Рассказ «Крещение поворотом»

Побежали дни в Н-ской больнице, и я стал понемногу привыкать к новой жизни.

В деревнях по-прежнему мяли лён, дороги оставались непроезжими, и на приёмах у меня бывало не больше пяти человек. Вечера были совершенно свободны, и я посвящал их разбору библиотеки, чтению учебников по хирургии и долгим одиноким чаепитиям у тихо поющего самовара.

Целыми днями и ночами лил дождь, и капли неумолчно стучали по крыше, и хлестала под окном вода, стекая по жёлобу в кадку. На дворе была слякоть, туман, чёрная мгла, в которой тусклыми, расплывчатыми пятнами светились окна фельдшерского домика и керосиновый фонарь у ворот.

В один из таких вечеров я сидел у себя в кабинете над атласом по топографической анатомии. Кругом была полная тишина <…>

Я читал до тех пор, пока не начали слипаться отяжелевшие веки. Наконец зевнул, отложил в сторону атлас и решил ложиться. Потягиваясь и предвкушая мирный сон под шум и стук дождя, перешел в спальню, разделся и лег.

Не успел я коснуться подушки, как передо мной в сонной мгле всплыло лицо Анны Прохоровой, семнадцати лет, из деревни Торопово. Анне Прохоровой нужно было рвать зуб. Проплыл бесшумно фельдшер Демьян Лукич с блестящими щипцами в руках. Я вспомнил, как он говорит «таковой» вместо «такой» – из любви к высокому стилю, усмехнулся и заснул.

Однако не позже чем через полчаса я вдруг проснулся, словно кто-то дернул меня, сел и, испуганно всмотревшись в темноту, стал прислушиваться.

Кто-то настойчиво и громко барабанил в наружную дверь, и удары эти показались мне сразу зловещими.

В квартиру стучали.

Стук замолк, загремел засов, послышался голос кухарки, чей-то неясный голос в ответ, затем кто-то, скрипя, поднялся по лестнице, тихонько прошел кабинет и постучался в спальню.

– Кто там?

– Это я, – ответил мне почтительный шепот, – я, Аксинья, сиделка.

– В чём дело?

– Анна Николаевна прислала за вами, велят вам, чтоб вы в больницу шли поскорей.

– А что случилось? – спросил я и почувствовал, как явственно екнуло сердце.

– Да женщину там привезли из Дульцева. Роды у ей неблагополучные.

«Вот оно. Началось! – мелькнуло у меня в голове, и я никак не мог попасть ногами в туфли. – А, черт! Спички не загораются. Что ж, рано или поздно это должно было случиться. Не всю же жизнь одни ларингиты да катары желудка».

– Хорошо. Иди, скажи, что я сейчас приду! – крикнул я и встал с постели. За дверью зашлепали шаги Аксиньи, и снова загремел засов. Сон соскочил мигом. Торопливо, дрожащими пальцами я зажёг лампу и стал одеваться. Половина двенадцатого… Что там такое у этой женщины с неблагополучными родами? Гм… Неправильное положение… узкий таз. Или, может быть, еще что-нибудь хуже. Чего доброго, щипцы придется накладывать. Отослать её разве прямо в город? Да немыслимо это! Хорошенький доктор, нечего сказать, скажут все! Да и права не имею так сделать. Нет, уж нужно делать самому. А что делать? Черт его знает. Беда будет, если потеряюсь, перед акушерками срам. Впрочем, нужно сперва посмотреть, не стоит прежде времени волноваться…

 Я оделся, накинул пальто и, мысленно надеясь, что все обойдется благополучно, под дождём, по хлопающим досточкам побежал в больницу. В полутьме у входа виднелась телега, лошадь стукнула копытом в гнилые доски.

– Вы, что ли, привезли роженицу? – для чего-то спросил у фигуры, шевелившейся возле лошади.

– Мы… как же, мы, батюшка, – жалобно ответил бабий голос.

В больнице, несмотря на глухой час, было оживление и суета. В приемной, мигая, горела лампа-«молния». В коридорчике, ведущем в родильное отделение, мимо меня прошмыгнула Аксинья с тазом. Из-за двери вдруг донесся слабый стон и замер. Я открыл дверь и вошел в родилку. Выбеленная небольшая комната была ярко освещена верхней лампой. Рядом с операционным столом на кровати, укрытая одеялом до подбородка, лежала молодая женщина. Лицо ее было искажено болезненной гримасой, а намокшие пряди волос прилипли ко лбу. Анна Николаевна, с градусником в руках, приготовляла раствор в эсмарховской кружке, а вторая акушерка, Пелагея Ивановна, доставала из шкафчика чистые простыни. Фельдшер, прислонившись к стене, стоял в позе Наполеона. Увидев меня, все встрепенулись. Роженица открыла глаза, заломила руки и вновь застонала жалобно и тяжко.

– Ну-с, что такое? – спросил я и сам подивился своему тону, настолько он был уверен и спокоен.

– Поперечное положение, – быстро ответила Анна Николаевна, продолжая подливать йоду в раствор.

– Та-ак, – протянул я, нахмурясь, – что ж, посмотрим…

– Руки доктору мыть! Аксинья! – тотчас крикнула Анна Николаевна. Лицо ее было торжественно и серьезно.

Пока стекала вода, смывая пену с покрасневших от щетки рук, я задавал Анне Николаевне незначительные вопросы, вроде того, давно ли привезли роженицу, откуда она…

Рука Пелагеи Ивановны откинула одеяло, и я, присев на край кровати, тихонько касаясь, стал ощупывать вздувшийся живот. Женщина стонала, вытягивалась, впивалась пальцами, комкала простыню.

– Тихонько, тихонько… потерпи, – говорил я, осторожно прикладывая руки к растянутой жаркой и сухой коже.

Собственно говоря, после того как опытная Анна Николаевна подсказала мне, в чем дело, исследование это было ни к чему не нужно. Сколько бы я ни исследовал, больше Анны Николаевны я все равно бы не узнал. Диагноз ее, конечно, был верный: поперечное положение. Диагноз налицо. Ну, а дальше?..

Хмурясь, я продолжал ощупывать со всех сторон живот и искоса поглядывал на лица акушерок. Обе они были сосредоточенно серьезны, и в глазах их я прочитал одобрение моим действиям. Действительно, движения мои были уверенны и правильны, а беспокойство свое я постарался спрятать как можно глубже и ничем его не проявлять.

– Так, – вздохнув, сказал я и приподнялся с кровати, так как смотреть снаружи было больше нечего, – поисследуем изнутри.

Одобрение опять мелькнуло в глазах Анны Николаевны.

– Аксинья!

Опять полилась вода.

«Эх, Додерляйна бы сейчас почитать!» – тоскливо думал я, намыливая руки. Увы, сделать это сейчас было невозможно. Да и чем бы помог мне в этот момент Додерляйн? Я смыл густую пену, смазал пальцы йодом. Зашуршала чистая простыня под руками Пелагеи Ивановны, и, склонившись к роженице, я стал осторожно и робко производить внутреннее исследование. В памяти у меня невольно всплыла картина операционной в акушерской клинике. Ярко горящие электрические лампы в матовых шарах, блестящий плиточный пол, всюду сверкающие краны и приборы. Ассистент в снежно-белом халате манипулирует над роженицей, а вокруг него три помощника-ординатора, врачи-практиканты, толпа студентов-кураторов. Хорошо, светло и безопасно.

Здесь же я – один-одинешенек, под руками у меня мучающаяся женщина, за неё я отвечаю. Но как ей нужно помогать, я не знаю, потому что вблизи роды видел только два раза в своей жизни в клинике, и те были совершенно нормальные. Сейчас я делаю исследование, но от этого не легче ни мне, ни роженице, я ровно ничего не понимаю и не могу прощупать там у неё внутри.

А пора уже на что-нибудь решиться.

– Поперечное положение… раз поперечное положение, значит, нужно… нужно делать…

– Поворот на ножку, – не утерпела и словно про себя заметила Анна Николаевна.

Старый, опытный врач покосился бы на неё за то, что она суется вперед со своими заключениями… Я же человек необидчивый…

– Да, – многозначительно подтвердил я, – поворот на ножку.

И перед глазами у меня замелькали страницы Додерляйна. Поворот прямой… поворот комбинированный… поворот непрямой…

Страницы, страницы… а на них рисунки. Таз, искривленные, сдавленные младенцы с огромными головами… свисающая ручка, на ней петля.

И ведь недавно еще читал. И еще подчеркивал, внимательно вдумываясь в каждое слово, мысленно представляя себе соотношение частей и все приемы. И при чтении казалось, что весь текст отпечатывается навеки в мозгу.

А теперь только и всплывает из всего прочитанного одна фраза:

– …Поперечное положение есть абсолютно неблагоприятное положение.

Что правда, то правда. Абсолютно неблагоприятное как для самой женщины, так и для врача, шесть месяцев тому назад окончившего университет.

– Что ж… будем делать, – сказал я, приподнимаясь.

Лицо у Анны Николаевны оживилось.

– Демьян Лукич, – обратилась она к фельдшеру, – приготовляйте хлороформ.

Прекрасно, что сказала, а то ведь я еще не был уверен, под наркозом ли делается операция! Да, конечно, под наркозом – как же иначе!

Но все-таки Додерляйна надо просмотреть…

И я, обмыв руки, сказал:

– Ну-с, хорошо… вы готовьте для наркоза, укладывайте ее, а я сейчас приду, возьму только папиросы дома.

– Хорошо, доктор, успеется, – ответила Анна Николаевна. Я вытер руки, сиделка набросила мне на плечи пальто, и, не надевая его в рукава, я побежал домой.

Дома в кабинете я зажёг лампу и, забыв снять шапку, кинулся к книжному шкафу.

Вот он – Додерляйн. «Оперативное акушерство». Я торопливо стал шелестеть глянцевитыми страничками.

…поворот всегда представляет опасную для матери операцию…

Холодок прополз у меня по спине, вдоль позвоночника.

…Главная опасность заключается в возможности самопроизвольного разрыва матки.

Само-про-из-воль-но-го…

…Если акушер при введении руки в матку, вследствие недостатка простора или под влиянием сокращения стенок матки, встречает затруднения к тому, чтобы проникнуть к ножке, то он должен отказаться от дальнейших попыток к выполнению поворота…

Хорошо. Если я сумею даже каким-нибудь чудом определить эти «затруднения» и откажусь от «дальнейших попыток», что, спрашивается, я буду делать с захлороформированной женщиной из деревни Дульцево?

Дальше:

…Совершенно воспрещается попытка проникнуть к ножкам вдоль спинки плода…

Примем к сведению.

…Захватывание верхней ножки следует считать ошибкой, так как при этом легко может получиться осевое перекручивание плода, которое может дать повод к тяжёлому вколачиванию плода и, вследствие этого, к самым печальным последствиям…

«Печальным последствиям». Немного неопределенные, но какие внушительные слова! А что, если муж дульцевской женщины останется вдовцом? Я вытер испарину на лбу, собрался с силой и, минуя все эти страшные места, постарался запомнить только самое существенное: что, собственно, я должен делать, как и куда вводить руку. Но, пробегая чёрные строчки, я все время наталкивался на новые страшные вещи. Они били в глаза.

…ввиду огромной опасности разрыва…

…внутренний и комбинированный повороты представляют операции, которые должны быть отнесены к опаснейшим для матери акушерским операциям…

И в виде заключительного аккорда:

…С каждым часом промедления возрастает опасность…

Довольно! Чтение принесло свои плоды: в голове у меня все спуталось окончательно, и я мгновенно убедился, что я не понимаю ничего, и прежде всего, какой, собственно, поворот я буду делать: комбинированный, некомбинированный, прямой, непрямой!..

Я бросил Додерляйна и опустился в кресло, силясь привести в порядок разбегающиеся мысли… Потом глянул на часы. Черт! Оказывается, я уже двенадцать минут дома. А там ждут.

…с каждым часом промедления…

Часы составляются из минут, а минуты в таких случаях летят бешено. Я швырнул Додерляйна и побежал обратно в больницу.

Там все уже было готово. Фельдшер стоял у столика, приготовляя на нем маску и склянку с хлороформом. Роженица уже лежала на операционном столе. Непрерывный стон разносился по больнице.

– Терпи, терпи, – ласково бормотала Пелагея Ивановна, наклоняясь к женщине, – доктор сейчас тебе поможет…

– О-ой! Моченьки… Нет… Нет моей моченьки!.. Я не вытерплю!

– Небось… Небось… – бормотала акушерка, – вытерпишь! Сейчас понюхать тебе дадим… Ничего и не услышишь.

Из кранов с шумом потекла вода, и мы с Анной Николаевной стали чистить и мыть обнаженные по локоть руки. Анна Николаевна под стон и вопли рассказывала мне, как мой предшественник – опытный хирург – делал повороты. Я жадно слушал её, стараясь не проронить ни слова. И эти десять минут дали мне больше, чем все то, что я прочел по акушерству к государственным экзаменам, на которых именно по акушерству и получил «весьма». Из отрывочных слов, неоконченных фраз, мимоходом брошенных намеков я узнал то самое необходимое, чего не бывает ни в каких книгах. И к тому времени, когда стерильной марлей я начал вытирать идеальной белизны и чистоты руки, решимость овладела мной и в голове у меня был совершенно определённый и твёрдый план. Комбинированный там или некомбинированный, сейчас мне об этом и думать не нужно.

Все эти учёные слова ни к чему в этот момент. Важно одно: я должен ввести одну руку внутрь, другой рукой снаружи помогать повороту и, полагаясь не на книги, а на чувство меры, без которого врач никуда не годится, осторожно, но настойчиво низвести одну ножку и за неё извлечь младенца.

Я должен быть спокоен и осторожен и в то же время безгранично решителен, нетруслив.

– Давайте, – приказал я фельдшеру и начал смазывать пальцы йодом.

Пелагея Ивановна тотчас же сложила руки роженицы, а фельдшер закрыл маской её измученное лицо. Из тёмно-жёлтой склянки медленно начал капать хлороформ. Сладкий и тошный запах начал наполнять комнату. Лица у фельдшера и акушерок стали строгими, как будто вдохновенными…

– Га-а! А!! – вдруг выкрикнула женщина. Несколько секунд она судорожно рвалась, стараясь сбросить маску.

– Держите!

Пелагея Ивановна схватила её за руки, уложила и прижала к груди. Ещё несколько раз выкрикнула женщина, отворачивая от маски лицо. Но реже… реже… глухо забормотала:

– Га-а… пусти! А!..

Потом все слабее, слабее. В белой комнате наступила тишина. Прозрачные капли все падали и падали на белую марлю.

– Пелагея Ивановна, пульс?

– Хорош.

Пелагея Ивановна приподняла руку женщины и выпустила, та безжизненно, как плеть, шлепнулась о простыни.

Фельдшер, сдвинув маску, посмотрел зрачок.

– Спит.

***

Лужа крови. Мои руки по локоть в крови. Кровяные пятна на простынях. Красные сгустки и комки марли. А Пелагея Ивановна уже встряхивает младенца и похлопывает его. Аксинья гремит вёдрами, наливая в тазы воду. Младенца погружают то в холодную, то в горячую воду. Он молчит, и голова его безжизненно, словно на ниточке, болтается из стороны в сторону. Но вот вдруг не то скрип, не то вздох, а за ним слабый, хриплый первый крик.

– Жив… жив, – бормочет Пелагея Ивановна и укладывает младенца на подушку.

И мать жива. Ничего страшного, по счастью, не случилось. Вот я сам ощупываю пульс. Да, он ровный и чёткий, и фельдшер тихонько трясёт женщину за плечо и говорит:

– Ну, тётя, тётя, просыпайся.

Отбрасывают в сторону окровавленные простыни и торопливо закрывают мать чистой, и фельдшер с Аксиньей уносят её в палату. Спеленатый младенец уезжает на подушке. Сморщенное коричневое личико глядит из белого ободка, и не прерывается тоненький, плаксивый писк.

Вода бежит из кранов умывальников. Анна Николаевна жадно затягивается папироской, щурится от дыма, кашляет.

– А вы, доктор, хорошо сделали поворот, уверенно так.

Я усердно тру щёткой руки, искоса взглядываю на нее: не смеется ли? Но на лице у неё искреннее выражение горделивого удовольствия. Сердце мое полно радости. Я гляжу на кровавый и белый беспорядок кругом, на красную воду в тазу и чувствую себя победителем. Но в глубине где-то шевелится червяк сомнения.

– Посмотрим еще, что будет дальше, – говорю я.

Анна Николаевна удивленно вскидывает на меня глаза.

– Что же может быть? Все благополучно.

Я неопределенно бормочу что-то в ответ. Мне, собственно говоря, хочется сказать вот что: все ли там цело у матери, не повредил ли я ей во время операции… Это-то смутно терзает мое сердце. Но мои знания в акушерстве так неясны, так книжно отрывочны! Разрыв? А в чем он должен выразиться? И когда он даст знать о себе – сейчас же или, быть может, позже?.. Нет, уж лучше не заговаривать на эту тему.

– Ну мало ли что, – говорю я, – не исключена возможность заражения, – повторяю я первую попавшуюся фразу из какого-то учебника.

– Ах, э-это! – спокойно тянет Анна Николаевна – ну, даст бог, ничего не будет. Да и откуда? Все стерильно, чисто.

Было начало второго, когда я вернулся к себе. На столе в кабинете в пятне света от лампы мирно лежал раскрытый на странице «Опасности поворота» Додерляйн. С час еще, глотая простывший чай, я сидел над ним, перелистывая страницы. И тут произошла интересная вещь: все прежние темные места сделались совершенно понятными, словно налились светом, и здесь, при свете лампы, ночью, в глуши, я понял, что значит настоящее знание.

«Большой опыт можно приобрести в деревне, – думал я, засыпая, – но только нужно читать, читать, побольше… читать…»

 ПРАКТИКУМ

Задание 1. Познакомьтесь с комментариями к тексту.

Додерляйн – см. Альберт Додерлейн (1860-1941), немецкий акушер-гинеколог, автор медицинского руководства по оперативному акушерству и гинекологии;

«весьма» – оценка знаний учащихся в дореволюционной России. Некоторое время оценивание знаний учащихся велось по трехбалльной шкале: «неудовлетворительно», «удовлетворительно» и «весьма удовлетворительно». Оценка "весьма удовлетворительно" соответствовала наивысшему баллу в современной системе: «По акушерству и получил «весьма».

 

Задание 2. Найдите в тексте отрывок, описывающий родовое отделение, подготовленное к проведению родов. Какой вывод можно сделать по данному отрывку о деловых качествах помощников врача, их отношении к делу?

Задание 3. Найдите в тексте описание выражений лица и глаз фельдшера и акушерок на разных этапах ведения родов. Как вы думаете, о каком отношении к делу и доктору могут свидетельствовать их лица?

Задание 4. Прочитайте отрывки из текста.

1. Ну-с, что такое? – спросил я.

– Поперечное положение, – быстро ответила Анна Николаевна, продолжая подливать йоду в раствор.

2. Собственно говоря, после того как опытная Анна Николаевна подсказала мне, в чем дело, исследование это было ни к чему не нужно. Сколько бы я ни исследовал, больше Анны Николаевны я все равно бы не узнал. Диагноз ее, конечно, был верный: поперечное положение. Диагноз налицо. Ну, а дальше?..

3. – Так, – вздохнув, сказал я и приподнялся с кровати, так как смотреть снаружи было больше нечего, – поисследуем изнутри.

Одобрение опять мелькнуло в глазах Анны Николаевны.

4. А пора уже на что-нибудь решиться.

– Поперечное положение… раз поперечное положение, значит, нужно… нужно делать…

– Поворот на ножку, – не утерпела и словно про себя заметила Анна Николаевна.

Старый, опытный врач покосился бы на неё за то, что она суётся вперёд со своими заключениями… Я же человек необидчивый…

– Да, – многозначительно подтвердил я, – поворот на ножку.

5. – Что ж… будем делать, – сказал я, приподнимаясь.

Лицо у Анны Николаевны оживилось.

– Демьян Лукич, – обратилась она к фельдшеру, – приготовляйте хлороформ.

Прекрасно, что сказала, а то ведь я еще не был уверен, под наркозом ли делается операция! Да, конечно, под наркозом – как же иначе!

6. Из кранов с шумом потекла вода, и мы с Анной Николаевной стали чистить и мыть обнаженные по локоть руки. Анна Николаевна под стон и вопли рассказывала мне, как мой предшественник – опытный хирург – делал повороты. Я жадно слушал ее, стараясь не проронить ни слова. И эти десять минут дали мне больше, чем все то, что я прочел по акушерству к государственным экзаменам, на которых именно по акушерству и получил «весьма». Из отрывочных слов, неоконченных фраз, мимоходом брошенных намеков я узнал то самое необходимое, чего не бывает ни в каких книгах. И к тому времени, когда стерильной марлей я начал вытирать идеальной белизны и чистоты руки, решимость овладела мной и в голове у меня был совершенно определенный и твердый план. Комбинированный там или некомбинированный, сейчас мне об этом и думать не нужно.

А. Ответьте на вопрос: В чём конкретно акушерка Анна Николаевна помогла молодому доктору?

Б. Напишите рассказ об акушерке Анне Николаевне. 

 

Задание 5. Подберите из текста и выпишите цитаты, соответствующие данным суждениям о докторе.

1. Доктор боится, что не справится с ведением «неблагополучных родов».
2. В результате осмотра и исследования роженицы доктор не смог определить положение ребёнка.
3. Врач постоянно сверяет свои действия с реакцией акушерок на них, ожидая одобрения или неодобрения.
4. Попытки что-либо вспомнить из «Оперативного акушерства» про поперечное положение плода результата не дали.
5. Торопливое чтение учебника по акушерству ситуацию не прояснило.
6. В состоянии растерянности и отсутствия понимания своих действий врач сохраняет внешнее спокойствие.
7. После разговора с Анной Николаевной врач ясно понял, что и как он будет делать.
8. Доктор почувствовал в себе уверенность и спокойствие.
9. Опытная акушерка и юный доктор полны гордости за хорошо проведённые роды.

Задание 6. В данных словосочетаниях подберите к прилагательным близкие по значению слова или выражения. Укажите словосочетания, употреблённые в переносном значении.

     1. Чистая совесть, чистые намерения, чистые руки хирурга, чистая правда, чистая душа. 2. Тёмные места в книге, тёмные мысли, тёмные аллеи, тёмная ночь, тёмная кровь. 3. Глухой человек, глухой лес, глухая деревня, глухой час, глухой к чужой беде.

Задание 7. Объясните значение данных выделенных фразеологизмов.

1.Но, пробегая черные строчки, я все время наталкивался на новые страшные вещи. Они били в глаза. 2. Чтение принесло свои плоды. 3. Я гляжу на кровавый и белый беспорядок кругом, на красную воду в тазу и чувствую себя победителем. Но в глубине где-то шевелится червяк сомнения. 4. Холодок прополз у меня по спине, вдоль позвоночника. 5. О-ой! Нет моей моченьки!.. Я не вытерплю.

 

Задание 8. Найдите предложения, в которых допущены ошибки в построении предложения с деепричастным оборотом. Исправьте их и полученные варианты предложений запишите.

1. Потягиваясь и предвкушая мирный сон под шум и стук дождя, у меня было сильное желание перейти в спальню, раздеться и лечь спать. 2. Я бросил Додерляйна и опустился в кресло, силясь привести в порядок разбегающиеся мысли. 3. Я жадно слушал ее, стараясь не проронить ни слова. 4. Пробегая черные строчки, всё время новые страшные вещи вставали передо мной со страниц книги. 5. Вытирая стерильной марлей идеальной белизны и чистоты руки, решимость овладела мной. 6. Фельдшер, прислонившись к стене, стоял в позе Наполеона. 7. Увидев меня, волнение охватило фельдшера и акушерок.

 

Задание 9. Найдите предложения, в которых допущена ошибка – неправильное употребление падежной формы существительного с предлогом. Исправьте их и полученные варианты предложений запишите.

1. Сразу же по приезду Булгакову пришлось проявить свое врачебное искусство в случае со сложными родами. 2. Этот эпизод послужил основой к рассказу «Крещение поворотом». 3. Благодаря советов опытной акушерки эта операция отлично удаётся врачу. 4. Не успел я коснуться до подушки, как передо мной в сонной мгле всплыло лицо Анны Прохоровой с деревни Торопово. 5. Отослать ее разве прямо до города? 6. Согласно содержания «Полотенца с петухом» и «Стального горла», герой-рассказчик впервые приезжает на место своей службы 17 сентября 1917 года, будучи врачом, только что выпущенным с университета.

 

Задание 10. Вставьте пропущенные буквы, раскройте скобки, расставьте знаки препинания. 

 Операция описа(н/нн)нная в ра(с/сс)казе поворот на ножку действительно была сдела(н/нн)а Булгаковым когда он был заведующим Никольским здравпунктом в Сычевском уезде Смоленской губернии. По воспоминаниям первой жены писателя события, запечатле(н/нн)ые в ра(с/сс)казе произошли в первый день их приезда в Никольское 18 сентября 1916 г. (При)чём настроение мужа роже(н/нн)ицы которого в ра(с/сс)казе нет среди действующих лиц было суровым и не сулило ю(н/нн)ому врачу (не/ни)чего хорошего. Жена Булгакова решила по...ержать мужа и отправилась с ним в больницу. Когда муж роже(н/нн)ницы увидел молодого доктора Булгакова грозно пр…дупредил: «Смотри если ты её убьеш… я тебя зарежу». Жена писателя вспоминала: «Вот думаю здорово. Первое пр…ветствие. Михаил посадил меня в пр…емной «Акушерство» дал и сказал где раскрывать. И вот пр…бежит глянет прочтёт и опять туда. Хорошо акушерка опытная была. Справились (в)общем». 

 

Задания для самостоятельной работы

Задание 11. Напишите сочинение на тему: «Надёжные помощники в профессиональном становлении молодого доктора» (по рассказу М. А. Булгакова «Крещение поворотом»). Обратите внимание на то, что в этом важная роль отводится помощи опытных коллег, желанию самостоятельно приобретать профессиональный опыт и постоянно заниматься самообразованием.

Контрольные задания

Задание 1. Найдите предложения, в которых допущены грамматические ошибки. Исправьте их и полученные варианты предложений запишите.

1.Увидев меня, всех охватило волнение. 2. С кранов с шумом потекла вода. 3. Мне хочется спросить, что все ли там цело у матери, что не повредил ли я ей во время операции. 4. Миновав все эти страшные места, запомнилось только самое существенное. 5. Анна Николаевна удивленно вскидывает ко мне глаза. 

 

Задание 2. Подберите и запишите синонимы к выделенным словам.

1.Я оделся, накинул пальто и <…> под дождём, по хлопающим дос т очкам побежал в больницу. 2. Я торопливо стал шелестеть глянцевитыми страничками. 3. Старый, опытный врач покосился бы на неё за то, что она суется вперед со своими заключениями. 4. Пелагея Ивановна приподняла руку женщины и выпустила, та безжизненно, как плеть, шлепнулась о простыни.

Задание 3. Обратите вниманиена выделенные слова и словосочетания. Объясните, как на языке медицины называются обозначенные ими предметы или процедуры, манипуляции.

1. Или, может быть, еще что-нибудь хуже. Чего доброго, щипцы придется накладывать. 2.Я открыл дверь и вошел в родилку. 3. Анна Николаевна, с градусником в руках, приготовляла раствор в эсмарховской кружке. 4. Спрашивается, что я буду делать с захлороформированной женщиной из деревни Дульцево? 5. Фельдшер закрыл маской её измученное лицо. Из тёмно-жёлтой склянки медленно начал капать хлороформ. 6. Фельдшер, сдвинув маску, посмотрел зрачок.

Задание 4. Перепишите текст, вставьте пропущенные буквы и знаки препинания, раскройте скобки.

Операцию кла(с/сс)ического поворота на «ножку» производят в три этапа. Первый этап введение руки в полость матки второй этап поиск и захват ножки плода третий этап поворот плода на «ножку». В полость матки акушер ввод…т ту руку которой лучше владе…т. Руку остающуюся (с)наружи используют для раздвигания половых губ и наружной фиксации матки. Вводимой рукой разрывают плодный пузырь и отодвигают головку плода (в)верх и в сторону пока плод не достигн…т поперечного или косого пол…жения. Удобнее всего захватывать ножку которая лежит ближе к брюшной стенке роже(н/нн)ицы. При переднем виде поперечного пол…жения захватывают (ниже)л…жащую ножку плода а при заднем виде старают…ся захватить (выше)л…жащую ножку плода. После обнаружения ножки проводят её ф…ксацию при этом рукой захватывают голень плода распол…гая большой палец вдоль больш…берцовой кости. Ножку низводят во влагалище (при)этом рукой расположе(н/нн)ой на брюшной стенке роже(н/нн)ицы головку плода отводят ко дну матки. Только соч…та(н/нн)ое выполнение этих движений способствует переводу плода из поперечного пол…жения в пр…дольное. Завершением поворота считают выв…дение коле(н/нн)ого сустава плода из половой щели при фиксирова(н/нн)ой головке плода в дне матки.

Задание 5. Ответьте письменно на вопрос: Почему рассказ называется «Крещение поворотом»?

Задания в тестовой форме

1. Какое утверждение верное?

  а) сюжет рассказа «Крещение поворотом» полностью автобиографичен
  б) сюжет рассказа «Крещение поворотом» частично автобиографичен
  в) сюжет рассказа «Крещение поворотом» полностью придуман писателем

 

2. С каким диагнозом привезли женщину?
а) ларингит
б) катар желудка
в) поперечное положение плода

 

3. Что читал молодой доктор, когда за ним пришла сиделка Аксинья?

   а) газету

   б) пьесу Шекспира

   в) атлас по топографической анатомии

 

4. Чего боялся молодой доктор?
а) придётся накладывать щипцы
б) успокаивать роженицу
в) работать одному

 

5. Кто помогал молодому доктору во время осмотра роженицы?
а) Демьян Лукич
б) Анна Николаевна

       в) Пелагея Ивановна

 

6. Сколько раз в жизни молодой доктор принимал роды?
а) один раз
б) два раза

       в) ни разу

 

7.  Какая фраза из учебника постоянно «всплывала» в голове молодого доктора во время осмотра роженицы?
 а) операцию поворота на «ножку» производят в три этапа
 б) поперечное положение есть абсолютно неблагоприятное положение

      в) удобнее всего захватывать ножку, которая лежит ближе к брюшной стенке роженицы

 

8. К какой книге обращается молодой врач перед тем, как принимать роды?

а) А. Я. Крассовский «Курс практического акушерства»

б) А. Додерляйн «Оперативное акушерство»

в) И. П. Лазаревич «Курс акушерства»

9. После прочтения учебника по акушерству у молодого врача

а) определился план действий

б) в голове все спуталось окончательно 

в) появилось сильное желание самостоятельно провести роды

 

10.  О чём рассказывала акушерка Анна Николаевна во время подготовки к операции?

а) как она много раз принимала роды

б) как бабки-знахарки «помогают» рожать женщинам

в) как предшественник молодого врача – опытный хирург – делал повороты

 

11. Какая реакция была у молодого доктора на то, что говорила акушерка Анна Николаевна во время подготовки к операции?

а) доктора раздражали рассказы Анны Николаевны

б) доктор узнал то самое необходимое, чего не бывает ни в каких книгах
в) доктор был сосредоточен и не обращал внимания на то, что говорила акушерка

12. Какое утверждение верное? Во время осмотра роженицы
а) движения врача были уверенны и правильны, он совершенно не волновался
б) движения врача были неуверенны и неточны, а своё беспокойство он старался спрятать и ничем его не проявлять

       в) движения врача были уверенны и правильны, а своё беспокойство он постарался спрятать как можно глубже и ничем его не проявлять

 

13.  Сколько раз молодой доктор, будучи студентом, присутствовал на родах?
а) два раза
б) один раз
в) ни разу

 

14. О ком идёт речь: «Он молчит, и голова его безжизненно, словно на ниточке, болтается из стороны в сторону»?
а) о муже роженицы
б) о Демьяне Лукиче
в) о новорождённом младенце

15.  Молодой доктор после операции боится продолжать разговор с Анной Николаевной об акушерстве, потому что

   а) он не знает, как себя вести

   б) от усталости ему очень трудно говорить 

   в) его знания в акушерстве так неясны, так книжно отрывочны

 

16. Какой раздел книги по акушерству перечитывает молодой доктор после успешного завершения операции?
а) «Ведение родов»
б) «Опасности поворота» 

в) «Аномалии костного таза»

 

17. Какое выражение лица у Анны Николаевны заметил молодой доктор после операции?

  а) абсолютное безразличие

  б) крайнее недоумение и непонимание

в) искреннее выражение горделивого удовольствия

 

18. «А вы, доктор, хорошо сделали поворот, уверенно так». Кто так оценил работу молодого врача?

а) Демьян Лукич

б) Анна Николаевна

в) Пелагея Ивановна

 

19. К какому выводу приходит молодой врач после проведенной операции?

а) большой опыт можно приобрести только в столичной клинике

   б) большой опыт можно приобрести во время учёбы в университете

   в) большой опыт можно приобрести в деревне, но только нужно больше читать

 

20. Какое значение имеет слово «крещение» в названии рассказа?

а) процесс, действие

б) религиозный обряд

в) первое решительное испытание в каком-либо деле, на каком-либо поприще