Монополизация промышленности, формирование финансового капитала и олигархии. Роль иностранного капитала

Высокоразвитая банковская система России являлась одним из важнейших факторов, активно влиявшим на процесс монополизации отечественной промышленности. Аналогичное воздействие на этот процесс оказывала и высокая концентрация рабочей силы на русских заводах и фабриках. В 1910 г. на предприятиях с числом рабочих более 500 было занято 53%, а в 1916 г. — 56,5% общей численности рабочих, что превышало показатели других стран. Процессу концентрации производства способствовали использование западного технического опыта и покровительственная политика правительства.

Первые монополистические объединения в России появились еще в 1880—1890-е гг., но их более широкое распространение относится к периоду кризиса и депрессии, породившему трудности сбыта продукции. Несколько позже, вслед за низшими формами монополий — картелями и синдикатами — образуются объединения более высокой степени, объединявшие не только сферу сбыта, но и производства — концерны и тресты, т.е. монополии с участием обычно крупных банков.

Активнее всего формирование монополий высшего типа происходило накануне Первой мировой войны в отраслях тяжелой индустрии. В нефтяной промышленности к 1914 г. завершилось оформление трех трестов и концернов — группы товарищества «Братья Нобель», группы «Шелл», являвшейся филиалом мирового 'нефтяного треста «Ройял Датч Шелл», и недавно возникшего концерна «Русская генеральная нефтяная корпорация» («Ойл»). Главную роль в создании корпорации сыграли петербургские банки с Русско-Азиатским и Петербургским международным во главе. Чтобы обойти препоны на пути организации подобного объединения в России, они учредили головное контрольное общество концерна под видом английской фирмы в Лондоне.

Под финансовой эгидой отечественных банков перед войной создавались крупные тресты и концерны в военной и металлообрабатывающей промышленности. Русско-Азиатский банк являлся организатором крупной военно-промышленной группы из восьми контролируемых им предприятий, а также чисто металлургических обществ Тульских чугуноплавильных заводов и аналогичного Новороссийского общества.

Несколько российских монополий такого же типа являлись ответвлениями иностранных концернов.

Существенно ниже был уровень монополизации в легкой промышленности. Здесь возникали преимущественно объединения по сбыту — картели и синдикаты. Два картеля ситцевых фабрикантов сложились в Москве и Иваново-Вознесенске. Они особым договором были связаны с лодзинскими ситцевыми магнатами. В пищевой промышленности существовали синдикат «Дрожжи», соляная и сахарная монополии, табачный трест.

В водном транспорте (морском и речном) возникло 20 монополий. В морском транспорте на Черном и Азовском морях монопольное положение занимало «Русское общество пароходства и торговли» («Ропит»).

Возникали и концерны, в которые входили предприятия нескольких отраслей промышленности и даже торговли, подчас слабо связанных в производственном отношении. Таковым, к примеру, являлся концерн И. Стахеева, объединявший предприятия разного профиля (металлургические заводы Урала и Подмосковья, 8 текстильных фабрик, мукомольную промышленность, а также хлебную торговлю).

Объединял подобные монополии главным образом финансовый контроль со стороны одного или группы банков. Нередко для усиления контроля заключалась личная уния — в таком случае ряд заводов или банков возглавлял один человек. Так, председатель правления Русско-Азиатского банка А. Путилов одновременно являлся председателем правления 12 крупнейших акционерных обществ («Нефть», Путиловских заводов и др.) и членом правления 38 других компаний.

А. Путилов, И. Стахеев и подобные им деловые люди олицетворяли собою финансово-промышленную олигархию России, которая стояла во главе банков, монополий и была тесными узами связана с элитой чиновничьего мира.