Дюкетт М. , шумейкер Д. (ред. ) полный справочник по церемониальной магии.

Глубокая древность и бронзовый век

Современные люди из вида Homo sapiens sapiens существуют приблизительно 300 000 лет. Глубокое прошлое, конечно же, всегда оказывает какое-то влияние на настоящее, но о культуре самой древности мы стали получать реальную информацию всего лишь в последние несколько столетий. Например, древнеегипетский язык был расшифрован только в 1822 году, а переводы с шумерского появились только в 1838 году.

 

Заглядывая в глубины древности, следует помнить, что до относительно недавних пор у нас были смутные и зачастую ошибочные представления о нашем наследии. Наши прежние концепции происхождения западной магической традиции состояли в основном из предположений, основанных на найденных объектах архитектуры, артефактах и прочих фрагментах прошлого, доживших до железного века. Да и сами эти разрозненные фрагменты постепенно изменялись и трансформировались, прежде чем дошли до нас в виде мифов, легенд и рукописей.

 

Тем не менее различные научные достижения повышают наши возможности по реконструкции прошлого. Теперь нам больше известно о занятиях людей за 33 000 лет до н. э., когда на территории нынешней Британии была захоронена Красная дама из Пэйвиленда. Тело, покрытое красной охрой, захоронили с ракушечными ожерельями, кольцами и палочками из бивня мамонта. Когда Красную даму обнаружили в 1823 году, ученые предположили, что «она» была проституткой времен Римской империи, и только в 1960-х годах анализ показал, что скелет принадлежал мужчине, жившему на несколько десятков тысяч лет раньше. Охра и украшения, вероятно, имели символическое значение и свидетельствовали о каком-то совершенном ритуале. На данный момент Красная дама считается древнейшим церемониальным захоронением в Европе. Однако столь древние культуры отрезаны от нас последним ледниковым периодом, завершившимся примерно 12 000 лет назад.

 

Когда-то считалось, что каменные круги в Европе воздвигли древние друиды, бывшие современниками древних римлян. Теперь же известно, что их соорудили намного раньше – приблизительно в 3300 году до н. э. Есть и более ранние камерные гробницы и каирны, каменные насыпи, датируемые 4000 годом до н. э. в период раннего неолита. А задолго до этого, приблизительно в 11 000 году до н. э., на территории современной Турции люди, не имевшие развитого сельского хозяйства, построили Гёбекли-Тепе.

 

После продолжительного упадка и разрушений, которые начались примерно в 1200 году до н. э., историческая картина резко изменяется. В течение примерно полувека большинство великих культур западного мира того времени – в том числе египетская, хеттская, минойская, ассирийская, вавилонская и микенская – распались или же значительно ослабли. В этот период были разрушены почти все важные города восточной части Средиземноморья. Историки до сих пор спорят о причинах, называя среди них засуху, войны, распространение пиратства и неспособность негибких политических систем подстроиться к переменам, но как бы то ни было, этот распад послужил окончанием бронзового века.

И с этого момента начинается наша история.

 

Максим Чародей

Максим Эфесский (прим. 310–372 гг.) был философом-неоплатонистом, теургистом и магом, обучавшимся вместе с известным мудрецом Евсевием в школе лучшего ученика Ямвлиха – Эдесия. Максим стал наиболее влиятельным учителем будущего императора Юлиана, который впоследствии попытался восстановить в Римской империи классическое язычество. Улучив момент, когда Максим пригласил Евсевия и прочих в храм Гекаты, Евсевий попробовал отговорить Юлиана от обучения у Максима из-за его склонности к колдовству. Максим поприветствовал статую богини и сообщил зрителям, что вскоре они станут свидетелями его возвышенного гения. Затем, нашептывая заклинание, он возжег крупинку ладана, и в этот момент статуя богини будто бы улыбнулась, после чего расхохоталась. Максим попросил зрителей не бояться и предупредил, что в каменных факелах в ее руках вскоре вспыхнет пламя. Так и произошло. Евсевий объяснил Юлиану, что столь театральное чародейство – всего лишь обман чувств, и настаивал на важности очищения души, чего можно достичь исключительно разумом, а в этом может помочь Плотин, но не Ямвлих.

И все же Юлиан отправился в Эфес, где Максим обучал его теургии Ямвлиха, основанной преимущественно на «Халдейских оракулах» и магических религиозных обрядах, унаследованных им на правах сына последнего солнечного царя-жреца Эмесы. Главными ритуалами были жертвоприношение животных и прорицание. Взойдя на трон, Юлиан попытался установить культ Гелиоса-Солнца как верховного божества всего мироздания.

Греческий историк Евнапий, на трудах которого основаны почти все современные знания о Максиме, лично встречался с великим чародеем и составил, пожалуй, лучшее из дошедших до наших дней описание языческого мага поздней античности:

В юности [я] повстречал его, когда он был в преклонном возрасте, и слышал его голос, который мог бы принадлежать Афине или Аполлону Гомера. Можно сказать, что даже зрачки его глаз казались окрыленными. У него была длинная седая борода, а взгляд выдавал резвые импульсы его души. И глазами, и ушами он воспринимался удивительно гармоничной личностью, и каждый пообщавшийся с ним восхищался его даром, поскольку мало кто был способен выдержать быстрые движения его глаз или быстрое течение его слов. В беседе с ним никто, даже самые опытные и наиболее красноречивые персоны, не смел ему возразить, а лишь молча соглашались с ним и безропотно принимали сказанное им, словно оно исходило из трехногого оракула, настолько было окутано очарованием все, что сходило с его губ.[13]

Евнапий также рассказал историю о том, как великого философа и мистика Сосипатру околдовал влюбившийся в нее родственник. Максим обнаружил колдовство и смог нейтрализовать его собственным заклятьем. После смерти Юлиана, правившего всего два года, Максима арестовали и казнили.

7 Лучшее на данный момент изложение биографии Ямвлиха содержится во вступлении к Iamblichus: De Mysteriis переводе на английский язык Эммы С. Кларк, Джона М. Диллона и Джексона П. Хершбелла, pp. xvii и далее.

8 O’Meara. Pythagoras Revived: Mathematics and Philosophy in Late Antiquity.

9 См.: R. M. van den Berg. Proclus’ Hymns.

10 Copenhaver. Hermes Trismegistus, Proclus, and the Question of a Philosophy of Magic in the Renaissance. См.: Hermeticism and the Renaissance, 79–110.

11 Редакторский комментарий данном издании магические соответствия упоминаются много раз их пространные таблицы приведены в Книге одиннадцатой: «Магические таблицы».

12 Connelly. Portrait of a Priestess: Women and Ritual in Ancient Greece.

13 Филострат и Евнапий. Жизни софистов / пер. Уилмера Кейва Райта. Текст приводится по изданию: Cambridge, MA: Harvard University Press, 1921, 427/

 

Гай Оджилви

 

Гай Оджилви на протяжении многих лет был практикующим спагиристом и изучал западную эзотерическую традицию. Под разными именами он написал несколько книг на эзотерическую тематику, среди которых «Великие чародеи античности» (LLewellyn, 2019) – первая книга из трилогии по истории западной магии и алхимии. Несколько раз появлялся на телевидении Великобритании, Японии и США, где рассказывал о своем опыте в области магии и алхимии.

 

Теургические основы

Падение Западной Римской империи в V веке и последующее господство христианства нарушило развитие данного направления философии и религиозной практики. Некоторые религиозные и магические технологии передавались, невзирая на прерывание традиции, например, сборник заклинаний и рецептов под названием «Кираниды». В период раннего Средневековья (500–1100) северные народы и их культуру поглощали доминирующие культуры Средиземноморья, та же участь ожидала и южные народы. Кое-что сохранилось благодаря переводам на арабский или иврит, но на протяжении тысячи лет в условиях христианской цивилизации об этом мало что было известно до тех пор, пока с эпохой Возрождения не вернулась магия.

В эпоху Ренессанса считалось жизненно важным восстановление древней магии, и в основе ее возвращения было великое сияние традиционной дохристианской религии, глубокий синтез религиозной мысли. Этот синтез развился в результате ритуализации, теургического ответвления неоплатонизма, начало которому положил Ямвлих.

Крайне важно понимать, хоть об этом не всегда помнят, что этот синтез дал всеобъемлющую теорию и полное обоснование для всех традиционных древних культов. В результате появилась информация для всех уровней развития и образования, начиная от праздничных посещений храмов простыми богомольцами ради просьб о благах и дарах до возвышенных практик философов и жрецов, и даже до совершенно нематериальных умственных практиках, весьма редких и немногочисленных.

То, что нам известно об этом, подробно изложено в труде Ямвлиха De mysteriies. Понимания добавили Прокл и Дамаский (прим. 458–538 гг.), но материал, представленный в De mysteriis, существенно отличается практичностью.

Справедливо отметить, что теургия является центральной опорой всей магической практики, поскольку это основной способ почитания богов, привлечения их присутствия и силы, с тем чтобы стало возможно творить чудеса и трансформации, которые мы называем магией. В теургическую практику входят и становятся действенными прорицание, призыв духа и божественная одержимость. Соответственно, De mysteriis – это краеугольный камень всей западной мистической традиции. Ни в каком другом источнике нет столь крепкой и подробной теоретической базы для всех практик, которые ныне называют магией.

Однако в De mysteriis Ямвлих ни разу не упоминает слово magia. Похоже, он считал эти практики не магией, а продвинутой формой религиозности и глубокой духовности.

Ямвлих, происходивший из благородной жреческой семьи, писал De mysteriis в стиле египетского жреца. Он энергично и красноречиво отвечал на все поставленные Порфирием вопросы о поклонении и духовном развитии, между делом подводя обоснование для поклонения богам и более совершенной формы такого поклонения – теургии.

Ямвлих и теургисты использовали молитвы, жертвоприношения и прорицание. В De mysteriis приводится критический анализ каждого способа. Практик, которому недостаточно простого расположения богов, с помощью жертвоприношения и молитвы вступал в более близкие отношения с божеством и постепенно доходил до уровня единства с ним.[14] Прорицание использовалось для корректирования теургической практики, чтобы получить инструкции божества о том, что можно улучшить.

Если философия строила догадки о природе богов и о том, как к ним приблизиться, то прорицание дополняло ее понимание откровением. После этого активно задействовались практики жертвоприношения и молитвы, чтобы испытать полученные знания, что в результате улучшало общение с богами.

 

Средневековье

Принято считать, что с падением Западной Римской империи около 500 года зародился рассвет новой эры. Это были времена полного доминирования Церкви и христианства. Никогда прежде Запад не видел более воинственной и агрессивной религии, целенаправленно устраняющей из своих владений любые иные проявления духовности.

По мере распространения христианства на земли франков, германцев и бриттов Церковь в первую очередь нацеливалась на обращение местной власти. Однако еще требовалось разобраться с традиционными религиозными обрядами местного населения. Эти обычаи были «языческими», то есть нехристианскими, поэтому церковные власти не могли допустить их дальнейшего существования, однако они были настолько жизнестойкими и необходимыми для жизни, что их уничтожение оказалось невозможным. Чтобы облегчить процесс обращения, Церковь пошла на уступки.

Несмотря на порицание со стороны Церкви, магия по-прежнему была широко распространена и использовалась во всех слоях общества.[19] Это было время ограниченных медицинских знаний и жизнеобеспечивающих технологий, так что магия в части использования духовных ресурсов в материальных целях была одним из немногих доступных способов получить необходимую помощь. В каждой европейской культуре развивалась собственная коллекция заклинаний и рецептов для смягчения проблемных ситуаций. После распространения христианства эти коллекции по-прежнему развивались и использовались, однако там, где раньше призывали местных богов и духов, теперь чаще обращались к святым, ангелам и Святой Троице – ко всем сразу или по отдельности.[20]

Для помощи нуждающимся и сокрушения врагов, как и раньше, применялись заговоры, амулеты и действия, наполненные намерением или силой.[21] В предсказаниях или определении диагноза по-прежнему использовалось прорицание.[22] Но все чаще добавлялся христианский «слой краски», чтобы население перенаправляло свои молитвы на христианского бога, а свою преданность – церковным властям. Всего через несколько поколений о «языческом» происхождении практик уже мало кто помнил, и всех покрестили в христианство.

Из текста «Киранид», где имеются фрагменты из греческих магических папирусов, видно, что древние заклинания выдержали испытание христианством.[23] Широко использовались формализованная речь, физические объекты с «оккультными» свойствами или освященные словесными формулировками, изображения пострадавших или проклятых, наполняемые силой в результате призыва христианских духовных сущностей.[24] Церковь попеременно то поддерживала, то осуждала эти практики, полагая, что призываются силы не христианской Троицы или святых, а нехристианских демонов[25]. Допускалось совершение крестного знамения или произнесение «Отче наш», но поскольку их можно было использовать и в бесчестных целях, то они не особо поощрялись. А вот благословение рукоположенным священником считалось полезным в любой магии, и можно было обратиться за таким благословением, чтобы наполнить силой заклинания и амулеты. Священники применяли священные евхаристии как талисманы для защиты и благословения городов, деревень, полей и стад плодородием и удачей.[26]

17 Это тени Карлоса Кастанеды.

18 Редакторский комментарий: см. Книгу восьмую: «Орден Золотой Зари».

19 Bailey. Magic and Superstition in Europe, 80; Kieckhefer. Magic in the Middle Ages, 56–57; Flint. The Rise of Magic in Early Medieval Europe, 3–8; Fanger. Conjuring Spirits: Texts and Traditions of Medieval Ritual Magic.

20 Bailey. Magic and Superstition in Europe, 83.

21 Там же, 80–83.

22 Там же, 82, 87–90.

23 Anonymous. Kyranides: On the Occult Virtues of Plants, Animals & Stones, 67. Ср.: Betz. The Greek Magical Papyri in Translation, LXIII. 7–12. P. 295 также в другой версии VII. 411–416. P. 129. См. также раздел 1.2, fn4.

24 «Формализованная речь»: Bailey. Magic and Superstition in Europe, 83–84; Kieckhefer. Magic in the Middle Ages, 69–70. «Объекты»: Bailey, 84–87. «Изображения»: Bailey, 87.

25 Bailey. Magic and Superstition in Europe, 4; Flint. The Rise of Magic in Early Medieval Europe.

26 Bailey. Magic and Superstition in Europe, 86.

 

Люди образованные обращались к магическим знаниям, почерпнутым из книг, в том числе при вызове духов и демонов, что ошибочно называли некромантией.[27] Однако отсутствовал типичный отличительный признак теургии: использование таких практик для духовного роста. Ученые выделили несколько текстов и практик, которые можно считать теургическими, причем какие-то из них, вероятно, появились под влиянием Ямвлиха. Клэр Фэнджер в сборнике «Призыв ангелов» перечисляет основные формы теургии, выявленные за период с XIII по XVI век.[28] В нем представлено несколько христианских текстов, содержащих некоторые признаки теургии, имеющиеся в парадигме Ямвлиха. Эти тексты явно использовались для призыва существ, а именно ангелов, в целях получения знаний и виде́ний.[29] Однако в отсутствие политеизма эта практика ограничивалась призыванием только одного бога.

К началу высокого (классического) Средневековья (1000–1250) и моменту зарождения эпохи Возрождения, которая, согласно различным мнениям, началась в XIV–XV веках, почти полностью исчезли тщательно подавляемые Церковью религии. Что же касается их магии, то, несмотря на то что серийные номера были сбиты и нанесено новое покрытие новыми красками, сохранилось большинство базовых методов, однако теперь божественный призыв направлялся к новому Богу и его ангелам и святым.

 

Эпоха Возрождения

Средневековье неспроста часто называют Темными веками. С падением Римской империи и возвышением христианства так много знаний и писаний было забыто и утрачено, что осталось очень мало данных и представлений о Древнем мире, за исключением тех, которые устраивали Церковь. Из классических философов более-менее полностью сохранились труды лишь Аристотеля, и то в основном потому, что Фома Аквинский увидел в его трудах пользу для Церкви.

Из множественных письменных трудов Платона на Западе сохранился только один диалог – «Тимей» и еще несколько небольших отрывков из его других работ. Остальные немногие обрывки информации о Платоне нам известны в основном из популярной в Средние века книги «Утешение философии». В 634 году сводный обзор по философии написал римский сенатор и философ Боэций, коротая время в ожидании казни за измену.

Остальные работы Платона, а также труды Плотина, Ямвлиха и многих других, сохранили византийские греки, а также арабы, которые перевели их на арабский язык. Однако большую часть Средневековья Римская католическая церковь находилась в состоянии войны с исламским миром, а греческая и латинская ветви Церкви прочно разделились после Великого раскола в 1054 году.

Если бы эти труды времен древнего мира по-прежнему были утрачены для Запада, западная магическая традиция могла закончиться еще в Средние века. Традиция возродилась, когда эти тексты были заново открыты на Западе. Начало возрождения традиции можно отследить до состоявшейся в 1438 году встречи между Козимо Медичи и греческим ученым. По крайней мере, такова популярная версия этой истории. Историки спорят по поводу того, состоялась ли такая встреча на самом деле. Как бы то ни было, влияние, оказанное греческим ученым на Козимо, вполне очевидно.

27 Там же, 78, 101–106; Kieckhefer. Magic in the MiddléAges, 151–175.

28 Fanger. Invoking Angels: Theurgic Ideas and Practices, Thirteenth to Sixteenth Centuries, 15 и далее.

29 Там же, 8, 65–67, касательно: Iamblichus, 56; Iamblichus: De Mysteriis, 2.9, 105–107.

30 Фибоначчи обнаружил магическую последовательность чисел, которая была названа в честь него, иллюстрирующую фрактальность природы вселенной. Свою «Книгу Абака», куда включена эта последовательность, он посвятил Скотту.

31 Линн Торндайк. Майкл Скотт. London, Nelson, 1965.

32 See Scott. Michael Scot and the Four Rainbows.

33 Seltzer. Jewish People, Jewish Thought, 321.

34 Там же, 451.

35 Редакторский комментарий: см. Книгу вторую: «Каббала».

36 Fanger. Invoking Angels, 23–26, касательно: Idel. Kabbalah: New Perspectives, 35–58, особенно 40–41 Scholem. Major Trends in Jewish Mysticism, 4.

37 Fanger. Invoking Angels, 23; Idel. Kabbalah: New Perspectives, 158.

 

Этот ученый по имени Георгий Гемист во времена христианства первым назвал себя эллином – греческим эквивалентом язычника. В своих записях и учениях Гемист снова представил Западу Платона. Из-за его глубоких знаний о Платоне его прозвали Плифоном, что означает «подобный Платону».[38]

Многие наслышаны о Медичи, в частности о Козимо, богатом торговце и банкире, покровителе искусства и стипендий, а также успешном правителе Флоренции в Италии. О Плифоне, явившемся с греческого Пелопоннеса, мало кому известно. В 1438 году Плифон прибыл в Италию вместе с делегацией Восточной православной церкви, чтобы посетить Феррарский собор, который был одной из нескольких попыток поиска перемирия между Восточной православной и Римско-католической церквями. (Как и все другие попытки, собор не имел успеха; православная и католическая церкви не сумели урегулировать свои разногласия и сохранили раздельное существование.)

Именно в Ферраре Плифон мог повстречаться с Козимо.[39] Ни один из них не был делегатом собора, но оба находились среди великих людей, присутствовавших и наблюдающих со стороны. Козимо к тому же оплачивал мероприятие.

Невозможно сказать наверняка, встречались ли Козимо с Плифоном в Ферраре или во Флоренции, куда спустя год переместился собор, чтобы избежать вспышки чумы. Но в истории популярна версия о том, что Плифон вдохновил Козимо на поиски крайне важных платоновских и неоплатонических текстов, «Герметического корпуса», «Орфических гимнов» и прочих греческих писаний. Вполне возможно, что от Плифона Козимо досталась укороченная версия «Халдейских оракулов». Позднее Козимо профинансировал обучение Марсилио Фичино, осуществившего первый перевод этих текстов на латынь.

 

Марсилио Фичино

Козимо Медичи поручил своим агентам найти и купить труды Платона и других греческих философов. Однако к тому времени греческий язык уже не был распространен на Западе и тексты требовалось перевести на латынь.

Нужного переводчика Козимо нашел в лице Марсилио Фичино, младшего сына своего личного врача, и организовал ему уроки греческого языка у ссыльного православного священника. В период с 1462 по 1484 год Фичино перевел все диалоги Платона на латынь. Кроме того, он перевел труды многих неоплатонистов, в том числе Плотина, Порфирия, Ямвлиха и Прокла.

Уже на смертном одре Козимо получил рукопись, ныне известную как «Герметический корпус». Фичино отложил переводы Платона, чтобы как можно быстрее перевести «Герметический корпус» и успеть зачитать его Козимо.

Под видом комментария к Плотину в третьей книге из написанных Фичино «Трех книг о жизни» содержится функционально ориентированное представление теургии, которым позднее пользовались и на которое опирались многие писатели.[40] В целом в трудах Фичино очень много теории, практическим аспектам теургии он уделил лишь немного внимания.

И тем не менее до нас дошли рассказы о том, как он пел «Орфические гимны» под звуки лиры. Эти инвокации, а также инструкции в третьей книге, благоприятствуют небесной терапии, которая не осмеливалась называть себя магией – по крайней мере в то время. Это придет с его учениками и, более мощно, с Агриппой – несколькими поколениями позже.

 

Каббала эпохи Возрождения

Каббала вошла в мир Ренессанса через ученика Фичино – молодого графа Джованни Пико делла Мирандола. Некоторые считали каббалу тайным учением Моисея, но, по мнению Пико, каббала обосновывала божественность Христа и другие христианские теологические позиции, то есть она давала христианское обоснование магии. Мы не будем здесь подробно рассматривать историю о Пико и каббале, так как она уже прекрасно освещена другими авторами.[41]

Двое учеников Пико в своих трудах существенно добавили понимания этим учениям. Иоганн Рейхлин опубликовал De Vervo Mirifico (1494) и De arte Cabalistica (1517), а Франциск Григорий – De harmonia mundi totius cantica tria (1525).

Для понимания каббалы можно обратиться к отцу ее современного исследования Гершому Шолему и его ученику Моше Иделю. Согласно Шолему, каббала – традиционный и наиболее широко используемый термин для эзотерических учений иудаизма и иудейского мистицизма, «особенно таких его форм, которые он принимал в Средние века, начиная с XII века и далее».[42] Исследуя богатства этого вида иудейского мистицизма, Шолем, Идель и множество других ученых обнаружили его прекрасную и животрепещущую глубину.

Неоплатонизм – это неотъемлемое измерение каббалы. Как писал Шолем: «На раннюю каббалу, нуждающуюся в теоретической основе, существенно повлиял неоплатонизм».[43] Ее можно даже рассматривать как вариант теургии. В книге «Каббала: новые перспективы» Моше Идель выделил главу для представления практики devekut – «склеенности» с Яхве (YHVH), главным божеством еврейского народа[44]. Идель отметил, что в исходных текстах по теме используется аристотелевская, неоплатоническая и герметическая терминология в качестве «одеяний, используемых мистиками, для того чтобы выразить свой опыт».[45] Также Идель писал, что у неоплатонического и герметического влияния имеются «серьезные магические интересы, широко известные как теургия». Такое слияние цели и номенклатуры между неоплатонической теургией и каббалой простирается до идеи трансформации души через использование практики devekut в обычном поклонении божественному.

 

Агриппа и Новое время

Наконец мы подошли к эпохе Нового времени, начавшейся, можно сказать, 31 октября 1517 года, в тот самый момент, когда Мартин Лютер молотком прибил свои «95 тезисов» к двери собора в Виттенберге.

Главной фигурой в западной магии раннего Нового времени был Генрих Корнелий Агриппа Неттесгеймский (1486–1535), считавшийся гуманистом. Он был современником Эразма (1466–1536), с которым переписывался, и Мартина Лютера (1483–1546), которого поначалу поддерживал, а потом осудил.[46] В истории интеллектуальной традиции он больше всего известен своим трудом по раннему современному скептицизму De vanitate.

Известность ему принесли письменные труды по оккультизму, и особенно «Три книги по оккультной философии». Наверное, следовало бы сказать печальную известность, так как его слава была настолько велика, что, как считается, существенно повлияла на популярную легенду о Фаусте, продавшем свою душу Дьяволу, особенно в пьесах Кристофера Марло и Иоганна Вольфганга фон Гете.[47]

Агриппа считал себя сыном г. Кельна в Германии, однако мало что известно о нем до 1507 года, которым датировано самое раннее сохранившееся его письмо.[48] В 1499 году он поступил в университет Кельна, а в 1502-м получил диплом в области искусств. Позднее он заявлял о наличии у него докторской степени в области церковного и гражданского права, а иногда называл себя доктором медицины.[49]

Помимо интеллектуальной карьеры Агриппа, будучи человеком активным, состоял на военной службе в Испании и Италии. Вероятно, именно поэтому на титульной странице «Трех книг по оккультной философии» он упомянул о своем рыцарском статусе.[50] Есть также свидетельства его служения императору Священной Римской империи и папе римскому. Ради этой службы Агриппа оставался в Италии с 1511 по 1518 год, где познакомился с итальянскими гуманистами и трудами Фичино, Пико и Рейхлина. Он женился на итальянке из города Павия и попробовал вести спокойный образ жизни, читая в университете Павии лекции о герметическом «Поймандре».[51]

38 Woodhouse. George Gemistos Plethon, 186–188.

39 Там же: Феррара: 136–153, Флоренция: 171–188 гуманизм: 154–170.

40 Ficino. Three Books on Life переводе Кэрол В. Каске и Джона Р. Кларка.

41 Walker. Spiritual and Demonic Magic from Ficino to Campanella, 54–59; Yates. Giordano Bruno and the Hermetic Tradition, 84–116; Wirszubski. Pico della Mirandola’s Encounter with Jewish Mysticism.

42 Scholem. Kabbalah, 3.

43 Там же, 96.

44 Idel. Kabbalah: New Perspectives, 35–58.

45 Там же, 39.

46 Nauert. Agrippa and the Crisis of Renaissance Thought, 109–110, 168. Это главный биографический источник об Агриппе.

47 Lehrich. The Language of Demons and Angels, 1.

48 Nauert. Agrippa and the Crisis of Renaissance Thought, 4.

49 Там же, 10.

50 Там же, 15–17, 37–39.

51 Там же, 37–40.

Оккультные знания Агриппы не были исключительно теоретическими. Он заявлял, что в состоянии изготовить золото алхимическим путем, но процесс этот слишком дорогой, чтобы стать прибыльным.[52] Возможно, более важно существование в его письмах явных доказательств того, что в своих путешествиях он организовывал оккультные группы, вероятно, связанные клятвой таинства.[53] Об их влиянии можно лишь догадываться.

 

«Три книги по оккультной философии»

В 1510 году Агриппа завершил первую версию «Трех книг по оккультной философии». Первый том был опубликован спустя двадцать лет, в течение которых Агриппа сначала служил городу Мец[54], а затем дворянству Европы.[55] В то же время он изучал каббалу и герметизм и перед изданием первого тома в 1530 году добавил в него рассуждения на обе темы. Первая книга подняла такую шумиху среди цензоров, что издание следующих двух томов отложилось на три года.[56]

В своих «Трех книгах по оккультной философии» Агриппа опирается на труды Пико, Рейхлина и Франциска Григория, а также на другие источники каббалистических знаний.[57] Главными его соавторами были братья Паоло и Агостино Риччи; возможно, что Агриппа был лично знаком с ними.[58] Паоло Риччи известен своим переводом Sha’arei Orah, написанного Иосифом бен-Авраамом Гикатиллой, а Агостино Риччи, написавший несколько работ, вероятно, был источником знаний Агриппы о важном каббалистическом тексте «Зоар».[59] Другим источником информации был Opus de arcanis Catholicae veritalis, написанный Пьетро Калатино и опубликованный в 1518 году. В 1532 году у Агриппы находилась копия этого латинского текста о каббале и он процитировал его в своем сочинении.[60]

Каббала, на которую повлияли неоплатонизм и теургия, хорошо вписалась в контекст «Трех книг…». Агриппа не мог знать, что каббала (и это исторический факт) основывалась на неоплатонизме, но он явно заметил параллели и понимал, что каббала может послужить инструментом для демонстрации теургии Ямвлиха в подходящей, «лишенной языческих признаков», форме, приемлемой для использования христианами.

Второй и третий тома «Трех книг…» были опубликованы в 1533 году, а спустя два года Агриппа умер. С тех пор его сочинение публиковали много раз, причем часто без указания авторства. В какой-то момент увидел свет сфабрикованный четвертый том; в него вошли труды Агриппы по геомантии, а также были добавлены ритуалы для вызова определенных демонов, что не входило в изначальную идею Агриппы.[61] В 1651 году «Три книги по оккультной философии» были переведены на английский язык. Из этого издания были незаконно заимствованы материалы для книги Френсиса Барретта «Маг» и публикации в издательстве DeLaurence сочинения Агриппы «Философия естественной магии».[62] Исследователь истории гримуаров Оуэн Дэйвис обратил внимание на присутствие «Трех книг…» Агриппы (зачастую вместе со сфабрикованным четвертым томом) во всех временны́х периодах и почти на всех исследованных им территориях.[63]

Влияние «Трех книг по оккультной философии» вряд ли можно переоценить.[64] Они стали источником информации для целителей и легли в основу множества гримуаров, появившихся позднее. Они повлияли на Джордано Бруно (1548–1600), Джона Ди (1527–1608), письменные материалы розенкрейцеров (1614–1617) и вольных каменщиков (1717). К 1850-м годам вольные каменщики переросли в «маргинальное масонство» с орденами и ложами, новой социальной иерархией и погружением в эзотерическую духовность.[65] В этих условиях возродился французский оккультизм, который был средой распространения герметической системы и прочих древних систем мышления среди населения, обладающего навыками, необходимыми для создания магических и теургических сообществ, таких как Избранные Коэны, или мартинисты (прим. 1766 г.) и герметический Орден Золотой Зари (1888).[66] Орден Золотой Зари неоднократно использовал концепции и язык «Трех книг по оккультной философии» для структурирования своих учений, ритуалов и прочих практик.[67]

Это можно расценивать как успешный результат задуманного Агриппой назначения «Трех книг по оккультной философии»: реформация и спасение оккультной философии – магии – ради современного использования. Агриппа добился этого путем реорганизации гримуарной магии своего времени с опорой на теургию Ямвлиха. Теургия дала Агриппе упорядоченную теорию, объясняющую природу магической практики и возможность ее применения для духовного продвижения. Путем перевода теургических концепций – в частности, неоплатоническую космологию и божественную иерархию, а также теургическое понимание души, ее частей и ее «транспорта» – в их каббалистические эквиваленты Агриппа сделал «языческую» духовность в достаточной мере христианской, чтобы ею можно было воспользоваться.

Вот мы и подошли к концу нашего путешествия через прошлое. Вы познакомились с тем, что нам завещал античный мир – через фильтр восприятия греков и римлян – их религиозные воззрения и некоторые их магические практики; вы узнали о том, как неоплатонисты, особенно Ямвлих, перенесли это наследие в теургию, которая легла в основу всей западной магической традиции; узнали, что христианство пыталось погубить эту традицию, одновременно сохраняя в себе ее части; о том, что возрождению западной магической традиции способствовало восстановление древних текстов с помощью Византии и исламского мира; а еще узнали, что Агриппа подарил нам искусно составленную и влиятельную сумму нашего великого наследия.

Дорогой читатель, далее лучшие из лучших предоставят вам пояснения глубин этого наследия и обеспечат инструментарием, позволяющим практиковать многие из его ответвлений.

Да пребудет с вами успех!

Библиография

 

Agrippa von Nettesheim, Heinrich Cornelius. The Philosophy of Natural Magic. Chicago, IL: DeLaurence, Scott & Co., 1913.

–—. Three Books of Occult Philosophy. Edited and annotated by Donald Tyson. Translated by James Freake. St. Paul, MN: Llewellyn Publications, 1993.

–—. Three Books of Occult Philosophy, Book One. Translated by Eric Purdue. Introduction by Christopher Warnock. Renaissance Astrology, 2012.

Anonymous. Kyranides: On the Occult Virtues of Plants, Animals & Stones. Renaissance Astrology Facsimile Editions, 2005.

Armstrong, A. H., ed. Classical Mediterranean Spirituality: Egyptian, Greek, Roman. London: Routledge & Kegan Paul, 1986.

Bailey, Michael D. Magic and Superstition in Europe. Lamham, MD: Rowman & Littlefield, 2007.

Barrett, Francis. The Magus, Celestial Intelligencer: A Complete System of Occult Philosophy. London Forgotten Books, 2008. First edition published in London in 1801.

Berg, R. M. van den. Proclus’ Hymns: Essays, Translations, Commentary. Leiden, Netherlands: Brill, 2001.

Betz, Hans Dieter, ed. The Greek Magical Papyri in Translation. Chicago, IL: University of Chicago Press, 1986.

52 Там же, 24.

53 Там же, 17–24; Compagni. Cornelius Agrippa: De occulta philosophia, libri tres, 2.

54 Lehrich. The Language of Demons and Angels, 5

55 Compagni. Cornelius Agrippa: De occulta philosophia, libri tres: Holy Roman Emperor Maximilian, William IX Palaeologus, 4, Margaret of Austria, 7.

56 Nauert. Agrippa and the Crisis of Renaissance Thought, 112–113.

57 Compagni. Cornelius Agrippa: De occulta philosophia, libri tres. Источники: Gregorius, 621, Pico, 624, Reuchlin, 626. Перечень индивидуальных упомянутых здесь трудов Франциска Григория, Пико и Рейхлина см индексе книги Compagni.

58 Братьями их считает французский гуманист Симфорьен Шампье, также упоминаются в издании Nauert. Agrippa and the Crisis of Renaissance Thought, 41, 131–132.

59 Nauert. Agrippa and the Crisis of Renaissance Thought, 131–132; Compagni. CorneliusAgrippa: De occulta philosophia, libri tres, 626.

60 Nauert. Agrippa and the Crisis of Renaissance Thought, 133; Compagni. Cornelius Agrippa: De occulta philosophia, libri tres, 621.

61 Nauert. Agrippa and the Crisis of Renaissance Thought, 228, 325.

62 Barrett. The Magus, Celestial Intelligencer; Agrippa, The Philosophy of Natural Magic также Тhree Books of Occult Philosophy, xl.

63 Davies. Grimoires History of Magic Books, 47, 52, 54, 141 и далее.

64 Nauert. Agrippa and the Crisis of Renaissance Thought, 229, 322–334, especially 325–326.

65 Goodrick-Clarke. The Western Esoteric Traditions, 131–154; Howe. Fringe Masonry in England, 1870–1885. Ars Quatuor Coronatorum, 242–280.

66 Goodrick-Clarke. The Western Esoteric Traditions, 191, 138–145, 196–203.

67 Там же, 138–145, 196–203.

Burkert, Walter. Homo Necans: The Anthropology of Ancient Greek Sacrificial Ritual and Myth. Translated by Peter. Bing. Berkeley, CA: University of California Press, 1983. Originally published in German in 1972.

Compagni, V. Perrone, ed. Cornelius Agrippa: De occulta philosophia, libri tres. Leiden, Netherlands: E. J. Brill, 1992.

Connelly, Joan Breton. Portrait of a Priestess: Women and Ritual in Ancient Greece. Princeton, NJ: Princeton University Press, 2007.

Copenhaver, Brian P. Hermes Trismegistus, Proclus and the Question of a Philosophy of Magic in the Renaissance. In Hermeticism and the Renaissance, edited by Ingrid Merkel and Allen G. Debus, 79–109. Washington, DC: Folger Shakespeare Library, 1988.

–—. Hermetica. Cambridge, UK: Cambridge University Press, 1992.

Davies, Owen. Grimoires: A History of Magic Books. Oxford: Oxford University Press, 2009.

Dickie, Matthew. Magic and Magicians in the Greco-Roman World. London: Routledge, 2001.

Faivre, Antoine. Access to Western Esotericism. SUNY series in Western Esoteric Traditions. Albany, NY: State University of New York Press, 1994.

Fanger, Claire, ed. Conjuring Spirits: Texts and Traditions of Medieval Ritual Magic. University Park, PA: Pennsylvania State University Press, 1998.

–—. Invoking Angels: Theurgic Ideas and Practices, Thirteenth to Sixteenth Centuries. University Park, PA: Pennsylvania State University Press, 2012.

Faraone, Christopher A., and Dirk Obbink, eds. Magika Hiera: Ancient Greek Magic and Religion. New York: Oxford University Press, 1991.

Ficino, Marsilio. Three Books on Life. Translated by Carol V. Kaske and John R. Clark. Tempe, AZ: Arizona Center for Medieval and Renaissance Studies, 2002.

Finamore, John F. Iamblichus and the Theory of the Vehicle of the Soul. Chico, CA: Scholars Press, 1985.

Flint, Valerie I. J. The Rise of Magic in Early Medieval Europe. Oxford: Oxford University Press, 1991.

Goodrick-Clarke, Nicholas. The Western Esoteric Traditions: A Historical Introduction. New York: Oxford University Press, 2008.

Graf, Fritz. Magic in the Ancient World. Translated by Franklin Philip. Cambridge, MA: Harvard University Press, 1997.

Hornung, Erik. Conceptions of God in Ancient Egypt: The One and the Many. Translated by John Baines. Ithaca, NY: Cornell University Press, 1982.

Howe, Ellic. Fringe Masonry in England, 1870–1885. Ars Quatuor Coronatorum 85 (1972).

Hutton, Ronald. The Triumph of the Moon: A History of Modern Pagan Witchcraft. New York: Oxford University Press, 2001.

–—. Witches, Druids, and King Arthur. London: Hambledon and London, 2003.

Iamblichus. Iamblichus: De Mysteriis. Translated by Emma C. Clarke, John M. Dillon, and Jackson P. Hershbell. Boston, MA: Brill, 2004.

Idel, Moshe. Kabbalah: New Perspectives. New Haven, CT: Yale University Press, 1988.

Kieckhefer, Richard. Magic in the Middle Ages. Cambridge, UK: Cambridge University Press, 1989.

Kingsley, Peter. Ancient Philosophy Mystery, and Magic: Empedocles and Pythagorean Tradition. Oxford: Clarendon Press, 1995.

Lane Fox, Robin. Pagans and Christians. New York: Knopf, 1986.

Lehrich, Christopher I. The Language of Demons and Angels: Cornelius Agrippa’s Occult Philosophy. Boston, MA: Brill, 2003.

Mylonas, George E. Eleusis and the Eleusinian Mysteries. Princeton, NJ: Princeton University Press, 1961.

Nauert, Charles G., Jr. Agrippa and the Crisis of Renaissance Thought. Urbana, IL: University of Illinois Press, 1965.