История Короля-Чародея (Часть 2)

«НАМЕСТНИК ВОСТОЧНЫХ ЗЕМЕЛЬ»

По тем временам, когда Хэлкар стал «наместником на Востоке», как это определяли в самом Нуменоре, ситуация в Средиземье для нуменорцев складывалась не самая благоприятная. Политика Тар-Антанамира в отношении колоний сделала своё дело: отношение к нуменорцам резко ухудшилось со стороны тех народов, с которыми вначале поддерживалась дружба. Главные владения нуменорцев находились в Эриадоре, поближе к эльфам, были также поселения на побережье Белфаласа и в устье Андуина, и небольшая провинция на юге на реке Харнен и на побережье, где эта река впадала в море. Король Тар-Антанамир уже подумывал, чтобы прибрать к рукам и Умбар. Хэлкар оказался перед неприятным фактом: надо систематически защищаться от недовольных местных «племён», которые, как известно, «лихие» и вообще – «прислужники Саурона». Особенно остро эта проблема стояла в Эриадоре – конфликты с дунландцами были в разгаре, кроме того, дунландцам и прочим местным племенам помогали северные орки с Мглистых Гор. Требовалась регулярная армия, и Хэлкар начал создавать её из отдельных разрозненных отрядов, привлекая к этому и своих соотечественников, живущих в южных районах. Кроме того, он придумал вербовать в своё войско и жителей самого Нуменора, из тех, кому хотелось в Средиземье, «бороться с Тьмой». Наконец, спустя несколько лет, он собрал желаемое войско, правда, пока не очень многочисленное, на фоне многотысячных армий вражеского лагеря, но зато хорошо обученное. И начались победные демарши по Средиземью. Войско под предводительством Хэлкара не знало поражений. Первыми под натиском нуменорцев дрогнули дунландцы. Они были вынуждены уйти с родных мест, поселившись в лесах южнее. Другие северные племена, не пожелавшие становиться под дань западным людям, тоже отступили, укрывшись в труднодоступных холмах на юге Эриадора или же в Мглистых горах. Их на время оставили в покое. Теперь нуменорским колонистам в Эриадоре угрожали разве только орки.

 

Настала очередь южных народов познакомиться с нуменорскими экспедиционными войсками. Правда, столкновения, если таковые происходили, происходили в местности, которое впоследствии стало называться Итилиен, а тогда называлось просто Заречье, ибо охватывало левобережье Андуина, земли у подножия горного массива Эфел Дуат, иными словами, вплотную прилегающие к Мордору. С этой стороны была постоянная угроза нуменорским поселениям на устье Андуина, поэтому Хэлкар предпринял несколько походов с целью зачистки территории Заречья. Частично ему это удалось, но всё-таки до окончательного результата ещё было далеко. Так прошло несколько десятилетий. Хэлкар всё это время жил в Средиземье, изредка наведываясь в Нуменор, когда того требовали неотложные обстоятельства. Каждый его визит (раз в 5-6 лет) вызывал у Тар-Антанамира приступ параноидального страха, он чувствовал страшную внутреннюю силу своего родственника и понимал, что эта сила вовсе не подчинена его власти, а потому – непредсказуема и опасна. Возможно, Тар-Антанамир постарался бы избавиться от него, но Хэлкар был буквально незаменим в Средиземье, и король волей-неволей терпел существование своего жуткого кузена. Наконец, король Тар-Антанамир отдал недвусмысленные распоряжения насчёт Умбара – надо завладеть этой гаванью. В Нуменоре тогда в ходу было название Южная Гавань – никто не хотел произносить местное название Умбар, которое было так похоже на квенийское слово, означавшее «судьба», «рок». И тогда впервые Хэлкар пошёл наперекор королю. Получив приказ, он, как хороший военачальник, провёл разведку, чтобы выявить все перспективы и риски этой кампании, и выяснил, что взять Умбар, может, и удастся, да только долго продержаться там не получится. На этой почве у него произошёл конфликт с королём, Хэлкар даже поехал в Нуменор, разбираться с этим делом. Тогда ему удалось настоять на своём, однако король затаил обиду. Это был последний визит Хэлкара в Нуменор. Вернувшись в Средиземье, он сосредоточил своё внимание на борьбе с Мордором, поскольку для него было очевидно, откуда враждебные нуменорцам народы черпают силы. Не станет Мордора, тогда, возможно, удастся и завладеть этим пресловутым Умбаром. Тем более что по тем временам у нуменорцев был свой морской порт на юге, в устье реки Харнен. Прошло ещё примерно лет 10, и уже всё было готово для похода на Мордор. Хэлкар не знал, что Тар-Антанамир, уже дряхлый старец, тоже очень ждёт этого похода, чтобы разделаться с ним самим.

 

ПОХОД НА МОРДОР

 

Для похода на Мордор Хэлкар объявил всеобщий сбор, к нуменорцам примкнули и некоторые их сторонники из северных народов. В 2211 г. ВЭ произошла первая в истории Средиземья битва при Моранноне. По сценарию заговора Тар-Антанамира, Хэлкар должен был быть убит в ходе сражения, однако события стали разворачиваться вопреки ожиданиям заговорщиков, и настолько стремительно, что они просто не успели как-то среагировать. Первую волну атаки нуменорское войско буквально смело, нуменорцы оказались у самых ворот, которые противник не успел запереть. Защитниками Мораннона были мордорские орки и воины-южане. Отступив за ворота, они отстреливались от наседавших нуменорцев, и последние приостановились, не решаясь идти за ворота. До того момента Хэлкар не вступал в бой, но, увидев нерешительность своих воинов, подал им пример, первым прорвавшись за ворота, и воины, конечно же, последовали за своим капитаном. Заговорщики, которым предстояло прикончить военачальника, тоже держались сзади, до тех пор, пока не увидели, что Хэлкар вступил в бой. Тогда они тоже последовали за ним, но тут произошло неожиданное: Чёрные Врата вдруг закрылись прямо у них перед носом, таким образом, не только отрезав убийц от жертвы, но и разделив нуменорское войско. Оставшиеся на поле Дагорлад нуменорцы были внезапно атакованы боевыми мумакил, которые до той поры скрывались за ближайшими скалами. Те, кому удалось выжить в этой бойне, поспешно отступили, не имея понятия, что стало с теми их товарищами, которые ушли за ворота. В летописях этот эпизод старательно завуалирован, не только из-за поражения, которое понесло нуменорское войско, но также из-за того, что нужно было скрыть имя военачальника. Это имя вообще отсутствует в летописях, словно и не было такого человека, причины – очевидны.

 

Приоткроем немного завесу тайны того, что случилось за Чёрными Вратами, уже на территории Мордора. Воины, успевшие прорваться за ворота во главе со своим командиром, одолели горстку защитников, как они полагали. В пылу сражения они даже не заметили, как ворота закрылись. И вдруг на них со всех сторон напали орки. Их было много. Надо сказать, что мордорские орки Второй Эпохи – это совсем не те орки, которые предстают перед нами во Властелине Колец. Орки Второй Эпохи – здоровенные ребята, внешне отличавшиеся от эльфов разве только более свирепым и грубым видом, и цветом глаз – светло-жёлтым или оранжевым. Эти орки были довольно дисциплинированные и прекрасно знали своё дело. И, кстати, они не боялись дневного света, как это принято считать. Во мгновение ока нуменорский отряд оказался в окружении. Только сейчас воины увидели, что ворота закрылись, и они оказались во власти атаковавшего их многочисленного противника. Конечно, нуменорцы мужественно сражались, но силы были неравны. Орки же приметили Хэлкара, и, зная, что он командир, задумали захватить его живым. Это было не так-то легко, даже дюжим оркам пришлось изрядно повозиться, прежде чем удалось одолеть израненного и обессилевшего противника. Его, уже потерявшего сознание, орки связали и уволокли к Чёрной Башне: там, на окрестных скалах размещались их караульные помещения. Неизвестно, что они с ним собирались сделать, скорее всего, привели бы к Саурону. Но случилось так, что им помешали. Вернее, не то, чтобы помешали, но явились люди из южан, принимавших участие в сражении, и потребовали отдать им пленника, поскольку это приказ Саурона. Орки очень не хотели отдавать свою добычу, чуть не вспыхнула ссора, но вмешался главнокомандующий южан – а это был сам Хоммурат – и уж ему орки перечить не рискнули. Так Хэлкар попал на аудиенцию к Саурону, возможно, немного не так, как он себе это представлял. О чём конкретно они беседовали, осталось сугубо между ними. Ни Хэлкар, ни тем более Саурон никому не рассказывали об этом эпизоде. Возможно, Хэлкар ждал, что соотечественники сделают что-нибудь, чтобы его освободить, но этого не случилось. Несколько позже он узнал о предательстве своих же офицеров. Случилось так, что один из заговорщиков сумел пройти за ворота, прежде чем они были закрыты скрывавшимися в засаде воинами Хоммурата. Они же и заметили, что этот офицер ведёт себя не так, как остальные нуменорские воины: его поведение показалось южанам подозрительным, и они поспешили пленить этого человека, опасаясь, что у него могут быть какие-то планы, ими не предвиденные. Впоследствии у него обнаружились в колчане стрелы с отравленными наконечниками. Естественно, это было предъявлено Хэлкару, как обвинение в недостойном способе вести боевые действия, что немало возмутило нуменорского военачальника, и он потребовал очной ставки с этим пленником. Тогда и всплыла правда, и это тоже повлияло на дальнейший выбор Хэлкара. Определённую роль сыграло также отношение к нему самого Саурона. Мордорский владыка был немало удивлён, увидев перед собой человека с совершенно иным мировосприятием, чем у всех тех нуменорцев, которых ему доводилось встречать. Конечно, Саурон не мог знать о воспитании, которое Хэлкар получил в юности, но именно это воспитание сделало его иным, непохожим на остальных. Саурон с уважением относился к тем, кто не боится быть собой, кроме того, он видел, что пленник как будто совсем не боится его, в отличие от многих других. И это очень понравилось Саурону, и, соответственно, решило судьбу пленника. Его не убили, как других. Как бы то ни было, это именно Хэлкар отказался возвращаться обратно в Эриадор, к своим соотечественникам, отлично понимая, что его жизнь уже никогда не будет прежней. В жизни человека иногда наступает переломный момент, когда происходит переосмысление всех прежних ценностей, и человек меняется полностью и бесповоротно. Не ломается, а именно меняется, теряя всё наносное и ложное, не присущее ему, и становясь тем, чем он должен был стать. Что-то подобное случилось и с нашим военачальником. В Нуменоре какое-то время не имели о нём вестей, и уже считали погибшим, когда вдруг от него было получено послание, в котором он недвусмысленно высказал всё, что он думает о политике Нуменора в Средиземье в целом и о короле Тар-Антанамире в частности. В конце послания (не слишком длинного) значилось: «Вы мечтали избавиться от меня – ваша мечта сбылась, на ваше несчастье, и вам это ещё предстоит осознать. Вы хотели меня убить – вы этого не сумели. Теперь – моя очередь». После этого послания «дорогие соотечественники» предали анафеме самое его имя, и, параллельно, изъяли его из всех летописей того периода.

 

ОДИН ИЗ СПОСОБОВ ЗАСЛУЖИТЬ КОЛЬЦО ВЛАСТИ

 

Наивно было бы полагать, что в Мордоре сразу и с радостью приняли неожиданное пополнение, а Саурон только и ждал его, чтобы подарить ему одно из Девяти Колец. Всё было совсем не так. Приход Хэлкара под знамёна Тьмы проходил по традиционным ступеням: отрицание, гнев, торг, депрессия, принятие. Всё-таки недаром он был учеником мага, и смотрел на мир несколько иначе, чем большинство из его соотечественников. Заложенный в человеке потенциал, как правило, мирно спит, и человек об этом, как правило, не догадывается, до тех пор, пока не случится какая-нибудь катастрофа, и вот тогда, в совершенно непривычных человеку, экстремальных условиях проявляется то, что мы обычно называем его сутью. Ранение и плен выбили Хэлкара из обычной колеи, но в такой ситуации он ещё мог сопротивляться. Однако откровения нуменорского офицера явились для Хэлкара настоящим шоком. Несколько дней он пребывал в ступоре, ни с кем не разговаривая, и не отвечая на вопросы. Впрочем, его особо не тревожили, он целые дни проводил в одиночестве, и никому неведомо, о чём были его мысли. Он относительно оправился от ран, полученных во время битвы, он знал, что ему оказали помощь, пока он лежал раненый. Для чего? Вероятно, чтобы допросить. Но никаких допросов не следовало после той очной ставки с офицером. Хэлкар был уверен, что его убьют. Но о нём, казалось, забыли. Немного окрепнув, он даже попытался открыть дверь своей темницы, и это ему удалось, правда, далеко он не ушёл, попав в какой-то замысловатый лабиринт, где на него натолкнулись стражи. Это были орки. Они попытались схватить его и запереть обратно, но не смогли. Безоружный пленник буквально пригвоздил их к месту, но уйти он так и не сумел: лабиринты Чёрной Башни были непреодолимы, особенно для тех, кто оказался здесь впервые и не был знаком с их сюрпризами. Орки, конечно же, подняли крик, и на шум явился аж сам Саурон, весьма недовольный, ибо его оторвали от дел. Обнаружив орков, он был немало удивлён, а когда пошёл по направлению, указанному орками, то, к ещё большему удивлению, обнаружил пленника сидящим в том же помещении, откуда он накануне сбежал. То ли он сам вернулся туда, то ли лабиринт вывел его обратно, но он находился там, и при появлении Саурона не выказал никакого беспокойства. «Ты куда-то хотел уйти?» – спросил его Саурон. Тогда пленник впервые за долгое время заговорил. Сказал, что ему надоело сидеть в одной комнате, и потому он решил выйти. Сказал, что не собирался бежать, и что после всего случившегося он не станет возвращаться обратно, если его не убьют и освободят. Саурон спросил, почему. В ответ на это Хэлкар сказал что-то нелестное в адрес нуменорского короля и замолчал. На вопрос, как он открыл дверь, он не ответил. По всему очевидно, пленником овладела полная апатия. Тогда Саурон сказал ему, чтобы он не выходил из этого помещения, и что ему принесут туда книги и всё, что нужно, если он хочет, после чего вышел, и собственноручно запер дверь. Вид у пленника наводил на мысль, что он либо сам умрёт от депрессии, либо покончит с собой. Но на самом деле Саурон хотел проверить, станет ли Хэлкар снова открывать дверь, и как это у него получится. Но этого не случилось. Прождав пару дней, Саурон снова пришёл проведать своего необычного пленника. На его долгой памяти не было никого, кто в аналогичной ситуации попробовал бы открыть дверь темницы, и у кого это получилось бы. «В нём больше сил, чем во всех тех нолдор, которые побывали у меня в заточении, – думал Саурон. – Но никто, решительно никто из них не смог открыть дверь в темницу». В этот раз дверь была на месте, замки – нетронуты: пленник на хитрость не поддался. «А он неглуп», – подумал Саурон, и эта мысль неожиданно ему понравилась. Тогда он и решил выпустить Хэлкара: интересно, что-то он станет делать? Хоммурат, принимавший во всех тех событиях живое участие, был настроен скептически, однако же, дал слово «не трогать нуменорца», и действительно, вскоре покинул Мордор. Так началось это странное общение Саурона с пленным нуменорцем. Хотя, в определённой степени он уже не был пленником, ему разрешалось свободно передвигаться по территории крепости, и даже читать книги в библиотеке. Саурон потихоньку наблюдал за ним. Внешне нуменорец казался абсолютно спокойным, но чувствовалось, что пережитое всё ещё не даёт ему покоя. Он мог подолгу стоять у окна, задумчиво глядя на изрезанные ландшафты Горгорота, а иногда поднимался на смотровую площадку, но наблюдал не за окрестностями, а больше за вулканом. Как-то Саурон спросил его, не хочет ли он вернуться в Далмарру, ведь он там долго жил. «Я уехал оттуда больше тридцати лет назад, – ответил Хэлкар. – Вряд ли я найду там то, что оставил. Не вижу смысла возвращаться в прошлое». Единственное, он с интересом и удовольствием читал книги, многие из которых были ему совершенно не знакомы. Только книги не вызывали в нём волну отрицания и неприятия, в книгах, даже в книгах «врага» было то, что он давно знал и принимал. Это наводило на определённые размышления, и чем больше он размышлял, тем более странным и непостижимым ему казалось то, как он прежде мог воспринимать и соглашаться с некоторыми аспектами мировоззрения своих соотечественников. Как он, будучи учеником мага и обладая определённым знанием, мог принимать то, что сейчас однозначно отверг бы? Так проходили месяцы, он потерял им счёт, да, казалось, время больше не волнует его. Саурона он встречал редко. Орки его очень боялись (злой колдун!!!), и чаще всего ему приходилось общаться с людьми. В основном это были южане. Правда, он не знал их языка, а они не говорили на адунайэ, но некоторые из них хорошо знали язык Далмарры, и общение осуществлялось таким образом. В одну из редких встреч Саурон вдруг спросил, почему о его судьбе до сих пор никто не интересуется, ведь прошло уже достаточно времени. Кажется, этот вопрос не интересовал даже самого Хэлкара, и он ответил, что, скорее всего, его персона больше никого не интересует. «Разве у тебя нет друзей?» – спросил Саурон. Хэлкар ответил отрицательно. «Совсем никаких?» – продолжал допытываться Владыка Мордора. «У меня был друг, – ответил Хэлкар, – но он, наверно, не хочет обо мне вспоминать. Я с ним поссорился накануне этого похода». «Я слышал не так давно, что нуменорскими войсками в Средиземье теперь командует человек, о котором все говорят, что он был очень дружен с тобой», – вдруг сказал Саурон. Реакция Хэлкара была неожиданной. «Так они взвалили это бремя на него, потому что сами не рискнули принимать командование над разгромленной армией. Редкостное сборище трусливых подхалимов». «По моим сведениям, этот человек неплохо справляется, и уже почти восстановил первоначальную численность. А ещё я слышал, он готовится в поход, на Мордор. Не за тобой ли?» Эта новость, как будто, не произвела никакого впечатления на бывшего нуменорского военачальника, но Саурон почувствовал, что это его как-то взволновало. «Откуда мне это знать? – пожав плечами, ответил Хэлкар. – Так или иначе, он назначен временно, судя по всему. Таких, как он, в Нуменоре не назначают командовать армией. Пока что он им полезен, но в один прекрасный день они от него тоже избавятся, как от меня». Саурон спросил, почему он так думает. «Он немного не такой, каких они обычно любят», – уклончиво ответил Хэлкар. Тогда Саурон предложил Хэлкару встретиться с этим другом и отговорить его от очередного похода на Мордор. Немного подумав, Хэлкар согласился, что это хорошая идея, но сам он категорически не хотел появляться в нуменорских владениях. Тогда Саурон предложил, почему бы не пригласить этого человека в Мордор? Ему будет гарантирована полная неприкосновенность и безопасность в Мордоре, если он согласится приехать. Вопрос был задан с подвохом, и Хэлкар это почувствовал. «Он согласится. Это храбрый человек. Если, конечно, всё ещё сохранил ко мне дружеские чувства. Как я уже сказал, мы поссорились, по моей вине». «Вот это мы и выясним, – сказал Саурон, – надо найти посланца, – добавил он, – коли ты сам не хочешь ехать».

 

После этого разговора напряжение и холодок, до тех пор сохранявшиеся у Хэлкара по отношению к Саурону, исчезли. Он стал чаще беседовать с Чёрным Владыкой, охотнее отвечать на вопросы. Саурону же любопытно было общаться с этим человеком, которого ещё недавно он считал идеологическим противником. Ему нравилось, как он излагает свои мысли, нравилось, как он воспринимает что-то новое для себя, не в штыки, но пытается понять, и, наконец, ему нравилась непосредственность этого человека в общении с ним, и то, что он не испытывал перед ним страха, в отличие от многих других. Разумеется, Саурон с самого начала не преминул спросить Хэлкара об обсидиановом уроборосе, который тот носил на шее под одеждой. Поначалу на этот вопрос Хэлкар совсем не желал отвечать, но потом сказал, что получил его в подарок. Вопросов об этом больше не было. Хэлкар даже не подозревал, что этот талисман спас ему жизнь и избавил от многих неприятностей с тех пор, как он попал в плен. Но после отъезда гонца (которому, кстати, этот кулон был отдан в качестве подтверждения, и с поручением передать его адресату), тема уробороса всплыла снова. Во время одной из бесед речь зашла о свете и тьме, и Хэлкар сказал, что не считает тьму олицетворением зла, как и все нуменорские маги, но что он не может принять того, что Мелькор не внушил восточным народам должного почтения к Эру. «И поэтому ты пришёл воевать со мной?» – спросил Саурон. «Нет, не поэтому. А потому, что ты поработил народы, и хочешь захватить под свою власть всё Средиземье», – сказал Хэлкар. Тогда Саурон рассмеялся и сказал: «Порабощённые – это те, кто следуют чему-то или делают что-то, потому, что им сказали делать так, особо не задумываясь, довольствуясь лишь тем, что им сказали, что так надо. Свободные народы сами выбирают, за кем следовать и кого почитать. Вспомни, разве в Далмарре тебя пытались переубедить и заставить отказаться от своих убеждений?» Поскольку это действительно было так, Хэлкар немного растерялся. К тому же он успел много пообщаться и с южанами, и не мог бы сказать, что Саурон относился к ним пренебрежительно, как к рабам. «Только тот, кто сам выбрал свой путь, может с уважением относиться к чужому пути и к чужим убеждениям, – продолжал Саурон. – Те же, кто всегда действовал по чужой воле, и всех других считают такими же безвольными марионетками. Вам, эдайн, был подарен чудесный остров, где вы могли бы жить в мире и довольствии, вдали от всех бед и от того, что вы зовёте злом. Скажи мне, зачем вы бежите в Средиземье, где так много всякого зла? Чтобы помешать какому-то Саурону захватить власть над Средиземьем?» «Я пришёл в Средиземье с другой целью, – ответил на это Хэлкар. – Но я – часть своего народа, скажи, мог ли я совсем не разделять его убеждений?» «Ты мог бы, скажем, догадаться, ты ведь маг и ученик мага», – сказал Саурон. И Владыка Мордора спросил прямо, известно ли Хэлкару, чьё изображение он носил всё это время, тщательно скрывая его от своих соотечественников? Хэлкар ответил утвердительно. «А ты знаешь, что в Далмарре такой амулет дарят только близким по духу людям, и что это не просто памятный подарок? Этот амулет не принимает чужих, он ломается на куски. Кроме того, ты не только принял его, но также хранил его, несмотря ни на что, потому что изначально этот образ был тебе близок, ты всегда носил его в себе, тщательно оберегая от посторонних глаз, как и этот кулон». Это было слишком. Хэлкар хотел ответить что-то бурное и возмущённое, но вместо этого промолчал, застывшим взглядом глядя на своего собеседника. Этот ступор длился несколько мгновений. Потом Хэлкар просто повернулся и убежал, хотя понимал, что, собственно, бежит от самого себя. Но ему надо было время, чтобы переварить всё услышанное. Через день он сам нашёл Саурона в библиотеке и сказал ему, что согласен. Он не уточнял, с чем, или на что. Но Саурон понял.

Вскоре после этих событий Хэлкар и получил Кольцо Власти. Жизнь нуменорского правителя закончилась, началась история рыцаря-кольценосца – одного из самых мистических и наводящих ужас личностей, когда-либо известных во всём Средиземье.