Полная эмоциональная депривация (маразм, госпитализм)

⇐ ПредыдущаяСтр 5 из 5

При полной эмоциональной депривации картина совершенно иная. Если на первом году жизни лишить ребенка любых объектных отношений на период, превышающий 5 месяцев, состояние младенца серьезно и неумолимо ухудшается. Характер отношений между матерью и ребенком в предшествующий период, практически не влияет на протекание болезни. После отделения от матери состояние детей постепенно ухудшалось, проходя стадии анаклитической депрессии. Симптомы быстро сменяли друг друга и через 3 месяца возникала новая клиническая картина: дети были полностью пассивными и неподвижно лежали на спине в своих кроватках, они не могли даже перевернуться на живот. Лица стали пустыми, глаза оставались неподвижными, лицо принимало выражение, типичное для имбецилов. Прогрессирующее ухудшение общего состояния и возрастающая чувствительность к инфекции приводят этих детей к маразму и смерти.

Мать, ухаживая за ребенком, обеспечивает его эмоционально важными действиями в рамках объектных отношений. Отсутствие материнской заботы означает эмоциональный голод. Это приводит к прогрессирующему ухудшению, затрагивающему всю личность ребенка. Это ухудшение проявляется в остановке психологического развития ребенка. Затем возникают психологические дисфункции, сопровождающиеся соматическими изменениями. На следующей стадии это приводит к повышенной заболеваемости и если эмоциональная депривация продолжается на 2-ом году жизни, - к экстремальному возрастанию уровня смертности.

Последствия утраты объекта для младенца: клиническая картина, динамика взаимоотношений мать-дитя Когда разлученный с матерью ребенок не может найти цель для разрядки влечения, он сначала становится плаксивым, цепляясь за любого оказавшегося поблизости взрослого, словно пытаясь с помощью агрессивного влечения вновь обрести объект любви. Чуть позже явные проявления агрессии идут на убыль, и после двух месяцев непрерывной разлуки у ребенка обнаруживаются первые отчетливые соматические симптомы, то есть бессонница, потеря аппетита и веса. На стадии младенческой амбивалентности (то есть во второй половине первого года жизни) у нормального ребенка нет дифференциации между агрессивным и либидинозным влечениями; они проявляются одновременно, параллельно или альтернативно в виде реакции на один и тот же либидинозный объект. В отсутствие такого объекта оба влечения лишаются своей цели. Натиск агрессии обеспечивает направленность обоих влечений на внешний мир, но, если агрессивное и либидинозное влечения не достигнут слияния, или если произойдет расслоение, агрессия обратится на саму личность, и в таком случае либидо также не сможет далее оставаться направленным вовне. У детей, подвергнувшихся длительному лишению аффективных ресурсов, прекращается всякого рода аутоэротическая активность, включая сосание большого пальца. С теоретической точки зрения это выглядит так, словно младенец возвратился к форме существования, возникшей на стадии первичного нарциссизма: он не способен воспринимать в качестве объекта собственное тело. Либидинозное влечение растрачивается в попытках обеспечить выживание. С клинической точки зрения эти дети утрачивают способность ассимилировать пищу, они впадают в бессонницу, позднее могут активно проявлять аутоагрессию, биться головой о край кровати, наносить кулаками удары по голове и целыми прядями вырывать у себя волосы. Если утрата объекта оказывается тотальной, их состояние переходит в госпитализм, ухудшение заходит слишком далеко и становится необратимым, приводя в итоге к маразму и смерти. Среди детей, матери которых возвратились после нескольких месяцев отсутствия, обнаруживаются те, кто кусается и рвет волосы — но у своих сверстников, а не у себя.