Не люблю, когда девушки курят

БЕЛЫЙ КЛЮЧ

СБОРНИК СТИХОТВОРЕНИЙ

Автор: Ваниев А. А.

Редактура: Грикуров Е. И.

Корректура: Ерина Я. В.

 

 

2021

Душа

Меняются столетия, народы, города.
Меняются мгновения, заботы, господа.
Всё новое приходит на землю не спеша,
Но только неизменна бессмертная душа.

Неведомы ей время и скорая беда,
Законы мироздания и бренная среда.
И в теле утомлённом блаженного творца
Зажжётся от начала до самого конца.

 

 

 

По мотивам Маяковского

Живи
Сейчас,
Творя всему
Назло.

Познай
Умом,
Пока в душе
Светло.

Пока
Тебя
Бурей не
Свело, 

Гори,
Рождай,
Неся всему
Тепло.

 

 

О прошлом

Оставьте прошлое в покое,
Как невозвратное иное.
Оно от вас давно ушло
И за собой следы смело.

Живите жизнью в настоящем,
Покуда ждут в происходящем
Дела, события, моменты,
Подобно съёмкам киноленты.

 

Я знал людей среди глупцов

Я знал людей среди глупцов —
Убийц, пропойц и воров,
Кто жизнь свою водил в откос,
И тем с себя снимая спрос.

Они трудились дни и ночи,
Не знали сон и отдых очи,
Не знали слово про «износ»,
Когда о нём вставал вопрос.

Для них пути давно закрыты,
В умах родных, увы, забыты.
Одни грехи свисают с плеч,
И редко кто заводит речь.

Но вам скажу, таких сердца
Надеждой веют без конца,
Что жизнь вернёт в круги своя
Родные дом, семью, края.

Что труд искупит их вину,
Как часто было в старину.
Таких я знал среди глупцов,
Убийц, пропойц и воров. 

 

 

 

Жара

Летнее солнце, жаркое солнце
Пеклом своим обжигает поля.
Дома скорей закрываю оконце,
В трещинах меркнет степная земля.

Бросит лучами небесные стрелы,
Влагу глотая из рек и озёр.
Взор обратит на лесные пределы,
Смерти рождая высокий костёр.

 

Путь
У каждого есть задуманный путь,
В котором давно заложена суть:
Положишь начало — пойдёшь по нему,
В конце подведёшь итоги всему.

А нужен ли путь? Старый вопрос.
Догадки и вовсе ушли под откос.
Известно одно: он будет всегда.
До или после — в любые года.

Кто-то в погоню уйдёт за мечтой,
Душой проникаясь жизнью иной.
Кто-то желает правду найти
И, разобравшись, себя обрести.

Но истинной будет причина одна,
Терзавшей покой во все времена:
Оставить при жизни величия след,
Чтоб был он всегда предметом бесед.

 

 

О мотивации

Играет с надеждой,
Играет с душой,
Играет с невеждой
И даже с судьбой.

Покажется должной,
В делах — всевозможной,
А скатится ложной,
Бездарной, ничтожной.

 

 

 

 

Неприятной особе

Не стоит мне вступать в конфликт
И строить план холодной мести.
Ваш рок давно прочёл вердикт —
Быть позабытым лет на двести.

Язык предаст, надменность сгинет,
Пройдет престиж, как дикий сон,
Но лишь одно вас не покинет —
Гортанных стен крикливый стон.

 

 

 

 

Ночь

Тёмная, прекрасная ночь,
Прогони все мысли прочь.
Помоги погрузиться в себя,
Тишиною рокот губя.

Помоги забыть о делах,
Держащих меня в кандалах.
Я на небо хочу посмотреть,
А потом туда улететь.

Где за самой далёкой звездой
Обрету заветный покой.
На вопросы ответы найду
И тревоги ими сведу.

 

 

Не люблю, когда девушки курят

Не люблю, когда девушки курят,
Или дуростью головы дурят,
Когда словом обидным хамят
И в объятия чужие летят.

Не люблю, когда девушки врут,
Или принца богатого ждут,
Когда в страхе беде отдадут,
А смех невеждам несут.

Не люблю, когда девушки знают,
Что морально себя убивают,
Но на это глаза закрывают
И с улыбкой души сжигают.

 

 

 

Не нужно у моря сидеть до погоды

Не стоит у моря сидеть до погоды,
Которая может рассеять невзгоды,
И верить не стоит, что время придёт
И счастье с собою оно принесёт.

Ведь всё в этой жизни идёт чередом,
Круги нарезая большим колесом.
А время бежит непрерывной волной,
Нещадно смывая период живой.

Жизнь истекает, надежды гниют.
Крупицы былого лишь эхом споют
О том, как остался у моря дурак,
Так не дождавшись погоды никак.

 

Серое небо

Серое небо. Ветер дует в лицо.
У меня в голове созрело словцо:
Ну и пусть себе небо, да и ветер пускай.
Ведь не этим богат этот нынешний край.

Ну и пусть себе люди безмолвно идут,
Игнорируя, строго на прохожих махнут.
А я тоже пройду, передав по глазам
«Здравствуйте, люди!» всем господам.

Ну и ладно, что жизнь меняет окрас:
То белый, то чёрный — без всяких прикрас.
Ну и ладно, пускай. Не вечно оно.
Жить и жить себе вдоволь нам суждено.

 

 

****

Всегда в России бед хватало.
Их что угодно порождало:
То глупость мелочных людей,
То прихоть выбранных царей.

 

 

Под сводом белых облаков

Под сводом белых облаков,
Сквозь шум гуляющих ветров
Я говорю, что не желаю
Бесцельно жить, и отвергаю
Метания нервные, как пёс,
Или совать везде свой нос
И браться вмиг за всё подряд,
Чего коснётся беглый взгляд.
Пускай укажет небо цель,
И жёлтым листиком с ветвей
Сорвусь, о прошлом позабыв,
И жизнь осмысленно открыв.

 

 

 

Размышления о смысле: стихотворение в прозе

Всё должно иметь смысл: поступок, вещь или событие. Ведь смысл — это содержание, ведущее человека к пониманию. А понимание, в свою очередь, помогает видеть нас самих и жизнь вокруг нас, отвечая на вопросы: что, почему и зачем?

И если у чего-либо отсутствует смысл, а, следовательно, и его понимание, то человек станет жертвой бессмыслия, способного погубить его и его жизнь в будущем времени.

 

 

Когда весна объявит май

Когда весна объявит май
И принесёт цветущий рай,
Я возложу у Вечного огня
Цветы погибшим за меня,

Кто уходил в смертельный бой,
Родину всей любя душой,
И сердцем львиным супостатов
Сражал под музыку раскатов;

Кто смог отродье в пух и прах
Громить орлами в облаках,
Храня от смерти всех щитом
И узел рабства сняв мечом;

Кто водрузил на крыше знамя,
Как несгораемое пламя,
А мир услышал вмиг тогда
С рейхстага громкое: «Победа!»

Когда весна объявит май
И принесёт цветущий рай,
Я возложу у Вечного огня
Цветы погибшим за меня.

 

 

Столько мудрости, советов

Столько мудрости, советов
И разгаданных секретов,
Истин разных прописных
И возможностей златых.

Столько гениев, творцов,
Созидателей, чтецов
Подарили миру блага,
И назад не сделав шага.

Только пользоваться этим
Не хотим и бредом «светим».
Вы, творцы, простите нас,
Что умов запал погас.

Только лишь спустя года,
Как объявится беда,
Люди знаний свет зажгут
И надежду обретут.

 

Период жизни

Жизнь, увы, так коротка
И мимолётностью гладка,
А время тянется рекой,
Унося её с собой.

Пробегает зайцем миг
С сумкой радостей, интриг.
Вместе с ним и стая птиц
Память кличет из глазниц.

И в конце большой строкой
То со смехом, то с тоской
Жизнь распишется словами,
Пролетая над лугами.

 

 

 

Нити

Расплетаются из рук
Нити дум и сердца мук,
Обвивая всё подряд,
До чего коснётся взгляд.

Они вьются на людей
Разных судеб и мастей,
Кто нам близок или чужд,
Ради счастья или нужд.

И свершённые поступки,
Все успехи и проступки
Заплетаются прямой
На границе света с тьмой.

А узлы сведут концы,
Представляя нам венцы
Расплетавшихся из рук
Нитей дум и сердца мук.

Мать с отцом, труся манишкой,
Хлопотали над сынишкой,

Вот тогда раздался вой,
Всколыхнувший разум мой.
Прошло странное ненастье.
Теперь знаю, что есть счастье.

 

 

***

Не заменит стиль зарубежный
Лиры божественный дар,
Потому что для русского здешним
Будет поэзии жар.

 

Я уйду в нужный час

Я уйду в нужный час предрассветным дождём,
Чтобы жизнь познавать и ночью и днём,
Чтобы громом шагать по далёким местам
И холодной водой речи лить по умам.

Мне повеет прохлада гулом будущих дней
В горизонте событий, встреч и путей.
Эхо прошлого пылью потихоньку спадёт,
Канет в чёрную лужу и навеки уйдёт.

К той зайду по пути, которую знаю,
О которой писал я библейскому раю.
Обниму и скажу, что во многом не прав,
Что любил и люблю, хоть нелёгок мой нрав.

А потом я уйду предрассветным дождём,
Чтобы жизнь познавать и ночью и днём.
Ей на небе оставлю разных красок дугу,
Пусть она улыбнётся на зелёном лугу.

Путь народа

Стоя выше над природой,
Обречённые судьбой,
Мы идём своей дорогой
Между миром и войной.

То ударимся о скалы,
Поднимая вверх бокалы,
То поднимемся из мглы
Вольным духом, как орлы.

 

 

Зашептала тихонько листва

Зашептала тихонько листва,
Чем богата людская молва
На просторах отчей земли,
И где судьбы многих прошли.

Там хватает тревог и надежд
От хороших людей и невежд.
А в домах зажигают огни
И поют до утра мужики

О великих победах отцов,
О достойных дарах мудрецов,
О кипящем котле бытия
И о крае судьбы острия.

А листва в молчании ждёт,
Когда небо ей ветер пошлёт
О молве на просторах земли,
И где судьбы многих прошли.

 

 

 

 

Огонь

Гори, огонь, внутри меня,
Гори, сжигая всё дотла.
И возродится жизнь во мне,
Назло проказнице судьбе.

Гори, огонь, очисти душу,
Пусть пламя вырвется наружу!
И укажи мне путь во мгле,
Сжигая след грехов извне.

Гори, огонь, в моей крови
И сердце жаром раскали.
И будет дух непобедим,
Касаясь заревом вершин.

 

 

Не узнаю тебя, Россия

Не узнаю тебя, Россия,
Как будто времени стихия
Молча тронула рукой
И изменила облик твой.

Прошли народные галопы,
Дары возившие с Европы.
Прошло и Красное начало,
Что процветание вещало.

И общество сменило путь,
Желая взять иную суть,
С широт высоких рассуждений
На дно чужих мировоззрений.

 

 

Встреча с великими

Есенин, здравствуй! Как дела?
Муза так и не пришла?
Пойдём же к Пушкину домой,
И Тютчева возьмём с собой.

Там Лермонтов на дубе том,
И Чехов тешится с вином.
Придут Булгаков и Толстой,
А также Гоголь тот чудной.

Погладит струны Горшенёв,
Влетят мелодии без слов.
Улыбку бросив в небосвод,
Споёт Высоцкий про народ.

Поднимем тост за поколения!
За благородные стремления!
Так посидим часок-другой,
А после мы пойдём домой.

 

 

 

Параллели

Я вновь провожу времён параллели,
Где слышится свист тревожной свирели,
Где прошлое с будущим тянут хвосты
И вновь образуют инцидентов мосты.

Растёт постепенно волнений поток,
Готовый обрушить надежд островок.
А тёмные души безумной толпой
Почву для бед секут бороздой.

И только поступки иного мотива
Без собственных выгод, как рецидива,
Способны поставить защитный барьер
От злачных решений и тягостных мер.

И только тогда можно всё возродить,
А смертную жизнь сохранить и продлить.
Закончится свист тревожной свирели,
И я прекращу проводить параллели.

 

 

Чистая мысль

Чистая мысль в белом тумане,
Подобно синице в душевном кармане,
Коснулась меня идейным крылом,
И хлынул поток вдохновенья столбом.

Одно за другим, богатым букетом
Явились видения разуму светом:
От ярких пейзажей и сложных машин
До книжных сюжетов и зданий вершин.

Затем эйфория зажгла огонёк,
И с места помчался желаний конёк.
По телу промчался, а голос внутри
Безудержно молвил: «Давай же, твори!»

Пусть чистая мысль в белом тумане,
Подобно синице в душевном кармане,
Коснётся своим идейным крылом,
И хлынет поток вдохновения столбом.

 

 

 

Не смей забыть

Не смей забыть родной язык
И всей земли отцовский лик.
Не смей ответственность свою
Забыть в покое и в бою.

Не смей забыть своим умом
Об историческом былом:
В каком ты племени рождён,
И сколько носишь ты знамён.

 

 

 

Покупаем-продаём

Покупаем-продаём —
Происходит день за днём.
Образ жизни и закон,
Потребителя канон.
Рождены мы не творцами,
А продажными купцами.
«Покупаем-продаём» —
С этим лозунгом живём.

Покупаем-продаём,
Тратим время день за днём.
Чтобы денег накопить,
Старо-новое купить.
Книги, музыка, семья,
Спорт, любовь — зачем, друзья?
Покупаем-продаём —
Больше думать не о чем.

Покупаем-продаём.
Небывалый тут подъём
Жизни, общества, среды,
Будто не было беды.
Только ясных нет умов,
Лишь толпа из дураков.
Покупаем-продаём —
Распродали всё живьём.

 

 

Потускнело за окном

Потускнело за окном,
Тьмой окутано кругом.
Не горят столбы огней
Вечно стройных фонарей.

Только здесь горит свеча,
Окружению шепча,
Как в стенах летают тени,
Заскучавшие от лени.

В этом свете за столом
Ночь встречаю с торжеством,
Предаваясь тишине
И забыв о долгом сне.

И я чувствую душой,
Что могу побыть собой,
Все заботы отложить,
О своём поговорить.

А в глухой ночной тиши
Не видать людской души.
Вместо них — ряды холмов
Из погаснувших домов.

 

 

 

Гроза

Мир застыл, утихли звуки.
Только слышно сердца стуки.
Туча в небе чёрной пастью
Всем грозит большой напастью.

Как орда волной живучей
Навалилась грозной кучей.
И накрыло тьмой вокруг
Горы, реку, лес и луг.

Вспышка. Грохот. Дикий страх.
Ветер воет. Звон в ушах.
И нагрянул ливень злачный,
Задавая бой кулачный.

Бьёт по крышам, бьёт по окнам,
Льётся морем по дорогам.
Словно пьяный от веселья
Беспощадно рвёт деревья.

А потом по чьей-то воле
Ветер с ливнем в равной доле
Постепенно темп сбавляли,
Продолжать разгром не стали.

Та же туча, что явилась
С первым светом, растворилась.
День вещал конец грозы
И сверкал в слезах росы.

 

 

 

Упрёки в небо доносил

Упрёки в небо доносил,
Мольбы исполнить всё просил:
О ястве, славе и богатстве,
О месте в благородном братстве.

А небо молвило в ответ,
В глаза пуская яркий свет:
 «Когда я путь тебе открыла,
Твоя нога ступить забыла».

 

 

Двустишья

Жизнь прожить — не ходьбой годами,
А шагая к годам с открытой душой.

***

В пламени жизни угли оставляем,
Другим позволяя гореть.

***

Слепой любви покорно большинство,
А настоящей — единицы.

***

Бессмысленно говорить тому,
Кто выбрал звукам тишь.

***

И даже в стали высшей марки
Найдётся ржавчины пятно.

***

Легко юлить бескостным языком,
А делом подтвердить проблематично.

***

Признать вину совсем не страшно,
Страшнее жить не осознав.

Я на встречу соглашусь

Я на встречу соглашусь,
Если вас рукой коснусь
У вечернего стола
С долей ласки и тепла.

Я на встречу соглашусь,
Если вглубь лицом уткнусь,
И вдохну я запах роз
Ваших вьющихся волос.

Я на встречу соглашусь,
Если губ хмельных напьюсь.
Не похабник я, поймите,
К сердцу вашему прижмите.

Пусть проходят дни, недели,
Прошумят дожди, метели —
К небу взглядом обращусь,
Зова вашего дождусь.

 

Жизнь-рубашка

Раскрываем нараспашку,
Словно белую рубашку,
Жизнь стремлениям различным
И забавам неприличным.

Вседозволенной душой
С небывалой широтой,
Что угодно, где-нибудь
Принимаем всё на грудь.

Хоть поступков хутора
Или подвигов гора —
Лишь бы пробовать руками
И с горящими глазами.

Только пятна незаметно,
Вместе с дырками, приметно
Покрывают всю рубашку,
Надевая бед упряжку.

 

Обними меня покрепче

Обними меня покрепче.
Обними, и станет легче
Теплоту мою принять
И порывы утолять.

Ночь укроет, тишь смолчит,
Нас никто не посетит.
Только жёлтая листва
Зашуршит от баловства.

Разреши коснуться шёлка
Головы украдкой волка,
Насладиться лаской рук,
Повышая сердца стук.

Будем полем из цветов
И десятком берегов.
Я останусь лишь с тобой,
Предаваясь всей душой.

 

 

 

****

Кто захочет, тот и вспомнит,
Звон пошлёт и прибежит,
О тебе собой напомнит,
Время счастьем наделит.

 

 

 

Характер

Мой характер не будет тропой для шагов,
Не вместилищем скверных и пустых голосов,
И уж точно не будет морем волнений,
А также порочных и тёмных явлений.

Мой характер постелет снегом покров,
Заметая прорехи и неровность углов.
Он сталью пройдёт отчётливым следом
И грянет во тьме мракобесия светом.

Так в жизни характер способен творить
С поступками счастье, да ими сгубить.
Один может стать тропой для шагов,
Другой же постелет снегом покров.

 

 

Тёмной ночью, светлым днём

Тёмной ночью, светлым днём,
Будь то явью или сном,
Если я чего-то стою,
То за это простою.

Простою горой за землю,
Что душой своей люблю.
За народ, в который верю
И с которым воспарю.

Позабыв про все лишения,
И с избытком возбуждения
С неизбежностью столкнусь.
С честью выдержу. Пробьюсь!

И оставлю на земле
След, не тлеющий во мгле —
Тёмной ночью, светлым днём,
Будь то явью или сном.

 

Когда заблудишься в пути

Когда заблудишься в пути,
Не зная, как себя найти,
То в глубине своей души
Поездку в детство соверши.

Там образ давнего желания,
Превосходящий ожидания:
За что страдал, за что любил,
И в чём себя превозносил.

 

Бремя поэта

— У вас хорошие стихи.
— Большое вам спасибо!
— Про смысл жизни так лихи!
— Другому быть не ибо.
— Что будет в следующий раз?
— Увы, пока не знаю.
— Момента жизни пересказ?
— Всё в памяти блуждаю.
— Про дружбу, может? Про любовь?
— И сказано, и спето.
— Про музу, прошлое и новь?
— В тени остались где-то.
— Про современный наш народ?
— Было бы за что.
— А про события за год?
— Творилось чёрте что.
— А как с божественным началом?
— Обрело конец.
— А темы жизни? Их навалом!
— Их знает каждый чтец.
— И что теперь? Неужто всё?
— Увы, поэта бремя.
— А может, кончится оно?
— Покажет только время.

 

 

Слово

Холодным словом можно ранить,
Горячим — душу исцелить.
И счастье яркое доставить,
И муки тяжкие вручить.

 

 

Он шёл один среди огней

Он шёл один среди огней
Стоящих прямо фонарей,
А дождь и ветер провожали
И хмарью пасмурной играли.

Он шёл один сквозь суету
И серых будней чехарду.
Глазами видел свой народ,
Готовый встретить Новый год.

Одни хотели ряд вещей,
Другие — звона от рублей.
Иные — шалостей, влечений,
Забыв тома нравоучений.

Когда настал Его черёд
Желание бросить в небосвод,
То загадал для всех собой:
«Чего уж там кривить душой.

Дари же, год, ума дурным,
Здоровья крепкого — больным,
А сирым людям — половин,
И храбрецам достичь вершин.

А мне всего-то ничего:
Чтоб по земле шагал легко
И был спокоен за родных,
Кто дорог мне среди живых».

Он шёл один среди огней
Стоящих прямо фонарей.
А снегопад его встречал,
И праздник грохотом вещал.

 

 

Имя

От Сибирских лесов и Чёрного моря
До Кавказа хребта и Полярного края
Греми, моё имя, предела не зная,
Греми ты везде, как великое знамя.

Пусть слышат тебя во всех деревнях
И рядом стоящих больших городах.
Будь ты у людей на каждых устах,
Вселяя надежду народу в сердца.

Веди за собой тех многих вперёд
За будущим светлым, которое ждёт.
И пусть за границей другие поймут,
Как Родину люди тобой возведут.

 

 

О поэзии

Вы все твердили хором: поэзия мертва.
Что смысл потеряли и рифмы, и слова.
Что более оно прошлого придаток,
Присутствие которого носит недостаток.

А я скажу другое, слепые господа:
Ещё побудет с нами на многие года
Придаток нежеланный, покуда игры слов
Со смыслом актуальны для тысячи голов.

И речи нет о смерти. Всё это будет ложь.
Как если бы сказали, что вы Кубани рожь
Не острыми серпами касались под углом,
А грубо топорами земли рубили ком.

Поэзия осталась. Поэзия жива.
И мы не опустили, поэты, рукава.
И мы ещё способны вам лирами играть
Мгновения из жизни и смыслом просвещать.

 

Боту Э. А. посвящается

Время, увы, никого не щадит
И исключений не знает.
Только лишь память образ хранит
И к жизни его возвращает.

Так каждый раз я голос услышу
В шелесте листьев приятный
Или вдали глазами увижу
Твой силуэт туманный.

Даже в компании старых знакомых,
В гуще улыбок и фраз,
Явишься в миге кратко-весомом,
Чтобы напомнить наказ:

«Вам, а не мне по жизни проплыть
Или сойти ходуном.
Порядок умейте в себе наводить,
Чтобы гордиться потом».

Будь же уверен, я не забыл.
К чёрту неясное «вдруг»!
След твой во мне навеки застыл.
Тебя не забуду я, друг.

 

 

Родителям

Мы не приходим в мир одинокими
И не уходим одни.
Нас окружают своими заботами
Родители каждые дни.

Водят они по просторам широким,
Где дебоширит судьба.
Суть объясняя тоном глубоким:
Жизнь — это борьба.

Конечно, бываем немного дурными,
Бываем даже грубы,
Но мать и отец, являясь святыми,
Прощают детям грехи.

Годы идут. И каждый, как птица,
Летит, покидая края.
И вспоминают родителей лица,
Молча за них моля.

Родители наши и целого мира —
Помним, любим и чтим.
Подвиги ваши и жизни сатиру
Вечно, вечно храним.

Мать и отец, хочу, чтобы знали
Вашего сына слова:
Спасибо за жизнь, которую дали.
Будьте рядом всегда.

 

 

Забытый царь

Одинокая луна освещала дворец.
Свет проникал через тусклые стекла
И плавно падал на портреты людей,
Чью память хранила история.

Ничто не тревожило эти хоромы,
Ничто не встречало подвижной души.
Но эту идиллию русской тиши
Нарушили чьи-то шаги.

Высокая фигура шла по коридору,
Касаясь пальцами холодных стен.
Усталый взгляд прошёлся по комодам
И прочей мебели прошедших лет.
Статной походкой она прошла зал,
Который когда-то был полон людей.
Некогда большие весёлые пиры
Звучали здесь сотнями мелодий.
Фигура шла в конец, где возвышался трон
Великих всех царей матушки-России.
Горело желание вновь коснуться его,
И сидя уповать на милость судьбы.

Но место, увы, оказалось без трона.
Лишь пара ступеней да красный ковёр.
И с огорчением фигура тяжко вздохнула
И тяжко сказала:
— Былое прошло.
Былое прошло: и жизнь, и царство.
И многие планы на несколько лет.
Былое прошло. Видно, ей-богу,
Что это не зря я заслужил.
Больше не видеть яркость России,
Красот лесов, морей и гор.
Больше не ведать обыденность люда,
Где бедность с культурой почти наравне,
И шума улиц известных мне градов,
Познавших лихо, цветение и гнёт.
И даже то место, где балы светились
Под роскошью царской и звучностью нот.
Больше не верить в твёрдость опоры
Преданных делу славных солдат,
И больше не слышать детей моих крики
И голос любимой, любимой жены.
Виноват пред тобою. Виноват я, Россия.
Виноват пред тобой и русский народ.
Не смог пробудить я процессов стихию
И тем совершить решительный взлёт.
А только внимал я нечистым словечкам,
Рукой направляя куда-то назад.
Теперь я один. Я остался забытым,
Ненужным для многих и тенью себя.
Тюрьма — мой дворец. Он станет навеки
Местом, в котором осядет душа.
Зал и картины, мебель и стены
Напомнят потомкам. И так до конца, —

Сказала фигура, а после обратно
Ушла под покров во мраке конца.
Только луна освещала округу,
Проникая сквозь окна дворца.

 

 

Об удаче

Удача в дверь стучится только раз,
Когда судьбой определён тот час.
Воспользуйся моментом, юный друг,
Пока ещё не стих удачи стук.

 

 

Громкие речи

Громкие речи без доказательств
Всегда порождали тени предательств.
В первую очередь себе самому,
А после другим, кто поверит всему.

Эти слова есть исчадие лжи,
Знавшей прирост у лукавой межи.
Легко дурманят сознание людей
За руку ведут, как наивных детей.

 

 

Шнурову С. В.

Ошибаетесь вы, Шнуров,
В том, что фразу ту хулите.
Я напомню без сумбуров,
Чьим вы голосом звучите.

Пушкин был и есть, и будет
«Наше всё», всего началом,
Ибо каждый в нём добудет
То, чем Вита награждала.

Он — начало для других,
Кто пришёл в сей мир угрюмый.
И творили с прозой стих,
Доставляя радость в шуме.

И великий наш могучий
Сукин сын возвёл певучий.
Другом звал его калмык,
И в бою держал он штык.

Так что, Шнуров, вы неправы.
Ни ваш ум, ни взгляд, ни нравы
Не осенят лик творца.
С «нашим всем» мы до конца.

 

 

Событие

Идёт... Идёт...
Оно сюда идёт.
Но что с собой Оно
Нам, смертным, принесёт?

Откроются все двери. Сломаются замки.
Расширятся границы. Ударят каблуки.
И потрясёт умы. Притихнут разом души.
И эхом разнесётся на каждой части суши.

Идёт... Идёт...
Оно сюда идёт.
Но что с собой Оно
Нам, смертным, принесёт?

Готовься, мой народ! Готовься, государство!
Так делали до вас другие в прошлом царства.
Минуть уже нельзя. Задумываться поздно.
Лицом к лицу знавать! И делать всё, что можно.

Идёт... Идёт...
Оно сюда идёт.
Но что с собой Оно
Нам, смертным, принесёт?

 

 

Весна

Ну вот, опять она, та свежая пора
Цветения в округе зеленоватой вьюгой
Цветов, травы, деревьев. И будто бы вчера
Холодные пейзажи казались белой мукой.

Листва шумит ноктюрн для неба голубого,
Чьё солнце пробуждает землю ото сна.
Из дальних берегов маршрута непростого
Живым неровным строем летит грачей волна.

А что простой народ? Он руки поднимает
И веяние весны с желанием встречает:
Молодость, любовь и новые надежды,
С распахнутой душой и не скрывая вежды.

Дай, Бог, и мне принять дары родной природы,
Чтоб мог в расцвете сил ни в чём не отказать.
Идти прямым путём под знаменем свободы,
Забыть про все невзгоды и в жизни процветать!

 

 

Людям о поэтах

Не так легко поэтом быть
И в силах смертного творить
Поток идей из ярких строк,
Так ждущих выход в некий срок.

Дарить последнюю надежду,
Громить возвышенным невежду.
Суровый мир в конце концов
Представить людям парой слов.

А что слова? Они — мосты
До края благ от суеты.
Где строчка каждая да значит
И светом мудрости маячит.

Поэты в жизни не с рождения.
И нет здесь чуда, откровения.
Они живут в людской среде
И над собой корпят в труде.

 

 

Дудю Ю. А.

Нет света правды в вашем деле!
Душа и ум развращены.
Каким бы словом не гремели,
А словом будете дурны.

Пусть будет рано или поздно —
Поблекнет крашенная ложь.
И справедливость вас, возможно,
Разрежет надвое, как нож.

Простой народ, который верил,
Познает с горечью вину.
И кто в речах нагоном мерил,
Проглотит комом тишину.

 

 

Боту С. посвящается

Ушедший друг, ты будь спокоен,
Когда пойдёшь тропой в сады,
Где светлый мир из мира скроен
И где забудешь гром беды.

Судьба не сможет строить боле
Преграды с болью на пути
К тому, что ты по старой воле
Хотел в душе своей найти.

Познаешь там покой и радость,
Других ушедших громкий смех.
Пускай грешил ты в жизни малость,
Тебе простил Создатель грех.

Но мы, мой друг, не расстаёмся —
Былого встречи впереди.
В сердцах родных тебя дождёмся,
Дела оставив позади.

И каждый день, смотря на небо,
Не забывая вслух твердить,
Судьбу к чертям пошлём свирепо
Словами: был и будет жить!

Ушедший друг, ты будь спокоен,
Когда пойдёшь тропой в сады,
Где светлый мир из мира скроен
И где забудешь гром беды.

 

 

Не порождай в душе обрывы

Не порождай в душе обрывы,
Пытаясь мысленно понять:
Какие цели и мотивы
В самом себе тебе искать?

Пытаться выявить призвание
И место в вехе бытия,
Через глубинное познание,
Заметно душу теребя.

Все эти действия — ничто.
Самокопание — не выход.
Зачем надеяться на то,
Что не подчёркивает вывод?

А ведь достаточно взглянуть
На опыт собственного рода,
Собрать дела и подчеркнуть
Отличие каждого исхода.

С самим собой наедине,
Забыв на время суету,
Беседы чествовать извне
С прицелом ярым на мечту.

Найдутся цели и мотивы,
И место в вехе бытия.
Не порождай в душе обрывы,
Заметно душу теребя.

 

 

Успех

Успех, как мёд, который собран
На протяжении долгих дней,
В котором опыт ценный вобран
Среди событий и людей.

Он манит каждого признанием,
Желанным вкусом от тоски,
И благ грядущего мерцанием,
Пройдя преграды вопреки.

Так, поглощая сахар славы,
Богатство гласности молвы,
Мы забываем к чёрту нравы,
С забавой выкопав им рвы.

И в сладкой патоке блаженства
Мы утопаем целиком,
Дурманя ум от совершенства
Перипетий в краю земном.

Увы, успех не знает верности,
Ведь у него короткий срок.
Уходом явит планомерность,
Как отрешённости порок.

Кто грел собой уста и взоры
Высоких общества людей,
Отведав славы звёздной горы,
Погаснет в модности вещей.

Кто знал достоинства богатства,
Не зная слова про отказ,
В один момент забудет барства,
На дно бездонное катясь.

Кто под крылом самой Фортуны,
Купаясь в море из побед,
Внезапно станет у трибуны,
На берегу возросших бед.

Таков успех. Тягуч и сладок
В часы покоя и борьбы,
Но в сроках верности он падок
У человеческой судьбы.

Тот самый мёд, который собран
На протяжении долгих дней,
В котором опыт ценный вобран
Многих событий и людей.

 

 

Если вдруг

Если вдруг у меня нет практически сил
Или времени, воли, надежды,
То в душе я назло разжигаю свой пыл,
Широко демонстрируя вежды.

Пыл назло разожгу, чтобы снова, опять,
Насмехаясь спровадить судьбу,
Чтобы мог на вершине я твёрдо стоять
И ликуя окончить борьбу.

Если вдруг за спиной мне сулят голоса
Неудачи и оды провала,
То взгляну я, как лев, на каждого пса
И скажу, чтобы не было мало:

«Ждут меня впереди сотни встреч и дорог,
За которыми счастье и слава.
Рядом вместе идут и удача, и Бог,
Ибо поступь моя величава».

Если вдруг меня жизнь ударяет жестоко
В дни лишений и тяжких утрат,
То по мудрости предков, не давая намёка,
Вспоминаю заветный набат:

«Всё пройдёт, как всегда. Это было и раньше.
Ветер дней уж своё заберёт.
В закрома бытия унесёт он подальше
И обратно тебе не вернёт.

 

 

Когда одни мы остаёмся

Когда одни мы остаёмся,
Совсем одни в тиши ночной,
То прошлым будням предаёмся,
Пока в душе не стихнет вой.

Мы предаёмся тем моментам,
Где есть победа и провал,
Где брань дерзила комплиментам
И смех сменял печали вал.

Переживая встречи и прощания,
Находок дней среди потерь,
В душе мы ищем оправдания,
Что не открыть былого дверь.

За этот клад не раз возьмёмся,
Касаясь мысленно рукой,
Когда одни мы остаёмся,
Совсем одни в тиши ночной.

 

 

Память

Прошу тебя, не покидай
Ни на одно добытое мгновение.
И мне, прошу, не позволяй
Посеять благ твоих смятение.

Мне дорог день и дорог образ,
Заветны навык и душа.
Я не хочу бросать их в торбаз,
А после выкинуть греша.

Я брошен буду на распутье,
Коль вдруг забуду жизнь свою.
Страшны ужасно ложь, безлюдье,
В каком бы ни был я краю.

Сама не вздумай дней отрезок
Снести беспамятной волной.
Принять не сможет ум обрезок,
Где ты окажешься чужой.

И мне, прошу, не позволяй
Посеять благ твоих смятение.
Прошу тебя, не покидай
Ни на одно добытое мгновение.

 

 

Ветер нагло дышит в спину

Ветер нагло дышит в спину,
Листья шепчут невпопад.
Взглядом двор ночной окину
И пойду встречать парад
Ярко-жёлтых лампионов,
Свет которых гонит тьму,
С угловых на вид балконов
В полупризрачном дыму.
Будет слышен смех и ропот
Проходящих работяг,
Чей усталый шумный топот
Раззадорит всех подряд.
Донесут в пространстве рельсы
Стук симфонии колёс.
И в умах проскочат рейсы
Широтой в земную ось.
Я в конце тропой знакомой,
Как корабль к маяку,
Через лес и по наклонной
Выйду к дома огоньку.
Там расстанусь с небосводом
И с рядами ярких звёзд.
Те, возможно, мимоходом
Сном пошлют душевный тост.
Завтра в глаз ударит солнце,
Пробудится грешный мир.
Как всегда, взгляну в оконце
И пойду на жизни пир.

 

 

Всадник и тьма

Вечером поздним через поля,
В которых давно пересохла земля,
Скакал на коне. Камни стояли
И строем покорным поля осаждали.

Но солнце ушло, и кромешная тьма
Явилась внезапно. И будто сама
Велела с тревогой явиться домой.
Я её слушал и гнал, как лихой.

Казалось, что эхом с обеих сторон
Мне скалы трубили опасности горн.
То галька с обрыва покатится вниз,
То вспыхнет глазами наглеющий лис.

Мне даже казалось, что прятался чёрт
За краем обрыва, отправив эскорт
Из тёмных фигур животных, людей,
Бежавших в погоню за тенью моей.

В те же моменты и конь мой дрожал.
От страха он тяжко грудью дышал.
«Скорее, скорее! Скачи же, родной», —
На ухо коню я орал, как дурной.

Но скалы опять мне с обеих сторон
Эхом трубили опасности горн.
Чёрт обнаглевший злостно шутил
И тенью глазам чудовищ творил.

Видно, сам дьявол оставил капкан,
Чтобы врасплох настигнуть крестьян.
Всадников тоже. «Боже, спаси,
Из места дурного живым унеси».

И вот показались ряды огоньков,
Ярко горевших в окнах домов.
В это мгновение страх мой утих,
Ум отошёл от скальных шумих.

Я сразу же понял — вот это моя
Дорога, где ждут и уют, и семья.
Не думая долго, помчался скорей,
Тьму награждая пылью своей.

Утром проснулся. В оконце гляжу:
Скалы с холмами. Дальше смотрю —
На высохших землях камни стояли
И строем покорным поля осаждали.

 

 

Мединскому В. Р.

Ваших фантазий мятежный полёт
Я не пойму, и никто не поймёт.
Вряд ли хорошее кто-нибудь скажет,
Если народ на огрехи укажет.

Помните то, как из бездны Нильфхейма
Героем явили на свет Маннергейма?
Того, кто оставил царя и Россию,
А после возглавил фашизма стихию!

Помните то, как вы словом хвалили
Наше кино, а чужие хулили?
Наши, увы, хуже чуши собачьей,
А вот чужие поражают подачей.

Вы яро взялись апирийским ножом
По русской культуре пройтись мясником
Криво и вкось. И снова по кругу,
Метая бездумно небрежности вьюгу.

И верили в то, что великое дело —
Возвысить культуру свободно и смело
Доверили вам. Но это обман,
Бьющий напором, словно фонтан.

Трагедия в том, что вместо вершин
Вы опустились до самых низин.
Вряд ли хорошее кто-нибудь скажет,
Если народ на огрехи укажет.

 

 

По мотивам Бродского