Причины возникновения системности в международных отношениях.

Можно согласиться с мнением тех исследователей, которые склонны вести историю системности в международных отношениях с середины XVII века, а точнее с момента окончания Тридцатилетней войны и заключения Вестфальского мира, т.е. с 1648 г. 

XVII век – это время бурного развития буржуазных отношений в Европе, в короткий срок изменивший лицо континента. Именно они дали решающий импульс, приведшей к оформлению в Западной Европе первых устойчивых национальных государств – Англии, Франции, Нидерландов, Испании, Швеции, которые и стали выполнять роль несущих конструкций, держащих на себе здание всей системы.

Появление первых национальных государств серьезно видоизменило не только политическую карту Европы, но и характер межгосударственных отношений. От ничем, кроме воли монарха, не мотивированных связей национальные государства постепенно начинают переходить к системному типу контактов,, которые характеризуются рядом вполне определенных признаков и прежде всего относительной устойчивостью и предсказуемостью, что базировалось на появлении у них целого комплекса осознанных интересов.

 

Баланс сил на международной арене. Термин этот появился на рубеже XV-XVI веков, когда Н. Макиавелли сформулировал гипотезу, превратившуюся позднее в аксиому: устойчивый миропорядок может сохраняться только при примерном равенстве сил между ведущими государствами или союзами государств и недопущении чрезмерного усиления какого-либо из них.

 

О системности в МО.

По поводу этого термина  в научной литературе идут дискуссии. Предлагается такой вариант определения этого понятия, к которому аппелируют некоторые российские исследователи.

Системность применительно к международным отношениям означает такой характер долговременных взаимоотношений между государствами или группами государств, которые отличают стабильность и взаимосвязанность, в основе которых лежит стремление к достижению определенного, осознанного комплекса устойчивых целей и где в той или иной мере присутствуют элементы правовой регламентации базовых аспектов международной деятельности.

Системность – понятие историческое. С этим практически никто не спорит. Но вопросы о причинах, о времени возникновения системности в международных отношениях являются предметом нескончаемых дискуссий. Часть исследователей полагает, что системность в международных отношениях возникла практически одновременно с появлением первых государств, ибо они сразу же вступили в какие-то отношения друг с другом. Вряд ли это утверждение справедливо, поскольку отнюдь не любые контакты между государствами ведут к формированию устойчивой системы между народных отношений. Если внутри этих, пусть весьма архаичным по современным меркам государств с самого момента их зарождения возникали, стали действовать и сознательно внедряться хотя и примитивные, но все же правовые нормы, которые постепенно скрепляют государственные институты в некий системный механизм, то на международной арене ситуация складывалась иначе.

 Вплоть до недавнего времени существовало твердое убеждение, что процветание и безопасность любых государственных образований зависит исключительно от их военной мощи и размеров территорий. Для чего необходимо увеличивать военную мощь, как ее эффективнее использовать, зачем и в каком направлении расширять свою территорию, как строить отношения с другими государствами – над этим вопросом никто особенно не задумывался. Наращивание указанных показателей рассматривалось в качестве основной задачи государственной власти. Ее решение превращалось в некую самоцель. При доминировании такого подхода к внешнеполитической деятельности государств говорить о системном характере межгосударственных отношений вряд ли приходится.

 

СИСТЕМНЫЙ ПОДХОД МОРТОНА А. КАПЛАНА

 

Следующей после публикации в 1955 г. книги К. Райта заметной вехой в становлении "модернизма'' стала работа М. Каплана "Система и процесс в международной политике" (1957 г.). Считается, что именно в этой работе впервые был сформулирован системный подход в исследовании международных отношений на основе общей теории систем, а точнее - ее варианта, изложенного в книге У. Росса Эшби "Конструкция мозга" (1952 г.). Работа М. Каплана давно широко известна, но та эволюция, которая происходит в международных отношениях с конца 80-х, тем более оживляет интерес к его гипотезам, позволяя проверить их предсказательные возможности.

Книга М. Каплана примечательна и тем, что в ней выявляется связь, преемственность между новым подходом и традиционным "реализмом", поскольку исходным для автора является основополагающее понятие "классической" теории - "баланс сил". М. Каплан высказал предположение, что с некоторого исторического времени (примерно с XVIII в.) в международных отношениях складывались глобальные системы, которые, изменяясь, сохраняли свое главное качество - "ультрастабильность". Используя понятие из кибернетики ("вход - выход"), он попытался более точно, чем "классики", определить основные правила оптимального поведения государств ("акторов") в системе "баланса сил", существовавшей с XVIII в. до Второй мировой войны. Он описал шесть правил нормального, с его точки зрения, функционирования системы, в которой должно быть минимум 5 акторов. Итак, каждый из них должен был руководствоваться следующими правилами:

1) наращивать силу, но по возможности предпочитать переговоры ведению боевых действий;

2) лучше вступать в войну, чем упускать шанс увеличивать силу;

3) лучше прекращать войну, чем исключать из системы основного национального актора (против которого применялась сила),

4) препятствовать любой коалиции либо актору, которые стремятся занять господствующее положение в международной системе;

5) сдерживать акторов, которые применяют наднациональные принципы организации и поведения;

6) позволять побежденным или ослабленным основным акторам занять свое место в системе в качестве партнеров и помогать второстепенным акторам повышать свой статус.

Система, сложившаяся в результате Второй мировой войны, - вторая глобальная международная система в истории, по мнению М. Каплана, определялась им как "свободная (или "слабо связанная") биполярная система", в которой биполярность ограничивалась действием ООН и силой акторов, остававшихся нейтральными.

Кроме двух реальных исторических систем М. Каплан вообразил 4 гипотетических, которые могут образоваться из "свободной биполярной системы":

1) жесткую биполярную систему, где все акторы втянуты в тот или другой блок, и нейтральная позиция исключена (система менее устойчива, чем “свободная биполярность");

2) универсальную международную систему конфедеративного типа;

3) иерархическую систему с господством одного блока, где национальные государства оказались бы на положении автономных,

4) систему "вето" или многополярную систему, в которой увеличивается число держав, располагающих ядерным оружием и оказывающих ядерное сдерживание.

Позднее М. Каплан дополнил эти моделей 4 вариациями:

1) Очень свободная биполярная система, где бы возросла степень ядерного равновесия, блоки ослабли, частично распространилось ядерное оружие.

2) Система ослабленной напряженности (или разрядки), предполагавшая эволюцию в сверхдержавах ("либерализацию" СССР и демократизацию внешней политики США), делавшие возможным ограничение вооружений до минимального уровня.

3) "Неустойчивая система блоков", где будет продолжаться гонка вооружений и напряженность будет возрастать.

4) Система неполного распространения ядерного оружия (15-20 стран). Она подобна предыдущей системе, но в ней ядерные потенциалы сверхдержав не достигают уровня способности нанести первый сокрушительный удар, и в ней возможно возникновение коалиций между сверхдержавами и малыми ядерными странами, отчего вероятность войны еще более возросла бы.

"Реалисты" критиковали М. Каплана за абстрактность его моделей. Австралийский ученый X. Булл, работавший в Лондонском институте стратегических исследований, упрекал М. Каплана за то, что его модели "оторваны от реальности и неспособны развить никакого понимания динамики международной политики или моральных дилемм, порожденных этой динамикой”.

Признавая некоторую долю справедливости подобной критики, ради справедливости же напомним, что сам М. Каплан вовсе не претендовал на роль библейского пророка и достаточно реалистически рассматривал возможности научного предвидения с помощью системного моделирования. Подчеркивая неспособность любой теории международных отношений предсказать будущее в его конкретных проявлениях, он ограничивал прогностическое значение своих гипотетических моделей знанием: 1) условий неизменности системы, 2) условий изменения в системе, 3) характера этих изменений.

Методология М. Каплана обладала все-таки определенной познавательной ценностью, помогая представить вероятные эволюции международных отношений. И если ни одна из его предложенных 8 гипотез (не считая реальной свободной биполярной системы) не реализовалась полностью, то некоторые из них частично все же подтверждаются тенденциями современного развития. В советской научной литературе до второй половины 80-х годов, когда были сформулированы принципы "нового мышления", резко критиковалось положение М. Каплана об эволюции СССР как "неприемлемое", как "полностью противоречащее реальности" или "направленное на теоретическое обоснование вмешательства во внутренние дела другой стороны, которое не только не может способствовать разрядке, а может лишь усугубить конфронтационные моменты в отношениях между странами". Процесс "перестройки" и разрушение СССР, однако, доказывают, что сегодня нельзя не признать научной значимости сценарных прогнозов М. Каплана.