего идет речь – о светло-синем, иссиня-белом, темно-синем? Мы не можем ответить на этот вопрос, поскольку у нас нет объектов для сравнения. Я, со своей стороны, склонен видеть в venetus очень яркий голубой цвет оттенка бирюзы, который легко противопоставить столь же яркому изумрудно-зеленому цвету команды противников.

Мы не располагаем статистическими данными о результатах гонок. И все же есть основания полагать, что команда Зеленых выигрывала чаще, чем команда Синих. Доказательством этого может служить сатира Ювенала, написанная в начале II века. В ней автор, по своему обыкновению, обличает дурные нравы современников, испорченность женщин, безумную роскошь и чревоугодие, всевластие денег и пороков, а также зрелища, показываемые в амфитеатрах и цирках. Описывая гонки, он сообщает, что победа осталась за командой Зеленых, и не без иронии дает нам понять, что такому результату следует радоваться: если бы победили Синие, для всего римского народа это стало бы тяжелым ударом:

 

Сегодня в цирке присутствует весь Рим. Вот раздается оглушительный рев, от которого у меня чуть не лопаются уши: из этого я заключаю, что победу одержали Зеленые. Случись иначе, город был бы охвачен скорбью и унынием даже большими, чем в тот день, когда Ганнибал наголову разбил консулов в битве при Каннах. Пусть молодежь ходит на эти игры, они как раз для нее. В этом возрасте подобает испускать пронзительные крики, делать головокружительные ставки и подыскивать на трибунах местечко рядом с юной красавицей[38].

 

Гонки колесниц не прекращаются и после падения Рима. В Западной империи христианство, враждебно настроенное к цирковым зрелищам, в конце концов запретило гонки: ипподром был слишком явным «прибежищем Сатаны» (Тертуллиан). Однако в Византии они просуществовали еще долго. Причем в Константинополе, даже в большей степени, чем в Риме, демы (команды) стали играть роль политических партий: они вмешивались в дела государства и бывали случаи, когда они устраивали крупные беспорядки. Так, в начале правления Юстиниана, в 532 году, победа Синих, которым покровительствовала императрица Феодора, вызвала целую серию народных бунтов, переросших в кровопролитные столкновения. Затем последовали разрушительный пожар, неумелые попытки подавить мятеж и новые вспышки насилия. За эти дни в Константинополе погибли в общей сложности более тридцати тысяч человек.

Таким образом, в Византии, как и в Риме, ради соблюдения общественного порядка лучше было рассчитывать на победу Зеленых[39].