Глава 11: сражение за селезневку.

Едва бригада смогла овладеть Константиновкой, зачистив её от остатков немецкого батальона, как комбриг Коренев построив все своей части, включая роту танкистов и четыре роты пехоты (в том числе две из 162-й дивизии) то приказал командирам взводов и рот прибыть на совет. Там комбриг согласовав действия и ознакомив часть с планом дальнейших действий- наступлением на Селезневку, где по показаниям пленных был второй эшелон немецкого мотопехотного полка, и занятием этого поселка, затем отозвал отличившихся солдат из рот и перед строем десятку из них вручил трофейные пистолеты-пулеметы. Пехота получила в отделение немецкие трофейные пулеметы (по штату отделениям ручной пулемет не полагался, а полагались два пистолета –пулемета,но их не хватало сейчас), а учитывая что рота лейтенанта Поздняковой была недостаточно хорошо вооружена (винтовка была отнюдь не у каждого бойца, пулемет отнюдь не в каждом взводе) им сдали весь резерв трофейного оружия с патронами. Пулеметные ленты распределили по боевым частям. Это позволило получить резерв боеприпасов, притом, что на фронте патроны расходуются быстро. Затем сообщили начальнику фронтового участка о маршевой задаче и дав бойцам полчаса на отдых двинулись вперед, на Селезневку. Интерес к этому населенному пункту был из-за того что раньше, до окружения под Вязьмой частей 20-й армии, здесь проходила одна из удобных дорог для танков. Притом что от Константиновки и до Селезневки по правому флангу была болотина. По левому флангу близ дороги была топь, а дальше густой лес. Кто владел дорогой тот мог оборонять Селезневку или наступать на Константиновку.

Это понимал командир немецкого мотопехотного полка полковник Гаушнер. Его полк ожидал здесь основных сил армии, которая хоть и передовыми частями уже шла вперед, к Москве по шоссе Вязьма- Москва и по Минской автостраде но пехота полевых армий (костяк немецких войск, её основная составляющая часть) из-за партизан (как остатков окруженцев так и диверсионных групп НКВД) и русских дорог отставала позади и наступление немецких войск не шло вперед. Более того после боев под Смоленском и Ельней(с 20 августа по 8 сентября включительно)немецкие танковые части понесли солидные потери и сейчас зализывали технические раны. Из-за этого темп продвижения крупных частей и танковых групп не тормозился, но мотопехотные полки и мелкие танковые части шли почти без техники или имея её очень мало. Жестокие бои месяцем ранее под Могилевым также нанесли потери для немецких войск и хотя войска 40-й армии защищавшие Могилев были уничтожены, но они истощили прилично часть сил 2-й танковой группы и но немцы сейчас восстанавливали потери в наступательных эшелонах армии и подтягивали из тыла маршевые батальоны, для пополнения первых эшелонов наступления в пехоте и ремонтно-восстановительные роты.

Задачей последних, был ремонт подбитой своей техники (если повреждения были легкой или средней тяжести) и эвакуация своей техники имевшей тяжелые повреждения. Также но нередки были случаи когда советские танки брошенные с легким повреждениями становились немецкой добычей и роты – занимались введением такой техники в немецкий строй, её подсчетом, маркировкой, нередко и ремонтом иногда. Полковник же Гаушнер держал оборону на участке Константиновка – Колосихино, с той целью чтобы не позволить окруженцам соединится с регулярными войсками. По лесам этих окруженцев у Вязьмы было 5-10 тысяч примерно и если бы такая часть сил вышла бы к русским то русские получили бы целую дивизию, чтобы укрепить фронт. В тот же момент окруженцы (немцы их называли партизанами) сковывали солидную массу немецкой мотопехоты и пехоты (в целом) эту часть (несколько дивизий) нельзя было на закрепление того плацдарма где под Можайском уже начала закрепляться дивизия СС «Дас Рейх» (одно из элитных соединений немецкой армии).

Это был выигрыш Советской Армии и Жуков считал что чем больше немцы будут сейчас затянуты в атаки и чем продолжительней по времени они сейчас будут тем более немцы не смогут наступать на Москву. Поэтому генерал с одной стороны для затягивания немцев в бои с авангардными (передовыми) отрядами армии сил и солдат не жалел и в тот же момент этих же солдат генерал армии расставлял в глубоком тылу Вязьмой, примерно в 150 километрах, создавая Можайскую линию обороны, ту линию обороны которая вместе с упорством советских солдат не дала гитлеровским солдатам захватить Москву остановив их на 15-20 километрах в среднем и на 3-6 на отдельных участках.

Вообще же оборона Москвы еще на подготовительной части отличалась сильно от обороны других городов Киева и Минска например.

Здесь саперные войска и части гарнизона г. Москвы под командованием генерал-лейтенанта Артемьева, которому обязана как и солдатам регулярной армии, воинам ополчения Родина тем что Москву гитлеровцы не взяли, провели огромную планировочную и строительную работу.

Здесь сразу стали готовить оборону по плану а не по текущей обстановке, и сразу стали выделять конкретно подготовленные дома как огневые точки. Более того была учреждена и весьма удачная система охраны города, проложены две линии постов и обустроены три кольца обороны внутри города. Огромную работу провел и ЦК ВЛКСМ по подготовке кадров для ополчения и формированию их частей, и рабочих истребительных батальонов, о главе с тов. Щербаковым.

Помимо этого было начато формирование заградительных отрядов НКВД которые уничтожали в тылу немецких войск все то, что не успевали эвакуировать. Также для военной промышленности в Москве были мобилизованы все заводы. В частности завод ЗИС развернул силами рабочих, на своих площадях авторемонтный цех. Заводы № 37 и № 40 стали площадями для ремонта танков, приходивших с фронта. Те предприятия где раньше до войны выпускали водочные бутылки стали площадями для выпуска «коктейля Молотова», который оказался очень нужен и удобен для войск. Там где можно на небольших фабриках развернул изготовление ручных гранат. Частники и те не остались без дела и хотя их было немного но маленькие подвальные предприятия организовали выпуск гранат и у себя и стремились по плану даже перещеголять друг друга.

В тот же момент бои во 2-м эшелоне немецких войск под Селезневкой, начались вскоре после того как немецкая рота под Константиновкой была разбита и две роты пехоты закрепились в её позициях. Становилось очевидным для полковника Гаушнера что русские атакуют их здесь. Но появление целой бригады и 40 боемашин было для немцев неожиданным, ведь разведка засекла только две роты. Да, спешка в формировании 16-й бригады сейчас сыграла нам на руку. Немцы окопались под Селезневкой и здесь во втором эшелоне обороны были уже противотанковые орудия полка и две отошедших от Константиновки немецких роты. Здесь примером для войск., в боях стал командир роты майор Хомяков. Он, ворвался перед танками, прикрывая их и захватил здесь в пулеметном окопчике брошенный немцами ручной пулемет и с этим пулеметом в тесноте траншеи сопровождал своих бойцов. Гитлеровцы здесь не отходили сразу и хотя оборона была в основном из траншей и отдельных, связующих огневых точек бывших на стыках траншей, прикрытых полковыми 37мм противотанковыми пушками, но немцы её солидно защищали. Немецкие солдаты «зубами» держались за позицию и выбить их оттуда было не так просто. Свое тут слово в боях за Селезневку, и выбивании гитлеровцев из траншей сыграла и атака роты Поздняковой. С 1936 года существовала песня М.Исаковского «Катюша» и с самого начала войны были установки носившие это имя. И немцы очень боялись эти установки «Катюша» которые они называли «Сталинский орган». И стоило пехоте узнать что по ним стреляют «Катюши» как пехота пряталась по укрытиям. Немцы хорошо помнили как одна батарея таких установок испепелила станцию Орша в Белоруссии. И тут случилась атака наших Катюш. Нет, установок БМ-8 бригада не имела, мы имели несколько только танковых 76мм пушек (полевые орудия и обоз продвигались в тылу, к Константиновке) и вдруг увидели как при нашей атаке бомбардировщик Пе-2 обрушившись к земле произвел пуск нескольких реактивных снарядов РС-82. Эти снаряды - реактивные ракеты были главным и секретным оружием «Катюш». Немцы хорошо знали - летит ракета, бьет Катюша. Бомбардировщик только начинал атаку и тут с полным ростом в атаку с этой песней пошла рота Поздняковой. Немцы поняли что здесь у русских (так немцы называли всех советских солдат, так же как мы всех солдат армии фашистской Германии называли немцами) есть Катюши. Скорее рота Шуры (так солдаты называли между собой роту лейтенанта А.Поздняковой) ворвалась вместе с бойцами роты Поздняковой в немецкие окопы и здесь наши бойцы девушки - оказались ничуть не трусливее мужчин. Конечно им немногим было 20 лет (основному составу роты было 19 лет) и овевать они не хотели но фашисты им не оставили выбора и те испытали на себе огонь русских «катюш» сполна. Сегодня может читатель спросить почему девушки не остались дома но в те дни было стремление у народа такое на фронте истреблять фашистов. Правда была у такого стремления и обратная сторона – штыковые атаки. Сам по себе штык около 80 сантиметров, игольчатый в руках пехотинца на винтовке Мосина был достаточно безобидным удлинением при стрельбе, но в штыковых атаках когда между тобой и противником менее метра дистанции - оружие грозное и страшное, в частности в армейском арсенале приемов было нанесение удара штыком от живота к горлу, разрезая живот противника. Самым тяжелым был колющий удар из-за того что он требовал большой физической силы. При этом колющий удар был основным приемом при работе с игольчатым штыком к винтовке Мосина. Но едва штык своим острием обрывал чью-то жизнь как девушка могла здесь в горячке боя, бросить сове оружие, упав на землю в слезах. Но лейтенант Позднякова идя в атаку со своими бойцами ободряла их и поднимала в атаку. В этот момент произошло одно событие которое навсегда провело черту между поколением фронтовиков и послевоенным поколением. Наш броневик БА-3 бил из пушки и пулемета давя огнем немецкую пехоту. Как вдруг из тыла выстрелила немецкая противотанковая пушка. Снаряд этого орудия прилетел в переднюю часть броневика в мотор и тот загорелся. В мгновение ока броневик загорелся. Из нижней части машины выползли с трудом два бойца у одного из которых горела спина. Из верхней части, где башня никто не вылезал - были уже мертвы. Наши танкисты из этой машины бежали в безрассудстве к окраине поля боя, чтобы там затушить на себе огонь что лизал их по живому телу. Но по горевшим, хотя живым солдатам били немецкие пулеметы. Свидетелем этой сцены стала ефрейтор Анастасия Волк о вская. Уже не целясь она нажала на спусковой крючок винтовки Мосина и та ответила выстрелом по фашистскому солдату Дитриху Шенке, который был отцом двоих детей и простым рабочим до войны.У Насти дома остались мать и бабушка(в Москве) отец был мобилизован и попал вместе с 20-й армией в окружение под Вязьмой(Настя с ним встретилась позже, когда группа его и сержант Волковский выходили через 16-ю бригаду в тыл нашей армии). Затем в ствол патрон новый, тупоносый с закраиной, и снова во врага. На других участках роты Поздняковой такое тоже было. Что поделать шла война, и всех её участников она сделала солдатами. Вскоре атака была успешно развита подошедшими с тыла двумя танками. Всего кроме них в атаке участвовали 6 танков и один броневик, из них были подбиты танк и броневик. Сражение за Селезневку было выиграно. Вследствие натиска пехоты, её умелой поддержки танками, страшного ружейно-пулеметного огня обоих, немецкий батальон с двумя чужими ротами был уничтожен. Убитыми гитлеровцы потеряли более 400- т человек, пленными и раненными около 200-т человек. Наши потери составили кроме техники 120 человек убитыми, раненными 100 человек из них тяжело 30. Среди 120 солдат которых потеряла бригада в бою были 20 бойцов роты Ш.Поздняковой,в том числе такие как сержант Мария Филиповкина, красноармеец Людмила Артихова, красноармеец Юлия Башкирцева. Втроем они обеспечили прорыв стрелковой роте бригады у немецкого пулеметного гнезда. Всем им не было более 20 лет. Они только начинали жить.

В донесении генералу армии Г.К.Жукову об боях под Селезневкой командир бригады майор В.Д.Коренев просил помимо передачи 20 боемашин в состав бригады наградить бойцов этих посмертно. Просьба была Жуковым удовлетворена а 20 бойцов погибших в первом бою в роте Ш.Поздняковой навечно занесены в состав роты и в состав 16-й моторизованной бригады.

 

Глава 12:Экстренный приезд

Неожиданно на фронт бригады, под Константиновку пожаловал генерал армии Жуков. В черте этого человека было то что Жуков лично инспектировал порой линию фронта и поэтому сам знал оперативную обстановку лучше чем его заместители. Он прошелся по разбитой немецкой траншее, со злости пнул солдатскую каску что валялась оставленная хозяевами, и вскоре видимо торопясь приказал себя проводить к Кореневу. Вскоре командир бригады, майор вышел к генералу армии. И Жуков спросил:

-Ну как? Держитесь?

-Да, тяжеловато. Авиация не бомбит но пехота и танки контратакуют.

-Понятно. Сколько окруженцев вывели из котла?

-На данный час- тридцать человек.

-Мало.

-Но фронт тоже небольшой.

-Сколько?

-Километр по фронту, отсюда

-Понятно. И нет почти танков

-Так точно, товарищ генерал армии

-В общем так, майор. По данным разведки немцы перебрасывают против вас два полнокровных полка.

-Понятно. Значит крепко мы им досаждаем.

-Да крепко. Что думаете предпринять?

-Контратаковать и дальше

-Чем?

-Людьми. Так хоть свяжем силы немецкие

-Сколько вам тут минимум человек нужно?

-Учитывая фронт - хоть батальон с орудиями полевыми

-Понятно. Артиллерия всем нужна.

Мне это тоже понятно, товарищ генерал армии. Просто огромные потери в пехоте вследствие некомплекта личного состава и артиллерийских налетов.

-Понятно, чтож я сообщу Сталину. Ваше донесение я видел мельком однако дать людей и пушки мы пока не можем и танки.

.-Товарищ генерал я это понимаю, но у меня некомплект бойцов и здесь бронетехника или танки могут это исправить.

-Понимаю. Тылов у вас нет.

-Нету полностью. Держимся на носимых боезапасах а их немного.

-Ладно, я подумаю, чем вам помочь. Пока что укрепите оборону под Селезневкой и дальше пока не идите. А подкрепления вам я попробую достать.

Вскоре Жуков уехал. Приезд его сюда к линии фронта, в небольшую часть объяснялся тем что эта часть сейчас тормозила крупные немецкие силы действуя на южном фланге 20-го армейского немецкого корпуса, угрожая его коммуникациям. И эта бригада сейчас держала фронт дивизии вполне её замещая и не являясь дивизией. В сою очередь интерес командования фронтом к маленькому участку севернее Волоколамского шоссе объяснялся тем что сейчас там перед Наро-Фоминском сейчас занимала позиции 16-я армия и в этой армии, при том что по иерархии армия выше чем дивизия, войск было около 29 тысяч человек хотя должно было быть от 50 и до 100 тысяч человек. В составе армии были несоклько лишь соединений в том числе подошли из окружения две дивизии 3-го кавалерийского корпуса(50-я и 53-я) генерал-майора Л.М.Доватора (в сумме 3 тысячи человек),316 стрелковая дивизия под командованием генерал-майора И.Панфилова (в дивизии было 25 тысяч человек, именно её солдаты 4-й роты 1075-го полка совершили тот подвиг когда 20 человек дрались с 20-ю танками, и в тот же момент есть заявления Главной Военной Прокуратуры СССР от 1948 и 1972 года что этого подвига не было, а заявления сделаны на основании материалов расследований) и также полк артиллеристов (около тысячи человек). Все эти силы занимали достаточно большой фронт и только прибыли на него, не успев занять позиций по линии обороны. Поэтому чем больше кто-то сковывает немцев перед 16-й армией тем больше у этой армии времени занять оборону. И поэтому Жуков и приезжал на фронт моторизованной группы майора Коренева (статус бригады наша часть получила 24-го октября, и знамя получила только 27 октября 1941года). Итогом оценки Жуков стала передача в состав бригады из резерва фронта 40 танков с экипажами и также 4 рот пехоты, три были ополчения и одна рота войсковая.

Когда сам Сталин узнал что существует полностью женская стрелковая рота и она успешно сражается за Москву под командованием «незаконного» лейтенанта Поздняковой, то идею комсомолок поддержал и велел произвести переукомплектование роты. По всей Москве и области докуда не дошла еще война были собраны 140 девушек-бойцов и все они прошли обучение военному делу, по программе Всевобуча (когда до 1934 года, помимо наук в школе люди изучали и военное дело, в том числе приемы владения винтовкой и метание гранат). Рота включала в себя 140 бойцов и была четырех взводного (старорежимного) штата (роты в дореволюционной армии имели состав в четыре взвода, в батальоне были четыре роты и всех частей в вышестоящей было по четыре).

Перекомплектование роты заключалось в том что все бойцы были отобраны ростом не ниже 165 сантиметров и все должны были иметь сведения о военном деле, пройти подготовку Всевобуча. Молодых сразу в бой не бросали и давали пару-тройку суток чтобы приноравливались к фронтовому быту и дальше в бой. Обеспечение частей необходимым обмундированием стало тяжелым бременем для войсковых интендантов. И здесь им пришлось пойти на хитрость, и эта хитрость потом отозвалась тяжелым делом в бойцах роты. В виде униформы им были выданы мужские вещи (армейский устав не предусматривал возможности служения женщин в армии), шинели в виде зимней формы командирам - полушубки. Такое же было и с одеждой нательной. Гражданскую женскую одежду носить на фронте даже в увольнительных нельзя было. И с этим если как-то обустроились, привыкли то с вооружением стало тяжело вскоре. Ремни винтовок терли плечи, били затворными рукоятками по спине или боку, при отпущенных ремнях, штыки качались вразнобой, пилотки сползали на лоб. Но тяжелейшим маршем был тот что был от Москвы и до линии фронта. Шли его пешком полностью. Поезда и автомобили заняты при частях а такси до линии фронта не ездили. И было тяжело в том числе из-за сапог и портянок (обмоток, вроде носков)поскольку последние сбивались на мершее и грубая подошва и сукно сапога натирало ногу. И через каждые два три часа привал на 15 минут, поправить обувь. Надо пройти 80 километров. Сам марш занял 10 часов, в час проходили по 6-8 километров. Еще два часа переброска всех пожитков. И едва пришли проработав по десять часов (а марш у пехоты - это работа как и походы в атаки) ногами как новая задача- рыть окопы. И это труднее. На отделение оп три малых лопаты и ими требовалось отрыть каждому бойцу позицию и замаскировать её. При этом по фронтовым нормам окоп на бойца это два метра в глубину, метр в длину и метр в ширину - так называемый стоячий окоп. Здесь нам повезло что у Константиновки где мы теперь держали оборону раньше была немецкая траншея. Теперь мы к этой траншее только устроили свои позиции, за место немецких и достроили пулеметные гнезда так чтобы они смотрели рылами пулеметов на Запад (немецкие пулеметные гнезда, позиции два на два метра и полтора метра в глубину смотрели на Восток). Оборона бригады была построена в два окопных эшелона с дистанцией между краями в четыреста метров. Во втором эшелоне должны были занять оборону орудия и танки в основном, первый эшелон отдали пехоте.

Но недостаток пулеметов и артиллерии мог позволить прорвать оборону. Пехота в помощь бригаде где-то шла.