Никулин В. Н. Петр Первый и его время: Учебное пособие.

 Кали­нинград: Изд-во РГУ им. И. Канта, 2008.

 

….С середины XX века началось формирование марксистс­кой концепции истории России первой четверти XVIII столе­тия. В 1989 году в журнале «Вопросы истории» впервые на русском языке была опубликована незаконченная работа К. Маркса (1818—1883) «Разоблачения дипломатической ис­тории XVIII века», над которой автор трудился в 1856—1857 го­дах. В ней содержатся оценки отдельных событий и процессов Петровского времени. Необходимо учесть, что работа эта бы­ла написана на основе весьма скудного и чрезвычайно тенден­циозного источника — памфлетов антироссийской направлен­ности времен Северной войны. Он отметил, что внешняя политика Петра определялась потребностями внутреннего социально-экономического развития России. Петру Великому приходилось бороться за осуществление планов превращения своего государства в мор­скую державу, опираясь на ненадежных союзников: «... Ни одна великая нация никогда не жила и не могла прожить в та­ком отдалении от моря, в каком вначале находилась империя Петра Великого,... ни одна нация никогда не мирилась с тем, чтобы ее морские берега и устья рек были оторваны от нее... Петр — по крайней мере в данном случае — захватил лишь то, что было необходимо для естественного развития его страны». Маркс сумел нарисовать сложную и противоречивую фигуру первого императора России: в деятельности Петра наряду с чертами самодержавного деспотизма и жестокости он отметил смелость государственной политики, настойчивость в осуществлении цели превратить «Московию в Россию».

….В советской историографии Петру Великому и его време­ни всегда уделялось достаточно много внимания, хотя распре­делено оно было неравномерно. Неоднократно менялись и объекты внимания исследователей. Практически по всем ос­новным проблемам существует обширная литература, однако есть темы, которые постоянно и более настойчиво разрабаты­вались в советской историографии — это социально-экономи­ческие отношения, классовая борьба, внешняя политика Рос­сии в первой четверти XVIII столетия.

Советской исторической науке, основанной на марксистс­ко-ленинской методологии, было свойственно пристальное внимание к истории классовой борьбы в России. Всесторонне изучены все народные выступления конца XVII — первой чет­верти XVIII столетия. Стрелецкие восстания 1682 и 1698 годов скрупулезно исследованы В. И. Бугановым. Вывод его о том, что эти восстания имели антифеодальный характер, был оспо­рен Н. И. Павленко, который полагал, что выступления стрель­цов были не более как элементом борьбы за власть придворных группировок. История Астраханского восстания обстоя­тельно изложена в монографии Н. Б. Голиковой.

…В 80-е годы усилилось внимание исследователей к отдель­ным реформам Петра Великого и к его современникам. Об этом свидетельствуют статьи и монографии Н. И. Павленко, Е. В. Анисимова.

В первые полтора десятилетия Советской власти в отече­ственной историографии практически доминировали взгляды М. Н. Покровского, видного большевика, одного из известных учеников Ключевского, автора знаменитой «Русской истории в самом сжатом очерке». По мнению Покровского, развитие России было обусловлено вовсе не деятельностью отдельных личностей, а экономическими процессами, в частности, ста­новлением и укреплением купеческого капитала. Весьма невысоко оценил историк деловые и личные качества Петра Великого. Позднее Покровского подвергли критике за преувеличение роли купе­ческого сословия. Возобладало мнение о важности справедли­вого подхода к наиболее положительным сюжетам истории дореволюционной России. Петра стали восхвалять за то, что он создал русский флот и армию, соответствовавшие своему времени. Историки положительно оценили то, что Петр начал и выиграл Великую Северную войну, тем самым сделав Рос­сию великой европейской и даже мировой державой. Отдали исследователи должное Петру за создание более централизо­ванной, эффективной и современной российской администра­тивной системы.

…В 70—90-х гг. XX столетия главным специалистом по Пет­ру Великому и его эпохе стал Н.И.Павленко. Его труды о Петре — итог многолетней кропотливой и вдохновенной рабо­ты исследователя — представляют собой первую подлинно научную биографию царя.

Значительное место в своих трудах Павленко уделил эко­номической и социальной истории России Петровского време­ни. Большим вниманием историка пользовались и политичес­кие процессы. Как и многие историки до него, Павленко срав­нивал Петра и Карла XII: «Дарования шведского короля Карла XII проявились в полной мере лишь в одной сфере — военной. Безумно храбрый воин, великолепный тактик, замкнутый че­столюбец, он считал недостойным себя заниматься всем, что не было связано с походами, кровавыми сражениями, лихими налетами, ружейной пальбой, звоном сабель и артиллерийской канонадой.

…Симпатии Н. И. Павленко всецело на стороне обществен­ного движения к «высоким идеалам» и деятельного героя-го­сударя. Исток деяний Петра он видит в том, что царь был «одержимый идеей государственности». Постигнув «веление времени, отдал на службу этому велению весь свой неза­урядный талант, темперамент, упорство одержимого, отвагу, присущее русскому человеку терпение и умение придать делу государственный размах. Петр властно вторгался во все сферы жизни страны и намного ускорил развитие начал, полученных в наследство». Возможно, в чем-то эта авторская симпатия излишне «очищает» образ Петра, хотя при этом автор не забы­вает отметить и жестокость Петра, и государственную его «манеру» запугивать подданных указами.

Допетровская Русь не вызывает у Павленко больших сим­патий; лишено было, как он отметил, руководящей идеи и за­конодательство молодого Петра. Требования времени не нахо­дили еще политической реализации. Основные направления деятельности Петра сформировались в значительной мере в ходе борьбы за выход России к морю; Петровские реформы — единственно возможный путь исторического движения стра­ны. Такова философско-историческая позиция автора. С этой точки зрения оценен в книге конфликт старых и новых обще­ственных сил: или по пути преобразований, или отсталость.

Павленко отметил, что политика Петра имела ярко выра­женный классовый характер. Его реформы достигли своего ре­зультата ценой огромных жертв среди трудящегося населения, которое ответило на петровские преобразования многочислен­ными выступлениями.

Н. И. Павленко не остановился на создании биографии Петра Великого. Он, как известно, обратился и к ближайшему окружению царя, выступил пионером в детальном исследова­нии деятельности «птенцов гнезда Петрова». Первым его вни­мание по праву привлек светлейший князь А. Д. Меншиков. В 1984 году вышла в свет его очередная в «Петровской серии» книга «Птенцы гнезда Петрова» с историческими портретами трех помощников Петра — первого боевого фельдмаршала Б. П. Шереметева, выдающегося дипломата и государственно­го деятеля П. А. Толстого и кабинет-секретаря царя А. В. Ма­карова. Автор акцентировал внимание на том факте, что любая эпоха «революционных» преобразований спонтанно выдвига­ет своих выдающихся деятелей. Павленко специально остано­вился на раскрытии исключительного дара Петра находить наделенных теми или иными талантами людей и, что не менее важно, мастерски использовать их дарования именно там, где они могли дать наибольший эффект.

Несколько иную оценку сподвижникам Петра Первого и самому царю дал в рецензии на книгу Н.И.Павленко историк О. А. Омельченко. Он определил едва ли не главнейшей чер­той личности Петра его полную безнравственность. Это каче­ство, по мнению рецензента, определило свойства тех сорат­ников — птенцов гнезда Петрова, — без которых реформы были бы немыслимы. По мнению О. А. Омельченко, в своей книге Павленко дал прекрасную обобщающую характеристику компании царя, но, «отдавая дань деятельности Меншикова и Ягужинского, Шафирова и Толстого, их преданности делу ре­форм, стоило бы отметить, что буквально все новопризванные Петром люди были мошенниками и подлецами безотноси­тельно к любому времени. И когда монарху требовалось ре­шить государственное дело по чести и совести, приходилось звать столь ненавистных ему Голицыных и Долгоруковых». Автор рецензии отдал предпочтение аристократам, предпола­гая наличие у них врожденных высоких нравственных начал.

При этом он как-то упустил из виду, как в 1721 году в присут­ствии царя и всего двора был повешен сибирский губернатор князь М. П. Гагарин, уличенный в многочисленных взятках за распределение откупов, в расходовании казенных денег на личные нужды, присвоении товаров, привозимых купцами из Китая, и даже драгоценностей, купленных там для царицы. Более верной и объективной представляется позиция А. Б. Ка­менского, отметившего, что «абсолютное большинство из них (новой знати. — Л. Ж), как, впрочем, и их коллеги, представ­лявшие знатные аристократические роды, не отличались вы­сокими нравственными принципами».

К той же историографической традиции, что и работы Н. И. Павленко, относится краткий очерк истории России Пет­ровского времени, написанный В. И. Бугановым. Однако от­дельные подходы и суждения Павленко и Буганова заметно отличаются. Так, Н. И. Павленко поддерживает точку зрения тех исследователей, которые писали о «хаотичном и поспеш­ном» характере административных реформ Петра Великого, об отсутствии у него «продуманного плана». Отлична и оцен­ка им отдельных преобразований в сфере управления. «Нов­шества в высшем и центральном аппарате государства, — по­лагает он, — заслуживают положительной оценки»; «менее успешно и с большими накладками проводилась реформа об-ластной администрации». Судебная же реформа, по мнению Павленко, «самое неудачное детище царя-преобразователя». В. И. Буганов тоже отметил, что в проведении реформ «были и непоследовательность, и отдельные импровизации», «но в це­лом, — полагал историк, — они складывались в систему, ох­ватывали все стороны жизни большого государства». Вопрос же о степени успешности тех или иных петровских преобразо­ваний он не затрагивал.

В последние годы в научной историографии исследователи практически не используют славословия Петру, столь харак­терные для недавнего прошлого. Верх взял обличительный на­строй. Это достаточно отчетливо видно по творчеству истори­ка Е. В. Анисимова. Наиболее заметна критическая струя в книге «Время Петровских реформ». Этот труд представляет собой попытку взглянуть на преобразования Петра под иным, нетрадиционным для отечественной историографии углом зрения. Для книги Анисимова характерно, прежде всего, стремление осмыслить значение Петровской эпохи с позиций исторического опыта. Автор не сомневается в том, что на­правление Петровских реформ было путем, по которому стра­на «рано или поздно неминуемо прошла бы», но Петр своими действиями «резко интенсифицировал происходившие в стра­не процессы, заставил ее совершить гигантский прыжок, пере­неся Россию сразу через несколько этапов».

Автор полагает, что «пови­вальной бабкой» всех петровских преобразований было наси­лие, ставшее сердцевиной всех изменений в стране. Насилие нашло свое выражение в законах, принятых в Петровскую эпоху, с использованием насилия функционировал государст­венный аппарат, им была пропитана вся система власти. По мнению Анисимова, применение насилия не было новым для России, но именно Петр стал первым, кто так упорно и систематически использовал насилие ради достижения высших, как он понимал их государственных задач.

Анисимов полагает, что реформы Петра Первого не столь­ко способствовали быстрейшему развитию России в направле­нии к капитализму, сколько, напротив, цементировали устои «старого режима». Главный вопрос для него не в том, нужны или не нужны были реформы, а в их цене и нравственном со­держании. Цена реформ оказалась слишком высокой, а нравст­венное содержание преобразований было тесно связано с реа­лизацией идеи прогресса через насилие. В обширной статье к сборнику документов о Петровской эпохе Е. В. Анисимов написал, что «насилие, составлявшее суть экстраординарных мер, было зафиксировано в законах, заложено в устройстве го­сударственного аппарата административно-репрессивного типа, отражено во всей системе иерархической власти».

Касаясь проблемы причин преобразований первой четвер­ти XVIII века, Анисимов высказал мысль, что в основе реформ Петра лежал личностный фактор. «Именно ненависть к «ста­рине», людям и институтам, ее олицетворявшим, — заметил историк, — стала главным двигателем Петровских реформ, порой бессознательной, немотивированной и неаргументиро­ванной причиной, главным мотивом разрушения старой сис­темы, которая, тем не менее, уже при Петре справлялась со своими функциями».

В направлении критической оценки реформ первой четвер­ти XVIII века историк Я. Е. Водарский пошел дальше Анисимова. По его мнению, путь преобразований никоим образом национальным интересам России не соответствовал. Он пола­гает, что действия царя-реформатора «не были исторически оправданными и в максимальной степени соответствующими интересам развития России». Напротив, они «в максимально возможной степени затормозили прогрессивное развитие России и создали условия для его торможения еще в течение по­лутора столетий». Вывод Водарского однозначен: насильно навязанные стране Петровские реформы по существу своему были реакционны.

К вопросу 3