Метафизика как учение о формах природы .

Метафизика как учение о формах природы. Бэкон считает необходимым внести уточнение в понимание соотношения метафизики и первой философии. Первая философия, изучающая бытие, основные категории, логические и математические принципы, подвергается критике как использующая нечетко определенные понятия «бытие», «субстанция», «качество», «действие и страдание», но сохраняется им по наследству от схоластики и Аристотеля как единая основа научных знаний. От первой философии как «общей матери всех наук» Бэкон отличает метафизику, которая в его понимании должна быть учением о формах природы. Таким образом, метафизике в отличие от первой философии отводится особая предметная область, находящаяся не вне природы, а являющаяся важнейшей, по мнению мыслителя, частью самой природы.

Соглашаясь в целом с аристотелевским учением о четырех видах причин и представлением о знании как знании причин, Бэкон уточняет, что целевые причины скорее вредят беспристрастному рассмотрению вещей, а материальные и движущие как внешние для процессов, идущих в самой форме, имеют подчиненное значение для науки.

 

 

 

Главное исправление, вносимое Бэконом в это учение, состоит в отказе от убеждения, «отдающего формам первенство сущности» (1:2, 75), теперь у Бэкона под формой понимается не особая сущность, а закон, которому подчиняются качества тел и взаимные превращения одних тел в другие. Формы определяются Бэконом как законы, «которые создают какую-либо простую природу, как, например, теплоту, свет, вес во всевозможных материях и воспринимающих их предметах. Одно и то же есть форма тепла или форма света и закон тепла или закон света» (1:2, 114).

В области практических наук физике и метафизике соответствуют механика и так называемая естественная магия, призванная служить вполне практическим желаниям человека. При помощи знания о формах природы Бэкон считает возможным выйти за пределы установленного порядка природы, решить проблемы продления жизни, омоложения, превращения одних тел в другие, например получить золото из других металлов. Однако прежде наука должна выработать точную методологию, ведущую разум к обнаружению форм природы исключительно в самой природе.

Новая логика и индукция.

Новая логика и индукция. Путь рассуждений разума должен начинаться от точно установленных фактов природы. Поэтому познание следует начинать с естественной и опытной истории, собирающей материал опытов и наблюдений, упорядочивающей его в виде специальных таблиц-перечней, и затем применять истинную и законную индукцию. Бэкон противопоставляет

271

дедукции как главному приему аристотелевской логики индукцию, но не простую, через перечисление, а научную. «Индукция же, которая будет полезна для открытия и доказательства наук и искусств, должна разделять природу посредством должных разграничений и исключений. И затем после достаточного количества отрицательных суждений она должна заключать о положительном» (1: 2, 64). Движение от отдельных фактов к общим аксиомам должно совершаться постепенно и последовательно путем восхождения от опытов к аксиомам все большей общности и обратно — от «светоносных» опытов, дающих общее знание, к опытам «плодоносным», дающим практические результаты.

Метод таблиц, в которых упорядочиваются многообразные описания природы, применяется Бэконом следующим образом: составляются несколько типов таблиц. Таблицы присутствия содержат перечисление различных, неподобных субстанций, в которых присутствует интересующее нас общее свойство, например тепло: это — солнечные лучи, пламя, горячие жидкости, животные и т. д. Причем утверждается необходимая связь формы и явления свойства в опыте: форма не может быть там, где нет естественного свойства. Таблица отсутствия перечисляет примеры как раз таких субстанций, которые близки случаям присутствия, но лишены этого свойства. Например, лучи лeны холодны, жидкости в природе остаются обычно холодными, в растения и в насекомых в отличие от всех животных мы не обнаруживаем тепла. Эти отрицательные примеры, или инстанции, по мысли Бэкона, чрезвычайно ценны при индуктивных выводах, поскольку строго ограничивают круг возможных выводов. Составляются также таблицы степени, демонстрирующие различные степени возрастания или убывания свойства в различных субстанциях: в тех же животных, жидкостях. В целом действия разума при рассуждении с помощью таблиц состоят в отбрасывании таких природ, «которые не встречаются в каком-либо примере, где присутствует данная природа, или встречается в каком-либо примере, где отсутстует данная природа, или встречается растущими в каком-либо примере, где данная природа убывает, или убывают, когда данная природа растет» (1: 2, 113). Так, в одном случае, проделав соответствующие процедуры с таблицами, Бэкон приходит к выводу, что причина теплоты заключена в движении частиц материи, и тепло мы можем рассматривать как частный случай движения. Однако Бэкон разделяет тепло и холод как две различные природы. В этом случае, как и во многих других, Бэкон следует при всем своем новаторстве науке эпохи Возрождения. Он также является противником теории Коперника и помещает покоящуюся Землю в центр мироздания, считает возможным зарождение жизни из продуктов гниения, пользуется учением о духах, мертвых и жизненных. Материя понимается им в первую очередь как многообразные качественно определенные вещи, философ только постулирует, что «исследование природы происходит лучше всего тогда, когда физика завершается математикой» (1: 1, 89). В этом смысле его собственная

 

 

 

методология была для самого Бэкона лишь проектом. В полном соответствии с требованиями нового органона осуществляется научная деятельность лишь в идеальном научном государстве, изображенном Бэконом в трактате «Новая Атлантида» (1627), описывающем остров Бенсалем, где вся жизнь построена на принципе слияния общественной деятельности с научной, так что вся страна превращается на практике в единую гигантскую научную лабораторию, что приносит государству могущество, а его гражданам — благополучие и процветание.

272

Литература

Бэкон Φ. Сочинения. Т. 1 -2. М., 1977-1978.

Бэкон Ф. История правления короля Генриха VII. М., 1990.

The Works of Francis Bacon. Ed. by I. Spedding et als. V. 1 - 14. L., 1857-74.

Рассел Б. История западной философии. Ростов н/Д., 1998. С. 614 —619.

Соколов В. В. Западноевропейская философия XV —XVII вв. М., 1984. С. 201-227.

Философия эпохи ранних буржуазных революций. М., 1983.

Фишер К. Реальная философия и ее век. Франциск Бэкон Веруламский. СПб., 1870.

Farrington В. Francis Bacon: Philosopher of Industrial Science. N.Y., 1949.

Quinton A. Francis Bacon. Oxford, 1980.

Глава 2. ДЕКАРТ

Рене Декарт — основатель рационализма как особого направления в философии Нового времени, один из крупнейших математиков и физиков своей эпохи. Он родился в 1596 г. в г. Лаэ (провинция Турень) в дворянской семье. Учился в иезуитской коллегии Ла Флеш, затем в университете г. Пуатье. Схоластическое преподавание не удовлетворяло юного Декарта: полученные знания казались ему недостаточными, а в немалой своей части — вызывающими сомнения. «Вот почему, как только возраст позволил мне выйти из подчинения моим наставникам, я совсем оставил книжные занятия и решил искать только ту науку, которую мог обрести в самом себе или же в великой книге мира» (1,1, 255). Он направляется в Голландию и поступает там на военную службу. Впоследствии он отправляется в Германию и переходит на службу в баварскую армию. В течение нескольких лет он оказывается участником событий, связанных с ходом знаменитой Тридцатилетней войны. Но в итоге стремление продолжать научные занятия побудило Декарта оставить военную службу. Он совершил длительное путешествие в Италию, затем провел несколько лет во Франции и, наконец, обосновался в Голландии, полагая, что уединенная жизнь в этой стране обеспечит ему наиболее благоприятные условия для совершенствования научных познаний. В Голландии он провел двадцать лет и написал свои важнейшие произведения: «Рассуждение о методе» (1637), «Размышления о первой философии» (1641), «Первоначала философии» (1644). Последние несколько месяцев своей жизни Декарт провел в Стокгольме, куда прибыл по приглашению королевы Христины для участия в организации шведской Академии наук. Декарт умер в 1650 г.

Учение о методе.

Учение о методе. Декарт был убежден в единстве научного знания. «Все науки связаны между собой настолько, что гораздо легче изучать их все сразу, чем отделяя одну от других... ведь все они связаны между собой и друг от друга зависимы» (1: 1, 79). Подобно тому, как в геометрии взаимосвязаны длинные цепи доказательств и выводов, точно так же и все вообще научные знания, которые способен найти человеческий разум, вполне могли бы быть выстроены в виде обширного ряда необходимых умозаключений. Объекты познания можно расположить в определенной последовательности, соответствующей порядку их правильного изучения. Математика выступает для Декарта образцом, которому должны следовать остальные дисциплины. Он говорит о том, что должна существовать «всеобщая математика», включающая в себя не только арифметику и геометрию, но и все те отрасли знания, в пределах которых изучаются «порядок или мера». Объекты, подчиненные «порядку и мере», могут быть самыми разнообразными, при этом метод их изучения — вполне универсальным. Декарт настаивает на том, что «для разыскания истины вещей необходим метод» (1: 1, 85). Он осуждает «беспорядочные занятия» тех ученых, ко-

274

торые надеются на удачу, не руководствуясь никакой надежной системой. Конечно,

 

 

 

подобные люди могут делать случайные открытия, но большей частью они заняты «безрассудными» блужданиями и «неясными размышлениями». Согласно Декарту, мир вполне познаваем, «проницаем» для человеческого разума — конечно, при условии, что люди пользуются правильным методом исследования. «Не может существовать истин ни столь отдаленных, чтобы они были недостижимы, ни столь сокровенных, чтобы нельзя было их раскрыть» (1:1, 261). Постигая сущности вещей, человек может выразить свое знание о них в законченном, окончательном виде: «существует лишь одна истина касательно каждой вещи, и кто нашел ее, знает о ней все, что можно знать» (1:1, 262).

Поскольку все научные истины взаимосвязаны, особое значение принадлежит «первым началам» человеческого познания, которые составляют предмет изучения отдельной дисциплины — метафизики («первой философии»). Прежняя метафизика, по Декарту, не была действительной наукой. Доказательством этому, на его взгляд, могут служить бесконечные споры в среде философов. Все положения существующей метафизики — сомнительны, ибо не обладают той достоверностью, которая убеждала бы всех философов. Различные суждения мыслителей об одних и тех же предметах говорят о том, что большинство, а то и все спорящие стороны, были не правы (ведь истинным мнением может быть только одно). В связи с этим он уподобляет философов прошлого путешественникам, сошедшим с главной дороги на узкие тропинки и потерявшимся там «среди терновника и обрывов». Несостоятельность прежней метафизики Декарт связывает с тем, что философами не применялся истинный метод исследования вещей. Особенно резко французский мыслитель критикует господствующую «школьную философию» — схоластический аристотелизм. По его мнению, ложность философии Аристотеля следует уже из того, что на протяжении многих столетий ее преподавания она топталась на месте, не продвигая вперед человеческое познание. Последователи Аристотеля всегда пользовались неясными «различениями и принципами», необоснованно претендуя на знание обо всем.

Новая философия, по Декарту, должна принести человеку власть над природой (в этом вопросе он вполне согласен с Ф. Бэконом). «Вместо умозрительной философии, преподаваемой в школах, можно создать практическую, с помощью которой, зная силу и действие огня, воды, воздуха, звезд, небес и всех прочих окружающих нас тел... мы могли бы... стать, таким образом, как бы господами и владетелями природы» (1:1, 286).

Итак, истинный метод позволит адекватно познавать природу, а также приобрести власть над ней. Метод Декарта — рационалистический. Сущность вещей может быть постигнута разумом, но не чувствами. Обосновывая данный тезис, Декарт приводит пример с воском. Воск — один из тех материальных объектов, которые довольно отчетливо, как нам кажется, воспринимаются чувствами. Будучи извлечен из пчелиных сот, кусок воска представляется холодным, белым, имеющим четкие очертания, обладающим запахом меда. Однако достаточно только поднести этот воск к огню и все перечисленные свойства исчезают, — он делается жидким, горячим, теряет свой цвет и запах меда, лишается прежних очертаний. Разумеется, нагревание не уничтожает сущность вещи: воск остается воском. Но если все его чувственно — воспринимаемые качества изменились, это означает, что его сущность связана не с ними и, следовательно, человеческим чувствам она недоступна. Сущность воска, как и любого материального объекта, заключается в протяженности, и говорит об этом только наш разум.

275

Ясное познание разума всегда дает более надежную информацию, чем чувства; так, например, люди хорошо видят солнце, но лишь благодаря разуму они знают, что его размеры значительно больше тех, которые подсказываются чувственным восприятием. Отвергая знаменитый принцип сторонников эмпиризма «нет ничего в разуме, чего прежде не было бы в чувствах», Декарт ссылается на то, что идеи Бога и души не могли быть взяты из чувственного опыта.

Декарт выделяет два «действия разума», с помощью которых достигается истинное познание вещей. Эти действия — интуиция и дедукция. «Под интуицией я подразумеваю не зыбкое свидетельство чувств и не обманчивое суждение неправильно слагающего воображения, а понимание ясного и внимательного ума, настолько легкое и отчетливое, что не остается совершенно никакого сомнения относительно того, что мы разумеем» (1: 1, 84). Таким образом, речь идет об интеллектуальной интуиции, которая характеризуется простотой и самоочевидностью. Дедукция состоит в «искусном выведении знаний. Дедукция, по Декарту, отличается от интуиции в двух отношениях. Во-первых, дедукция

 

 

 

предполагает определенную последовательность, движение понятий, что никогда не свойственно интуиции. Во-вторых, дедукции не требуется непосредственная очевидность, без которой невозможна интуиция. Цепь дедуктивных рассуждений может «заимствовать» очевидность у памяти, которая легко подтвердит достоверность результатов применительно к каждому отдельному звену этой цепи. Правильно построенная дедукция никогда не дает ошибочных выводов. Кроме того, при решении любой научной проблемы всегда есть лишь один кратчайший и наиболее эффективный способ построения дедукции. Исходные принципы человеческого знания могут быть постигнуты путем интуиции, наиболее отдаленные их следствия — только путем дедукции. В целом же вся система научного знания представляет собой определенную последовательность интуиций и дедукций. Истинное знание должно быть ясно усмотрено или достоверно выведено.

Французский мыслитель говорил о том, что прежние метафизики зачастую использовали в качестве метода исследования правила формальной логики. По его мнению, такой путь не мог принести успеха — правила логики пригодны главным образом для того, чтобы передавать уже известные знания другим людям. Кроме того, эти правила нередко оказывались в руках псевдоученых ценным средством «бестолково рассуждать» о тех вещах, которые они совершенно не понимали. В целом же «хотя логика в самом деле содержит немало очень верных и хороших правил, однако к ним примешано столько вредных и излишних, что отделить их от этих последних почти так же трудно, как извлечь Диану или Минерву из куска необработанного мрамора» (1:1, 260). Взамен многочисленных правил схоластической логики он предлагает установить небольшое количество истинных, действительно полезных принципов метода. Определяя метод как совокупность достоверных правил, позволяющих устанавливать истину и расширять научное познание, Декарт выдвигает четыре правила метода:

1) считать истинным только очевидное, т. е. ясно и отчетливо воспринимаемое человеческим разумом;

2) делить вызывающую трудность теоретическую проблему на столько частей,
сколько необходимо для ее решения;

3) придерживаться строгого порядка исследования, двигаясь от простых предметов к
познанию сложных;

276

4) составлять общие обзоры и полные перечни — для исключения пропусков в ходе
исследования того или иного вопроса (а также для придания полноты всей науке).

Согласно Декарту, истинный метод объясняет, как правильно пользоваться интуицией ума, не допуская заблуждений (первое правило), а также и то, как правильно выстраивать дедуктивные выводы. Поскольку интуиция и дедукция — наиболее надежные средства разыскания истины, сформулированный метод должен быть «самым совершенным».

Устанавливая первым правилом в качестве критерия истинности ясность и отчетливость идей, Декарт поясняет: «ясным восприятием я именую такое, которое с очевидностью раскрывается внимающему уму... Отчетливым же я называю то восприятие, кое, являясь ясным, настолько четко отделено от всех других восприятий, что не содержит в себе решительно никакой примеси неясного» (1: 1, 332). По его мнению, восприятие ума может быть ясным, не являясь отчетливым, но не наоборот.

Метод Декарта требовал исключения из состава науки всякого вероятного и «правдоподобного» знания. По его мнению, действительная наука должна слагаться лишь из достоверных и несомненных положений, в противном случае легко впасть в заблуждение.

Предмет философии французский мыслитель определяет достаточно широко: «вся философия подобна дереву, корни которого — метафизика, ствол — физика, а ветви, исходящие от этого ствола, — все прочие науки, сводящиеся к трем главным: медицине, механике и этике» (1:1, 309). Метафизика — фундамент всей системы человеческого знания: то обстоятельство, что она длительное время не могла стать наукой, препятствовало плодотворному развитию других дисциплин. Декарт считал, что подобное положение получится исправить с помощью истинного метода, который позволит наконец-то построить научную метафизику. Поскольку научное знание представляет собой определенную систему взаимосвязанных положений, метафизика должна быть построена на основе исходных первоначал, критериями которых являются: а) ясность и самоочевидность, б) зависимость от них всех остальных знаний.

 

 

 

Важно отметить, что Декарт вовсе не отрицал необходимости использовать в процессе научного познания чувственный опыт. Конечно, с его точки зрения, сущность вещей раскрывается только разуму, однако опыт для философии также имеет большое значение. «Что касается опытов, то я заметил, что они тем более необходимы, чем далее мы продвигаемся в знании» (1:1, 287). При построении метафизики следует опираться на средства, находящиеся в распоряжении разума. Данные метафизики позволяют сделать основные выводы относительно устройства физического мира. Далее же, чем более частной становится та или иная научная дисциплина, тем большую роль в ней играет внешний опыт. Опыт необходим, чтобы отличать «формы и виды тел», реально имеющиеся на Земле, от тех, которые только могли бы находиться на ней. С помощью дедукции можно получить чрезмерное многообразие частных следствий и для выявления тех из них, которые имеют отношение к нашему земному миру, нужно применять «многочисленные опыты».

Метафизика.

Метафизика. Ее задача — установление «основных начал» человеческого познания. Фактически метафизика Декарта включает в себя рассмотрение проблем онтологии и гносеологии.

Построение метафизики Декарт начинает с применения процедуры сомнения. «Человеку, исследующему истину, необходимо хоть один раз в жизни

277

усомниться во всех вещах» (1: 1, 314). Он выделяет несколько оснований для подобного сомнения. Прежде всего он отмечает, что в детском возрасте люди усваивают суждения о вещах ранее, чем достигнут «полного обладания» разумом. Отсюда берут свое начало многообразные предрассудки и ложные мнения. Далее, можно усомниться в существовании чувственных вещей, поскольку нам хорошо известно, что чувства иногда нас обманывают (например, башни издалека кажутся круглыми, вблизи же часто оказываются квадратными и т. д.). Разумеется, было бы слишком неосмотрительно доверять тому, что хотя бы однажды ввело нас в заблуждение. Кроме того, во сне людям кажется, будто они воспринимают различные вещи, пробудившись же понимают, что таких предметов в действительности не существовало. Человеку, на этом основании испытывающему сомнение в чувственных вещах, вполне могло бы показаться, что «не даны никакие признаки, с помощью которых он мог бы достоверно отличить состояние сна от бодрствования» (1: 1, 315). Наконец, даже математические доказательства, всегда представляющиеся наиболее достоверным знанием, имеющимся у человека, также могут быть подвергнуты сомнению. Ведь существуют люди, которые ошибаются при решении проблем из области арифметики и геометрии. Еще более важно в этом случае то, что мы слышали о существовании всемогущего Бога. Вполне допустимо предположение, что Бог мог сотворить людей постоянно и во всем заблуждающимися. Правда, многие считают, что Бог — благое существо, и поэтому создание вечно ошибающихся людей вступило бы в противоречие с его благой природой. Но где гарантия, что Бог хотя бы иногда намеренно не заставляет людей ошибаться? Кроме того, даже если признать мудрого Бога источником истины, может оказаться, что существует иной, весьма могущественный и при этом «злокозненный гений», постоянно вводящий человека в заблуждение. Таковы причины, которые дают повод поставить приобретенные человеком знания под сомнение. Декарт подчеркивает, что это сомнение должно распространяться только на область теоретического познания, но не на сферу практического поведения человека. Процедура сомнения имеет ограниченное применение, ее назначение — способствовать отысканию научной истины. Сомнение важно не само по себе, оно вовсе не ведет к абсолютному скептицизму, его цель — «в том, чтобы достичь уверенности и, отбросив зыбучие наносы и пески, найти твердую почву» (1:1, 266).

Преодоление сомнения осуществляется Декартом с помощью указания на то обстоятельство, что было бы нелепостью считать несуществующим нечто мыслящее именно в то время, пока оно мыслит. Поэтому в основе человеческого познания лежит «первое и наиболее достоверное» положение: «Я мыслю, следовательно, я существую». Отсюда Декарт делает вывод о существовании души. Отсутствие всяких свойств характерно только для небытия; мышление — это свойство, и если уж оно существует (а это доказывается хотя бы испытываемыми сомнениями), то должен существовать и некоторый носитель этого свойства, определенная вещь, реальный онтологический объект. Этот носитель мышления — душа; человеческое Я есть «вещь мыслящая».

 

 

 

Мышление — не просто одна из характеристик души, оно — ее сущностное свойство: «Я есмь, я существую — это очевидно. Но сколь долго я существую? Столько, сколько я мыслю» (1: 2, 23). Душа мыслит постоянно, хотя не всегда это мышление отчетливо. Декарт довольно широко трактует мышление: «Под словом «мышление» я понимаю все то, что совершается в нас осознанно, поскольку мы это понимаем. Таким образом, не только понимать, хотеть, воображать, но также и чувствовать есть то же самое, что мыслить» (1: 1, 316). Он выделяет два основных модуса мышления: восприятие разу-

278

ма и действие воли. Остальные проявления мышления сводятся к этим двум: воображение, чувство, рассуждение — разновидности действия разума, а желание, сомнение, утверждение и отрицание — разновидности действия воли. (Таким образом, чувства и разум, противопоставляемые друг другу в рамках учения о методе, оказываются разными уровнями мыслительной деятельности. В «Первоначалах философии» оба этих уровня — «чувство» и «рассуждение» — охватываются широким обозначением «восприятие разума».)

Рассмотрев вопрос о существовании души, французский мыслитель переходит к проблеме бытия Бога. По его мнению, прежде чем рассуждать о мире, необходимо установить — существует ли Бог и не создал ли он людей такими, чтобы они всегда ошибались. В этом смысле познание внешних вещей зависит от познания Бога. Декарт отстаивает онтологическое доказательство бытия Бога. Существование Бога вытекает из идеи о нем, присутствующей в уме человека. В человеческом разуме не может быть идей, не имеющих своего — внешнего или внутреннего — прообраза. Но идея Бога, или всесовершенного существа, не может иметь никакого прообраза внутри человека. Человек — весьма несовершенное существо, вовсе не обладающее теми характеристиками, которые связаны с идеей Бога. Значит, идея всесовершенного существа не образована нами самими (ведь более совершенное не бывает следствием менее совершенного). Итак, должен иметься внешний по отношению к человеку прообраз идеи Бога, который обладал бы всеми, связанными с названной идеей, совершенствами. Этот внешний прообраз и есть Бог. На возможное возражение: не существует какого-то одного прообраза идеи Бога, но есть множество вещей, благодаря которым мы узнаем о совершенствах, соединяемых затем нами в идею всемогущего существа, Декарт отвечал, что признаками совершенства являются единообразие и простота, поэтому прообраз у идеи всесовершенного объекта может быть только один. Онтологический аргумент он формулирует и другим способом: идея всесовершенного существа заключает в себе «восприятие необходимости» существования Бога. Нелепо мыслить всесовершенное существо лишенным существования (одного из совершенств). Как идею горы можно образовать только вместе с идеей долины, точно так же и Бога можно мыслить только существующим. «Из того, что мы не можем мыслить Бога без существования, следует, что существование от него неотделимо, а потому он действительно существует» (1:2, 54). Согласно Декарту, онтологическое доказательство бытия Бога столь же достоверно, как и геометрические истины. Обращаясь к идее всесовершенного существа человек может, по мнению французского мыслителя, познать божественные атрибуты. Бог — бесконечное, всезнающее, всемогущее, вечное мыслящее существо, «он источник всяческой истины и справедливости, творец всех вещей» (1:1, 323). Бог — духовная сущность (материальность связана с делимостью, являющейся несовершенством). Кроме того, Бог не походит на человека: у него нет чувств (ведь ощущение — некое «претерпевание», признак зависимости). Поскольку Бог — источник истины, он не может намеренно вводить людей в заблуждение, быть «обманщиком». Бог предоставил человеку способность познания, «естественный свет» разума, поэтому все воспринимаемое разумом ясно и отчетливо всегда будет истинно. Таким образом, ясные и отчетливые идеи истинны именно в силу существования Бога (в этом вопросе методология Декарта тесно связана с его метафизикой).

Полученные знания о бытии и свойствах Бога должны быть использованы, по Декарту, при доказательстве существования внешнего материального ми-

279

pa. Исходный пункт этого доказательства — обращение к данным сознания. В своем уме человек обнаруживает множество восприятий, от его воли независимых; они «принудительны», не в его власти их избежать, следовательно, они происходят от внешней по отношению к сознанию причины. Эту внешнюю, воздействующую на наши чувства причину мы воспринимаем как протяженную материю, части которой обладают

 

 

 

разнообразными движениями и формами. Конечно, можно было бы предположить, что действительная причина этих принудительных восприятий — вовсе не материя, а, например, Бог, или же какая-то иная, неизвестная нам внешняя сущность. Но такое предположение противоречит установленному ранее принципу: Бог не может быть обманщиком. Несомненно, что «мы постигаем эту материю как вещь, отличную и от Бога, и от нашего мышления, и нам кажется, что идея, которую мы о ней имеем, образуется в нас по поводу вещей внешнего мира, которым она совершенно подобна» (1:1, 349). Если же Бог не обманщик, значит ни он сам, ни иная внешняя причина, за исключением материи, не может вызывать упомянутые восприятия.

Итак, в мире имеется три типа онтологических объектов: материя, Бог, души. Декарт определяет субстанцию как «вещь, коя существует, совершенно не нуждаясь для своего бытия в другой вещи» (1:1, 334). Любая субстанция обладает одним определенным атрибутом (атрибут — основное свойство, составляющее сущность субстанции). Атрибут духовной субстанции — мышление, материальной — протяжение в длину, ширину и глубину. По Декарту, человек легко может образовать две ясные и отчетливые идеи — сотворенной мыслящей и сотворенной протяженной субстанций (в связи с этим исследователи часто именуют его метафизику дуалистической). В то же время не следует забывать, что помимо сотворенных имеется еще и несотворенная мыслящая субстанция, т. е. Бог. Причем, как поясняет Декарт, понятие субстанции «неоднозначно» применяется по отношению к Богу и его творениям. В полном смысле слова только Бог совершенно не нуждается для своего существования ни в чем ином. Сотворенные же субстанции (дух и материя) не нуждаются для своего бытия ни в какой другой созданной вещи, но все-таки они зависимы от Бога.

Рассматривая в рамках своей метафизики проблемы гносеологии, Декарт значительное внимание уделяет вопросу о происхождении заблуждений. По его мнению, «ложность как таковая... может обнаружиться в одних лишь суждениях» (1:2,37). Причем ошибка — это недостаток знания, неполнота его. Общая причина человеческих заблуждений — свободная воля. По мнению французского философа, всякое суждение соединяет в себе действия разума и воли. Разумом воспринимается та или иная вещь, воля же выражает утверждение или отрицание по отношению к воспринятому. Воля, или свобода выбора, «заключается только в том... что к вещам, представляемым нам интеллектом, чтобы мы утверждали их либо отрицали, добивались их либо избегали, мы относимся так, что не чувствуем никакого внешнего принуждения к этим действиям» (1: 2, 47). Ошибки возникают из-за того, что воля «обширнее» разума: распространяя свою волю на вещи, не воспринимаемые ясно и отчетливо, человек легко впадает в заблуждение. Таким образом, ошибки — результат неправильного применения человеком своей свободы выбора.

Французский мыслитель выделял три вида идей, с которыми сталкивается человек в ходе познавательного процесса.. «Из этих идей одни кажутся мне врожденными, другие — благоприобретенными, третьи — образованными

280

мною самим; ведь мое понимание того, что есть вещь, что — истина, а что — мышление, исходит, по-видимому, исключительно от самой моей природы; а вот то, что я слышу шум или вижу солнце, ощущаю огонь — это, как я судил до сих пор, исходит от некоторых вещей, находящихся вне меня; наконец, сирен, гиппогрифов и тому подобное измышляю я сам» (1: 2, 31). Следует отметить, что врожденные идеи, по Декарту, вовсе не присутствуют в законченном, ясном виде уже в уме младенца, изначально они — скорее «ростки истин», некие потенции, которые могут четко проявиться при определенных

условиях.

Анализируя проблему универсалий, Декарт заявляет, что всеобщие понятия — создания разума, они не присутствуют в самих вещах. Универсалии образуются разумом на основе сходства единичных вещей.

Декарт настаивал на субъективности чувственных качеств — цветов, вкусов, запахов и т. д. (продолжая в этом вопросе линию рассуждений Демокрита и Галилея, предвосхищая постановку Локком проблемы первичных и вторичных качеств). Величина, фигура, движение, число — качества, которые реально существуют в предметах и вполне могут адекватно постигаться нами. Цвета же, вкусы, запахи — субъективны, нет никаких оснований считать эти качества находящимися в самих предметах, они характеризуют способ человеческого восприятия материальных объектов.

 

 

 

Ф изика.

Физика. Это — наука о материальных вещах (или о природе). Важнейшие положения физики определяются метафизикой, а именно учением о том, что сущность материальной субстанции — протяженность. Главная особенность физики Декарта — ее механицизм. Все изменения в природном мире он сводит к пространственному перемещению материальных частиц. Будучи протяженной, материя делима, отсюда способность принимать разнообразные состояния благодаря перемещению своих частей.

Материальный универсум беспределен (неопределенно велик), так как, даже если предположить его границы, нужно признать, что за ними будет находиться какое-то пространство, т. е. какая-то протяженность, иначе говоря — материя. Декарт утверждал, что существует только один мир. Множества миров быть не может, так как, даже предполагая обратное, приходится согласиться, что каждый из таких миров состоял бы из материи. Поскольку сущность материи всегда одинакова (протяженность), то все эти воображаемые миры охватывались бы одной и той же материей, т. е. принадлежали бы к одному и тому же универсуму.

Французский мыслитель отрицал существование пустоты: допуская пустое пространство, приходится принять некую протяженность как характеристику этого пространства, а там, где есть протяженность, всегда присутствует материальная субстанция (т. е. нет пустоты). Отвергал он и существование атомов (неделимых телец): всякая часть материи обладает определенной протяженностью, следовательно, делима; неделимых элементов быть не может. Отрицая атомистическую теорию, Декарт принимает корпускулярную. По его мнению, видимые нами тела слагаются из недоступных чувственному восприятию частиц. Эти частицы — корпускулы, делимые до бесконечности (в чем и проявляется их отличие от атомов). Обосновывая тезис о существовании мельчайших корпускул, он рассматривает процесс роста деревьев. Невозможно понять, каким образом увеличивается дерево, если не предположить, что оно растет путем прибавления некоторых частиц. Поскольку же мы непосредственно этих частиц не наблюдаем, остается заключить, что их раз-

281

меры чрезвычайно малы. Корпускулам присущи механико-геометрические свойства: фигуры, размеры, движения.

Декарт выдвигает своеобразную космогоническую гипотезу: сотворив мир, Бог не придал ему законченной, гармоничной формы. Сотворенная материя первоначально находилась в хаотическом состоянии. Этой созданной материи Бог сообщил неизменные законы движения, далее же природа, подчиняясь этим законам, без всяких чудес, приходит в упорядоченное состояние. Вследствие движения материальных частиц, «запутанный и невообразимый» хаос постепенно сменяется «прекрасным» порядком. Вселенная приобретает знакомый нам, «совершенный» вид: материя распределяется в ней, образуя звездные системы, в которые входят планеты. Каждая звезда оказывается центром своеобразного вихря движущихся вокруг нее частиц; в универсуме имеется множество таких вихрей. Следует отметить, что именно космогоническая гипотеза Декарта дала повод многим исследователям причислить этого французского мыслителя к представителям деизма.