Сами феминисты довольно поздно обратились к международной тематике.

В 1997 г. Дж. Энн Тикнер предположила, что диалогу между феминистами и исследователями МО мешают три вида непонимания: 1) непонимание значения гендера; 2) различия онтологий и 3) эпистемологические отличия.

Феминистские теории междисциплинарны и черпают знание как из социальных и естественных наук, так и из гуманитарных наук и философии. Они включают в себя множество гносеологических и методологических подходов. Главная исследовательская задача феминизма — объяснить подчинение женщин или несправедливую асимметрию между социальным и экономическим положением женщин и мужчин, а также найти способы избавления от этого. Сам феминизм неоднороден и делится на несколько течений.

Дифференциальный феминизм (англ.: difference feminism) подчеркивает роль женщины в мировой политике именно в качестве женщины. Он исходит из наличия существенных гендерных различий, что некоторыми представителями данного течения объясняется биологическими различиями, но большинство теоретиков видит в этом различия социальные. По этой причине мужчины и женщины просто не способны одинаково выполнять одну и ту же работу. Дифференциальный феминизм указывает на важность взаимозависимости государств, соблюдения прав человека, ограниченности силовых методов, а также подчеркивает, что женщины в политике могут и должны играть особую роль, в частности, быть больше вовлечены в посредничество в конфликтных ситуациях, при принятии решений и т. д., поскольку женщины в среднем примерно на 10 % менее склонны поддерживать военные акции.

Либеральный феминизм (англ.: liberal feminism) скептически относится к идеям дифференциального феминизма и делает акцент на равноправии мужчин и женщин, отмечая, что различия между полами порождены во многом стереотипами восприятия. Он нацелен на достижение равенства полов в рамках существующей социальной системы путем стирания существующих между мужчинами и женщинами различий, то есть особенности женской природы здесь не учитываются[3]. Согласно теоретикам либерального феминизма, проблема состоит не в том, что женщины по-другому смотрят на мир, а в том, что они ограничены в своих возможностях быть вовлеченными в мировую политику. Так, по данным Дж. Сигера, в 1995 г. на Генеральной Ассамблее ООН делегации различных стран мира были представлены 80 % мужчин, а руководители делегаций вообще составляли 97 % мужчин.

Постмодернистский феминизм (англ.: postmodern feminism) считает, что значение женщин не нужно преувеличивать и восхвалять. И это ставит сторонников данного течения в оппозицию к представителям дифференциального феминизма. В частности, постмодернистский феминизм подчеркивает, что женщины лишь приспосабливаются к выстраиваемому мужчинами миру, не всегда лучшим с моральной точки зрения, где страдают оба пола. Постмодернистский феминизм критикует прежнюю научную рациональность и объективность, объявляя их обслуживающими мужскую науку. Ставит проблему ограниченности знания, представленного в социальной теории исключительно мужчинами, их системой ценностей, мужским взглядом на мир, мужскими средствами выражения знания. Большое значение уделяется вопросам деконструкции текстов. Представители этой ветви феминизма отмечают, в частности, что сброшенные американцами на Хиросиму и Нагасаки атомные бомбы имели мужские имена — «толстяк» и «малыш». В отправленной после нанесения ударов шифротелеграмме говорилось, что это мальчик. Предполагалось, что в случае провала операции, сообщили бы о девочке.

 

 

Существенный вклад в развитие теории международных отношений внесли авторы геополитических теорий, которые предложили целый круг идей, раскрывающих зависимость внешней политики государств от факторов, позволяющих им контролировать определенные географические пространства.

 Наиболее заметным событием в геополитических изысканиях явились идеи английского ученого X. Макиндера, который сформулировал концепцию «Хартленда», оказавшую существенное влияние на всю последующую историю геополитики. По его мнению, часть суши, искусственно разделенная на Азию, Африку и Европу, представляет собой «мировой остров», являющийся «естественным местоположением силы». Его сердцевину составляют Россия с частью прилегающих территорий Казахстана, Узбекистана и некоторых других стран. Эта «срединная земля», или Хартленд (Евразия), не проницаемая для влияния морских империй, и представляла собой «ось мировой политики». А тот, кто, согласно Макиндеру, контролирует Хартленд, контролирует и «мировой остров» и, следовательно, весь мир.

Подобные идеи закрепляли преимущество сухопутных держав в сложившемся мировом балансе сил по отношению к морским и приокеаническим государствам. Однако такое положение последних должно было побуждать их к ослаблению могущества стран, контролирующих Хартленд, препятствуя, в частности, их выходу к морю и объединению наиболее крупных государств на данной территории (в частности, Германии и России), способствуя дроблению государств на этом пространстве и созданию противостоящих им блоков и коалиций.      

Собственный взгляд на геополитические перспективы «законченного мира» выдвинул американский ученый Н. Спайкман, который исходил из того, что глобальная безопасность в мире может быть обеспечена за счет контроля за «материковой каймой», т.е. прибрежными государствами Европы и Азии, расположенными между материковой сердцевиной и морями. Это пространство представляло, по его мнению, зону постоянного конфликта между континентальными и морскими державами. И тот, кто будет контролировать этот римленд (побережье), тот будет осуществлять и контроль над Евразией и всем миром.

 В современных условиях трактовки геополитических принципов получили новое развитие, они значительно обогатились. Так, С. Хантингтон рассматривает в качестве источника геополитических конфликтов спор цивилизаций. Концепция «золотого миллиарда», согласно которой блага цивилизации смогут достаться только ограниченному числу людей в силу нехватки мировых ресурсов, прогнозирует обострение межгосударственных конфликтов из-за ресурсов и территории.

Наряду с такими конфронтационными прогнозами ряд политиков и теоретиков предлагают «бесполярную» трактовку мира, основанного на всеобщей гармонии и сотрудничестве государств, выдвигают модели типа «общеевропейского дома», подразумевающие создание системы коллективной безопасности государств и народов, существующих во взаимосвязанном, безъядерном и взаимозависимом мире.

Рассмотрение современных представлений о природе международных отношений обнаруживает ряд общих положений, разделяемых представителями всех основных парадигм. Во-первых, это положение о том, что, хотя анархия международных отношений и продолжает существовать и даже отчасти возрастает, возможности для их регулирования все же существуют. Во-вторых, это тезис, согласно которому число участников международных отношений расширяется, включая в себя не только государства, но и новых, нетрадиционных акторов. В-третьих, это признание всемирного характера тех вызовов и проблем, с которыми сталкиваются сегодня участники международных отношений. Наконец, в-четвертых, это указание на переходный характер современного состояния этих отношений.