Ногтями впиваясь в засохшую кору ствола,  обдирая до крови кожу ног,  он обхватывал ими как мог шершавый ствол и таким образом по не многу тащил свое тело вверх.

Тяжело дыша, он все же докарабкался до толстого сука.

Отдохнуть, надо передохнуть,- лежа на животе, тяжело и часто дыша он смотрел в низ, в пропасть.

Солнце утратившее утреннюю кротость, уже нещадно пекло его спину и голову.

Пот струйками катился по лицу, рукам, шее, оставляя на грязной коже, белесые разводы.

Кожа ног в ободранных местах начала сильно кровоточить.

Кровь перемешивалась с липким, грязным потом.

На свежий сладостный запах человеческих выделений, с трупа висевшего над пропастью перелетело с  два десятка жирных слепней и мух.

Они страшно досаждали укусами лежащему на суку человеку, влезая в глаза, нос, рот и облепив его ноги.

Еще немного и я буду у цели, - прорычал он, замотав головой и ногами.

До веревочного захлеста на суку, с болтающимся каменным отвесом,  оставалось не более метра.

Пока шпион отдыхая боролся с назойливыми насекомыми, в голове его созрел  вопрос: как смогу я один распутать веревочный захлест на суку и стащить тяжелое тело?

Если бы нужно было, просто разрезать веревку и сбросить труп на землю.

Тогда мой план был бы хорош, но затащить его на площадку, до которой будет не меньше шести локтей?

Это не выполнимо.

Если я просто сброшу труп в пропасть, то после его падения, могу просто не найти монету.

Она может от сильного удара вывалиться изо рта и улететь бог знает куда, завалившись за камень, упасть в какую то щель, потеряться в траве.
Нужно все сделать наверняка, такой шанс упустить нельзя!

Намеченный на скорую руку план, исполненный на половину, был отвергнут.

Надо вернуться на землю и быстро обдумать более правильное действие, - подумав так, шпион тут же попятился назад с дерева.

Пока он слезал, в совершенно прояснившейся его  голове возникла новая идея.

Сниму свой пояс, он у меня длинный, завяжу на конце камень, захлестну веревку на которой висит Иуда, и подтащу его к обрыву.

А там уж с Божьей помощью выволоку его на площадку.

План казался более правильным и  вполне выполнимым.

Но когда он сполз с дерева обратно на площадку, силы окончательно покинули его тело, ему ужасно захотелось пить.

Тяжело отдуваясь, шпион сел возле дерева, опершись на него спиной.

Ноги зудели и чесались от укусов насекомых, он начал неистово чесать их.

В его сумке, лежал маленький бурдюк, но он был почти пуст, лишь один маленький глоток омочил его язык и горло.

Небольшим количеством слюны, собранным в ладонь, он растер искусанные и ободранные ноги, это немного освежило кожу, притушило зуд и жжение.

Долгая слежка за Иудой,  давно утомили его.

В какой то момент он потерял предателя из виду и лишь его прощальный крик указал ему место его последнего пристанища.

Еще карабкаясь на гору, к месту повешения,  благодаря своему шпионскому чутью он понял, что будет не первым,  кто оказался рядом с телом покойного.

Подобравшись к нужному месту словно змея, он с жадностью вслушивался во все, что происходило на площадке возле дерева.

Так случайно, он овладел Великой тайной Ангелов.

Передохну,- сказал он в слух, сам себе,- а пока отдыхаю, нужно записать все, что слышал и видел тут.

Каиафа потребует отчет о последних часах жизни предателя.

Развернув пергамент и достав из сумки походный чернильный набор, он стал подробно описывать события связанные с Иудой,  до и после его смерти.

Эта работа заняла некоторое время, по истечении которого писавший почувствовал себя немного отдохнувшим.

Ему показалось, что второй его план более прост и выполним,  и у него на его осуществление должно хватить сил.

Отложив в сторону пергамент и перо, он с трудом встал на ноги и не спешно начал выполнять задуманное.

Пояс его оказался достаточно длинен и прочен,  нужный камень по размеру и весу он нашел тут же на площадке.

Оставалось только привязать его, метко метнуть веревку и  подтащить тело к краю площадки.