Великая Отечественная война.

Огромный вклад в Победу нашего народа над фашистскими захватчиками внесли сибиряки. Около 180 тысяч наших земляков не вернулись с полей сражений, из них – 147 спиринцы. И лишь 73-м фронтовикам посчастливилось вернуться домой. 72 спиринца пропали без вести, погибли и захоронены – 75 человек.

Подробнее обо всех фронтовиках можно узнать из книги Памяти.

Воспоминания фронтовиков.

  (Георгий Маркович Языков, село Спирино).

«До призыва в Армию я успел окончить педагогическое училище. После окончания учебы нас, выпускников, собрали в военкомате и предложили продолжить обучение в военных училищах. Но никто не согласился. До войны профессия учителя считалась престижной, очень уважаемой в народе, мы хорошо сознавали это и учились на совесть. И теперь, после окончания учебы, горели желанием работать по специальности.

      Поработать не удалось – в октябре 1940 года нас призвали на действительную военную службу. Я даже родным сообщить ничего не успел.

    Попал я в Житомирскую область, где дислоцировалась 8-я воздушная дивизия. Службу начал рядовым «химиком», т.е. в подразделении противохимической защиты.

        В июне 1941 года нас направили в летние лагеря, в город Новгород-Волынский, что в двадцати километрах от границы с Польшей. Время стояло тревожное, но, несмотря на это, у нас даже предчувствия надвигающейся войны не было. Все знали – у нас с Германией пакт о ненападении.

        В ночь с 21 на 22 июня где-то около пяти часов утра нас подняли по сигналу «Боевая тревога». Каждый занял свой пост. Мой находился при химической лаборатории, чтобы обеспечить защиту аэродрома при химической атаке со стороны противника.

        Когда наступило утро, командир объявил о нападении фашистов на наше государство. Первая мысль, которая промелькнула в голове, была – остаться в живых, не уронив своей чести.

     Утром 23 июня 1941 года наши самолеты, бомбардировщики дальнего действия, вылетели на задание. Отбомбились, а назад вернулись с «хвостом»: сзади к ним, как выяснилось позже, пристроился немецкий самолет -разведчик. Покружился он над аэродромом и улетел обратно. И через два часа на наш аэродром напали 12 немецких самолетов.

      Защиты с воздуха нет, а без неё что может сделать тяжелый бомбардировщик? А с земли, какая защита, если на аэродроме всего четыре спаренных пулемета «максим»? Страшно вспоминать, что было дальше. Траншеи вырыть не успели, палатки для личного состава стояли рядом с аэродромом. Люди бежали, стараясь укрыться от вражеских самолетов, которые засыпали нас бомбами, обстреливали, гоняясь за каждым бегущим…

       Когда все закончилось, вместо летного поля и самолетов – воронки, горящая техника, скрученный металл, кругом убитые и раненые. Уцелевших собрали только на вторые сутки. Настолько люди были растеряны и потрясены случившимся. Те немногие самолеты, которые уцелели, перебазировали на другое место. Всем нам сразу стало ясно, что война будет тяжелой, не такой, которую мы ожидали, и о какой нам рассказывали на политзанятиях»

         Враг продвигался вглубь нашей страны, и нам пришлось отступать. Отступление продолжалось до Сталинграда. Лето и зима прошли под Сталинградом. Здесь приходилось обслуживать женский авиационный полк. Летчицы на «кукурузниках» возили шары, наполненные горючей смесью с температурой до 1000 градусов, и подвешивали к самолетам «кукурузникам», а летели на них женщины в ночное время. Работа была очень опасная, жидкость привозили в больших баллонах на спецмашинах, и мы наполняли ею тоненькие алюминиевые шары. От этих сброшенных с самолетов шаров горело все: танки, земля, здания, люди.

        В декабре 1942 года я был переведен в контрразведку «Смерш». Пришлось ловить шпионов, немецких парашютистов. За выполнение заданий командования был награжден медалью «За боевые заслуги» и и прсвоено звание «Сержант». От Сталинграда прошел через всю Украину, Чехословакию и в Германии закончил свой боевой путь. После окончания войны нашу часть перевели в г. Черновицы, а в ноябре 1945 года я демобилизовался как учитель, но домой не поехал, а остался на Украине. Там получил направление в Переможскую среднюю школу военруком и учителем немецкого языка. Проработав в школе два года из-за сильной засухи и трудностей с питанием, вернулся домой.

  27 августа 1947 года получил назначение на работу В Спиринскую семилетнюю школу учителем начальных классов. С 1 сентября 1950 года приказом РОНО переведен учителем матеиатики и завучем этой школы. На пенсию вышел в 1981 году, но продолжал работать.

  Был женат и с Надеждой Петровной прожил 47 лет. Жена тоже работала учителем начальных классов. Вырастили двух дочерей. Имею трех внуков и внучку Неоднократно награжден почетными грамотами районным и областным отделами народного образования.                       

     Василий Сергеевич Крутенков из села Спирина, ушедший на фронт добровольцем в октябре 1941 года, попал в артиллерию. Воевать учился под вражеским огнем, потому что в Кемерове его обучали так: «Только заряжай» да «разряжай», а стрелять не давали.

     Весной 1942 года выпустили облигации военного займа. Весь район подписывались на них, кто сколько мог. Пионеры и комсомольцы Спиринской школы, кажется, могли бы остаться в стороне, дети же, какие у них могли быть заработки? Но и они подписались на огромную сумму по тому времени – на 5885 рублей. Немного погодя стали собирать дерьги на танк «Таня». Спиринские школьники собрали 480 рублей, они целый год собирали и сдавали заготовительным организациям все,на чем только можно было заработать, начиная от металлолома и утиль сырья, кончая брусникой и шиповником. Разумеется, взрослые им помогали.

       Село Спирино. Ордынский район.

Воспоминания старожилов:

«Работать я пошел в 1937 году, закончив 4 класса. Больше учиться не пришлось: умер отец, осталось у матери нас трое, я самый старший.  Всю войну я проработал в Спиринском колхозе «Земледелец». Голодно было и холодно, да и работать кому? Старики остались одни, да женщины с детьми. Была у нас ферма, располагалась она между Спирино и Кирзой, там я с ними работал, там и жил. А работать пришлось за всех, кого на фронт взяли. Сейчас я вот думаю – откуда у меня силы брались? Я на конях весной зараз по 2 гектара вспахивал. Или взять нашу ферму. Было на ней 25 коров и 100 овечек. Я с напарником возили им сено с полей на быках. Каждый день приходилось нагружать и разгружать по 18 центнеров. А кто мы были? Подростки еще, до призыва не достигшие….

      Перед концом войны собрали как то собрание передовиков производства, стали награждать. Кому – сапоги, женщинам - платки. Вызывают меня. Сейчас, думаю, мне тоже что-то хорошее дадут. А мне вручили медаль. Мне так горько сделалось. Какой с медали прок, вот если бы сапоги дали… Иду домой, плачу от досады. Ну мальчишка же был, говорю.

      Накануне 9 мая я так наработался, что упал и уснул мертвым сном. А Сталин объявил в этот день, в честь Победы, выходным. Меня пожалели и не стали будить. И я здорово выспался, первый раз за всю войну» (Александр Архипович Ескин,)

Прыщикова Валентина Петровна 1934 г.р. (дети войны).

Поэма о детстве.

Девчушкой шестилетней помнила себя.

Жила она в деревне, что Плоскою звалась.

И папа, мама были и братик и сестра.

Как хорошо всем было семьею жить тогда.

Отец души не чаял – любил меня, ласкал

Сажал меня на плечи и крепко целовал.

И мама всех любила и как могла, растила,

(А мама у нас строгою была).

Но вот поплыли, черны тучи над землей,

Над нашей дружною семьей. (Война настала).

Отца на фронт забрали, остались мы одни

Три желторотика и мама, а младшей года три.

Я помню, провожали папу на войну

Пришлось ему оставить мамочку одну.

(Ну и с нею нас троих).

Не долго папа воевал, и через месяц в боях пал.

Для мамы это был удар. (А жизнь продолжалась).

И в 1-й класс пошла я в 41-ом.

И первым предложением: «Будь проклята война».

Писали все на старых книгах.

Я хорошо запомнила те страшные года

Летели самолеты низко-низко

Над нашей деревенькою тогда.

Ночами страшно волки выли

И мы голодные все были

(Когда же мамочка придет, кусочек хлеба принесет)

И молока кувшинчик.

А волки все ближе к деревне подходят.

Хватают скотинку и деточек тоже.

Подружка в лесу хворост брала,

И волчица её задрала (видать волчат своих кормила).

Победа! Сорок пятый, в класс пошла я в пятый,

Но трудно было всем нам все равно.

И кушать было нечего, и волки нас пугали,

Но школу все равно мы не бросали. (Учились все прилежно, хорошо).

Ещё я помню деда, был мастер на все руки

На нем держался весь колхоз.

Он делал санки, лыжи, плел лапти, держал пчел.

Все на своих плечах он нес.

А бабушка сироток поднимала. (Двух сыновей домой не дождалась).

Вот такое было трудное военное детство.