Глава 26:2-я битва за волоколамск.

Наши войска и части 16-й армии не планировали отходить помня слова Рокоссовского «Нельзя делать ни шагу назад если Москва за нами». И это было странно слышать от польского офицера (Рокоссовский родился в Варшаве), но в армии не было деления по национальности и гнобления отдельных из них. При этом в ротах было 15-20 человек в среднем (шли тяжелейшие бои) но части получали все же пополнения. Однако силы моральные армии были сильно подорваны несмотря на неоднократные попытки их восстановить.

Не хватало сил, требовалось их восстанавливать сейчас в моменты жестоких боев. Впрочем что значили эти бои в сравнении с жестокостью последующих сражений. Самым непростым в условиях тотального наступления фашистов было находить силы для контратак. Жестокие бои шедшие по всему фронту втягивали в себя роты и батальоны. И вывести их оттуда до окончания боя было невозможно и велика была вероятность что роты и батальоны оттуда не вернутся. Сражение шедшее в полосе 16-й армии могло носить название второй битвы за Волоколамск. Этот небольшой городок был нужен для армии и был небольшим узлом дорог. Тот кто владел Волоколамском- тот владел небольшим, но важным узлом дорог отходивших от него. Знали что если гитлеровцы прорвутся-то дорога на Москву открыта. Между тем здесь под этим городом началось то сражение которое вошло в историю как атака Рокоссовского. Не имея превосходства в силах над противником, наш командарм умудрялся вырывать у врага инициативу пусть и на крошечном участке обороной и контратаками своих войск. Здесь в немалой степени этому способствовал численный состав бригады. Имевшиеся в составе части 70 танков и бронемашин из них 10 легких танков типа Т-60, 10 бронемашин типа БА-3,40-Т-34,10-КВ хватало для обустройства обороны. Входившие в состав бригады тысяча пехотинцев, были тоже к месту как и 10 трофейных самоходок. Все эти части обороной в два эшелона заняли позиции по линии фронта, близ деревни Палихино. Гитлеровцы перли по Волоколамскому шоссе, и близ него, по ровной местности, с редкими рощицами. Наша бригада имела задачу отбросить противника и контратаковать его по возможности. Но сделать это было очень не просто. Нелегче было от того что перед нами державшая оборону 274-я дивизия имела вместо положенных 10-12 тысяч, 3 тысячи бойцов, с учетом тылов и артиллерии - 4 тысячи бойцов. Был некомплект по артиллерии и нехватка противотанковых ружей, по всему фронту. Из всего состава дивизии, в составе полков дивизии по тысяче человек было при некомплекте артиллерии и командиров. Из-за этого отдельными взводами командовали сержанты, ротами – лейтенанты (хотя по Уставу командовать взводом может лейтенант, ротой- капитан или майор, батальоном -подполковник или полковник). Противник наступал по всему фронту. Их танки перли прямо на нашу пехоту. И тут пехоту ожидало страшное испытание. В то время в пехоте была болезнь «танкобоязнь», когда наши солдаты могли перед носом танка выбежать из своего окопа и в панике - бежать назад, бросив оружие. Она объяснялась нехваткой умения в борьбе с танками и отсутствия навыка выдержки в солдатах, ведь в большинстве совеем даже на фронте солдаты стремились выжить. Это сейчас было неприемлемо для армии сейчас.  Солдаты боялись того что их танк задавит. С целью наведения паники гитлеровцы устраивали и артналеты. Выглядело это так что в начале, по целям бьет дальнобойная артиллерия, затем с её окончанием огня над целью появляются 3-4 истребителя и идут дерзко и нагло, низко. Они обстреливали колонну или скопление войск из пушек и пулеметов. После такого обстрела если люди не уходили появлялись уже истребители и два-три бомбардировщика Юнкерса. И опять обстрел в том же стиле но с участием уже Юнкерсов. Против этого были средства борьбы. Первым приемом из-за нехватки зенитных орудий было при авиационной атаке лечь на землю и притворится мертвым. Кроме этого были зенитные самоходные установки, их было мало но они были. Одна из них представляла собой шасси стандартного грузовика, полуторки и на нем, в кузове монтировались на установке четыре спаренных пулемета Максим. Называлась такая установка ГАЗ-4М. Помимо них, позже появилась установка с монтажом 25мм зенитной пушки 72-К в кузове полуторки. Были и также вариации с установкой пулемета ДШК- на такой же станок, но всех этих средств противовоздушной обороны было мало. И немцы конечно в наглую не носились над позициями, вернее носились но поднимались на высоту до 4-х тысяч метров, хотя при отсутствии ПВО их самолеты спускались до двух тысяч метров. Самым страшным и одновременно мерзким было то когда фашисты с самолетов бомбили жилые дома, обстреливали их в пике из пулеметов, и обстреливали их из полевой артиллерии. Это было безмерно жутким зрелищем для наших солдат. Фашисты особенно зверствовали когда по «целям» били зажигательными снарядами. Тогда разрываясь, снаряды зажигали все вокруг себя и все это горело. Это оружие психологического давления было очень мощным. Но за такие зверства чем более они длились тем более появлялось желание у наших солдат мстить. Положение наших войск 274-й дивизии было очень тяжелым. Вследствие потерь в командном составе штаб дивизии потерял управление боем, централизованное и каждый участок обороны дрался по своему нраву.  Тому примером служило то что командование дивизии доносило в штаб что 2-й полк внутри дивизии занимает полностью свои рубежи, хотя вследствие немецкой танковой атаки, и потери оперативной связи дивизии, недостатка артиллерии дивизии, 2-й полк державший одну из ключевых позиций в начале боя отступил, развернув свои батальоны вглубь. В прорыв между 2-м полком 274-й дивизии и её остальными частями двинулся немецкий полк мотопехоты и кроме него более 20-и танков. Положение было таким что если не остановить прорыв немцев гитлеровцы бы с правого фланга вышли к Волоколамскому шоссе. Сражение за эту дорогу было столь яростным по той причине что тот кто владел ею - тот мог закрыть дорогу на Москву. И даже если бы удалось отбросить части мотопехотного полка и вернуть 2-й полк 274-й дивизии, или остановить его - то положение это бы не спасло, так как гитлеровцы подтянули бы на прорыв пехоту и её огнем при поддержке артиллерии и авиации расширив прорыв - рассекли бы фронт советской дивизии или смяли бы её вовсе. Также был опасный вариант и в том что гитлеровцы если удержат позиции которые захватят танки-то с этого плацдарма начнут атаку. При любом варианте получалось необходимым держать на фронте прорыва резервные части. А как раз эти резервы были нужны штабу 16-й армии, чтобы заделывать бреши в обороне и на других участках, кроме 274-й дивизии. Поэтому поняв что положение 274-й дивизии угрожающее, Рокоссовский велел бросить в бой 16-ю моторизованную бригаду из резерва с тем чтобы восстановить фронт её силами в полосе 274-й дивизии и укрепить там оборону. Бригада была брошена в контратаку буквально с марша и вводилась в сражение по частям. Отдельной группой в бой вступили танки, с опозданием на час от них из-за марша в бой вступил авангард пехоты. Все танки шедшие в атаку не имели радиосвязи между собой.

Да и вообще в танковых частях 30-х начала 40-х годов связи уделялось мало внимания. Например различные сообщения доставляли в рукописном виде связными, а танки нормальной радиосвязи не имели. Танки типов БТ и Т-26 оснащались радиостанцией ТК-6, с поручневой антенной, но нормально ТК-6 работала только на парадах. Условия приема этой радиостанции составляли в идеальных условиях 2-3 километра, а в походно-полевых условиях связь ограничивалась 1-1,5 км. Поэтому на марше танкисты пользовались флажками в основном и радиостанцией пренебрегали. Радиостанции бывшие на трофейных самоходках фирмы «Телефункен и сын» нас вполне устраивали так как они имели дальность связи на 3-4 километра и к тому моменту у нас не было им аналога, так как начавшиеся в производстве радиостанции 9-Р ставили на танки в недостаточном количестве хотя 9-Р имела походный радиус приема на 8-16 километров. И потом у ТК-6 были другой недостаток так как у Т-34 был слишком громкий мотор. Да это был недостаток Т-34, зато сам танк отличался безмерной надежностью и простотой, чем не обладали Т-26 и БТ. Почти не один танк (кроме КВ) не был столь надежен как Т-34, так как Т-60 и Т-70 были с бензиновыми двигателями автомашин доработанными под танки и для гусеничной бронетехники были не приспособлены или приспособлены слабо. И потом бензинового топлива войскам не хватало, даже для автотехники из-за чего бензин был не лучшего качества в баках. Танковые же моторы не выносили плохого бензина - глохли. Дизельные же двигатели типа В-2 были более всеядны и более им было все равно насчет горючего (лишь бы 40% солярки качественной было). Таким же верным качеством в условиях войны обладали и двигатели танков КВ.

Конечно воевавшие в танковой части французские экипажи громкоголосость мотора Т-34 не любили но для них был показателен пример когда 4 Т-34 с дизельными двигателями расстреляли из засады 20 немецких танков с бензиновыми моторами и те горели как спички. И было красиво видеть как горят немецкие танки. Единственное что было трудно для французов это общаться нашими жестами и флажками. Хотя вопреки распространенному заблуждению радиостанции стояли не на каждом французском танке, а в отношении английских танков только ротные имели радиосвязь с функцией приема-передачи, а танки взводных командиров и рядовые танки имели на радиостанциях только функцию приема. Впрочем английские танки проигрывали нашим и по другим критериям. Наша колонна в 20 танков идя друг за другом на предельной скорости в маршевом порядке выкатилась с лесной просеки и в полном составе как нож в масло вошла в позиции немецкого мотопехотного полка. Тот час в бой пошли танковые пулеметы. Помимо них с машин соскакивали десантники и вступали в бой в пешем строю. Немецкая мотопехота поначалу была ошеломлена и хотя мы налетели на передний батальон полка но шороху на них навели. Авангард полка (немецкий батальон) шел когда налетел на новую русскую часть в небоевом строю уже считая что 2-й полк 274-й дивизии разбит только потому что выбит со своих позиций. И действительно 274-й дивизии досталось -против неё наступали два мотострелковых полка по флангам и в сумме 40 танков и 200 бронемашин различного класса и типа 6 тысяч человек, и также пехотная дивизия по центру 12 тысяч человек. В полках же 274-й дивизии без учета тыла были три тысячи бойцов. У немцев же без учета тыла было 18 тысяч бойцов, с учетом тыла 22 тысячи человек. Все эти силы скопились к полудню но даже несмотря на это немцы имели превосходство над нашими войсками в 6 раз в людях и вдвое превосходили по танкам и бронетехнике- против них воевало 80 танков бронемашин и самоходок, хотя у фашистов было 260 танков и бронемашин. В условиях лобовой атаки и танкового боя на дистанции в 300-400 метров промазать было очень трудно. В итоге горели вскоре 20 бронетранспортеров типа «Ханомаг» и было убитыми и раненными около 200 солдат в том числе с различными степенями ожогов. Когда немцы услышали грохот боя они очень сильно удивились. Затем когда из молодого леса на них вышли танков в уже белой окраске (к зиме, хотя снега уже начали выпадать, но командир бригады распорядился пока выкрасить в белый цвет только башни что выделяются на фоне танкового окопа) то 2-й батальон полка мотопехоты дрогнул вскоре. Сначала появились танки. Затем появились советские солдаты, все пока еще в шинелях, в пилотках, но многие с пистолетами-пулеметами Шпагина, как и с зарубежными (немецкими) пистолетами-пулеметами. Поначалу мотопехотинцы опешили. Как? Немецкие войска уже здесь. И да из-за цвета шинелей своих и чужих было можно спутать, правда немецкие шинели были темнее наших. Когда «свои» войска подошли ближе стало ясно - это русские. Поначалу немцы приняли авангард бригадной пехоты не заметив звездочек на пилотках, которые были не красными, а темно-зелеными, маскировочными. Звезды же красные малевались на бортах танковой башни, а не по центру. И потом не раз было в ходе войны так что свои- подбивали своих по случайности, и было один раз даже так, что один экипаж Т-34 прикинувшись подбитым, навел на немцев порядочно ужаса, а уж про подвиг который совершили советские танкисты под Расейняем в Прибалтике, в начале войны и говорить не приходится. Противник дрогнул и попытался отойти, но разве от пули ДТ уйдешь. Помимо танков участниками этих боев была и авиация и хотя её было мало но немецкие земли были под надзором советских дальних бомбардировщиков. И немцы еще считали себя элитной расой. Но не все советские командиры не превосходили немецких полководцев а были и такие кто в 1941-м году были с ними на равных. Наши командиры высшего звена условно делились на два класса: на Пуркаевых и Ворошиловцев. К разряду Пуркаевых относились такие командиры как:

1)М.П.Кирпонос

2)А.М.Василевский

3)И.С.Конев

4)Г.К.Жуков

5)Б.М.Шапошников

6)в конце концов сам А.М.Пуркаев

Прослойку составлял С.М.Тимошенко

К разряду Ворошиловцев относились такие военачальники как:

1)Л.З.Мехлис.

2)К.Е.Ворошилов

3)Н.С.Хрущев, которые плохо понимали в военном деле или стремились воевать по своим правилам. При этом ворошиловцев часто слушал Сталин до февраля 1943 года когда армия Паулюса попала в окружение и отвергал мнения Пуркаевых -не политических но войсковых командиров. При этом четкого деления между политическими и военными командирами, взаимной вражды не было, но эти слова срываются с пера невольно когда эти политические полководцы, устроили травлю Г.К.Жукова в 1954 году которого Коренев успел хорошо узнать и ценил как очень хорошего военачальника, отказавшись тогда участвовать в его травле. Бой в который сейчас вступила бригада был очень тяжелым. Пехотинцы противника имея превосходство над нашими, в шесть раз по численности наступали. Между тем наступление немецкой дивизии в 12 тысяч человек был растянуто по фронту на три километра. Здесь, на таком же фронте в два с половиной километра оборонялась наша 274-я дивизия. Трудность положения нашей дивизии осложнялась тем что её части не имели вчетверо сил против пехоты врага и одну пушку на 100 метров фронта, а гитлеровцы на одного нашего солдата имели трех-четырех. Можно и отойти но здесь под Москвой, дивизия дралась до тех пор пока последний солдат из её полков не был убит.

Фронт обороны дивизии это три-четыре километра, но в случае 274-й дивизии эти три- четыре километра (в данном случае три) имели одного солдата на метр фронта, в один эшелон обороны что нарушало несколько Устав так как по нему при обороне дивизия строит оборону в два эшелона, но войну ведут не по Уставам, а по текущему положению на фронте. Атаки противника по фронту были усилены моторизованными полками на флангах (по бокам) группировок и эти группы имели в составе 300-600 бойцов и также несколько бронемашин, легких танков. При этом число танков варьировалось в 5-10 машин и вооружение их было серьезным 20 мм скорострельная пушка или 37 мм пушка и пулемет соответственно. Этими танками были Pz-2 и Pz-3 при этом изначально мы танк Pz-3 считали легким и действительно против нас здесь шли модификации этого танка А и В, с которыми мы познакомились в ходе польской кампании 1939 года. При этом во время уже конца кампании, но пока не было четкой границы два танка Pz-3 было угнано под носом у немцев, и на опыте изучения этих танков мы осознали что наши 45 мм снаряды ни на что ни годны, ведь по итогам испытаний танков немецких этих орудийным огнем был сделан вывод что их броня 50-60мм, хотя она составляла 20-40 мм в лобовой проекции по итогам измерений и была очень хорошего качества - сталь была вязкой и при ударе снаряда об броню не образовывалась окалина.

 После боя с 1-м батальоном наши танки прорвались и завязали бой с фашистской мотопехотой в дальнейшем, на левом фланге нашей дивизии. Головной танк колонны бригадной разведки свалили бронекорпусом молодую сосенку и едва не подставил бок под орудие фашистского танка. При этом самая надежная броня танка во лбу, в корме и днище, в бортах броня как правило слабее. На вооружении противника против нас были самые разные машины в том числе легкие чехословацкие танки, которые имели индекс Pz kpfv 35(t) и Pz kpfv 38(t) и легкие танки Pz kpfv 2-собственно немецкой разработки. Помимо них были средние танки Pz Kpfv 3 и Pz kpfv 4, которые мы называли Т-3 и Т-4. Само название Pz kpfv означает танк, броневагон и при этом основными на фронте были Pz 38 (t) или по-нашему Т-38(т) и также Т-3 и Т-4. и надо сказать что эти машины в чем-то, превосходили наши довоенные Т-26,БТ, и Т-28, но в бою и с Т-34 и с КВ- проигрывали уже. Хотя у немцев, до войны была очень хорошо отработана тактика танковой атаки в 39-м году, и отработана в теории и практике,  в тот же момент концепция ведения боев «малой кровью на чужой территории», что была основным тактическим постулатом в нашей армии, была только на бумаге и практической отработки идей этой концепции как и практические решения командирами крупных и мелких звеньев стратегических и тактических задач в рамках концепции отсутствовали, и не было практического опыта реализации указанной концепции. Между тем шел бой. Экипаж танка лейтенанта Клозе шел следов танке за головной машиной-танком под командованием лейтенанта Васина. Танк под командованием лейтенанта Васина остановился, и стал разворачиваться мордой, в сторону немецкого танка Т-3 что шел на него справа. Т-34 это делал медленно и неуклюже,чавкая гусеницами по земле. Затем башня танка повернулась на 15-20 градусов вправо. Еще секунда и пушка прицелилась чуть ниже. В прицеле фашистский танк идущий на нас. В этот момент раздается команда «Бронебойный». Но приказ голосом из-за глушащего все звуки мотора не слышен и командир кроме приказа голосом показывает кулак заряжающему. Тот взял снаряд - в виде черной конусообразной головки с небольшим кольцом у конуса головки снаряда и желтой цилиндрической части и на автомате положил снаряд на небольшие две по высоте в 10 сантиметров, скрепленные снизу железных стенки и плечом задвинул снаряд в отверстие в канале ствола. Затем рычаг резко от себя. Раздался скрежет и отверстие куда только что был вставлен 10-и килограммовый снаряд было закрыто пушечным затвором. Командир через отверстие- пушечный прицел, трубку с шириной не более рублевой монеты, по длине в 50-60 сантиметров проложенную близ ствола орудия. При этом к самому прицелу наводчику не приходилось дотрагиваться (а на первых Т-34 и командиру попутно, так как наводчика не было в составе экипажа) ведь оптическое стекло прицела защищала небольшая железная подковка вынесенная чуть вперед, перед прицелом. При этом танковая служба -одна из самых тяжелых. Орудие Т-34 весит около тонны, башня-3 тонны, и всем этим приходится управлять при наличии приборов-рукояток ручного привода, так как первые танки не имели богатого оборудования электрического, и многое приходилось делать вручную. Командир нацелив орудие резко нажал на педаль толкнув её вперед, со своей стороны. Раздался резкий выстрел орудия и автоматически открылся орудийный затвор. Гильза снаряда- этот медный цилиндр что стоит за конусом боеприпаса -его бронебойной головкой в долю секунды отбрасывается назад вместе с затвором и хотя затвор идет на секунду больше и отбрасывается дальше, но через приемник снарядов -две железные стенки, по которым «ходит» при заряжании пушки затвор, гильза падает вниз. И тут главное заряжающему вовремя увернуться, иначе чушка весом в 8,5 килограмм упадет на него или ему на колени, при этом сам снаряд весит 8,5 килограмм со взрывчаткой и три килограмма весит оболочка (гильза) и бронебойный наконечник. Заряжающий берет с полки, небольшого обруча, утолщения у стен башни танка новый снаряд и вставляет его в казенник пушки. И хотя существует щитовое прикрытие у орудия Ф-34 не его в бою, для удобства заряжания опускали. И заряжающий в танке - одна из самых тяжелых должностей. Во первых у него нет своего места и в танке заряжающий сидит чаще всего на снарядных ящиках-чемоданах или вообще стоит. В Т-34 более позднего выпуска для заряжающего предусмотрели небольшую полку внутри конструкции башни, но штатного места как у командира или механика-водителя, стрелка-радиста у него нет. В условиях боя заряжающий стоит на ногах и должен подавать снаряды, по команде, в глотку казенника пушки (а один снаряд весит 8,5 килограмм) и он же закрывает действиями с рычагом затвор. В Т-34 работают все. У командира танка тоже много обязанностей. Он и наводчик орудия, и стрелок из пушки. Почти всегда командир танка был трезв иначе подобьют. Но есть в танке две опасных профессии. Первая опасная профессия-профессия стрелка-радиста (позже) а на начальном этапе войны пулеметчика. Он сидит в машине, справа, по ходу движения если стоять, и имеет вполне небольшую каморку, внутри танка. Здесь он зажат между курсовым пулеметом- что спереди и чуть выше его крошечный прицел пулемета, радиостанцией - если есть, справа у борта а если нет -то носимым боезапасом. Слева стоит рычаг коробки передач и также в локоть упирается механик-водитель. Этот член экипажа сидит слева по ходу движения танка и имеет огромную по важности обязанность. Т-34 управлять это не просто, и тем более теми танками этой модели что сходили с конвейера в 1941 году. Механик-водитель танка не видит того что происходит сзади него, не видит и творящегося по бокам от себя, за пределами танка и видит перед собой полоску триплексного стекла шириной в 2 сантиметра, позже закрывающегося бронезаслонками специальными. Из органов управления им в танке три рычага -два рычага управления и рычаг переключения коробки передач. При этом рычаг коробки передач столь тугой, что иногда приходится прибегать к помощи соседа-радиста, для переключения его и делать это с грубой силой и осторожностью, учитывая что в Т-34 передачи расположены по хитрому, например за второй передачей следует нейтральная, а в крайне заднем положении - это уже передача заднего хода. Также из органов управления педаль газа и ножной тормоз. Слева же центральный щиток-сердце мотора танка, где и рукоятка стартера и другие циферблаты -в том числе показан уровень масла и уровень давления. Показатели спидометра (измерителя скорости) и некоторые другие циферблаты выведены на небольшую полку, перед триплексными стеклами, что вмонтированы в люк. И сам люк, у границы которого стояла полка с циферблатами этими, также был трудностью для танкистов, ведь был не большим сравнительно, квадратным, и руками открыть его было затруднительно. Но зато Т-34 был очень надежным танком,                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                  несмотря на все неудобства этой грозной машины. В условиях когда видимость сильно ограничена- танк имел в люке на башне, панорамный прицел конечно, но было обилие дыма и пыли в воздухе и почти ничего кроме как с позиции танкистов видно не было, танковый бой превращается в поединок со смертью. Видимость в условиях боя составляла 100-200 метров. Висели густые облака от пыли и пушечных выстрелов. Вокруг был кислый запах пороха и пьянящий, соленый запах крови от своих и чужих солдат, противно пахло и человечиной. Шел страшный бой. Все так же однотонно рявкали и били танковые пушки, стрекотали пулеметы, грохотали выстрелы орудий и ревели танковые дизеля. Это был не ад - но близко к нему. Танк лейтенанта Васина в бою подбил фашистский танк. И тут стало видно отличие учений и полигонных стрельбищ - от настоящего боя. На полигонных стрельбищах - стреляют по мишени, а на учениях- попадания условны, в бою же все по-настоящему. В бою же фашистский танк до этого уничтоживший выстрелом нашу противотанковую пушку - сорокопятку с расчетом, был сам подбит. Снаряд пробил ему броню и застрял в моторе, почти пролетев через танк насквозь. Осколками бронебойного снаряда был поврежден, трубопровод для бензина, в танке и капли бензина вылились на броню серой заляпанной в грязи боевой машины с большим черным крестом на боку башни. Вскоре вспыхнуло это топливо, и танк встал фашистский. От него пахло противным, кислым запахом пороха, запахом горючего. Пожар охватил машину сзади. Был ощущаем душный, горячий, сжигающий все на своем пути дым и жаркое пламя. Остановившийся танк замер. Из машины вылезли три танкиста, все в черных шапках -вроде пилоток, в черных комбинезонах, в сапогах. Двое из них вытащили под руки четвертого что был ранен и сам не мог вылезти из машины. Один оставшийся прикрывал товарищей будучи с автоматом МР-40 в руках. Когда они вытащили из переднего люка слева этого солдата - у того горела форма на поясе, и по спине было пламя там. Наши солдаты угостили этих фрицев очередью пулемета, мстя за то, как фрицы расстреливали иной раз наших танкистов, когда те пытались покинуть свои горящие машины. Война-это страшное дело! Но разве мы её развязали. Нет фашисты! И они пощады не заслужили - так думали мы тогда. После выстрелов многих танков, когда они развернулись в цепь и шли в атаку на фашистов ведя встречный бой с ними, из леса выползли несколько бригадных самоходок которые подбили ешё 10 танков врага. Вскоре горело по меньшей мере их 19 танков. Удар по гитлеровцам нанесенный здесь заставил тех прекратить атаку по фронту 274-й дивизии и отойти на исходные позиции.  Преследуя противника и на плечах его 274-я дивизия при поддержке танков 16-й моторизованной бригады имени Героев Обороны Либавы, ворвалась в деревню Гляденичи Волоколамского района Московской области, которую оставила вследствие натиска фашистов трое суток назад. Бой тяжелый и страшный был выигран