Верхнекуркужинский Стонхендж

…Если сразу за последними домами селения Верхний Куркужин повернуть направо и проехать около полутора-двух километров по не очень пологому склону, то взору предстанут весьма необычные нагромождения каменных истуканов. Поднявшиеся из земли на высоту от пяти-шести и более метров, они, выстроившиеся в ряд, чем-то напоминают элементы башенной стены, сооруженной природой миллионы лет назад.

На первый взгляд в них действительно нет ничего особенного – камни как камни, ничем не отличающиеся от других, оголившиеся на склонах горы, словно вытолкнутые могучей силой из земли там, где им легче было пробиться на белый свет.

Но видится и нечто необычное в построении каменных стражей – там, где склон переходит в естественную площадку – достаточно плоскую, будто специально выровненную, истуканы треугольной формы выстроились в четко очерченный и практически замкнутый круг.

Вглядевшись внимательнее в расколы линий, пронзающих эти природные массивные блоки, невольно ловишь себя на впечатлении, что перед тобой вовсе не трещины в камнях, образовавшиеся под тысячелетним прессом времени, напором природных сил – дож­дя, снега, ветра, а чья-то ювелирная работа, позволившая огромные валуны тесно, практически вплотную – лезвие ножа не протолкнешь! – прижать друг к другу.

Невольно убеждает в этом и строгая вертикальность, прямота разломов, само расположение камней, чем-то напоминающее (особенно сверху) солнечную обсерваторию. Необычной формы углубления, имеющиеся на боковых гранях великанов, рассветные лучи небесного светила, озаряющие их поутру и скользящие по ровной поверхности, словно огромные часовые стрелки, еще более создают впечатление чего-то необычного, ирреального, присутствия каких-то неземных (а может, и земных, но ушедших и забытых предыдущих цивилизаций) сил, создавших в незапамятные времена этот верхнекуркужинский Стонхендж.

Конечно, знаменитый английский астрономический комплекс здесь притянут явно за уши, и таинственные углубления на поверхности истуканов имеют, без сомнения, естественный, а не искусственный характер, как и выстроенный непревзойденным архитектором – самой природой – каменный круг…

Но тем не менее что-то неосознанное, внутреннее заставляет раз за разом возвращаться в эти места, которые кабардинцы метко назвали «мывэду» (камнехранилище), вновь и вновь вглядываться в неодинаковой формы природные блоки, выстроенные один над другим и формой напоминающие готический замок (такое сооружение, словно венчающее с одной стороны пологий, а с другой – отвесно уходящий вниз холм, расположено выше «обсерватории»). И забывая о настоящем, думать о прошлом, пытаясь пронзить мыслью толщи веков.

Ясным осенним днем, когда травы уже полегли, когда воздух свеж и осязаем, когда не вдали, а совсем рядом – чуть ли не в десятке метров от тебя – небесная синь сливается с земной твердью, когда ветер в одно мгновение отправляет в полет тысячи земных паучков, превращая их в воздушных пловцов, барражирующих туда и сюда на своих невесомых кораблях-паутинках, понимаешь – мир этот был всегда.

Пусть он и будет всегда…

ЛАШКУТИНСКИЕ ИСТУКАНЫ

В книге Георгия Подъяпольского «Достопримечательности Кабардино-Балкарии», сегодня незаслуженно забытой и вот уже тридцать лет не переиздававшейся, есть страничка, озаглавленная «Каменные чудища». Речь в ней идет о необычных камнях, расположенных за селением Лашкута, и, в частности, об одном из них, увенчанном «подобием человеческой головы, имеющей четко выраженные черты лица. Это изваяние природы, имеющее метра 2–2,5 ото лба до подбородка, с широким приплюснутым носом, смотрит на юг, на проходящую мимо дорогу. Но оно остается незамеченным, если не подойти ближе к скалам. Если же подойти к нему с востока и посмотреть в профиль, кажется, что лицо этого великана высечено кем-то нарочно. Отчасти оно напоминает сфинкса, но более похоже на лицо беззубой старухи, сжавшей длинные губы широкого рта в скептическую гримасу и вперившей круглые глаза из глубоких глазниц в виднеющиеся вдали горы. При свете заходящего солнца это каменное лицо приобретает особую выразительность. Глядя на него, невольно вспоминаешь описанные перуанским ученым Даниелем Руссо огромные чудища, изваянные исчезнувшим племенем на плато Марко Гуаси, выступающие при определенном положении солнца и освещенности гор»¹.

После такого весьма красочного описания понятно наше желание самим увидеть каменного истукана.

…Если у населенного пункта Жанхотеко, что в Баксанском ущелье, свернуть вниз, к реке, то окажешься в селении Лашкута. Проехав через него, надо все время держаться влево, поднимаясь на довольно покатый горный склон, преодолеть который по силам лишь внедорожнику. Колея настолько продавлена, что машина буквально цепляет днищем землю. Подъем затяжной, многокилометровый. Лесные заросли обступают дорогу со всех сторон, земля до конца не просыхает даже в самые жаркие дни, и, если машина застрянет, помощи ждать не от кого.

В один из моментов наша видавшая виды «Нива», взобравшись на бугорок, вдруг осознала, что ее колеса зависли в воздухе и движение вперед не просто проблематично – невозможно. Но голь на выдумку хитра – вышли из положения весьма мудреным способом: подняли на домкрате одно из колес, подложили под него каменную плиту, столь кстати оказавшуюся поблизости, и со всего маху газанули вперед, забыв о том, что еще предстоит возвращение назад.

Проехали еще пару-другую километров, миновав кош, на котором уютно разместилась пасека; дорога поворачивает на юго-восток и резко уходит вверх. Склон этот нашему транспорту не преодолеть, и дальше двигаемся пешком. Как оказалось, пройти надо совсем немного. 

Березовый лес расступается, и взгляду открывается обширнейшая, покрытая травой выше человеческого роста поляна. Весьма неровная, покатая, окаймленная сверху и снизу, словно выложенными по ранжиру огромными валунами. Но вовсе не они представляют здесь главный интерес, а их собратья, разместившиеся в самом центре несколькими группами. Зрелище впечатляющее: вот величественный истукан, напоминающий перевернутую призму, уходящую острием в землю, поддерживаемый с боков более скромными валунами. Его плоская шапка, словно крышка гигантского стола, предназначенная для каких-то непонятных целей.

Вот целая группа выложенных в строго заданном порядке огромных каменных блоков, составивших разомкнутый круг, посредине которого расположился совершенно плоский валун. Ассоциации с верхнекуркужинским камнехранилищем возникают сами собой – и там и здесь невольно ловишь себя на мысли об искусственном происхождении этих «сооружений».

Конечно, это не так, но вопрос, почему в одном месте сосредоточено такое количество каменных исполинов, отчего так замысловато они выложены, словно кто-то, могучий и всесильный, забавлялся, играя гигантскими альчиками, не покидает все время, пока находишься на этой необычной поляне.

Лашкутинский каменный комплекс, а такое определение видится нам вполне уместным, рассредоточен на обширном пространстве и весьма разнообразен. Это и высокие замковые стены, сложенные из трех-пятиметровых блоков, словно подогнанных друг к другу, и похожие на них по строению башни, расположившиеся по разные стороны поляны, и отдельные огромные камни-великаны, словно решившие прогуляться по округе, да так и застывшие навсегда…

Было бы интересно взглянуть на комплекс с высоты птичьего полета. Может, сверху увидится какой-то смысл в расстановке камней, может, вовсе не скульптор-природа, а чья-то длань вырубила на одном из них черты лица, в котором легко определяются и глубокие глазницы, и узкие губы широкого рта, и абрис лица… И глядя на который, ловишь себя на мысли, что за каждым твоим шагом следит чей-то внимательный, пристальный взор.

…Мы уходили, ощущая спиной холодный, высокомерный взгляд каменного чудища, молчаливо оберегающего свою тайну и свои, известные только ему и бесконечному времени, секреты.

 

Примечание

 

¹ Подъяпольский Г. Н. Достопримечательности Кабардино-Балкарии. Нальчик: Эльбрус, 1977. С. 151–152.

 

«ПОЛЯНА ГРИБОВ»

Среди чудес северного склона Эльбруса есть весьма необычная местность, получившая название «Поляна грибов». Грибы эти не настоящие, а каменные: словно неведомо кто, играя и забавляясь, аккуратно уложил на узкие природные основания плоские каменные шляпки. На самом деле каменные грибы – это уникальные формы выветривания окаменевшего пепла, или, как говорят ученые, «формы выветривания игниоритов под воздействием стоковых ветров с Эльбруса».

Интересно, что подобного рода природные памятники можно увидеть и на правом берегу реки Гара-Аузу-су (правого истока реки Чегем). Как сообщает А. Галин: «Высота столбов достигает 5 м, диаметр у основания до 1 м. Кверху они сужаются до 20–30 см, а макушки их увеличиваются уплощенными камнями, имеющими в поперечнике 30–40 см. Перед нами как бы гриб с длинной ножкой и маленькой шляпкой. Состоят столбы из песчано-глинистой массы и вцементированных в нее валунов и гальки. Этот материал был принесен сюда древним ледником много тысячелетий назад. Ледник давно растаял. Груз, который он принес, окаменел и превратился в горную породу. Под воздействием колебаний температуры, а также воды и ветра порода разрушалась. Но процесс этот шел неравномерно. Плоские валуны защищали находящийся под ними материал от воздействия солнечных лучей и дождевых вод и дали возможность сохраниться грибообразным каменным столбам»¹.

Так это или не так, решать ученым, но вот у простого люда «Поляна грибов» пользуется пристальным вниманием по другой причине – побывавшие на ней уверяют, что здесь расположена особого рода геопатогенная зона, оказывающая поистине удивительное влияние на человека, прежде всего на повышение мужской силы… Исса Кудаев рассказывал, что его дядя Джамал, умерший несколько лет назад, регулярно поднимался в эти места. А другой знакомый – чегемский милиционер в отставке (Исса назвал его имя и фамилию) – утверждал, что стрессы профессии после посещения «Поляны грибов» остались в прошлом, подтверждением чему служит его весьма оптимистичное высказывание: «Теперь хоть с женой спать могу».

Очень много слышали мы о «Поляне грибов» и от Аркадия Давыдова, чья жизнь в последние годы непосредственно связана с северным Приэльбрусьем – долгие месяцы он провел в хижине, служащей приютом для восходящих на Эльбрус с этой стороны, а сейчас работает в лечебно-оздоровительном учреждении «Джилы-су». Несколько лет назад, неизлечимо больной, движимый судьбой ли, провидением, оказался он в этих местах и обрел здоровье, радость восприятия жизни.

Надо прямо сказать, что неподготовленному туристу это не так-то просто – необходим практически целый световой день. Надо преодолеть достаточно высокую гору, далее двигаться по узкой отвесной ложбине, уходя влево от Эльбруса. Потом по крутой осыпи подняться в своего рода скалистый цирк, осилить одну из его отвесных стенок – и вот она, знаменитая «Поляна грибов».

Действительно, открывающееся перед тобой неземное зрелище поражает. Воистину инопланетный, уточнили бы, если судить по голливудским блокбастерам, марсианский пейзаж. На достаточно по­катом гребне шириной в несколько десятков метров, словно выдавленном неведомой могучей силой из земной толщи, обойденном по бокам сжигающей все на своем пути лавой, расположилось добрых два десятка выросших то там, то сям «грибов-исполинов». Одни из них выше – до пяти и более метров, другие пониже – от двух-трех метров.

Каменные столбы, обдуваемые шквальными ветрами, разъеда­емые снегом и дождем, мужественно и терпеливо несут свою неустанную тысячелетнюю вахту. Не рушатся, не уходят в землю, словно выполняя какую-то неведомую миссию, известную только им одним да Создателю. Кто он? Природа? Стихия? Разум? Каждый волен ответить то, что ему ближе и предпочтительней.

Плоские шляпки нерукотворных истуканов словно притягивают, а когда, не в силах противостоять извечному человеческому желанию покорить все, что выше твоего роста, взбираешься на них, явственно ощущаешь поток тепла, идущий вовсе не сверху, а снизу, от самих шляпок. Словно каменные плиты вобрали в себя солнечное тепло, аккумулируя его за день, а теперь щедро делятся с тобой. Вполне естественное явление, но вот только от камней, расположенных чуть ниже поляны и точно так же одаряемых теплом светила, почему-то тянуло холодом, и достаточно пронзительным.

Впрочем, подобное можно отнести к индивидуальным ощущениям, исходящим от человеческого воображения, но то, что в какой-то из моментов кварцевые часы одного из пишущих эти строки остановились, отнюдь не выдумка. Часам этим немало лет, за прошедшие годы они выработали неукоснительную привычку убегать на несколько минут вперед, а здесь не просто замедлили свой ход, а остановились. Под каким из «грибов» это произошло и где, судя по всему, находится эта самая энергетическая зона, нам не удалось выяснить. К сожалению, то, что часы останавливались, выяснилось уже при спуске.

Впрочем, уподобимся скептикам: может, у часов (уместно будет уточнить, их механизм подпитывается от движения руки) просто кончился завод? Впервые за десяток лет?

…Вероятно, и нет никакой геопатогенной зоны на «Поляне грибов» (космический пейзаж, идущее от камней тепло, ощущение прикосновения к запредельному – факторы весьма субъективные), но то, что и ничего подобного этому месту в Джилы-су, как и во всем Приэльбрусье, нет, не подлежит сомнению.

 

Примечания

 

¹ Галин А. Загадочные столбы // Ветер странствий. 1967. № 2. С. 121.

«НЕМЕЦКИЙ АЭРОДРОМ»

Чуть ниже «Поляны грибов» еще два не менее таинственных места. Одно из них – плато, именуемое пастухами «немецкий аэродром», уже упомянутый выше. Поражают его размеры – несколько сот метров в ширину и более километра в длину, а также то, что площадка эта совершенно ровная, словно природа создала ее для каких-то известных только ей целей. А человек (и только ли он?) лишь воспользовался ее дарами. Ступив на этот «аэродром» у подошвы Эльбруса, на какое-то мгновение замираешь, пораженный величием и грандиозностью открывшегося перед тобой вида – бесконечным полем, упира­ющимся где-то далеко-далеко в отвесную гряду, наверху которой как раз и расположена «Поляна грибов». Слева нависают вершины Эльбруса, до которых как будто рукой подать, а перед ними удивительные нагромождения лавы.

Расспрашивая чабанов, каждое лето выгоняющих в урочище Джилы-су скот, выяснили, что место это, сколько они себя помнят, сколько помнят себя их отцы, всегда называли аэродромом. Причем только немецким. Старожилы из Былыма тоже как о чем-то само собой разумеющемся говорят о плато, как об аэродроме, уточняя, что сразу после войны здесь имелись соответствующие атрибуты летного поля – железные мачты. Приземлялись ли здесь самолеты, никто не видел – и немудрено: даже тем, кто был в то время 12–
14-лет­ним подростком, сегодня к восьмидесяти. Но рассказы полны самых живописных подробностей. В частности, мы услышали о том, что немцы привозили сюда смуглых безволосых людей в белых необычных одеждах (тибетских лам?) и по какой-то причине (будто бы услышав нежелательный прогноз о ходе завершения войны) всех их расстреляли. Кое-кто из старожилов обещал нам показать даже место, где произошла эта казнь – мол, оно отмечено знаком свастики, выложенной из камней.

Интерес Гитлера к Тибету, находящейся там таинственной, хотя до сих пор так и не найденной стране Шамбала, куда его сподвижники Карл Хаусхофер и Рудольф Гесс организовали несколько экспедиций, стремясь привлечь на свою сторону всесильных повелителей Шамбалы, и где офицер СС Эрнст Шеффер в 1938 году в Лхасе, столице Тибета, даже организовал так называемую «Встречу западных и восточных свастик», общеизвестен. Как и то, что, взяв Берлин, наши солдаты обнаружили более тысячи трупов людей с чертами лица, характерными для жителей Гималаев. Как и то, что, по ряду свидетельств, у Гитлера в консультантах был тибетский монах, носивший зеленые перчатки. (Кстати говоря, проявляли интерес к Шамбале и органы ОГПУ – небезызвестный Яков Блюмкин, тот самый, что вошел в историю как участник убийства немецкого посла Мирбаха, в двадцатых годах прошлого века побывал в Гималаях.)

Не меньший интерес проявлял подверженный мистицизму Гитлер и к священной горе арийцев – Эльбрусу. Еще в семидесятых годах прошлого века, занимаясь подготовкой книги об истории и становлении комсомола Кабардино-Балкарии, записывая воспоминания ветеранов, мы обратили внимание на то, как много встреч с туристами из Германии проходило в конце тридцатых годов. Естественно, свидетельствовали они о пламенном интернационализме, пролетарской солидарности; все немецкие друзья были «ротфронтовцами», тельманцами – одним словом, представителями германского рабочего класса. Но уж очень много среди них оказывалось любителей горного туризма. Понятно, что Эльбрус, как магнит, притягивает альпинистов. Только время показало, что большинство из этих восходителей были еще к тому же и профессиональными разведчиками, выполнявшими достаточно специфические задания, причем связанные не только с рекогносцировкой местности, в частности Приэльбрусья. Совсем скоро многие из них вернутся сюда, но уже в составе подразделений горных егерей…

А вот что пишут французы Луи Повель и Жак Бержье, первыми исследовавшие мистические теории, лежащие в основе германского нацизма, в своей книге «Утро магов»: «Когда следующей весной войска захватили Кавказ, произошла странная церемо­ния. Три эс­эсовских альпиниста взобрались на вершину Эльбруса, священной горы арийцев, колыбели древних цивилизаций, магическую вершину секты «Друзья Лю­цифера». Они водрузили там знамя со свастикой, благо­словленной в соответствии с ритуалом Черного Ордена. Благословение знамени на вершине Эльбруса должно было отметить начало новой эры. Теперь времена года должны были повиноваться и огонь – на тысячелетия победить лед. В предыдущем году имело место серьезное разочарование, но это было только испытанием, послед­ним перед подлинной духовной победой. И вопреки пре­достережениям классических метеорологов, предсказыва­ющих еще более опасную зиму, чем прошлая, вопреки тысяче угрожа­ющих признаков войска двинулись на се­вер, к Сталинграду, чтобы разрезать Россию надвое»¹.

У немецкого генерала Курта Типпельскирха в его фундаментальной работе «История Второй мировой войны» есть такая несколько ироничная фраза: «На Эльбрусе немецкие горные стрелки подняли 21 августа немецкий флаг, но это значительное достижение альпинизма не имело ни тактического, ни тем более стратегического значения»². А в материалах Нюрнбергского процесса генерал-полковник Альфред Йодль вспоминает, что одно упоминание Эльбруса «вызвало у Гитлера неслыханный скандал»³.

Откуда Типпельскирху и Йодлю, профессиональным штабистам, прожженным воякам, знать, что Эльбрус должен был стать самым главным шагом к Тибету, к овладению высшими знаниями, к полному овладению миром, когда народы сами падут ниц перед сверхчеловеком…

Все перечисленное выше: о таинственных пассажирах, привезенных к подножию Эльбруса, их медитации, предсказании и последующей смерти, как и сам «немецкий аэродром», – можно, ничуть не сомневаясь, отнести к области фольклора, легенд, привнесенных извне альпинистско-туристской братией, склонной к шуткам и розыгрышам. Да только вот в 1943 году туристов в Приэльбрусье не наблюдалось, а 8 марта следующего года балкарцев депортировали в Среднюю Азию и Казахстан. Так что мифотворчеством заниматься было некому.

Принимало ли летное поле под Эльбрусом самолеты – вопрос спорный. По своим параметрам оно соответствовало аэродрому, годному для приземления даже тяжелых бомбардировщиков, может и сейчас принять даже самые современные самолеты – об этом нам говорили специалисты. Но вот по сводкам наших военных летчиков место это не проходит. Олег Опрышко, автор книги «На Эльбрусском направлении» (Нальчик, 1970), досконально изучивший военные архивы, тоже категоричен: аэродрома здесь не было. Но вот что интересно: тем не менее он о нем слышал, причем неоднократно.
И даже, пытаясь выяснить истину, расспрашивал об этом Александра Сидоренко, того самого, знаменитого, снимавшего с группой альпинистов фашистский флаг с Эльбруса. Подтверждения, что и понятно, не получил. Но ведь аэродром-то считался тайным, и в те времена сплошной секретности о нем могли знать лишь единицы.

Уже впоследствии, когда эта работа была написана, в издательстве появился Олег Опрышко с обнаруженной им в архиве Министерства обороны РФ (Подольск) разведсводкой № 041 от 29 августа 1942 года штаба 2-й стрелковой дивизии. И в ней такие строки: «Посадочная площадка для самолетов используется немцами для посадки самолета «Фокке-Вульф», который, по словам жителей, производит ежедневную посадку»⁴. Что и требовалось доказать.

Можно долго гадать и спорить, но ясно одно: тайный аэродром хранит свою тайну. Она обязательно будет раскрыта, а пока к ней можно только приблизиться, ступив на это, созданное природой, словно выглаженное мощнейшим бульдозером летное поле, как будто предназначенное для небесных птиц, созданных, повторимся, руками человеческими и… не только.

 

Примечания

 

¹ Повель Л., Бержье Ж. Утро магов: Власть магических культов в нацистской Германии. М: ИЦ «Российский раритет», 1992. С. 46.

² Типпельскирх К. История Второй мировой войны. М: Изд-во иностр. лит., 1956. С. 236.

³ Цит. по: Симонов Е. Д. Слово об Эльбрусе. С. 135–136.

⁴ Архив МО РФ, ф. 2-й гвсд, оп. 1, д. 113, л. 67.

 

ГОЛУБОЙ САПФИР

Это чудо природы, ослепительная жемчужина Черекского ущелья, никого не оставит равнодушным. Открывающееся взору невиданное зрелище настолько неожиданно, впечатляюще, что путешественник, особенно впервые оказавшийся в этих местах, на мгновение прямо-таки немеет, восхищенный открывшейся его взору картиной. Бездонная, пронзительная голубизна напоминает кусочек неба, упавшего на землю. Оттенки озера – от ярко-голубого до нежно-зеленого и иссиня-черного в зависимости от времени года, дня, погоды. А бездонность – до сих пор точно неизвестна его точная глубина, отсутствие впадающих в этот природный водоем речек придает озеру особую таинственность и притягательность.

Врач Антон Дроздовский (более подробно об этом человеке можно узнать из выпущенной нашим издательством книги: История медицины Кабардинского округа: события и лица. Нальчик, 2005) является автором исследования, содержащего немало занимательных сведений о природе Кабарды и Балкарии, быте населяющих их народов. Он, в частности, писал: «Озеро Ширегяно (неточное воспроизведение кабардинского Шэрэдж янэ – «Мать Черека». – Авт.) в Б. Кабарде, в Черекском ущелье, находится на большой высоте, окруженное лесистыми горами. Поверхность воды озера представляется зелено-голубой, хотя вода, взятая в сосуд, совершенно чистая, прозрачная и приятная на вкус. На небольшом расстоянии от озера, с западной стороны, в глубокой теснине быстро стремится река Черек. Озеро это замечательно тем, что оно появилось в одну ночь на месте провалившейся земли почти на глазах пастухов, находившихся со своими баранами не в далеком расстоянии от этого места»¹.

Конечно, последнее не соответствует действительности, но главное то, что местное население считало озеро появившимся сравнительно недавно. Имеется и соответствующего рода легенда, в которой говорится о чудище, жившем высоко в горах и наводившем страх на людей; сила его заключалась в крыльях. О молодом смельчаке, по имени Батраз, вступившем с ним в схватку и отсекшем мечом крылья. Чудище, рухнув, телом своим раздвинуло горы (сочившаяся кровь потекла по ущелью – те самые ржавые от окислов железа склоны), стало погружаться в землю. На месте падения образовалась воронка, заполнившаяся чистейшей голубой водой.
В этом подводном царстве чудище, до конца не испустившее дух, и обосновалось. Имеется и продолжение легенды – о девушке Гюльчи, чья красота отражалась в водной глади, как в зеркале, о влюбившемся в нее чудище и все том же Батразе, снова вставшем у него на пути и отбившем красавицу. Одним словом, чудище приказало долго жить, упокоившись навсегда на дне озера, называемого с тех пор местными жителями Чирик-Кёль (то есть «гнилое озеро»).

Эта легенда воспроизведена в статье «По горам Северного Кавказа», которая была напечатана в шестом томе ежемесячного журнала «Вестник Европы» за 1888 год. Ее автор – Николай Харузин (1865–1900), проживший весьма недолго, но оставивший о себе доб­рую память, в том числе и как автор учебника по общему курсу этнографии. Он и его товарищ З. П. Тулинцев побывали здесь летом 1886 года в составе научной экспедиции знаменитого профессора Московского университета Всеволода Федоровича Миллера (1848–1913), чье имя мы уже упоминали ранее. В 2006 году извлечения из этой работы, посвященные поездке в наши места, мы опубликовали в третьем выпуске сборника «Балкария: страницы прошлого».

Вот каким увидел автор Голубое озеро: «Среди леса находится небольшое горное озеро, синие спокойные воды его отражают, как в зеркале, скалистые вершины, поднимающиеся за ним; деревья на берегу стоят недвижно, словно застывшие, отражаясь также ясно до мельчайших подробностей в чистой воде. Вода здесь так чиста, что если бросить в нее камень, то долго можно следить за его падением. Говорят, это озеро отличается своей глубиной и, по мнению некоторых балкарцев, даже совсем дна не имеет. Это озеро, столь спокойное, имеет в себе что-то особенное, привлекательное, таинственное; его спокойные воды, словно недобро сулят тем, кто решился бы войти в него для купания или поплыть по нему. Народ считает это озеро почти священным: оно произошло сверхъестественным путем; по преданию, наверху горы, поднимающейся за озером, было давно одно большое озеро, потом разразилась однажды страшная гроза над этою местностью, сотряслись окрестные горы, и озеро на горе разделилось на три части: две части его остались наверху, образовав небольшие озера, а третья опустилась вниз и залегла у подошвы горы, образовав третье озеро. Быть может, народное предание сохранило воспоминание о некогда бывшем здесь вулканическом перевороте. Само озеро сделалось жилищем страшного чудовища, форму и вид которого рассказчик не мог описать; чудовище это сидело глубоко в озере, но стоило только кому-нибудь спуститься в воду, чтобы искупаться, или даже наклониться, чтобы выпить воды, как чудовище быстро поднималось со дна и пожирало смельчака, дерзнувшего нарушить покой его. Впоследствии это чудовище опустилось в озеро и с тех пор не появлялось уже на поверхности. Много лет прошло с тех пор, говорил рассказчик; но, несмотря на то что даже самые древние старики не запомнят, когда чудовище явилось в последний раз, все-таки озеро служит для местных жителей, в том числе и нашего рассказчика, предметом суеверного страха»².

Известный русский географ Н. Я. Динник, автор работ «Эльбрус, его отроги и ущелья», «Горы и ущелья Терской области», «Современные и древние ледники Кавказа», изданных в Тифлисе соответственно в 1879, 1884, 1890 годах, в отчете «Поездка в Балкарию в 1887 г.» сделал первую попытку дать научное объяснение феномену Голубого озера.

А вот что писал о голубом чуде репортер Владимир Гиляровский: «Мы сделали привал на довольно широкой горной долине, посредине которой – красота незабываемая – голубело перед нами довольно широкое озеро, голубое, как сапфир на солнце. На земле такого огромного правильного пространства голубого я никогда не видал: будто кусок прозрачного неба каким-то чудом лежал перед нами в этой каменной трещине, среди нависших скал. Но не только небо голубело, в нем сама вода оказалась голубая. Ага молча взял два больших белых камня и бросил в воду. Они из белых стали сразу темно-голубыми, синели и пропали в глубине темно-синими. Кругом пахло серой»³.

В 1926–1927 годах детально занимался изучением Голубого озера И. Г. Кузнецов, удостоенный за свои исследования серебряной медали Русского географи­ческого общества. Кстати говоря, Иван Георгиевич родился в Нальчике, в 1919 году окончил в Петрограде Горный институт, стал доктором наук, профессором. Его очерк о Голубом озере был издан отдельной брошюрой Кабардино-Бал­карским отделением Российского общества туристов и Кабардино-Балкарским областным экскурсионным бюро. Вот что в нем сообщается: «По площади Чирик-Кёль принадлежит к числу самых маленьких озер. Его площадь – 26 130 квадратных метров. Тем поразительнее оказывается громадная глубина озера, достигающая 258 метров. В озеро с поверхности не впадает ни одного хотя бы маленького ручья, но из него вытекает речка, в сутки выносящая 5–6 миллионов ведер воды. В условиях известняков на уровне дна озера или еще глубже, очевидно, циркулируют подземные воды, образующие мощные потоки, может быть, целые подземные реки.

Водовместилище озера представляет собой глубокий колодезь с отвесными стенками, сложенными слоистыми известняками. Вода в колодезь поступает снизу, с большой глубины, и находится под большим напором, ибо она мощным потоком вытекает сама из  озера.

В данных геологических условиях единственным источником подземных вод являются атмосферные осадки, выпадающие в виде снега и дождя в окрестностях озера. Принимая во внимание, что часть атмосферных осадков по выпадении стекает в Черек и другие речки, что часть осадков испаряется и что не все поглощенные известняками воды потом выходят в озеро, мы с полным основанием можем принять площадь области питания не менее 50 квадратных километров».

Интересно описание С. Анисимова, сделанное в тридцатых годах прошлого века: «Голубое озеро – Шерек-Яна, или по-кабардински «Мать Черека». По-балкарски озеро называется Церик-Кёль. Оно имеет правильную форму овала, длиной в 300 м и шириной около 200 м. Глубина его доходит до 290 м, и только кое-где у краев имеются небольшие неглубокие подводные площадки. Температура этого озера в глубине постоянная, около +10 ºC. В летнее время поверхностный слой несколько нагревается, и тогда в нем можно купаться.

Голубое озеро замечательно тем, что в него не впадает ни один поток. Оно питается подземными водами. Но из него вытекает речка, впадающая в Черек. Поэтому воды озера имеют движение очень медленное у краев и более быстрое посредине, переходящее в круговое. Воды озера имеют яркий лазоревый цвет, зависящий от примеси сероводорода. Хотя примесь невелика, незаметна на вкус и не дает никакого запаха, но все-таки в Голубом озере почти отсутствует жизнь: нет ни животных, ни растений, за исключением одного вида рачка-гамарус, и на небольшой глубине у берега встречается несколько видов водорослей. Голубое озеро провального происхож­дения. Оно образовалось в меловых известняках вследствие размывания их подземными водами»⁴.

В 1980 году изучением озера занялись ученые Института географии Академии наук Грузинской ССР. Экспедиция, которую возглавлял доктор географичес­ких наук Г. Гигинейшвили, определила, что длина водяного зеркала 233 метра, ширина – 146, глубина 254 метра.

Озером восторгался Вадим Гиппенрейтер: «У озера удивительный цвет воды. Еще более удивительная прозрачность: глубоко просматриваются уходящие в воду берега. В озеро не впадает ни один ручей, из него вытекает река. Природа словно показывает таинственный фокус. Зеркало озера – два с половиной гектара, длина немногим более 200 метров. Глубина – 368 метров! Озеро – шестое по глубине в Советском Союзе. Такому феномену под стать были бы невиданные рыбы, но живет в нем лишь небольшой рачок-гамарус, изредка забредает случайная форель, а на поверхности застыли кособокие лодки – это свесившиеся через борта туристы пытаются проникнуть взглядом сквозь прозрачную толщу. Об озере ходят легенды, но есть и прозаическое знание – оно карстового происхождения, питают его подземные источники. Им озеро обязано постоянством температуры – плюс 9,3 градуса – и неизменностью уровня. Вода содержит сероводород. Он-то и убивает все живое»⁵.

Нетрудно заметить, что разные авторы называют весьма отличающиеся друг от друга глубины озера – 290 метров, 368 метров, но на сегодня принято считать, что глубина выработанной в известняках карстовой воронки 258 метров, длина – 235, ширина 125 метров, площадь зеркала 2,6 гектара, дебит минеральной воды 72 миллиона литров в сутки ⁶.

Что же касается лодок, то катание по озеру запоминается надолго: ощущение земной бездонности, раскрывшейся прямо под тобой, и кажущейся невозможности спастись, если утлое суденышко по какой-нибудь причине опрокинется, все время давит, и ты плывешь в ожидании каких-то невероятных событий. А вдруг ветер прорвется сквозь кольцо окруживших озеро деревьев и лодка не выдержит его ударов, а вдруг озеро вспучится, родив невиданную волну, которая поглотит и лодку, и сидящих в ней… Но ничего не происходит, мистический ужас постепенно отступает и рождается желание… искупаться в этом кусочке неба.

В семидесятые годы прошлого века один из нас попытался это проделать. Смелости и физических усилий хватило на какой-то десяток метров – несмотря на июльскую жару, руки-ноги занемели практически тут же, и лишь желание не опозориться перед сверстниками, куда большее, чем воля к жизни, позволило без потерь для общества добраться до берега, на который, помнится, еле выполз и долго еще дрожал под испепеляющим солнцем не в силах согреться. Впрочем, это говорит больше о физической неподготовленности, чем о реальной невозможности переплыть Голубое озеро – таких смельчаков хватало и хватает. Как и тех, кто пытался познать его глубину.

До последнего времени водолазы опускались в воды озера на десятки метров; в 2003 году Игорь Галайда и Роман Прохоров достигли глубины 150 метров, установив тем самым рекорд России по погружению. Впоследствии они увеличили его до 180 метров. Тогда же было принято решение о создании на берегу Голубого озера центра глубоководных исследований, так называемого дайвинг-центра, призванного привлечь зарубежных ныряльщиков.

Летом 2005 года его строительство завершилось – подземная часть бункера уходит под землю на три метра и сообщается с озером через туннель для погружений; здесь расположены раздевалки, сушилки, помещения для хранения водолазного снаряжения, компрессорная, барокамера. В наземной части разместился офис с научной лабораторией и рабочими кабинетами. Организаторы уверены: по причине своей природной уникальности – озеро не замерзает, пригодно к погружению круглый год, вода отличается особой прозрачностью – оно будет манить «заграничных и российских ныряльщиков, как магнит»⁷. Поживем-посмотрим, как отразится это первое за всю историю озера столь серьезное вмешательство в его экологию.