Заглавная страница Избранные статьи Случайная статья Познавательные статьи Новые добавления Обратная связь КАТЕГОРИИ: АрхеологияБиология Генетика География Информатика История Логика Маркетинг Математика Менеджмент Механика Педагогика Религия Социология Технологии Физика Философия Финансы Химия Экология ТОП 10 на сайте Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрацииТехника нижней прямой подачи мяча. Франко-прусская война (причины и последствия) Организация работы процедурного кабинета Смысловое и механическое запоминание, их место и роль в усвоении знаний Коммуникативные барьеры и пути их преодоления Обработка изделий медицинского назначения многократного применения Образцы текста публицистического стиля Четыре типа изменения баланса Задачи с ответами для Всероссийской олимпиады по праву Мы поможем в написании ваших работ! ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?
Влияние общества на человека
Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрации Практические работы по географии для 6 класса Организация работы процедурного кабинета Изменения в неживой природе осенью Уборка процедурного кабинета Сольфеджио. Все правила по сольфеджио Балочные системы. Определение реакций опор и моментов защемления |
Скифы, сарматы, аланы, осетины
Еще в XIX в. шли горячие споры о том, на каком языке говорили скифы. Высказывались самые различные мнения. Полагали, например, что скифы принадлежали к тюркским или монгольским народам. Прошло немало времени, прежде чем стало ясно, что язык скифов относился к индоевропейской семье языков, к ее индоиранской ветви. Первоначально такой вывод был сделан на основании анализа некоторых имен скифов, упоминаемых в сочинениях античных авторов. Ученые установили, что имена эти иранские, т. к. они образованы от слов, уже известных исследователям по памятникам древнеиранской письменности («Авеста» и др.). Важным этапом в изучении языка древнего населения причерноморских степей — скифов и родственных им сарматов — явился лингвистический анализ личных имен, содержащихся в греческих надписях из эллинских городов Северного Причерноморья. Эти надписи, детально исследованные русскими учеными (академиком В. В. Латышевым и др.), дали богатейший ономастический материал. Наряду с греческими в них упоминается большое число личных имен иного происхождения, принадлежавших местному, неэллинскому населению. Среди них уже в конце XIX в. были выявлены многие бесспорно иранские имена. Большая заслуга в установлении этого факта принадлежит русскому ученому В. Ф. Миллеру (1848–1913). Ему удалось также доказать особую близость языка скифо-сарматских племен к одному из современных иранских языков — осетинскому. В. Ф. Миллер внес большой вклад в исследование языка, культуры, фольклора и эпоса осетинского народа.
Олень. Золотая обкладка щита из скифского кургана Прикубанья. VI в. до н. э.
Изучение скифо-сарматской ономастики успешно продолжалось и в последующие десятилетия. Число имен с надежно установленной иранской этимологией намного возросло благодаря исследованиям немецкого ученого М. Фасмера, венгерского востоковеда Я. Харматты и прежде всего советского ираниста В. И. Абаева, который раскрыл значение целого ряда непонятных ранее скифских имен. Результаты исследований он обобщил в своем труде «Скифский язык» и в других работах по истории осетинского языка и культуры. Наряду с личными и племенными именами ученые проанализировали древние географические названия с территории Скифии. До настоящего времени такие реки, как Дон, Днепр, Днестр, носят названия, связанные с древним скифским миром. Они восходят к скифскому слову «дану» (позже «дан») — «река», известному и в других иранских языках, в авестийском и в современном осетинском («дон» — «река», «вода»).
В античной литературе Дон постоянно именуется Танаисом. Греческое «Танаис» также связано со словом «Дан». В основе современного названия Днепра (древнерусское Дънъпръ) лежит более древнее «Дан-апр» (в греческой передаче Данаприс) — «река глубокая». От «Дан» образовано и имя Днестра (древнее русское Дънъстръ), засвидетельствованное позднеантичными и византийскими источниками как «Данастрис», «Данастер». Название реки Прут, о которой Геродот сообщает, что она по-скифски именуется «Пората», связано с осетинским «форд» — «большая река», «море» (современное осетинское «ф» закономерно восходит к более древнему «п», а «д» — к «т»). Геродот упоминает и другие реки Скифии (не все они, конечно, сохранили до настоящего времени свои названия). Таково, например, имя Пантикапа (вероятно, Ингудец — приток Днепра). Оно состоит из слов «панти» — «путь» и «капа» — «рыба»; первое существовало в ряде индоевропейских языков, в том числе иранских и индийских, а второе засвидетельствовано лишь иранскими языками, родственными скифскому, в том числе осетинским. То же имя — «рыбий путь» — в древности, очевидно, носил и Керченский пролив, на берегу которого была основана греческая колония Пантикапей (этот город тщательно изучен советскими археологами). Уже в скифский период Азовское море и Керченский пролив славились обилием рыбы. Об этом неоднократно упоминается в античных источниках. Так, в своих судебных речах Демосфен не раз говорил о груженных соленой рыбой судах, шедших из Пантикапея. Кстати, знаменитого древнегреческого оратора упрекали за скифское происхождение: его бабка была скифянка, вышедшая замуж за грека, жившего в Причерноморье. Само название Черного моря также восходит к далекой скифской эпохе. Его обычное древнегреческое имя — «Понт Эвксинский», т. е. «гостеприимное море». Но «Эвксейнос» — «гостеприимный» — в этом названии является позднейшим греческим осмыслением более раннего названия «Аксейнос» (по-гречески — «негостеприимный»), как еще именуют Черное море («Понт Аксинский») греческий поэт Пиндар, трагик Эврипид и др. А это название происходит от имени «Ахшайна» (отсутствовавшее в греческом «ш» воспринималось в нем как «с»). Данное слово, известное во многих иранских языках, включая осетинский, означает «темный», «темно-серый», «темно-синий». Здесь, безусловно, не простое созвучие, а непосредственная связь названий — греческого «Аксейнос» и иранского слова «ахшайна»; известно, что в древности и в Иране Черное море именовалось «морем Ахшен» (от более древнего «Ахшайна»).
Эти и многие другие данные не оставляют сомнения в том, что скифы и сарматы принадлежали к числу ираноязычных народов. Глубокому анализу ученые подвергли также скифские легенды и сказания, которые донесли до нас античные писатели. В результате было выявлено много общего в религии, мифологии и эпосе скифов и других индоиранских народов, обитавших в Индии, Иране, Средней Азии. И теперь еще в национальном осетинском эпосе «Нарты» сохраняются сюжеты и образы, которые находят прямые соответствия в древней литературе Индии и Ирана. В «Нартах» прослеживаются также многие черты, отражающие религиозные и мифологические представления, конкретные особенности быта и традиционных обычаев скифов. Двигаясь в глубь веков, мы видим, какую важную роль играли ираноязычные племена в истории юга нашей страны. В поздней древности и раннем средневековье в Византии и Западной Европе они были известны под именем аланов (кстати, это имя, как и самоназвание осетин в их эпосе — «аллон», также происходит от слова «арии», «ариана» — в сармато-аланских диалектах закономерно: «алан»). В русских летописях они именуются ясами. В эпоху Великого переселения народов, на рубеже древности и средневековья, группы аланских племен проникли далеко на запад; они сражались на территории Франции, Испании, Северной Африки. События этой и последующих эпох вплоть до монгольских завоеваний сильно изменили этническую карту степных пространств Евразии: обитавшие здесь ираноязычные племена и народности смешались с тюркскими племенами и народами, такими, как печенеги, половцы, узбеки, туркмены, казахи. В древности эти степные территории были в основном заняты ираноязычными племенами. Тогда к ним, в том числе к сарматам и аланам, прилагалось общее название «скифы», но собственно скифами, как мы уже говорили, называлась одна группа племен Юго-Восточной Европы.
ПОЛЯРНАЯ НОЧЬ ЗА СКИФИЕЙ
Именно об этих скифских племенах, находящихся в тесных контактах с эллинским миром, сохранились наиболее подробные сведения в античной литературе. Из нее мы узнаем о различных сторонах жизни скифов и их культуре. Обширна и многообразна была народная традиция скифов. Они обладали богатым эпосом, сложными мифологическими и религиозными представлениями. Об этом можно судить даже по отдельным отрывкам, сохранившимся в трудах античных авторов. И вот среди этих пестрых, случайно дошедших до нас фрагментов скифского эпоса мы находим неожиданно параллели к индийским сказаниям о «полярных странах». Так, Геродот пишет, что, по сообщениям скифов и живущих за ними племен, далеко на севере обитают люди, «которые спят по шесть месяцев».
Это краткое свидетельство предполагает, что в рассказах племен Скифии упоминались северные области, где ночь продолжается полгода. И действительно, в античной литературе об этом имелись и более подробные сведения. В ней говорилось о стране, расположенной к северу от Скифии, за областями, окутанными густым мраком, подверженными действию страшного холода и леденящему веянию северного ветра, стране, где день продолжается полгода, по утрам этого дня жители сеют, в полдень жнут, а вечером собирают плоды деревьев. У римского географа Помпония Мелы (1 в. н. э.) в его труде «Описание земли», основанном на многих более ранних сочинениях, мы читаем о тех же областях за Скифией, «у самого Северного полюса»: «Там солнце восходит и заходит не ежедневно, как у нас, но, взойдя впервые во время весеннего равноденствия, заходит только во время осеннего. Таким образом, шесть месяцев продолжается день и столько же месяцев непрерывная ночь». А вот что писал о странах к северу от Скифии известный естествоиспытатель Плиний (I в. н. э.): «Здесь полгода бывает светло… однажды в год, во время летнего солнцестояния, встает у них солнце и однажды, во время зимнего солнцестояния, заходит». Невольно вспоминается почти точно совпадающий отрывок из первой главы индийских «Законов Ману» о стране, где год состоит из ночи и дня: день — это «движение солнца к северу, ночь — движение солнца к югу». Равным образом с приведенными свидетельствами о Скифии перекликаются и данные древнеиндийской литературы о стране, где солнце встает лишь раз в году и светит полгода, а вторую его половину окутывает тьма ночи. Здесь снова встает вопрос, который уже возникал в связи с «полярными» представлениями у древних индийцев: не являются ли эти представления результатом умозрительных выводов и научного осмысления? Да, такое осмысление мы находим, например, у Плиния. Но так же как индийские математики и астрономы лишь объясняли существовавшие ранее подобные сведения, так и античные ученые в соответствии с географическими и астрономическими познаниями своего времени толковали данные более древней традиции. Плинию, в частности, судя по его словам, были известны различные рассказы о «полярных» явлениях и их разные трактовки. Это подтверждается и сообщением Солина — римского географа (II–III в. н. э.). Следуя во многом за Мелой и Плинием, он, однако, приводит и иные мнения по этому вопросу: в стране за Скифией, на далеком севере, якобы существуют два солнца — заходящее и восходящее; «но этого не допускает разум, — замечает Солин и продолжает: — Полагают, что там находятся мировые оси и крайние пути созвездий, шестимесячный свет и заходящее только на один день солнце; хотя некоторые думают, что там солнце восходит и заходит не ежедневно, как у нас, но в весеннее равноденствие восходит, а в осеннее заходит; таким образом, в течение шести месяцев продолжается бесконечный день, а в другие шесть — постоянная ночь». Уже Плинию была хорошо известна последняя точка зрения, но она кажется ему неверной.
Говоря о стране, где «полгода бывает светло», он считает, что это время длится «не от весеннего равноденствия до осени» и что так «утверждают невежды». Сам Плиний, как мы видели, придерживается иного взгляда. Правда, «невежды», не мудрствуя лукаво и, быть может, просто повторяя полученные где-то сведения, были, возможно, ближе к истине, чем Плиний. Но сейчас для нас важно другое: подобные представления бытовали задолго до эпохи расцвета римской и эллинистической науки. Об этом ясно свидетельствует и приведенное нами выше сообщение Геродота. То же самое наблюдалось и в Индии: ученые повторяли древнюю традицию, пытаясь объяснить ее, или принимали традиционные положения в качестве канона. Иногда они, подобно Бхаскара-ачарье, признавались, что не понимают противоречивых свидетельств о «полярных» явлениях, и готовы были отнести их за счет невежественного вымысла. Таким образом, и в античном мире, и в Индии возникновение подобных сюжетов нельзя отнести за счет чисто умозрительных построений. Но как тогда объяснить происхождение этих рассказов — «вымыслов» или «преданий»? Имеют ли они какую-либо реальную основу? Попытаемся проследить, в какой связи в дошедших до нас источниках рассказывается об «арктических» феноменах в областях за Скифией. Хотя страна скифов и находилась далеко от Заполярного круга, но все же гораздо ближе к нему, чем Индия. Может быть, именно здесь легче определить истоки этих преданий и конкретную географическую панораму?
ПУТЬ К ИССЕДОНАМ
Данные о заскифской области полярной ночи приводятся в сочинениях античных авторов при географической характеристике стран скифов и их соседей. Эти авторы обычно начинают свои описания со страны скифов и затем двигаются в глубь материка к северу или северо-востоку, пересекая Танаис-Дон, и следуют до каменистых областей, расположенных у подножий гор. Наряду с данными о местоположении, природе и климате описываемых территорий античные авторы рассказывают и о живших там народах, их обычаях и нравах. Геродот сообщал о племенах далеко за Скифией; тиссагетах и иирках, занимавшихся охотой и населявших лесостепные или лесные районы; восточнее их обитали скифы-степняки, родственные причерноморским. Далее к северу лежала «земля каменистая и неровная». Пройдя по ней, можно было попасть к жившим в лесных областях аргиппеям; у них, по Геродоту, была особая речь, необычные черты лица, причудливые обычаи. Недалеко находилась страна исседонов. Эти народы были известны не только Геродоту, но и многим другим античным авторам.
Приводимые описания глубинных территорий основывались прежде всего на сведениях, которые сообщали грекам скифы. В северо-восточные страны из Скифии шел торговый путь. Они были достаточно хорошо известны и скифам, и греческим колонистам Северного Причерноморья. Геродот специально подчеркивает правдивость сведений о заскифских областях вплоть до аргиппеев. Он говорит, что туда «ходят некоторые скифы, от коих, как и от эллинов торжища Борисфена (т. е. Ольвии), можно легко добыть сведения; кто из скифов посещает их, тот пользуется для своих деловых сношений семью переводчиками и семью языками». Сведения греков о заскифских странах постоянно умножались. Расширялся и географический кругозор эллинов, которые вели торговые дела на пути, ведущем в отдаленные районы. Некоторые, вероятно, и сами совершали туда путешествия. Широкую известность приобрели сообщения Аристея о его странствиях в VII в. до н. э. в далекие заскифские области. В поэме «Аримаспейа» он рассказывал о своем пребывании в стране исседонов, их жизни и обычаях, а также о других странах, племенах, народах, как реально существовавших, так и, безусловно, легендарных. Поэма Аристея была хорошо известна многим греческим авторам до эпохи Геродота. И для них Аристеева традиция не служила единственным источником познаний о Скифии, ее близких и далеких соседях. Различны, например, сведения об одних и тех же народах, разнообразны описания их обычаев, нравов, известны несколько форм тех или иных племенных названий (в частности, аргиппеев и исседонов). В эллинский мир и после Геродота, собравшего много сведений о Скифии и составившего ее подробное описание, продолжала поступать новая информация о далеких районах за Скифией. Она содержалась, например, в труде современника Геродота логографа Гелланика «Скифика», в котором он излагал неизвестные ранее в античном мире сюжеты скифского эпоса и называл имена далеких северных народов. К сожалению, такие сочинения, за исключением труда Геродота, не сохранились полностью, но их сведения использовались другими античными авторами, живо интересовавшимися скифским миром. К ним относятся древние греческие поэты Алкман (конец VII в. до н. э.) и Пиндар (VI–V вв. до н. э.), известный географ и путешественник Гекатей Милетский (VI–V вв. до н. э.), трагики Эсхил (VI–V вв. до н. э.) и Софокл (V в. до н. э.), врач Гиппократ (V в. до н. э.), логограф Дамаст (V в. до н. э.), величайший мыслитель древности Аристотель (IV в. до н. э.) и многие другие древнегреческие, а затем римские и византийские поэты, писатели, ученые. Данные этой богатой традиции позволяют во многом воссоздать бытовавшие в эллинском мире представления о Скифии VII–IV вв. до н. э.
Гриф. Рукоятка меча из скифского кургана Прикубанья. V в. до н. э.
Страну причерноморских скифов и их близких соседей греки знали достаточно хорошо; сведения же о более отдаленных народах, вплоть до аргиппеев и исседонов, были не столь определенны, и уже совсем фантастический характер носили описания стран за аргиппеями и исседонами. Там якобы обитали «люди с козлиными ногами» и «одноглазые» аримаспы, постоянно борющиеся со «стерегущими золото грифами». Этот популярный сюжет вдохновил Эсхила в его трагедии «Прикованный Прометей» на следующие строки: «Остроклювых бойся грифов, зевсовых собак безмолвных! Одноглазой конной рати аримаспов, живущих у золототекучего Плутонового потока». Реки, текущие в золотых руслах, золото, которое стерегут грифы, связывались в таких рассказах с высочайшими горами; многие античные авторы назвали их Рипами, Рипейскими (или Рифейскими) горами. В этих горах, в пещере, находилось жилище сурового Северного ветра. А еще дальше, за горами, помещали море, или океан, и «славившийся баснословными чудесами» народ, который греки называли гипербореями. Подобные рассказы, по-видимому, смесь реальности и вымысла, плод фантазии, но не греческих авторов, а в основном скифов и их соседей, на сообщения которых и ссылались эллины. Скифы, а вслед за ними и многие античные авторы верили в реальное существование легендарных народов Севера. Впрочем, скифы не утверждали, что они бывали в этих далеких странах и видели их обитателей. Геродот, хорошо знакомый со всей этой традицией, осторожно подходил к оценке рассказов об обитателях Севера, передавал лишь некоторые из них и не считал их правдоподобными.
Сосуд из скифского кургана в Крыму. IV в. до н. э. ВОСТОК ИЛИ СЕВЕР?
Современные ученые по-разному трактуют данные античной традиции и различным образом размещают на карте народы за Скифией. Наиболее убедительно положение, согласно которому торговый путь из Скифии вел до лесных районов Поволжья и областей Южного Приуралья; это мнение, в частности на основе археологических материалов, было убедительно обосновано известным советским ученым Б. Н. Граковым. Если принять такое направление торгового пути, исседонов следует помещать в Заволжье у Южного Урала или в Зауралье. Возможно, справедливо отождествление имени исседонов, или «исседов» (такая форма также встречается в источниках), с названием реки Исеть, на которой стоит современный Свердловск. Еще в XVII в. была известна область Исетия, упоминаемая в русских документах; в XVIII в. эти районы Зауралья входили в особую Исетскую провинцию Российского государства. Если следовать таким выводам, то высокие горы (Рипейские), у которых живут аргиппеи и исседоны, — Уральский хребет (не случайно вслед за античной традицией русские поэты М. В. Ломоносов, Г. Р. Державин и др. именовали Уральские горы Рифейскими). Но часто на географическую карту современные ученые наносят области не только аргиппеев и исседонов, но также одноглазых аримаспов, гипербореев и даже «остроклювых» грифов. Их обычно помещают далеко на востоке.
Сцена лечения. По мнению советского скифолога Д. С. Раевского, здесь изображены сюжеты скифского эпоса
Иногда и аргиппеев локализуют не в лесах Поволжья, а в степях Казахстана, восточнее их — исседонов и т. д. Аримаспы оказываются в приалтайских степях, а грифы — на богатом золотом Алтае. Золототекучая река аримаспов увязывается с Енисеем, Рипейские горы отождествляются с горными массивами Центральной Азии, расположенный же за Рипейскими горами «океан» — с морями Тихоокеанского бассейна. Гипербореи, жившие, по античной традиции, между Рипейскими горами и океаном, оказываются тогда на территории Китая. Такую версию принимает, например, и английский ученый Дж. Болтон в своей книге об Аристее. В заключении к своему труду Болтон, в частности, пишет, что Аристей, не вернувшийся из своего второго путешествия, мог закончить жизнь среди гипербореев в Китае. Подобные мнения, безусловно, необоснованны. Они расходятся с конкретными сведениями античных источников о тех или иных областях и народах за Скифией, сведениями, которые показывают, например, что путь в далекие страны пролегал по степным, а затем по лесным районам. Аргиппеи, в частности, также не могут быть помещены на территории Казахстана или иных степных областей, т. к. этот народ, по данным Геродота и других авторов, жил в лесной местности. Выводы сторонников «восточного направления» прямо противоречат и всей системе географических представлений античных авторов, помещавших далекие заскифские страны именно на севере, а не на востоке. Не могут быть приняты и отдельные аргументы в пользу того, что упомянутый торговый путь якобы вел в далекие восточные страны. В свое время защитники этого мнения не раз ссылались на находки, сделанные известным русским путешественником, исследователем Центральной Азии П. К. Козловым при раскопках в Ноин-Ула (Северная Монголия). Считали, что найденные здесь «греческие ткани» попали в эти районы в результате торговых связей между Северным Причерноморьем и Монголией. Но курганы Ноин-Улы теперь датируются рубежом новой эры, т. е. временем гораздо более поздним, чем интересующий нас скифский период в истории Северного Причерноморья (VII–IV вв. до н. э.). Ткани же западного происхождения из этих гуннских курганов попали туда, очевидно, иным путем — через Среднюю Азию и Иран, о чем свидетельствуют находки в Ноин-Уле предметов из этих стран или же из Передней Азии (в ту эпоху греческие поселения имелись во всех этих областях, от Средней до Передней Азии). Торговый путь из Передней Азии и Ирана через Среднюю Азию существовал уже в эпоху державы Ахеменидов (VI–IV вв. до н. э.). Одним из ярких доказательств этого служат находки в курганах Алтая переднеазиатских и иранских тканей (VI–IV вв. до н. э.). Напротив, в скифский период предметы греческого экспорта из Северного Причерноморья обычно не достигали областей Глубинной Азии. Зато они хорошо известны в Поволжье, до бассейна Камы, где могут быть локализованы аргиппеи, а в степном регионе встречаются не далее современной Оренбургской области (т. е. до районов возможного расселения исседонов). Представления античной традиции об обилии золота и текущих в золотых руслах потоках у Рипейских гор находят прямые подтверждения не только в многочисленных находках древних золотых изделий в этих областях, но и в истории «золотого дела» на Урале, где драгоценный металл добывался и из золотоносного песка рек (в XVIII — первой половине XIX в. эти месторождения были широко освоены русскими старателями и промышленниками). Дж. Болтон и его предшественники не раз отмечали, что необычные сообщения античной литературы о далеких заскифских странах и сверхъестественном облике их обитателей (например, одноглазых аримаспов и их чудовищных противников — грифов) находят соответствия в фольклорной традиции центральноазиатских и восточносибирских народов. Действительно, эти параллели весьма интересны. Однако они вовсе не доказывают, что до причерноморских скифов и греков доходили рассказы из далеких восточных стран. Дело в том, что такие же и даже более поразительные аналогии можно обнаружить в мифологических представлениях и эпосе народов Северной Европы и Урала (далее мы отметим ряд таких совпадений). Античные авторы были уверены в том, что известные им народы и страны за Скифией находились на севере. Но многие ученые, к сожалению, не учитывают эти свидетельства или полагают, что они указывают лишь на примерное направление — от моря в глубь Скифии, первоначально на северо-восток, а далее к востоку. Но вот что сообщают источники. В своем сочинении «О народах» Дамаст писал: «Выше скифов живут исседоны, еще выше этих — аримаспы, за аримаспами (находятся) Рипейские горы, с которых дует Борей и никогда не сходит снег, а за этими горами живут гипербореи до другого моря». Борей — северный ветер (или бог северных ветров), а упоминаемое здесь море называется «другим» в противопоставление Черному морю. Сходное сообщение приводит Геродот со слов Аристея: «Над исседонами живут одноглазые люди-аримаспы, над аримаспами — стерегущие золото грифы, а еще выше — гипербореи, простирающиеся до моря». Имеется в виду «северное море», т. к. Геродот прямо противопоставляет его «южному морю» (Черному). В другой части его труда есть еще одно четкое указание на то, что эти заскифские области (именно те, куда помещали грифов и аримаспов) находились на севере: Геродот противопоставляет упомянутые области (как находящиеся на далеком севере Европы) крайним, известным ему странам на юге (Аравия, Эфиопия), а также на западе (западные окраины Европы) и на востоке (восточные районы Индии). По данным Помпея Трога (конец I в. до н. э. — начало I в. н. э.), Скифия ограничивалась с юга Понтом Эвксинским, а с севера — Рипейскими горами. В географическом труде Помпония Мелы в разделе о заскифских областях рассказывается, что за страной аргиппеев возвышаются Рипейские горы, а по другую их сторону «лежит побережье, обращенное» к Северному океану. В сочинении Аристотеля «Метеорологика» читаем: «Под самым севером выше крайних пределов Скифии находятся Рипы». Именно на севере помещали также грифов; об этом сообщают различные авторы, в том числе Геродот, который ссылается на рассказы скифов об аримаспах. Согласно Плинию, аримаспы обитают «недалеко от места возникновения Аквилона» (Северный ветер, латинское соответствие Борею). Области у Рипейских гор, как пишет Плиний, «обездолены природой и окутаны мглой, служат лишь образованию льда и холодным обиталищем Северного ветра». Эту страну Плиний и ряд других авторов называют «Пероносной», т. к. там «постоянно падает похожий на перья снег». Уже Геродот со слов скифов сообщал о том, что в отдаленных местностях к северу от Скифии «перьями наполнены земля и воздух… Всякий видевший вблизи, как идет сильный снег, понимает меня, потому что снег похож на перья». В той стране далеко за Скифией, у Рипейских гор, по описанию античных авторов, царят мрак и темнота. «Самой природой погруженная в вечную тьму и совершенно оцепеневшая от самых вместилищ Аквилона единственная земля, — писал Солин, — которая не знает смены времени года и ничего другого не получает от неба, кроме постоянной зимы». А вот отрывок из трагедии Софокла «Эдип в Колоне»:
Как на севере зимою, в море мыс, отовсюду волн прибоем потрясен… То с востока прибой гремит, то подымется с запада, то с полуденных светлых стран, то от гор Рипейских полуночных.
Как области севера, холода, мрака, снега описывались местности у Рипейских гор многими греческими авторами уже в VII–IV вв. до н. э. И очень важно, наконец, что именно там, за этими далекими заскифскими горами, они помещали страну, где «шесть месяцев продолжается день и столько же месяцев непрерывная ночь», где «солнце встает однажды в год», где люди спят по полгода. У нас не остается сомнений в том, что все эти народы и страны не могли находиться на востоке вплоть до Центральной Азии и Китая, а помещались к северу от Скифии. Их определенно следует связывать с областями от Северо-Восточной Европы до Зауралья.
|
|||||||||
Последнее изменение этой страницы: 2021-04-04; просмотров: 88; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы! infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 3.141.35.60 (0.039 с.) |