Личностно-центрированный подход к группе

 

Введение

Подход к групповому консультированию, центрированный на личности (первоначально известный как клиент-центрирован-ная терапия), получил свое начало в работах Карла Роджерса. Он основан на предположении о том, что человек стремится к развитию в направлении целостности и самоактуализации и что конкретные члены группы, равно как и группа в целом, могут найти собственное направление движения с минимальной помощью группового консультанта и «фасилитатора». Личностно-центрированный подход подчеркивает личные качества группового консультанта, а не технику ведения группы, поскольку основной функцией фасилитатора является создание плодотворной и оздоровляющей атмосферы в группе. Эту терапию лучше рассматривать как «способ бытия», а не «способ действия». Суть подхода превосходно выражена Роджерсом (Rogers, 1986b):

Личностно-центрированный подход — это, прежде всего, способ бытия, который находит свое выражение в отношениях и поведении, создающих продуктивную атмосферу для роста и развития. Это философия, а не просто техника или метод. Когда эта философия претворяется в жизнь, она помогает человеку более полно развить его способности. Когда она воплощается в жизни, она стимулирует конструктивные изменения в других. Она вдохновляет человека, и, когда эта личная сила ощущается, опыт показывает, что она используется для личной и социальной трансформации [р. 199].

Терапевтический климат представлен взаимоотношениями, основанными на конкретных способах взаимоотношений, таких как эмпа-тическое понимание, принятие, забота и искренность, создание которых в группе является заботой фасилитатора. По мере того как фаси-литатор формирует эти отношения в группе, складывается обстановка принятия и взаимной заботы. Члены группы отбрасывают свои защиты и обращаются к проработке личностно значимых целей, что обычно ведет к соответствующим конструктивным изменениям в их поведении.

Современный личностно-центрированный подход к групповому консультированию — это результат эволюционного процесса, который продолжает оставаться открытым для изменений и нововведений. Общая тенденция зародилась около 50 лет назад. В начале 40-х годов Роджерс создал то, что получило название недирективного консультирования, которое стало сильной и радикальной альтернативой директивному подходу к терапии. Оно вызвало фурор, бросив вызов базовым предположениям о том, что консультант должен быть экспертом, а клиент должен играть пассивную роль. Роджерс усомнился в ценности ряда широко используемых процедур, таких как внушение, советы, научение, диагноз и интерпретации. Новым веянием в недирективном консультировании стало то, что консультант обретал реальность и становился эмпатичным.

Тема, которая является оригинальной для Роджерса, встречается в его ранних работах и затем пронизывает все его работы — это базовая вера в способности клиента двигаться вперед, если присутствуют соответствующие условия, обеспечивающие рост. Согласно Роджерсу, существует формирующая тенденция или центральный источник энергии, который ведет к стремлению к актуализации и полноте, в том числе и организма. Вера в субъективный опыт и убежденность в том, что человеческая природа заслуживает доверия, идут рука об руку. Целостная концептуальная рамка идей Роджерса вырастает из его знания о том, что человек может существенно увеличить степень своего доверия к миру, если однажды на глубоком уровне почувствует, что его уважают и понимают (Thorne, 1992). Несмотря на то что личностно-центрированная терапия с годами изменялась, его вера в людей осталась в основе всех ее модификаций.

 

ВЗАИМООТНОШЕНИЯ МЕЖДУ ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНОЙ ТЕРАПИЕЙ И ГУ-

МАНИСТИЧЕСКОЙ ПСИХОЛОГИЕЙ

Некоторые ключевые понятия экзистенциальной терапии представлены в предыдущей главе, и многие из них пересекаются с гуманистической тематикой, развиваемой Роджерсом и другими. В действительности Роджерс конструировал свою терапевтическую Практику на основе экзистенциальных представлений о том, что значит быть человеком, о равновесии между свободой и ответственностью и об отношениях терапевт — консультант как о ключе, открывающем доступ к изменениям. И личностно-центрированный подход, и гештальттера-пия (она рассматривается в 11 -й главе) — это экзистенциально-ориентированные подходы, основанные на опыте.

 

ЦЕНТР ИНТЕРЕСОВ ГУМАНИСТИЧЕСКОЙ ПСИХОЛОГИИ.

Ряд гуманистических теоретиков сделали вклад в движение, часто называемое «третьей силой» в психологии (в противовес психоаналитическому и бихевиоральному направлению). Они писали о природе человеческого существования, методах для изучения человеческих моделей функционирования и приложении гуманистических предположений к практике. Синтезируя эти теории, касающиеся различных областей и подходов, ранние представители гуманистической психологии утверждали, что людей нельзя понять и исследовать фрагментарно. Людей следует изучать в сложных связях отношений с другими людьми и с миром. Вот лишь некоторые ключевые фигуры, которые принимали участие в развитии гуманистической психологии, — это Карл Роджерс, Ролло Мэй, Абрахам Маслоу, Сидней Джорард, Фриц Перлз и Джеймс Бьюд-женталь. Многие из этих психологов имеют экзистенциальную ориентацию, но они прилагают свои исследования к практике психотерапии, которая сконцентрирована на способностях, уникальных для человека: любви, свободе, выборе, креативности, цели, смысле, ценностях, росте, самоактуализации, автономии, ответственности, эго-трансцен-денции, юморе и спонтанности. Согласно гуманистическим психологам, любая терапия,,целью которой является рост, должна принять эти человеческие способности за основу.

При обсуждении основных гуманистических подходов к психотерапии Гринберг и Райе (Greenberg & Rice, 1997) определяют личностно-центрированный подход Роджерса, гештальттерапию и экзистенциальную терапию как три основные гуманистические модели психотерапии. Они также перечисляют четыре темы, которые имеют первостепенную важность для всех гуманистических подходов к консультированию и терапии. Вот они:

1. Приверженность феноменологическому подходу. Эта основная характеристика включает в себя веру в уникальность человеческой способности рефлексивного осознавания.

2. Тенденция к актуализации или росту. И Маслоу, и Роджерс утверждали, что, вместо того чтобы просто искать покоя и стабильности, человек стремится к росту.

3. Убежденность в том, что люди свободны и могут самоопределяться. Люди могут подвергаться влиянию их прошлого и среды, но они также должны стать теми, кем они могут стать.

4. Сочувствие и уважение к каждой личности, чей субъективный опыт, безусловно, важен. Гуманистический терапевт пытается понять и ощутить мир переживаний клиента.

НЕКОТОРЫЕ РАЗЛИЧИЯ МЕЖДУ ГУМАНИСТИЧЕСКИМ И ЭКЗИСТЕНЦИ-

АЛЬНЫМ ПОДХОДОМ. Несмотря на то что оба подхода выросли на сходной почве, они не идентичны. Согласно Майклу. Расселу (личная беседа, март 1997-го), основное различие между экзистенциальной психотерапией и гуманистической психотерапией заключается в философском основании. Он видит истоки гуманизма в философии Аристотеля, который считал, что люди ищут возможности актуализировать природу, скрытую в них. Люди обладают конкретными базовыми потребностями, которые толкают их в направлении самоактуализации. Личностно-центрированный подход Роджера подразумевает, что если будут созданы позитивные и безопасные условия, то люди автоматически начнут расти и изменяться в позитивном направлении В противоположность этому, мыслители-экзистенциалисты, такие как Кьеркегор и Сартр, не согласны с тем, что мы вообще обладаем какой-либо определенной природой или базовыми потребностями, не согласны они и с тем, что все это может произойти автоматически. Там, где гуманисты видят потребность, экзистенциалисты видят выбор; там, где гуманисты видят дорогу к позитивному и автоматическому росту, экзистенциалисты видят тревогу и страх бцтд» свободным и одинаковые возможности как для роста, так и для распада. Как только эти различия становятся заметными, сведение экзистенциализма и гуманизма воедино становится проблематичным.

 

ИСТОРИЧЕСКОЕ ПРОИСХОЖДЕНИЕ

Недирективный подход Роджерса, который берет свое начало в 1940-х годах, сосредоточен на отражении и прояснении чувств клиента. Роджерс верил, что через отношения принятия, которые складываются с клиентом, можно достичь усиления инсайта, касающегося природы его проблем, и затем предпринять конструктивные действия, основанные на новом самопонимании. В 1950-е годы Роджерс разработал и определил гипотезы психотерапии, и эти принципы позднее легли в основу терапевтических групп. В качестве примеров того, какое применение получили его идеи в 1950-х годах, можно назвать группы для детей с физическими недостатками и их родителей, для родителей детей с задержками развития, клиентов, проходящих индивидуальное консультирование, клиентов психиатрических клиник, домов для престарелых и т.п., его идеи применялись в работе разных профессионалов в области психического здоровья (Raskin, 1986а, р. 277).

Роджерс также развивал систематическую теорию личности и применил эту теорию к практике индивидуального консультирования, которое привело его к необходимости переименовать свой подход в кли-ент-центрированную терапию (Rogers, 1951). Клиент-центрированный подход был расширен, чтобы включить в себя возможность его применения к ситуации обучения, к аффективно-когнитивному*научению в рамках мастерских и организационному развитию и руководству.

В 1960-е и 1970-е годы Роджерс многое сделал для формирования основ групп встреч и групп личностного роста. По мере того как росло количество сфер применения, название «клиент-центрированная терапия» было изменено на личностно-центрированный подход. Роджерс также расширил свой акцент, перейдя от способности терапевта точно отражать то, что выражает клиент, к конгруэнтности и готовности терапевта быть вовлеченным в терапию. Группа встреч затрудняет осуществление различий между «терапией» и «ростом». Групповая работа, в которой Роджер был пионером, являлась, прежде всего, особой формой мастерских, которые проводились во время уик-эндов, хотя некоторые из них длились в течение двух или трех недель. Эти небольшие группы сделали многое, для того чтобы революционизировать практику групповой работы. (Для более подробного обзора развития роджерианского подхода в течение 50 лет см. Zimring & Raskin, 1992.)

Ключевые понятия

ДОВЕРИЕ В ГРУППОВОМ ПРОЦЕССЕ

Роджерс (Rogers, 1986b) считал, что личностно-центрированный подход основан на вере в стремление человека к полной реализации своего потенциала. Личностно-центрированная терапия основана на глубоком чувстве веры в способность группы развивать свой потенциал, выбирая правильное направление развития. Но, чтобы группа про- \ двигалась вперед, нужно создать атмосферу принятия и доверия, в которой члены группы смогут раскрыть те стороны, которые они обычно скрывают, и опробовать новое поведение. Например, они переходят:

• от исполнения ролей к более прямому выражению себя;

• от относительной закрытости опыта к большей открытости реальности;

• от избегания контактов с внутренней реальностью и субъективным опытом к их осознанию;

• от попытки найти ответы на вопросы во внешнем мире к готовности самостоятельно выбирать направление своей жизни, заглядывая в себя;

• от отсутствия доверия и страха перед взаимоотношениями к открытости и выразительности в общении с другими.

ТЕРАПЕВТИЧЕСКИЕ УСЛОВИЯ РОСТА

Базовый принцип, лежащий в основе личностно-центрированно-го подхода к групповой работе, был кратко сформулирован Роджерсом (Rogers, 1980): «Человек обладает огромными внутренними ресурсами для самопонимания и изменения представлений о себе, базовых позиций и поведения; эти ресурсы могут быть задействованы, если будет создан адекватный климат психологической поддержки» (р. 115). Согласно Роджерсу (Rogers, 1986b), климат, в котором реализуется формирующая или актулизирующая тенденция, характеризуется тремя первичными позициями терапевта: искренность, безусловное позитивное отношение (иногда называемое принятием) и эмпатия. Эти три фактора также известны как «базовые условия», несколько слов о них мы скажем сейчас, а более подробное описание будет приведено позже.

 Первый элемент — это искренность, «подлинность» или конгруэнтность терапевта (или фасилитатора). Чем выше та степень, в которой фасилитатор включается в работу как человек, как личность, не скрываясь под маской профессионала, тем выше вероятность того, что члены группы будут изменяться и расти. Искренность подразумевает, что групповой процесс подвергается влиянию личности фасилитатора в той же мере, что и участников группы.

Второй элемент — это позиция, называемая безусловным позитивным отношением, которое выражает принятие и заботу о членах группы. Когда фасилитатор демонстрирует позитивное, не осуждающее и принимающее отношение к клиентам, вероятность терапевтических изменений повышается (Rogers, 1986b).

Третий аспект процесса фасилитации — это эмпатическое понимание внутреннего мира членов группы. Фасилитаторы проявляют эмпа-тию, когда могут точно ощутить чувства и личные смыслы, которые вкладывает член группы в конкретные переживания. Для фасилитатора также важно умело передавать свое понимание членам группы. В той степени, в которой терапевт переживает искренность, принятие и эмпатию по отношению к членам группы, и в той степени, в которой клиент воспринимает это, личность изменяется, и начинается процесс роста (Braaten, 1986;Thorne, 1992). Роджерс (Rogers, 1987d) утверждал, что эта гипотеза была протестирована в самых разнообразных ситуациях с самыми различными группами, представителями разных культур и разных наций. Роджерс подчеркивает, что ключевые условия не только необходимы для эффективной терапии, но и достаточны.

Роджерс (Rogers, 1986b) добавляет и иные характеристики взаимоотношений, обеспечивающих рост, которые еще не были исследованы эмпирически. Он утверждает, что, когда он был в наилучшей форме как фасилитатор, он соприкасался с неизвестным, скрытым в нем, и что его внутренний дух проявлялся и касался духа клиента. Взаимоотношения трансцендируют себя и становятся частью чего-то большего. Подобный эффект вызывает наиболее глубокий рост и оздоровление.

Натиелло (Natiello, 1987) доказывает, что личная сила — еще одно терапевтическое качество, интегрированное в практик^ личностно-центрированной терапии. Это утверждение, в котором индивид осознает свои собственные чувства, потребности и ценности и может действовать, исходя из них, а не искать руководства за пределами себя. Достижение наивысшей степени автономии терапевтом тем менее возможно, чем больше он пытается контролировать других, и она возрастает, чем больше он пытается помочь клиенту погрузиться в свой собственный источник силы для самоопределения. Фаслитатор делится силой, активно доверяя клиенту управление собственной жизнью и разрешение проблем. Обучая фасилитаторов работе в рамках личностно-центрированной терапии, Натиелло обнаружил, что они часто испытывают трудности с применением концепции личностно-центрированного подхода на практике. Они беспокоятся по поводу того, насколько им можно делиться своими чувствами с другими или раскрываться, и они боятся заимствовать энергию у других. Эти страхи иногда приводят их к отрицанию или отчуждению от собственной силы. Они должны научиться удерживать равновесие между принятием своей собственной силы как терапевта и умением делиться своей силой с клиентом.

ПРИМЕНЕНИЕ ДЛЯ ОБУЧЕНИЯ ГРУППОВЫХ КОНСУЛЬТАНТОВ. Кохлан и

Макилдаф (Coghlan & Mcllduff, 1990) утверждают, что важным аспектом обучения фасилитаторов является обучение использованию личной силы. Поскольку личностно-центрированный подход подчеркивает уравнивание силы, важно, чтобы поведение фасилитатора ни в коей мере не подавляло силу клиентов. Согласно Кох-лану и Макилдафу, тренер должен обучать фасилитаторов тому, как предлагать группе альтернативы настолько мягко, чтобы реальный выбор и свобода стали привилегией группы, а не инструментом консультанта.

Как бы то ни было, это миф, что терапевт личностно'-центрирован-ного подхода отрицает себя, отказывается от себя, пассивен и не вовлечен в работу, просто реагируя на клиентов и отзеркаливая их реакции (Natiello, 1987). Скорее терапевты демонстрируют своим поведением три основные терапевтические позиции: искренность, принятие и эмпатическое понимание. Обзор исследований подтверждает предположения личностно-центрированного подхода о том, что воплощение этих условий фасилитатором является основой для позитивных терапевтических результатов (Raskin, 1986b). Это исследование подразумевает, что акцент должен быть сделан на искусстве слушания и понимания, а не на обучении техникам и стратегиям. Торн (Thome, 1992) бросает вызов клиницистам: «Конгруэнтность, принятие и эмпатия — о них легко сказать, гораздо сложнее описать и крайне сложно применить на практике» (р. 36).

Личностно-центрированное сопровождение групп включает в себя формирование стиля, который будет выражением конкретной личности. Бой (Boy, 1990) утверждает, что, когда эта личностная основа адекватно выражается, члены группы получают возможность вовлечься в групповой процесс естественным и спонтанным способом. Он пишет, что прогресс членов группы часто пропорционален способности фасилитатора к передаче своей личностной природы. В последующих разделах я подробно изложу три терапевтических условия, выдвинутых Роджерсом, и их применение к поведению группового консультанта.

ИСКРЕННОСТ Ь И ПОДЛИННОСТЬ

Искренность означает, что терапевт во внешних проявлениях конгруэнтен своему внутреннему опыту и переживаниям, по крайней мере, во время терапии. Другими словами, искренность терапевта выражается в том, что он не выражает заинтересованность, если это не так, не привлекает к себе внимания, не говорит того, что не думает, и не стремится вызвать своим поведением одобрение других. Он может выполнять свои профессиональные функции, не выходя за пределы своей профессиональной роли.

Согласно Натиелло (Natiello, 1987), чтобы проявить искренность и подлинность, терапевт должен обладать высоким уровнем самоосознания, самопринятия и доверия себе. Подлинность — это аутентичное состояние, которое становится результатом глубокого исследования себя и готовности принять правду, открывающуюся в ходе этого исследования. В ее работе со специалистами, обучающимися по программе личностно-ценитрированной терапии, Натиелло обнаружила, что конгруэнтность труднодостижима и что это условие игнорируется наиболее часто. Она доказывала, что без конгруэнтности другие терапевтические условия становятся неаутентичными и превращаются в технику — бессмысленную, манипулятивную и контролирующую.

ПРИМЕНЕНИЕ ДЛЯ ОБУЧЕНИЯ ГРУППОВЫХ КОНСУЛЬТАНТОВ. Искренний

терапевт, несмотря на то что он честен во время встреч в группе, не демонстрирует неразборчивую открытость и знает границы приемлемого самораскрытия. Несмотря на то что искренность подразумевает, что консультант внутренне конгруэнтен (а значит, он не занимается самообманом), он не делится своими собственными мыслями и чувствами, если они возникли в неподходящий момент или их возможный эффект будет нетерапевтичным. Он осознает важность принятия ответственности за любые чувства, выражаемые им в группе, и важность исследования устойчивых чувств клиента, особенно тех, которые могут блокировать его способность полностью присутствовать в настоящем. Через свою собственную аутентичность конгруэнтный групповой консультант предлагает модель, которая помогает клиентам работать с большей искренностью и самоотдачей.

Некоторые групповые консультанты имеют трудности с тем, чтобы «быть самими собой». Нередко эти трудности появляются из ошибочного мнения о том, что искренность и подлинность подразумевают выражение любой пришедшей в голову мысли или чувства, или означают спонтанное поведение без каких-либо ограничений или представления о его своевременности. Другая сложность возникает тогда, когда консультант, называя свои действия аутентичными, делает себя центром группы, в деталях обсуждая личные проблемы. Как отмечал Браатен (Braaten, 1986), не всякая искренность будет полезна клиенту. Раскрывая себя, терапевт может переборщить. Даже выражение искренности должно быть благоразумным и умеренным. Консультант должен честно исследовать свою мотивацию, которая толкает его на обсуждение личностных проблем, и спросить себя, чьи потребности удовлетворяет подобное раскрытие — его или клиента? Если консультант имел опыт, схожий с опытом или переживаниями клиента, тот факт, что он поделится этим опытом, может быть весьма терапевтичным для клиента. Когда групповой консультант приступит к самораскрытию, важно сосредоточить внимание членов группы на их собственных проблемах и ни в коем случае не отвлекать их от исследования этих проблем. Консультант, который часто ставит себя в центр внимания в ходе групповой дискуссии, может использовать группу как полигон для решения своих собственных проблем.

 

БЕЗУСЛОВНОЕ ПОЗИТИВНОЕ ОТНОШЕНИЕ И ПРИНЯТИЕ

Как мы видели, цель личностно-центрированной группы — создать атмосферу, в которой может свободно выразиться базовая актуализирующая тенденция каждого из участников и группы в целом. Чтобы вызвать эту силу роста внутри каждого индивида и внутри группы, безусловное'позитивное отношение выступает в роли второго необходимого фактора.

Как уже отмечалось, позитивное отношение включает в себя безусловное и не содержащее оценочных суждений о мыслях и чувствах клиента общение. Другими словами, групповой консультант ценит и принимает участников группы, не диктуя условия и не формируя ожиданий. Он говорит клиенту: «Я принимаю тебя таким, какой ты есть», а не «Я буду принимать тебя, если... или когда...» Принятие не следует смешивать с одобрением; терапевт может принимать и ценить клиента как отдельную личность, обладающую правом на самостоятельность, но не обязательно принимать его поведение.

В тесной связи с позитивным отношением находится позиция бескорыстной заботы и сердечности, то есть позиция, которая не зависит от потребности терапевта в одобрении и выражается на тонком, невербальном уровне — через жесты, контакт глазами, тон голоса и лицевую экспрессию. Выражение искренней заботы ощущается клиентом и обеспечивает его развитие. Искусственное тепло с легкостью распознается и препятствует изменению и росту клиента. Если клиент хотя бы один раз почувствует, что тепло и сердечность, выражаемые терапевтом, скорее техничны, нежели человечны и искренни, ему будет трудно доверять другим реакциям терапевта.

Браатен (Braaten, 1986) пишет о трудностях, возникших с концепцией безусловного позитивного отношения или даже с термином позитивное отношение. Он подставил фразу теплые отношения, которые включают в себя выражение как позитивных, так и негативных чувств. Он убежден, что это отношение должно включать в себя готовность поделиться собой со значимым другим, и поделиться целиком, не исключая злости и возможного отвержения. Роджерс (Rogers, 1987b) доказывал, что в личностно-центрированном подходе существует пространство для выражения различных чувств терапевта. Это означает, что могут быть выражены скука и злость, равно как и сострадание.

Таким образом, между искренностью и утверждением о безусловности возникает потенциальный конфликт (Lietaer, 1984). Весьма редко можно встретить терапевта, который может искренне и постоянно проявлять безусловное принятие по отношению к любому клиенту. Безусловность не является недостижимым идеалом, но ее достижение весьма проблематично. Безусловное позитивное отношение лучше понимать как восприимчивость к субъективному миру переживаний клиента. С точки зрения Литаер (Lietaer, 1984), безусловность означает, что терапевт ценит глубинные проявления клиента, его мир. Через терапевтическую безусловность клиент ощущает, что он на одной стороне с терапевтом и что он сможет выбраться из возникших проблем. В своей оптимальной форме безусловность выражает глубокую веру в другого человека. Для более подробного ознакомления со спорным понятием безусловного позитивного отношения смотрите книгу Lietaer (1984).

В тесной связи с принятием конкретного члена группы с заботой и теплом, а также безусловным позитивным отношением находится идея развития позиции принятия в группе как целом. Роджерс (Rogers, 1970) верил в способность индивида находить правильное направление, но точно так же он верил в возможность принятия группы такой, какая она есть, без попыток определить направление движения вместо нее: «Из своего опыта я знаю, что, если я пытаюсь подтолкнуть группу к переходу на более глубокий уровень проработки, это не срабатывает» (р. 48).

ЗНАЧЕНИЕ ДЛЯ ГРУППОВОГО КОНСУЛЬТАНТА. По своему опыту могу сказать, что в процессе обучения групповой консультант наиболее часто испытывает трудности с тем, чтобы чувствовать принятие или демонстрировать позитивное отношение. Некоторые отягчают свою жизнь нереалистичными ожиданиями, вроде «я всегда должен принимать пациента и с теплом и позитивным отношением реагировать на все ситуации». Таким образом, мой опыт свидетельствует о том, что групповой консультант нуждается в развитии позиции принятия по отношению к себе, в принятии того факта, что иногда он не будет чувствовать душевного тепла или безусловного позитивного принятия. Чтобы быть эффективным групповым консультантом, нет необходимости испытывать сильные теплые чувства и позитивное отношение все время. Подобное отношение не подразумевает условия «или — или», скорее оно возникает и существует в некоем качественном континууме. Эффективность группового консультанта начинается с принятия себя и удержания в сознании того, что наивысшая степень заботы и принятия клиента порождает возможность облегчить происходящие в нем изменения.

ЭМПАТИЯ

Третье центральное понятие личностно-центрированного группового подхода — это эмпатия. Роджерс (Rogers, 1961) определял эмпатию как способность видеть мир другого, принимая за основу внутреннюю точку отсчета этой личности: «Чувствовать внутренний мир клиента как если бы он был вашим, но без «как если бы» — это и есть эмпатия, и она чрезвычайно важна для терапии» (р. 284). Но ощущения и даже понимания личного мира клиента недостаточно. Консультант должен также эффективно передавать это понимание клиенту.

Роджерс (Rogers, 1975) рассматривал эмпатию как «недооцененный способ бытия», непонятый многими практиками. Он считал эмпатию одним из наиболее мощных факторов, позволяющих произвести внутренние самонаправляемые изменения, локализуя, таким образом, силу в самой личности, а не в эксперте. Он резюмировал основные находки, которые были получены в результате исследования эмпатии, вот они:

• Терапевты с самой различной ориентацией согласны с тем, что попытка сензитивно и точно понять другого через его мировоззрение является важнейшим фактором эффективной терапии и характерна для эффективного терапевта.

• Одна из основных функций эмпатии заключается в усилении самоисследования клиента. Клиент приходит к более глубокому пониманию себя через отношения, в которых он чувствует,. что понят другими людьми. Исследования показали, что клиенты, которые чувствуют, что терапевт понимает их, смелеют и могут раскрыть себя.

• Эмпатия снимает отчужденность человека, который воспринимает эмпатические чувства, связанные с другими. Более того, тот, кто воспринимает эмпатию, узнает, что его ценят, о нем беспокоятся и его принимают таким, какой он есть. Роджерс (Rogers, 1975) выражает это так: «Эмпатия дает необходимое подтверждение того, что кто-то существует как самостоятельная, отдельная и ценная личность с собственной идентичностью».

• Способность проявлять эмпатию зависит от развития личности терапевта. Роджерс (Rogers, 1975) пришел к выводу, что «чем более терапевт психологически зрел и интегрирован как личность, тем более полезные и адекватные отношения он сможет построить» (р. 5).

• Осуществление квалифицированной диагностики и формулировка интерпретаций не связаны с эмпатией, которая должна быть принимающей и безоценочной. В действительности для Роджерса (Rogers, 1975) «истинная эмпатия всегда свободна от любых оценок и диагнозов» (р. 7).

Наша способность испытывать злость, удовольствие, страх и любовь позволяет нам войти в мир другого человека, даже несмотря на то, что обстоятельства, в которых оказался этот человек, отличаются от наших. Роджерс (Rogers, 1987b) поясняет, что эмпатия — это активный процесс, и все же его часто поверхностно рассматривают как пассивное состояние, подразумевающее тихое сидение и слушание:

Позволить себе действительно войти во внутренний мир другого человека — это одна из наиболее активных, трудных и востребованных задач, которые я знаю. И все же она стоит того, поскольку является одной из наиболее освобождающих и оздоравливающих вещей, которые мне когда-либо случалось делать (р. 45).

Эмпатия является центром личностно-центрированного подхода. Это способ, которым располагает терапевт, для того чтобы услышать смыслы, которые выражены клиентом, но лежащие на дне его осознания. Таким образом, клиент расширяет свое осознание, когда предсо-знательный смысл понимается и передается фасилитатором, который способен помочь ему отважиться на более глубокое выражение того, что он думает и чувствует (Natiello, 1987).

Особый вид слушания чьего-то мира — это важная составляющая достижения эмпатии. Сензитивное слушание включает в себя воздержание от осуждения других. Оно не используется, для того чтобы Получить личную выгоду или с какими-то скрытыми мотивами. Скорее этот тип слушания возникает из искренней заинтересованности в установлении значимого контакта с другими через узнавание и понимание их реальности (Barret-Lennard, 1988). Браатен (Braaten, 1986) обнаружил, что активное слушание включает в себя осознание когнитивных и аффективных сообщений клиента в данный момент и попытку сверить свое понимание с пониманием клиента. Он считает, что терапевт, работающий в рамках личностно-центрированного подхода, уникален, поэтому нуждается в тщательном отслеживании реакций с целью установления полноты своего понимания тех сообщений, которые были посланы клиентом.

Активное и сензитивное слушание это то, что Роджерс делал, когда работал с группой. «Я прислушиваюсь к каждому человеку, который выражает себя, настолько тщательно, внимательно и аккуратно, насколько я способен. Вне зависимости от того, значимо или поверхностно то, что говорится, я слушаю» (Rogers, 1970, р. 4?). Очевидно, что Роджерс «слушал» нечто большее, чем просто слова; он также умел слышать те смыслы и значения, которые выражались в контексте, вер-бально и невербально. Благодаря такому отношению он соприкоснулся с истинным выражением субъективного опыта личности. Согласно Кейн (Cain, 1987а), наиболее значительный вклад Роджерса заключается в демонстрации важности слушания не только в терапевтических отношениях, но и в других. Роджерс расширил значение слушания и показал, какой оздоравливающий эффект оно оказывает на других. Кейн подозревает, что Роджерс запомнится как сензитивный и сердечный терапевт, который показал целому поколению терапевтов жизненную важность умения присутствовать и умения слушать.

В групповом контексте межличностные аспекты эмпатии часто являются результатом связи, существующей между членами группы, и сплоченности группы в целом. Ивсе же они не должны рассматриваться как первичные катализаторы изменений. Согласно Дэвиду Кейну (Дэвид Кейн, личная беседа, 15 июля 1997-го), сильнодействующие аспекты эмпатии ведут к изменению работы в следующем направлении, эмпатия (обычно эмоциональная эмпатия) помогает клиенту (1) обратить внимание на свои переживания и оценить их; (2) воспринять их как когнитивно, так и телесно; (3) увидеть старый опыт по-новому, что позволяет изменить восприятие себя и чьих-либо взглядов на мир; (4) усилить доверие к своему восприятию и развить способность принимать решения и предпринимать действия. В контексте безопасной группы способность членов группы эффективно узнавать новое о себе и о том, как взаимодействовать с другими, восстанавливается. Подробное изложение роли эмпатии в личностно-цент-рированном подходе смотрите в Bozarth (1984), а о слушании читайте в книге Barret-Lennard (1988).

ЗНАЧЕНИЕ ДЛЯ ГРУППОВОГО КОНСУЛЬТАНТА. Как уже отмечалось ранее, эмпатия понимается как важная сила для формирования атмосферы принятия и доверия, которая необходима для успешной работы группы. Если правильно понимать этот термин, эмпатия — это навык, который должен быть развит у любого консультанта, желающего быть эффективным.

При работе с групповыми консультантами я обнаружил, что многие ошибочно считают, что, поскольку они сами непосредственно не переживали те же самые проблемы, что и члены их групп, они не могут быть эмпатичными. Подобное предположение может значительно ограничивать потенциальную сферу влияния консультанта. Очевидно, что человеку не нужно переживать инцест, чтобы проявить эмпатию к члену группы, болезненно переживающему обращение к этому сексуальному опыту. Человек не нуждается в том, чтобы его бросили родители, чтобы почувствовать и пережить грусть брошенного и отверженного ребенка. Нет необходимости разводиться, чтобы разделить с клиентом его злость, боль и печаль. Подобные переживания приходят в самых разнообразных формах, и на том или ином уровне они являются общими для всех нас. По своей сути они не специфичны. Что существенно — так это готовность со стороны группового консультанта к тому, чтобы столкнуться со своими собственными уникальными жизненными проблемами. В жизни любого из нас были ситуации, которые вызывали чувство изоляции, гнева, обиды, вины, печали, потери или отвержения. Оставаясь открытым для своих эмоций, позволяя себе соприкасаться с эмоциями других и переживать некоторые болезненные события, групповой консультант увеличивает свою способность психологического присутствия.

 

БАРЬЕРЫ НА ПУТИ ЭФФЕКТИВНОЙ ТЕРАПИИ

На обучающих тренингах, которые проводились мной и моими коллегами, участники обычно вели группы, а затем получали обратную связь oт членов групп и от нас. Многие из наших студентов выражали чувство неадекватности в восприятии себя как группового терапевта и чувство фрустрации и безнадежности. Они видели, насколько малы изменения, произошедшие с членами Группы, и считали, что их клиенты сопротивлялись и не получали удовольствия от посещения группы. Проблемы, преследующие этих студентов, можно свести к тому, что в группах отсутствовали условия, необходимые для активного слушания, эмпатии и позитивного отношения. Здесь перечислены некоторые проблемы, которые препятствуют развитию группового процесса.

• Отсутствие внимания и эмпатии. Часто групповые консультанты показывают, что в действительности не слушают вас; они ослеплены тем сообщением, которое они хотят донести до группы, и используют группу как средство для обучения или внушения каких-либо идей. Или они задают слишком много вопросов и поглощены разрешением проблем, а не пониманием этих проблем. Короче говоря, многие наши студенты слишком много говорят и слишком мало слушают. Иногда мы видим, что консультант чрезвычайно критичен, осуждает и создает противопоставь ление между «нами» (персоналом) и «ими» (клиентами). Вместо того чтобы формировать альянс со своими клиентами, такие консультанты иногда кажутся членам группы врагами. Эти консультанты зачастую не могут действительно увидеть никого из тех, с кем работают.

• Отсутствие самораскрытия консультанта. Некоторые организации и институты поощряют и даже требуют отчуждения и