По делу салиманова, сокрытии признания «участников еврейской

Антисоветской молодежной организации», в террористических

Замыслах «в отношении руководителей партии и

Правительства», нарушении порядка следственной работы, затягивании

Следствия.

В письме содержалось одно положение, которое вскоре

Обернулось «делом врачей»: «Среди врачей несомненно существует

Законспирированная группа лиц, стремящихся при лечении

Сократить жизнь руководителей партии и правительства.

Нельзя забывать преступления таких известных врачей,

Совершенные в недавнем прошлом, как преступления врача

Плетнева и врача Левина, которые по заданию иностранной

Разведки отравили В. В. Куйбышева и Максима Горького. Эти

Злодеи признались в своих преступлениях на открытом судебном

Процессе, и Левин был расстрелян, а Плетнев осужден к

Годам тюремного заключения» 6 1 9.

Новым министром был назначен С. Д. Игнатьев, человек

Из аппарата Маленкова, занимавший должность заведующего

Отделом партийных, советских, профсоюзных и комсомольских

Органов ЦК. Рюмин стал исполняющим обязанности начальника

Следственной части МГБ и почти сразу стал замминистра

ГБ. Более того, его принял Сталин.

Вождь, в частности, высказался о молодежи, что «возраст —

Это вовсе не препятствующее терроризму обстоятельство». Он

Вспомнил народовольцев, «бросавших бомбы в царские кареты

», Софью Перовскую и Желябова. Этим Сталин заочно ответил

Арестованному Абакумову, который говорил, что «если

Мы набьем тюрьмы школьниками, то, кроме презрения, ничего

Не заслужим».

Началось следствие по «делу врачей». Старший следователь

МГБ Иван Иванович Елисеев догадался провести эксперимент:

С хранившегося в Лечсануправлении Кремля сердца Жданова,

Которое было им представлено как сердце неизвестного человека,

Пятеро опытных патологоанатомов сделали срезы. Все

Единогласно заключили, что обладатель данного сердца скончался

От инфаркта. Это признал даже патологоанатом А. Н. Федоров,

Проводивший вскрытие тела сразу после смерти Жданова

И тогда определивший, что никакого инфаркта не было.

Получалось, врачи скрывали истинную причину кончины члена

Политбюро.

833

Вот здесь и началась интрига.

На вопрос следователя Елисеева, почему Федоров, зная,

что у Жданова был инфаркт, дал противоположное заключение,

Патологоанатом ответил, что к нему обратился начальник

Лечсануправления Кремля Егоров: «Я бы хотел попросить вас

При перечислении болезней, обнаруженных у пациента, инфаркт

Миокарда не упоминать. Иначе нам пришьют все ошибки

В диагностике, лечении и так далее. А дело все равно не поправишь.

Смерть — явление необратимое» 6 2 0.

Если рассматривать дело со стороны обвинения, то выстраивалась

Следующая цепочка фактов: 7 августа 1948 года Софья

Карпаи сделала Жданову кардиограмму, уехала в отпуск и до

Августа ему кардиограмму больше не делали. В течение этих

двадцати двух дней Жданову был предписан активный режим;

Уход за ним был небрежным; персональный врач Майоров уезжал

На рыбалку; у Жданова были повторяющиеся приступы

цианоза и удушье, что не отражалось в медицинских записях;

Медсестры ночью не оказывали больному помощи и спали. К

Этому надо добавить, что заявление кардиолога Лидии Тимашук,

Сделавшей Жданову кардиограмму 28 августа и определившей,

Что у больного инфаркт и ему срочно необходим постельный

Режим, вызвало пренебрежительную реакцию Егорова. Он обвинил

Свою подчиненную в невежестве. На консилиуме 31 августа

В Москве он не стал освещать решающий фактор во всей

Истории лечения и смерти Жданова: какое же лечение было

Предписано больному? «Он не ответил, почему при более серьезном

Диагнозе врачи не придерживались существующей медицинской

Практики и не установили строгий постельный

Режим на длительный период, да еще позволяли Жданову прогуливаться