Исконные и заимствованные жесты

По отношению к источнику своего появления в данном языке тела все жесты, подобно словам или фразеологическим единицам естественного языка, делятся на два класса — исконные и заимствованные. Пример заимствованного жеста немецкой культуры мы привели выше; заимствованным жестом в русской культуре может служить жест ОК, известный также под названием «кольцо». Этот жест очень популярен, особенно в русской молодежной среде. Интересно что, хотя жесты с внешне сходной формой можно встретить в целом ряде мировых культур, они обычно имеют в них разные значения. Русский язык тела заимствовал лишь один вариант, американский, со значением «все хорошо, все в порядке»; о жестах других культур, имеющих такую или почти такую форму, пойдет речь ниже.

Жесты языка и диалектные варианты

Языку жестов, как и естественному языку, свойственна вариативность. Наряду с повседневными бытовыми жестами, образующими центр кинетической системы, имеются географические, или территориальные, а также профессиональные, социальные, конфессиональные и другие жестовые диалекты.

Каждый человек обладает своим жестовым языком, отражающим определенные особенности той или иной культуры. Однако у него может появиться и особый жестовый «акцент» — географический, этнический, социальный и т.п. Особый географический жестовый ареал для итальянских жестов образует, например, Южная Италия, однако каковы все существенные отличия жестов Севера и Юга Италии, пока еще до конца не выяснено. Или вот еще один неочевидный пример. Согласно предварительным результатам, полученным группой ученых из Технического университета г. Берлина во главе с проф. Р. Познером, существуют явные лексические расхождения в кинетических системах даже в пределах одного города — Восточного и Западного Берлина. Эти исследования стали предметом серьезного обсуждения (см. об этом Познер и др. 1998).

Географической вариативности жестов посвящена книга Моррис и др. 1979, в которой, в частности, показано, как меняется смысл по мере продвижения одной и той же жестовой формы с севера на юг Европы. Так, распространенная в большей части Европы, но отсутствующая в русской культуре форма «указательный палец находится под нижним глазным веком и чуть оттягивает его, несколько расширяя глаз», согласно материалу, представленному в упомянутой книге, означает в Англии «я все вижу» или «я настороже», а при движении к Франции и Италии значение данной формы меняется до предупреждения «ты должен быть начеку», что хорошо видно по одной из многочисленных диалектологических карт, содержащихся в книге и демонстрирующих путь и характер распространения той или иной жестовой формы.

Между тем в азиатской культуре, у китайцев, например, данная форма обозначает «презрение».

Выводы, которые можно сделать, основываясь на данных, полученных в исследованиях по жестовой географии, и сравнивая имеющиеся жестовые диалектологические карты с некоторыми языковыми диалектологическими картами, состоят в том, что (а) границы распространения жестовых территориальных диалектов не только не совпадают с границами естественных языков, но и весьма причудливым образом соотнесены с ними; кроме того, (б) жестовая форма, видимо, в среднем более устойчивая, чем языковая, тогда как значение ее меняется достаточно быстро. Для проверки этого утверждения необходимо способствовать создание различных жестовых диалектологических карт и атласов — задача, в кинесике еще не была даже поставлена.

Что касается профессиональных, социальных и других диалектов, то они, по нашим данным, имеются во всех развитых культурах. Так, например, в Австралии особый жестовый язык отмечен у охотников целого ряда племен, а в Англии особые жестовые знаки применяют фаны — футбольные болельщики. Имеются, как уже говорилось, особые жесты у военных (Шатер 1979) и мукомолов (Мейснер, Филпот 1975), есть жестовые языки дирижеров и танцоров. В статье Ямпольской рассказывается о необычных жестах палачей, ораторов и актеров, существовавших в разных частях света с самых древних времен, а в исключительно содержательном докладе С. Квэй из Токио на симпозиуме по социолингвистике (Лондон, март 1998) речь шла об удивительном языке монахов-траппистов из монастыря Нотр-Дам де Фэр в Хоккайдо (Япония).