К. Моне. Впечатление. Восход солнца 1872 г. Музей Мармоттан, Париж

Своим названием импрессионизм был обязан картине Клода Моне «Впечатление. Восход солнца». В ней запечатлён краткий момент, когда огромный оранжевый шар выплывает из-за облака в полумглу раннего утра. Его алые отсветы, отражаясь в реке, трепещут на водной поверхности. Сизо-молочная дымка тумана окутала очертания предметов, находящихся в бухте. Кругом всё так непостоянно и зыбко, что невозможно различить границы между небом, берегом и рекой. Кажется, будто множество маленьких лодочек плавает в огромном космическом пространстве. Но через минуту, когда рассеется туман, всё исчезнет и примет совершенно иной вид...

Критик Луи Леруа нашёл это название картины чрезвычайно забавным. Его, как и многих других, раздражало, что на полотне ничего невозможно было разглядеть. Моне только пожимал плечами и говорил: «Жалкие слепцы, которые хотят чётко разглядеть всё сквозь дымку». Однако вскоре слово «импрессионизм» (фр. impression — впечатление), произнесённое в насмешку, стало относиться к творчеству художников, работавших в этой манере.

Выдвинув собственные принципы восприятия и отображения окружающего мира, они создали новый живописный язык, основанный на некоторых общих положениях и стилистических особенностях. Художников-импрессионистов объединяло субъективное переживание света, цвета, тени, отражений на поверхности предметов. Им стал важен не сам сюжет, а его чувственное восприятие, то впечатление, которое он мог произвести на зрителей. Это мог быть стог сена, освещённый лучами утреннего или вечернего солнца, куст сирени, не успевший сбросить влажные капли только что прошедшего дождя, неровная каменная поверхность готического собора, разноцветные тени от предметов в полуденные часы, движение снующей по улице толпы.

В творчестве художников-импрессионистов подвижность и изменчивость мира становятся главной целью изображения. С помощью света они пытаются запечатлеть «мимолётное виденье», мгновенные впечатления и ощущения от ускользающего мира. Стремление уловить постоянно меняющийся лик природы требовало от художников быстроты действий. Им некогда было подбирать и смешивать на палитре краски. В отличие от старых мастеров, они наносили их на холст быстрыми мазками, заботясь не о прорисовке деталей или чёткости рисунка, а только об общем впечатлении от увиденного. Упрёки в незавершённости, эскизности картин они всерьёз не принимали.

Художники-импрессионисты вышли из тёмных мастерских на пленэр (фр. plein air — вольный воздух). Их главное открытие заключалось в том, что на открытом воздухе человек видит не конкретные предметы, а некую смесь цветных точек, сливающихся в нашем сознании и зрении. Маленькая лодка Клода Моне была превращена в мастерскую художника, отсюда он наблюдал особенности и изменчивость речного пейзажа. Эдуард Мане, навестивший однажды художника и убедившийся в правильности выбранного метода, запечатлел его в лодке за работой. Живопись на пленэре стала одним из важнейших правил импрессионистов. Ренуар отмечал особенности подобной живописи: «Я писал в Бретани осенью, под сенью каштанов. Все тона, которые я клал на полотно — чёрные или синие, — были великолепны. Но эта золотистая прозрачность листвы создавала картину; как только она попала в мастерскую, в обычные условия освещения, она оказалась никуда не годной».

Исключением был лишь Эдгар Дега, который продолжал писать картины в своей мастерской.

Особых высот художники-импрессионисты достигли в передаче света и цвета. Они учитывали законы восприятия цвета на расстоянии, никогда не смешивали краски на палитре. Многие из них серьёзно изучали новейшие научные открытия в области оптики, природы световых волн и составляющих каждого цвета. Например, в работе химика Э. Шеврёля «Принципы гармонии и контраста цветов применительно к искусству» доказывалось, что соседствующие цвета спектра (красный — зелёный, синий — оранжевый, лиловый — жёлтый) влияют друг на друга. Находясь рядом, они усиливаются, при смешении — обесцвечиваются. Любой цвет, положенный на белый, воспринимается окружённым лёгким ореолом дополнительного цвета. Ренуар подчёркивал: «Палитра художника не имеет никакого значения, ведь глаз — создатель всего... Всё зависит от того, что я кладу вокруг этой краски».

Вот почему в картинах импрессионистов небо могло стать зелёным, а трава синей. Моне, а за ним Писсарро и Сёра первыми в истории живописи стали писать траву в тени синим кобальтом, а на солнце золотистой охрой. Сислей передавал солнечное освещение розовыми тонами. Художники утверждали, что цвет тени зависит от окружающих цветов, а потому она также может переливаться тысячью оттенков. Для её изображения можно вполне обойтись без привычных чёрно-серых тонов.

Особое предпочтение художники-импрессионисты отдавали светлым тонам солнечного спектра. Многие из них вообще отказались от чёрного цвета, считая невозможным заставить его играть разными оттенками. Лишь Эдуард Мане предпочитал чёрный цвет всем остальным.

Огромные возможности в использовании цвета открывала техника пастели (фр. pastel) — живописи цветными карандашами или красочным порошком. В ней особенно любил работать Эдгар Дега. Фактура пастелей бархатиста, она способна передать вибрацию цвета, который кажется как бы светящимся изнутри.

В «Голубых танцовщицах» техника пастели использована для усиления декоративности и цветового звучания композиции. Сноп яркого света, заливающий картину, помогает создать особую, праздничную атмосферу балетного танца. Создаётся впечатление, что свет здесь целиком заменяет рисунок, он организует, приводит к единому звучанию сложную симфонию красок. В ярких голубых пачках, с цветами в волосах, танцовщицы кажутся прекрасными сказочными феями, участвующими в волшебной феерии.